Проблема

       Май кажется действительно тёплым. По вечерам, на удивление, стоит приятная погода, и даже порой сильные порывы ветра не портят всю прелесть весенней поры. Нура сидит на полу, поджав под себя худые ноги, обтянутые серыми домашними трениками. Забавный пучок, в который она собрала свои короткие волосы, выглядит так же нелепо, как и ее футболка со Спанч Бобом. Ее губы не накрашены привычной для неё губной помадой, а сама девушка не выглядит заинтересованной просмотром нового сериала от Netflix. Серые глаза время от времени глядят на Эву, которая смотрит на экран ноутбука, но не вникает в суть происходящего. Она выглядит странно, и белокурую это беспокоит. А ещё обижает, ведь она — ее лучшая подруга и ее несколько оскорбляет то, что Мун не может или не хочет поделиться с ней тем, что её тревожит.        — Я пойду принесу мороженое, — говорит Сатре, и Эва не сразу слышит голос Нуры, которая поднимается на ноги и морщится, чувствуя как от долгого одного положения те затекли.        Сатре выходит из комнаты и шаркает в сторону небольшой кухни, почесывая поясницу короткими ноготками с потрескавшимся светлым лаком. Открывает морозильную камеру и смотрит на пустые полки, хмуря брови. Тут было ее любимое фисташковое мороженое. Она точно помнит, как покупала его и ставила именно сюда. Так, куда же оно делось? Нура закрывает дверцу и распахивает холодильник, обводя светлыми глазами полупустые полки, но того, что ей нужно, не находит.        Сатре захлопывает дверь холодильника и трёт ладонью лоб, вдруг ощутив прилив невероятного раздражения. Блондинка разворачивается и быстрым шагом направляется к светлой двери, в которую стучит костяшками.        — Эскиль! — зовёт она своего соседа, который открывать отчего-то не торопится. — Эскиль!        Нура повторно стучит, но на этот раз — кулаком, создавая шум. Спустя пару минут слышится тихий щелчок, и дверь приоткрывается и оттуда высовывается несколько растерянный и взволнованный парень, чьё лицо покрыто легким румянцем.        — Необязательно сносить с петель мою дверь, Нура. Я не глухой и всё слышу.        — Ты взял мое мороженое? — в лоб спрашивает Сатре, выжидающе смотря на обескураженного парня. Сатре замечает в его взгляде осознание и сожаление, и ее голос повышается на несколько тональностей выше: — Господи! Ну сколько раз можно тебе говорить, чтобы ты не брал мои продукты, а? Это так сложно — просто запомнить? Ты... Ты просто невыносим!        Сатре разворачивается и идёт к своей комнате, игнорируя слова своего соседа.        — Это всего лишь мороженое, Нура-а, — тянет виновато парень, открывая дверь шире. — Я куплю тебе другое.        — Это было моим! — выпаливает она резко, возле своей двери повернувшись лицом к Эскилю. — Лучше перестань таскать мою еду и купи свою.        Блондинка хлопает дверью, которая закрывается за ее спиной, и Эскиль, повиснув на дверном проёме, качает головой и тихо тянет:        — Тебе нужно не мороженое, а член, Нура, член.        Эва приподнимается на локтях и с волнением смотрит на подругу, которая влетает в комнату и хлопает дверью.        — Что случилось? — спрашивает серьёзно, на что Сатре встаёт рядом с кроватью и эмоционально взмахивает руками:        — Мы остались без мороженого. Эскиль его съел.        Мун улыбается и хмурит брови, двигаясь в сторону, когда блондинка ложится рядом с ней, продолжая раздувать ноздри от раздражения.        — Господи, и что? Съел и съел, чего так дверью хлопать-то?        Сатре поворачивает голову к Эве, которая переводит спокойный взгляд на экран ноутбука, и возмущённо приоткрывает рот.        — Ты вот сейчас серьёзно?        — Нура, это всего лишь мороженое, о, Господи...        — Нет, Эва! Это было моим любимым, я его купила для сегодняшнего вечера, а его просто взяли и... сожрали!        Мун ставит сериал на паузу и ложится на бок, подперев голову рукой. Улыбается и смотрит на раскрасневшуюся подругу, которая в домашней одежде и с нелепым пучком выглядит комично.        — Тебя волнует мороженое? — брови Эвы насмешливо изгибаются.        Нура садится на кровати в позу лотоса и серьёзно смотрит на улыбающуюся девушку, отвечая довольно решительно:        — На самом деле мороженое меня волнует меньше, нежели твоё странное поведение в последнее время.        Мун прекращает улыбаться, и выражение лица рыжеволосой становится серьёзным. Девушка встаёт с кровати и начинает медленно мерить небольшую комнату шагами, чувствуя прожигающий ее тело взгляд серых глаз.        — Эва, что происходит? — спрашивает Нура, наблюдая за тем, как Мун выворачивает свои пальцы, которые от волнения вспотели.        — О чем ты? — Эва старается строить из себя дурочку, но Сатре прекрасно знакома с этим трюком.        — Ты понимаешь, о чем я.        — Нет, Нура, не понимаю, — уверенно произносит Мун и поворачивается к подруге лицом. — Я действительно не понимаю, что ты хочешь от меня услышать.        — Ты ведёшь себя странно, и я хочу понять, почему.        — Иисусе, Нура! Я такая же, как и прежде!        Блондинка поднимается с кровати подобно девушке и начинает эмоционально жестикулировать руками. Ее бледная кожа лица приобретает розовый цвет, выдавая волнение.        — Ты ведёшь себя не так, как раньше, — начинает говорить Сатре, на что Эва нервно усмехается и отрицательно качает головой. — Ты нервная и зажатая. Перестала ходить с нами на вечеринки, временами срываешься на Вильде...        — Потому что иногда она ведет себя глупо! — перебивает девушку Эва, но Нура продолжает:        — Ты не отвечала на мои сообщения и звонки, тогда, после вечеринки у Сары дома...        — Стоит тебе напомнить, что одна особа обещала мне сугубо девичник, в планы которого уж никак не входили Пенетраторы!        — А тот цирк, который ты устроила в школе? Ты же никогда так не одевалась!        — Я что, не могу хотя бы раз выглядеть нормально? — выпаливает Эва, начиная так же активно жестикулировать.        — Эва, ты и так выглядишь нормально! Для чего всё это?        Эва поднимает ладонь и трёт кожу лба, ощущая появление внутреннего раздражения. Вечерний просмотр сериалов явно меняет своё русло. Меньше всего Мун хочется сейчас выяснять отношения с человеком, который являлся для нее родственной душой.        — Нура, — сдержано произносит рыжеволосая. — Я правда в порядке. Не понимаю, чего ты добиваешься от меня этим разговором.        Сатре подходит к подруге и аккуратно берет обе ее ладони в свои, холодные и вспотевшие от волнения. Серые глаза пытаются найти контакт с зелёными, которые в тусклом свете ночника странно блестят.        — Мы же друзья, ведь так? — Получает на свои слова ответный кивок. — И ты можешь мне рассказать абсолютно всё, что тебя беспокоит. Я не стану тебя осуждать или отговаривать от чего-то, если это, конечно, не выходит за рамки разумного...        — Нура...        — Просто знай: я всегда буду рядом и всегда поддержу тебя. Ты доверяешь мне?        Эва поднимает на Сатре влажные глаза и слабо кивает. Нура сжимает сухие губы и притягивает к себе Мун, которая обнимает подругу так же крепко. Нуре действительно хочется помочь Эве, которая меняется на ее глазах. Но она не может помочь, не зная причины ее изменений. Сатре кусает губы, поглаживая спину рыжеволосой ладонью, и мысленно дает себе пощечину, понимая, что то, с чего она начнёт «прощупывать почву», может закончиться ссорой.        — Вильде действительно порой бывает глупой, — тихо произносит белокурая, на что Эва отстраняется и усмехается. Нура смотрит на девушку и мысленно выдыхает. Эва улыбается и она не психует. Уже хорошо. Сатре на верном пути.        — Не то слово, — подтверждает Мун. — Иногда она бывает чересчур глупой.        — Она слишком наивна и не всегда понимает правильность того или иного действия. Именно поэтому у неё есть мы.        — Я не... — Мун подходит к окну и отодвигает штору в сторону, касаясь пальцами холодного подоконника. — Я не злюсь на неё. Она по-прежнему моя подруга. Я действительно дорожу ею, но... Но иногда она подставляет меня, и это... Это злит.        — Подставляет? — непонимающе переспрашивает девушка, глядя на спину Эвы. Рыжеволосая рассматривает проносящиеся мимо машины, которые освещают вечерние улицы яркими фарами, и неосознанно поглаживает большими пальцами край подоконника.        — Вечеринка у Сары, — говорит Эва, но Нура не понимает. — Урок норвежского. Идиотские сторис в Инстаграме.        Сатре хмурит брови, не совсем понимая, о чем говорит Эва. Блондинка мысленно прокручивает эту информацию у себя в голове, пытаясь понять суть слов Мун, но пока не получается.        — Ты злишься на неё, — говорит Нура, но Эва качает головой.        — Нет, просто... — Мун замолкает, а Сатре делает шаг вперёд и с интересом всматривается в лицо подруги, которая поворачивается к блондинке.        — В последнее время всё играет против меня.        — Что именно? — осторожничает в выборе слов Нура. Здесь не нужно давление, иначе Эва вновь начнёт психовать и замыкаться.        — Три дня назад моя мать вернулась домой.        — Это же здорово, Эва. Ты всегда этого хотела, разве нет?        — Д-да, конечно. Мы всегда редко проводили время вместе, но прошло уже три дня с момента ее приезда, что уже само по себе является рекордом... Но есть «но».        Нуре не нравится эта пауза, которая затягивается почти на минуту.        — Я должна радоваться тому, что она приехала. Мы же практически не видимся. Она вся в работе, я — учусь, общаюсь с друзьями, живу... Уже три дня мы находимся под одной крышей, вместе. Мы смотрим сериалы, готовим и пытаемся узнавать о жизнях друг друга. Но я настолько привыкла к самостоятельной жизни, что ее общество уже начинает меня раздражать. И это ненормально, Нура, понимаешь? — Мун опускает голову вниз, рассматривает свои голубые носки в горошек и нервничает.        — Я тебя понимаю, — тихо произносит блондинка. — Будь я на твоём месте, я бы чувствовала то же самое. Ты привыкла жить одна, и твоя реакция на появление матери абсолютно нормальна. Тебе просто нужно привыкнуть к этому. К жизни с ней.        — Я стараюсь, я правда стараюсь, — быстро отвечает Эва, вновь жестикулируя. — Но выходит паршиво.        — Если с ситуацией с твоей мамой всё понятно, — вновь осторожно начинает говорить Сатре, — есть ведь что-то ещё, что тебя тревожит?        Эва поджимает губы, отводит взгляд в сторону, и комната вновь погружается на какое-то время в относительную тишину, которую нарушает еле слышимый гул машин с улицы. Сатре встаёт рядом с подругой, осторожно поглаживает ее плечо рукой, и прикрывает глаза, разочарованно вздыхая, ведь понимает, что о большем Эва говорить не намерена.        Нура убирает руку, перебирая пальцами в воздухе, и отходит от окна, шаркая ногами к кровати. Белокурая переключает одну серию сериала на другую и направляется в сторону двери, бросив Эве через плечо: «Поставлю чайник. У меня остались пирожные с кремом». Нура обхватывает пальцами ручку двери и тянет ту на себя, на секунду замерев, когда слышит голос у себя за спиной:        — Моя мать и Вильде — это не единственные люди, которые заставляют меня чувствовать себя дерьмово.        Сатре поворачивает корпус в сторону Эвы и видит, что та смотрит на блондинку несколько затравленно. Нура приоткрывает рот, но Мун качает головой и грустно улыбается.        — Ты понимаешь, о ком я говорю.        Белокурая переминается с ноги на ногу и тихо отвечает, кивая:        — Крис.        — Всё рушится, когда он рядом. Его постоянные шуточки, то, как он смотрит и что делает. Его постоянное унижение, словно я какой-то жалкий кусок дерьма, а не человек. Он... — Мун дышит рвано, словно вот-вот задохнётся. — Я не отвечала тебе на сообщения после вечеринки у Сары, потому что провалялась на кровати двое суток с температурой и раздирающим горло кашлем. Он толкнул меня в бассейн, Нура, и после вечеринки мне пришлось идти домой пешком! И этого бы не произошло, если бы Вильде не висла на Магнусе. Этого бы не произошло, если бы Сана и Крис не уделяли учебе столько внимания. — Эва поднимает на Нуру блестящие глаза, от которых у блондинки сжимается сердце. — Этого бы не произошло, если бы ты была рядом. Ты ведь обещала.        Сатре прикрывает глаза и касается холодной ладонью горячей кожи щеки. Проводит ею по лицу, сгорая от стыда, ведь Эва права. И Нура, ее лучшая подруга, человек, который почти как член семьи для Мун, не замечала всё это время истины, которая была у неё перед носом. И теперь ей ещё более неловко и стыдно, ведь когда-то это она осознанно просила помощи у Шистада, чтобы тот помог дойти Эве до дома, когда подруга была пьяна. Это ведь она от безвыходности положила пьяную Эву спать в комнату Вильяма тогда, на его вечеринке, в которую ввалился такой же в ноль пьяный Крис, и они оба уснули на одной кровати. Уже тогда, когда Эва стала вести себя странно, нужно было что-то делать. Но никто ничего не сделал, и вот к чему всё это привело. Разве она хорошая подруга?        Сатре нервно кусает губы и опускает обе руки вдоль тела. Ее серые глаза наполнены неподдельным волнением.        — Мне очень жаль, что всё так произошло, Эва, — тихо произносит Нура, и Эва смотрит на неё, дрожа от стресса.        — Мне правда очень жаль, ведь... Ведь в этом есть и моя вина.        Зеленые глаза щурятся от непонимания, и Сатре запускает пальцы в свои волосы, отчего резинка падает на пол, освобождая белокурые локоны.        — Твоя вина незначительна по сравнению с...        — Нет, — перебивает девушка, и Эва становится серьезной. — Тогда, на вечеринке... Это я попросила Криса проводить тебя до дома, — выпаливает Нура быстро, прикрывая глаза, чтобы не видеть выражение лица Эвы. Которое становится холодным и отрешенным. — Ты была так пьяна, что я испугалась за твою адекватность. У меня не было выхода...        — Зная его отношение ко мне, — сухо произносит Мун, перебивая лепет Нуры, — ты всё равно нашла возможность оставить нас одних.        — Эва...        — Он унизил меня перед всей школой, назвал шлюхой, которая спит со всеми без разбора, но ты продолжала звать меня на вечеринки Пенетраторов, прекрасно зная, чем всё может закончиться!        Нура опускает голову, закрывая адски пылающее от стыда лицо волосами. Эва до боли сжимает руки в кулаки и качает головой.        — Я не злюсь на Вильде, — вдруг говорит она, и Нура поднимает на подругу покрасневшие глаза. — Ведь Вильде не знает и толики того, что знаешь ты. Она всё делала неосознанно, а ты... ты...        — Эва! — Сатре подходит к рыжеволосой и касается пальцами ее руки, но дергается, когда Эва выдергивает свою руку и отходит в сторону. Нуре нетрудно догадаться, что Эва зла. И разочарована. Она, по сути, ее... предала.        Мун хватает с кресла-мешка джинсовую куртку и быстрым шагом выходит из комнаты. Нура следует за девушкой, продолжая звать ее по имени.        — Мне правда жаль, Эва. Я не думала, что всё перевернётся вот так. Эва!..        Мун обувает в спешке кеды, завязывая нелепые бантики из шнурков, и дергает на себя входную дверь, быстро перебирая ногами по ступеням.        — Эва! — кричит Нура, выглядывая из прихожей в подъезд, слыша эхо от топота ног. Пару секунд — и хлопает массивная уличная дверь подъезда, от стука которой Сатре пугливо дергается. Ее охватывает паника, и она начинает быстро обувать ботинки, чертыхаясь от того, что дурацкие шнурки из-за дрожащих пальцев не завязываются. Девушка пыхтит, пальцами заправляет шнурки внутрь обуви и хватает с крючка пальто. Не рассчитывает и из-за нервов дергает так сильно, что крючок отрывается и падает на пол, создавая шум. Сатре садится на пол и трогает горячий лоб холодными пальцами, продолжая тяжело дышать.        Дверь, находящаяся рядом, тихо скрипит, и из комнаты высовывается несколько удивленное и обеспокоенное лицо Эскиля. Парень шарит взглядом по помещению до тех пор, пока глаза не опускаются на пол, на котором сидит Нура. Растрепанная, с красным от слез лицом, с бардаком на голове, в пальто, в ботинках и в домашних серых трениках, которые растянуты на коленках. Девушка странно дергается, и Трюггвасон осторожно выходит из комнаты. Касается рукой плеча Сатре, и блондинка поднимает на парня красные глаза.        — Иисусе, Нура! Что случилось? — взволнованно спрашивает парень и опускается на корточки перед девушкой, которая начинает что-то неразборчиво говорить, прерываясь на всхлипы. — Ты что, беременна?        — Господи! — взрывается Нура и неуклюже встаёт, растирая влагу на лице ладонью. — Нет!        — Ладно, я понял, — выставляет он руки вперёд, словно извиняясь. — Плохая шутка.        — Ужасная шутка!        — Согласен, — Эскиль выпрямляется и смотрит на Сатре, которая глядит на него и с обидой, и с надеждой на поддержку. Парень склоняет голову в сторону и осторожно спрашивает:        — Что произошло?        И Нуру начинает вновь трясти от новой порции слез. Она закрывает лицо ладонями, и тёплые сильные руки прижимают ее худое тело к себе, заставляя успокоиться.        — Я ужасная подруга, — тихо произносит Сатре и на непонимание Эскиля начинает рассказывать о причине своих слез.

***

       Она идёт так быстро, как только может. Обнимая себя руками и кусая губы зубами до кровавых ран. Ей хочется скрыться от всех проблем, от всех людей, которые причиняют так много боли, но, видимо, проблемы — это просто основная составляющая ее жизни. Девушка наступает кедами на лужи, даже не замечая этого, и от быстрых и тяжелых шагов дождевая вода расплескивается в разные стороны. У неё края светлых джинс испачканы каплями грязи из луж, но она этого даже не замечает, полностью погрузившись в себя, в свои мысли.        Джинсовая куртка слегка развевается от встречного ветра, и поэтому Мун приходится запахивать ее, обнимая себя руками. Ее трясёт, но вряд ли — от холода. Эва перебирает ногами и выходит на проезжую часть, но проезжающая мимо машина громко сигналит и светит яркими фарами, заставляя девушку отпрыгнуть в сторону и широко распахнуть глаза. Водитель матерится, высунувшись в окно, а затем давит на педаль газа ногой, уезжая и заставляя Мун наконец прийти в себя.        Эва пересекает улицу и теперь идёт не так быстро, словно за ней кто-то гонится. Шаги становятся медленными, какими-то уставшими. Мун теперь ощущает легкую прохладу, которая забирается под тонкую одежду, касаясь горячей кожи. Рыжеволосая окидывает район взглядом, понимая, насколько далеко она ушла от дома Нуры. Через пару километров начнётся спальный район, в котором живут богатые и состоятельные люди. Но до него далеко, и сейчас приходится шагать по улице, где редко ездят машины и так же редко ходят люди, особенно в такое время... Эва проходит мимо тёмного кирпичного здания, в котором есть арка, ведущая на внутреннюю сторону двора с детской площадкой, и глотает неприятный ком в горле. Быстро перебирает ногами, минуя тёмное место, продолжая напряжённо вертеть головой в разные стороны. Мун радует только то, что здесь есть фонарные столбы, которые мало-мальски освещают тёмную вечернюю улицу...        Девушка резко поворачивает голову в сторону той самой арки, которую прошла минутой ранее, и замедляет шаг, прислушиваясь. Ей ведь не показалось, нет? Эва останавливается и замирает, вслушиваясь в тишину. Где-то недалеко она всё же слышит звуки проезжающих мимо автомобилей, ещё может расслышать шелест листвы деревьев, которые покачиваются под порывами ветра. Мун медленно поворачивается и начинает идти вперёд, но вновь смотрит в сторону арки, из которой (она уверена!) доносятся какие-то посторонние звуки. Сердце девушки сжимается до больных спазмов, когда с каждым маленьким и неуверенным шагом она приближается к тёмной арке. Руки, которые она убрала в боковые карманы джинсовки, потеют от напряжения, а ноги в районе колен дрожат.        Мун теряет свою уверенность с каждым шагом, и глаза в полумраке улицы, с расширенными от стресса зрачками, всматриваются в темноту. Девушка щурит веки и вздрагивает от резкого шороха, который больше похож на возню. Приближается к арке, и глаза привыкают к темноте, в которой... кто-то есть.        — Эй, — её горло словно сжимают эфемерные руки, отчего голос хрипит. Девушка вновь вздрагивает, когда слышит непонятные звуки, а затем — различимый стон. Словно... словно кому-то сделали больно. Эва делает шаг вперёд и замирает, наконец отчетливо различая ситуэты в темноте. Их трое, и люди, находящиеся там, отнюдь не выглядят так, словно помогают друг другу держаться на ногах после удавшейся вечеринки. Всё выглядит так, словно кто-то хочет хорошенько выбить всё дерьмо из своего недруга. И этот вариант подходит куда больше.        Двое парней толкают человека к стене, и тот впечатывается с глухим шлепком, разрушая тишину своим болезненным стоном. Эва распахивает глаза от ужаса, особенно тогда, когда замечает что-то блестящее в темноте. Это... это что, нож?        Девушка быстро смотрит по сторонам, но как назло — ни одной живой души на улице. Только она — стоит, черт возьми, и слышит, как какие-то уроды избивают человека и вот-вот готовы (О Боже мой!) убить его.        Эва бы никогда этого не сделала. Она бы никогда не сделала ничего подобного, если бы не чувство паники и страха, которые завладели ее разумом. Она бы сто раз подумала, прежде чем сделать что-то, но в ситуациях, когда человеком овладевает чувство паники, решения становятся иррациональными.        — Эй, вы! — говорит она, и ее голос эхом разносится по темному помещению. Силуэты в темноте замирают, и Мун уверена, что несколько пар глаз уставились на неё. — Какого черта вы делаете?        Мун дрожит от паники, когда слышит тяжёлые шаги, приближающиеся к ней. Где-то там, в арке, Эва слышит болезненные стоны человека, который уже, возможно, получил какие-то серьёзные травмы, и сейчас, наблюдая за тем, как кто-то опасный, с чем-то сверкающим в темноте, приближается к ней, что-то щёлкает в голове.        — Ты, маленькая сучка, какого хера тут забыла? — слышит Эва, и что-то вновь щёлкает в ее голове.        Бежать.        Мун разворачивается на пятках и начинает бежать так быстро, как никогда раньше не бегала. Длинные волосы хлещут по лицу, а ноги, промокшие насквозь от луж, заплетаются между собой и дрожат. Где-то на подсознательном уровне Эва слышит тяжёлые шаги позади себя, и от этого ее сердце бьется ещё сильнее. Горло раздирает от частого дыхания, в боку неприятно колет, но рыжеволосая продолжает нестись сломя голову, петляя как ненормальная между домами, надеясь затеряться. Ее глаза слезятся от ветра и от страха, и она бы закричала, чтобы ее услышал хоть кто-нибудь, но из горла вылетает жалкий хрип.        Мун вскрикивает и падает на асфальт, сдирая кожу с ладоней и с колен, разрывая плотную джинсовую ткань. Смотрит на развязанный шнурок, о который так нелепо споткнулась, и мычит, начиная быстро завязывать его, только пальцы дрожат и ничего не получается. Эва смотрит себе за спину и скулит ещё сильнее, ведь она видит, как чей-то высокий силуэт приближается к ней.        Девушка поднимается с асфальта и снимает с ног кеды, начиная быстро бежать вперёд, чувствуя боль в коленях. Ноги наступают на редко попадающиеся камни, и Эва кусает губы до крови, молясь всем богам, чтобы хоть кто-то появился в поле ее зрения. Чтобы хоть кто-то смог ей помочь.        Эва сворачивает на повороте, продолжает бежать, поворачивая голову назад, надеясь, что человек, который ее преследует, отстал, но от неожиданного столкновения с чем-то твёрдым она падает на асфальт и в ужасе распахивает глаза, впиваясь в причину своего падения со страхом во взгляде.        Сигарета отлетает в сторону и сейчас лежит на мокром асфальте, явно теряя свою пригодность для дальнейшего использования. Человек, до этого куривший эту самую сигарету, держится рукой за стену дома, пребывая в шоке от неожиданного столкновения. Когда глаза отпускаются на лежащую под ногами фигуру, губы издают что-то вроде цоканья.        — Ну прекрасно, блять, — цедит Шистад, раздраженно проводя языком по губам. Смотрит на Эву сверху вниз, не скрывая своего недовольства. — Ты серьёзно, Мун? Что за привычка такая — врезаться в людей? Ты по сторонам вообще смотришь?        Эва никогда не была рада видеть Кристофера как сейчас. Она чувствует внутри какое-то странное ощущение, от которого покалывает кончики пальцев. Поднимается быстро на ноги и подлетает к Шистаду, сцепившись в воротник его куртки так, словно он — ее спасение. Крис даже опешивает от того, как Эва вцепилась в него.        — Какого... — он хотел было выругаться, но голос, который скачет от напряжения, вынуждает его замолчать.        — Господи, Крис!.. Помоги мне!Пожалуйста, помоги!..        Ее большие глаза, которые сейчас блестят от слез, не похожи на какой-то фарс. Всё выглядит так натурально: и слезы, и ссадины на ее руках и ногах, и этот голос на грани истерики. Шистад хмурит брови и немного отходит назад, окидывая рыжеволосую напряженным взглядом.        — Что произошло, Эва?        — Прошу, помоги мне! Если он меня догонит, то... убьёт, — ее голос хрипит, словно девушка больна гриппом, а глаза, наполненные ужасом, смотрят на серьёзное лицо парня. Он ни черта не понимает, что она несёт, но страх в голосе, отсутствие обуви на ногах и ссадины на теле — это, блять, никакой не фарс.        Мун дергается, когда слышит тяжёлые шаги позади, но Шистад — единственный, кто продолжает мыслить здраво, — тянет Эву на себя, и оба скрываются в тёмном подъезде, что находится рядом.        Крис прижимается спиной к холодной стене, в то время как Мун — к его телу. Одна его рука лежит на ее животе, в то время как вторая — на ее губах. Эву сильно трясёт, и из неё вырываются громкие всхлипы. Крис шипит ей на ухо, чтобы та заткнулась, и, к счастью, девушка слушается и постепенно замолкает. Где-то на улице слышатся шаги, но они неспешные, словно человек знает, что тот, кто ему нужен, где-то рядом. Мун бегает глазами по тёмному помещению, роняет слезы на горячую кожу руки Криса, и тот прижимает тело Мун к себе сильнее, словно молча говорит ей, что всё будет хорошо. Шаги на какое-то время утихают, и Эва судорожно выдыхает шатену в ладонь, но замирает, когда человек по ту сторону продолжает идти. И на этот раз шаги действительно отдаляются.        Кристофер стоит вот так, прижимая к себе дрожащую Эву, ещё минуты две, затем всё же ему приходится отпустить Мун и выйти на улицу. Он озирается по сторонам и, к счастью, никого не видит. Эва выходит следом за ним, вытирая влагу под носом ладонью. Поднимает на Шистада глаза, которые выглядят из-за слез как щелки.        Шатен тяжело вздыхает. Поднимает одну руку, указывая пальцем на Мун, которая обнимает себя за плечи, словно защищается, и, не скрывая своей злости, гаркает:        — Ты, блять, серьёзно?!        Эву дергает от резкости голоса парня, и она сжимается, опуская глаза на ноги.        — Это просто невероятно! — парень взмахивает руками и неверяще смотрит на Эву. — Я даже спрашивать не хочу, какого хера только что произошло.        Он нервно достаёт из кармана сигареты и суёт одну в рот, подпаливая кончик зажигалкой. Втягивает дым в себя так глубоко, как только может.        Крис делает затяжку за затяжкой. С каждым выдохом он словно старается избавиться от злости, что переполняет его изнутри. Ситуация выглядит сюрреалистичной. Это просто какое-то чертово дежавю!        Его незаметно трясёт, и он не уверен, отчего именно: от злости, от напряжения или от волнения. Его тёмные глаза вновь смотрят на Мун, которая сползает по стене спиной и теперь сидит на мокром асфальте, тихо скуля. Поджимает к себе разодранные коленки, на которых виднеются кровавые ссадины. И Шистада это злит ещё больше. Он делает два уверенных шага и рывком дергает на себя Эву, которая стонет от боли в ногах, но всё же встаёт. Смотрит на парня затравленно, в то время как тот сжимает зубы до скрипа. Хватает рыжеволосую за шкирку и тащит в сторону машины, которая припаркована в паре десятков метров от них. Снимает блокировку и сигнализацию и открывает переднюю дверь, небрежно пихая Эву в тёплый салон. Хлопает дверью, когда его персональная проблема удобно располагается на мягком сидении, и теперь уже сам садится в машину. Какое-то время он молчит, лишь судорожные всхлипы рушат тишину, но его низкий серьёзный голос вынуждает девушку затихнуть:        — Я тебя ненавижу.

***

       Мимо проносятся различные дома, в окнах которых горит свет, магазины и таблоиды с яркой рекламой. В салоне автомобиля не играет музыка и не горит свет. Относительная тишина сопровождает ребят до двухэтажного строения, в котором отсутствуют признаки чего-то живого. Крис паркуется возле дома и напряжённо выдыхает через рот. Сжимает пальцами кожаный руль и облизывает сухие губы языком. Рядом сидящая Эва неуверенно ерзает на сидении, рассматривая дом через окно, но дергается, когда слышит, как Кристофер вынимает из зажигания ключи и открывает дверь, покидая салон машины. Девушка тянет ручку двери и вылезает следом. Шистад блокирует двери и ставит автомобиль на сигнализацию, после чего направляется в сторону дома, звеня ключами. Эва обнимает себя руками и медленно плетётся за ним.        В доме просторно, тепло и пахнет лимоном. Мун наблюдает за тем, как Шистад снимает с ног обувь, затем вешает куртку на вешалку в прихожей, после чего скрывается, судя по шуму воды, в ванной комнате. Девушка опускает глаза на свои ноги. Она бы тоже разулась, если бы имела обувь на ногах.        — Ты так и будешь стоять здесь? — раздраженно спрашивает Крис, появляясь в поле зрения Мун. Эва хмурится. — Если ты собралась стоять тут до самого утра — окей. Мне до этого никакого дела нет.        Он разворачивается и направляется к лестнице, что ведёт на второй этаж, начиная подниматься по ступенькам наверх. Мун снимает с себя джинсовую куртку, которую вешает на свободный крючок, затем стягивает носки, которые промокли, испачканы в грязи и порваны в районе пяток. Блеск. Девушка, слегка хромая, идёт на кухню и отыскивает мусорное ведро, в которое выкидывает испорченный элемент одежды.        Эва слышит за спиной шаги, поэтому поворачивается, сразу же замечая в руках Шистада небольшую коробку белого цвета. На напряженный взгляд Крис закатывает глаза и отвечает:        — Если ты подцепишь какую-нибудь заразу и помрешь здесь, ни моя мама, — уверен, — ни твоя не скажут мне «спасибо» за твой дохлый труп. Так что сделай лицо проще. Это всего лишь аптечка.        Эва смотрит на то, как Кристофер кладёт коробку на стол, после чего его карие с зелёными вкраплениями глаза рассматривают девушку, оценивая ее внешний вид. Пухлые губы кривятся.        — Но для начала тебе стоит принять душ. Выглядишь отвратительно.        Мун кивает головой и плетётся следом за шатеном, который поднимается на второй этаж, сразу же сворачивая к белой двери, которую открывает. Бьет по выключателю — и помещение озаряет приятный свет, от которого глазницы не жжёт. Эва окидывает ванную комнату любопытным взглядом, в то время как Шистад кивает на чёрное полотенце и чистую футболку, лежащую на стиральной машинке.        — Можешь воспользоваться одним из гелей для душа. Полотенце, мочалка, новая зубная щётка и футболка — всё в твоём распоряжении. И не торчи здесь слишком долго: мне чертовски лень готовить, а ты у меня в долгу.        Кристофер отталкивается от дверного проёма и выходит из ванной комнаты, оставляя оцепеневшую Эву стоять на пороге светлого и просторного помещения. Мун подходит к зеркалу, рассматривая своё опухшее от слез лицо. Глаза опускаются на упаковку, в которой лежит новая зубная щётка, приготовленная специально для неё, и губы дергаются от нервной улыбки.        Это так странно... Она стоит в его ванной комнате, смотрит на щетку и чувствует аромат гелей для душа, что витает в воздухе. Ее голова готова разорваться, ведь...        Это всё чертовски странно.

***

       Шистад делает затяжку, задерживая едкий дым в себе на несколько секунд, после чего выдыхает его куда-то в потолок. Его волосы ещё влажные после душа, и капли, падающие на серую ткань футболки, оставляют следы. Эва находится в ванной уже почти час, и Крис не может понять, что можно делать там так долго. Тушит сигарету о край раковины, сразу же выбрасывая окурок в мусорное ведро. На секунду замирает, после чего склоняется над ведром, замечая в нем что-то отдалённо напоминающее... носки? Шистад не может припомнить, чтобы в его доме кто-то носил подобные, но сознание прошибает, когда он вспоминает, чьи это носки. Его слух цепляет шлепанье босых ног по полу. Шатен закрывает дверцу и переводит взгляд на Мун, которая скрещивает руки на груди и выглядит смущенно. Ее лицо — порозовевшее и свежее, а ещё от неё пахнет его любимым гелем для душа, которым Крис пользуется гораздо чаще остальных. Чёрная футболка едва ли прикрывает ее бёдра, и сейчас Шистад может сполна оценить состояние разодранных колен Эвы. Раны свежие, ещё кровоточат, и он уверен, что девушке больно, ведь такие ссадины удовольствия не приносят.        Длинные волосы ещё влажные, и Крис рад как никогда тому, что капли, которые оставляют на груди девушки пятна, не просвечивают так, как это бы сделала белая футболка...        — У тебя есть какие-нибудь штаны? — робко интересуется Эва, чувствуя подобие стыда. Ей неловко стоять перед Крисом в одной футболке, которая почти не скрывает ее нижнего белья.        — Есть, — легко отвечает Шистад. — Но я тебе их не дам. Будем считать это моей местью тебе за то, что свалила на мою голову свои очередные проблемы.        Эва поджимает губы, решая, что лучше промолчит в данном случае. Иначе их перепалка опять выльется в скандал. Она подходит к столу и открывает аптечку, из которой вытаскивает вату, бинты, пластыри и перекись. Садится на стул, открывая баночку с жидкостью, которую выливает на вату. Крис, облокотившись поясницей о столешницу, молча наблюдает за действиями рыжеволосой до тех пор, пока та из-за неуклюжести не выливает почти половину бутылки перекиси на пол.        — Иисусе, — раздраженно вырывается у него.        Кристофер обходит стул, на котором сидит Мун, и садится перед ней на корточки, решив взять это дело в свои руки. Он делает всё быстро, на автомате: быстро обмакивает вату в жидкости, обеззораживает раны, на которые клеит пластыри. Лишь в самом конце шатен обматывает оба колена Эвы бинтом. Мун, сидящая на стуле, лишь жалобно скулит, когда чувствует жжение от ссадин. Ее рука постоянно сжимает край стула, на котором сидит девушка. Крис, бросив все средства оказания помощи в аптечку, поднимает на Мун глаза, которые сейчас были светлыми, почти зелёными.        — Когда-нибудь я приобрету оружие, Эва, — спокойным голосом произносит парень, смотря на девушку снизу вверх, — и именно в тот самый день я тебя убью.        Шистад выпрямляется и обходит Эву, которая сжимает губы. Шатен достаёт из холодильника упаковку с куриными грудками, пару помидоров, сладкий перец и зелень. Ставит на стол бутылку с оливковым маслом, после чего кивает вмиг ставшей серьёзной Эве на подвесной шкафчик, явно намекая на тот самый «должок».        — Ты что, серьёзно? — Эва выгибает брови, на что Крис кивает. — Хочешь, чтобы я готовила?        — Я могу прямо сейчас отвезти тебя обратно туда, где, собственно, и подобрал, — пожимает плечами. — Выбор за тобой.        Рыжеволосая не без труда выдыхает через нос, ведь в какой-то момент она ощущает знакомое чувство раздражения. Мысленно она пытается себя успокоить, ведь это же Кристофер. Человек, который не может всегда быть нормальным. Когда-нибудь он вновь покажет своё мудацкое лицо, как бы напомнив, с кем ты имеешь дело.        Эва встаёт со стула, подходит к столу, на котором Крис разложил продукты, и цокает языком:        — И ты не боишься, что я вдруг захочу тебя отравить? — невзначай интересуется Мун, косясь на парня, который отводит глаза от оголенных ног девушки.        — Это не в твоих интересах.        Эва закусывает губу и кивает. Он прав. Пусть этот человек и является самым ужасным в мире для неё, но он... Черт возьми, она стоит здесь, на его кухне, ещё влажная после душа, в его футболке, с обработанными ранами и... и она будет готовить! Черт возьми, всё это выглядит странно! Словно какой-то сон. Ненормальный сон с Крисом в главной роли.        — Тушёные куриные грудки с овощами? Надеюсь, у тебя есть какие-нибудь специи, потому что без них я не могу есть мясо.        Секунда — и перед девушкой в ряд выстраиваются различные баночки со специями, от аромата которых голова Эвы начинает кружиться. Базилик, кориандр, шалфей, укроп, гвоздика, тимьян... Глаза Мун расширяются от удивления, ведь она и подумать не могла, что у Шистада есть столько всего для кулинарии. Он что, готовит? Или его мама? Последний вариант более вероятен, хотя... От этого человека можно ожидать всё что угодно.        — Надеюсь, этого хватит, чтобы ты наконец-то начала готовить? — недовольным тоном интересуется шатен, после чего покидает кухню, оставляя Эву наедине с самой собой и... идиотскими куриными грудками!        Она достаёт из подвесного шкафчика тарелки и накладывает в них куриные грудки, которые она потушила со сладким перцем, томатами и зеленью. Также в холодильнике Эва нашла стручковую фасоль, которую тоже решила приготовить к грудкам. Специи действительно творят чудеса: аромат на кухне стоит такой, что у Мун от голодных спазмов желудок жалобно стонет. Девушка как раз раскладывает на тарелки порции зеленой фасоли, когда на кухне появляется фигура Шистада. Он любопытным взглядом окидывает тарелки с едой, которая не выглядит так, словно его хотят отравить. Парень хмурится, как будто не до конца верит в то, что Эва всё-таки приготовила. Вечер действительно поистине странный.        — Что? — непонимание появляется на лице Эвы. — Только не говори, что тебе вдруг перехотелось.        — Нет, — пару секунд погодя отвечает Шистад. Он подвигает к себе тарелку и берет в руку вилку, насаживая на неё кусочек мяса. Подносит к лицу, рассматривая, и Эва, наблюдающая за этим, усмехается. Потому что это выглядит забавно.        — Нет, — уже увереннее отвечает Крис. Берет тарелку в руки и идёт в гостиную. Эва, продолжая улыбаться, делает то же самое.        Сидя на мягком диване напротив телевизора, по которому транслируют серию фильмов «Назад в будущее», Эва и Крис едят молча и лишь иногда оба улыбаются смешным моментам из фильма. Когда желудки обоих наполнены едой, а усталость от пережитых событий накатывает на сознание ребят, оба решают разойтись по комнатам, чтобы лечь спать. Для Эвы сегодняшним местом ночлега является гостевая комната. Небольшая, но просторная, в пастельных оттенках в стиле минимализм. Ей безразличны предметы декора. Главной целью является только кровать, застеленная светло-серым постельным бельём, от которого приятно пахнет порошком и кондиционером с ароматом альпийских цветов. Уже стоя напротив зеркала и расчесывая длинные волосы, которые от влаги немного завились, Эве хотется сделать именно это. В первые секунды она цепенеет от шока, затем приходит волнение и только потом осознание правильности поступка даёт толчок для действий.        Эва подходит к двери напротив и перебирает пальцами в воздухе, сперва не решаясь постучать. Найдя в себе силы, она всё же касается костяшками пальцев твёрдой поверхности, после чего толкает дверь за ручку, от себя.        Шистад снимает с себя футболку, которую швыряет на кресло, после чего лениво поворачивает голову в сторону двери, замечая в проеме Мун. Ему хочется закатить глаза от раздражения, что он и сделал бы, не будь он настолько уставшим, поэтому всё, что он может, так это только:        — Я не заказывал сказок на ночь.        Мун закусывает губу и сжимает пальцами дверную ручку, ощущая содранной кожей ладони холод металла.        Шистад поворачивается к ней корпусом, всем своим видом показывая, что он ждёт объяснения цели ее визита, но вместо этого слышит тихое и искреннее:        — Спасибо.        После чего дверь с тихим щелчком закрывается. Крис какое-то время сверлит ее взглядом, игнорируя шум в голове, словно там океан разбушевался, после чего обхватывает пальцами шнурки на штанах, развязывая их.        Этот вечер определенно странный. Но эта странность, она... приятна.