Мы как мотыльки — с надеждой летим на яркий свет, зная, что в конечном итоге будем мертвы.
Порой мы способны совершать поступки, о которых потом будем жалеть, возможно — всю жизнь или какое-то время. Но мы их совершаем каждый день. И этого не изменить. Иногда ситуация выходит из-под контроля. Тебе хочется лезть на стену от безысходности. Хочется найти выход, принять правильное решение. Но всегда на пути к этому решению встаёт всеми ненавистное НО. Раньше Эва любила проводить время в школе. Общаться со сверстниками, ходить на вечеринки, гулять с друзьями. Наслаждаться жизнью обычного подростка. Это ведь нормально? Когда тебе хочется прожить эту молодость так, чтобы было потом о чем вспомнить в старости. О чем можно было бы рассказать своим детям. Но что расскажет она? То, что в какой-то момент школьная жизнь превратилась в одно сплошное испытание и разочарование? То, что с каждым днём из неё словно высасывают все радости жизни, которая и так трещит по швам? То, что она превратилась в параноика, который ходит по школьным коридорам, боясь встретиться с человеком, который стал главной причиной ее паранойи? Это так смешно и нелепо. Ты определённо прав, Крис. Это смешно и нелепо. Рука отчего-то трясётся и из-за этого почерк выглядит корявым, неровным. Буквы пляшут на бумаге, в каких-то местах появились помарки. Ларссен будет недовольна, но Эву это сейчас меньше всего волнует. Вильде читает свой конспект, прерываясь на болтовню с Крис, которая обсуждает милые задницы второкурсников, которые по счастливой случайности ей удалось увидеть в спортивном зале. Нура уехала десять минут назад с Вильямом, поэтому из самых серьезных и адекватно мыслящих людей осталась Сана. Мусульманка с привычной для неё сдержанностью сидела рядом с Вильде и слушала лепет подруги, которая с такой детской восприимчивостью и эмоциональностью реагировала на рассказ Берг о полуголых парнях. Наверное, правду говорят, что только настоящий друг может заметить фальшь в твоей улыбке, в твоей лживой радости в голосе, за которой ты прячешь все свои негативные эмоции. Мысли. Бесконечный поток мыслей. Эва не могла назвать Сану лучшей подругой. Для неё всегда и везде была на первом месте Нура. Такая светлая и всегда понимающая. Открытая. Но сейчас ее не было рядом. А ее действительно не хватало. Прямо сейчас. В этот момент. — Почти четыре, — громко произнесла Бакуш, и Вильде с Крис переглянулись, после чего быстро встали со своих мест, собирая тетради и убирая их в сумки. — Мы идём на открытый урок в театральную студию. Хотите с нами? — весело спросила Хэллеруд и посмотрела на подруг большими глазами, которые блестели от радости. — Нет, — отрицательно покачала головой Бакуш. — У меня есть дела, которые я не собираюсь откладывать из-за вашего театра. — Ладно, — менее радостно продолжила Вильде, переведя взгляд на Мун. — Эва? Мун, до этого смотрящая на тетрадь перед собой, не сразу поняла, что обращаются к ней. Только когда Берг пощёлкала перед ее лицом пальцами, девушка моргнула и подняла взгляд на подруг, с ожиданием глядящих на неё. — Я... Нет, наверное, нет. Блондинка вздохнула, поправив на плече лямку от сумки, а Крис пожала плечами, не сильно расстраиваясь. Девушки обняли подруг перед тем, как уйти, а когда обе покинули пределы школьного двора, Сана скрестила руки на груди и посмотрела на Эву. Больше всего на свете Мун ненавидела взгляды, которые как будто видят тебя насквозь. Такие, от которых что-то внутри завязывается в тугой узел. Эва смотрела на Сану, не отводя взгляда, но в конечном итоге она сдалась. — Это не мое дело, Эва, — начала девушка. — Но твоё поведение заставляет нервничать даже меня. — Если я скажу, что в последнее время меня мучает бессонница, ты поверишь? — скептически поинтересовалась Мун, на что Бакуш лишь приподняла брови. — Давление со стороны учителей? — продолжила попытки Эва, но выражение лица мусульманки говорило лишь о том, что уйти от разговора Мун не удастся. — Кажется, я в полной заднице, Сана, — простонала Эва, сдаваясь окончательно, и положила голову на сложённые перед собой руки. — Хочешь поговорить об этом? — карие глаза с серьёзностью в них посмотрели на девушку, которая подняла голову и сковано пожала плечами. От Эвы веяло неуверенностью, и Бакуш решила для себя, что не станет давить на подругу. Так было бы только хуже. — Я не уверена, — призналась Мун. Ее покрасневшие и несколько опухшие глаза говорили сами за себя. Эва действительно не солгала про бессонницу. Она не спала почти две ночи после... После последней встречи с Шистадом. — Держать всё в себе — идея ужасная, — усмехнулась Бакуш. — Я, конечно, не психолог, но выслушать всегда могу. Может быть, даже дать совет. Эва закусила губу, задумчиво рассматривая подругу, после чего перевела взгляд на школьников, которые большим потоком покидали школьное здание. Ребята были такие счастливые. Улыбались и весело болтали с друзьями. Эва даже почувствовала легкую зависть. Ей тоже хотелось быть такой лёгкой, расслабленной. Быть просто собой. Не иметь секретов, которые подобно тяжелому камню висят на шее, мешая свободно дышать. Хотелось просто жить. Но вместо этого в голове были лишь мысли, которые сжирают и отравляют. Мысли, от которых хотелось бежать. Но как долго можно бежать? Когда-нибудь ты устанешь, и они догонят. Догонят — и станет хуже. Может, Сана права? Может, стоит просто рассказать о том, что душит тебя? Может, тогда станет легче? — Ты когда-нибудь делала что-то, о чем потом жалела? — тихо спросила Эва, не глядя на девушку. — Что-то, о чем ты думаешь каждый день. Что-то, что изменило твою жизнь как по щелчку пальцев. Бакуш нахмурила брови, приподнимая подбородок. Она не ожидала откровений от Эвы, но то, что девушка начала откровенничать, уже говорило о многом. — Думаю, нет, — Сана рассматривала Эву: ее потухший взгляд, зажатость, бледность кожи и тени под глазами. Это несколько пугало. И волновало. — Каждый день я борюсь с общественным мнением. То, как люди смотрят на меня. То, о чем шепчутся между собой. Знаешь, мы живём в таком мире, где если не ты, то тебя. Слабость — это не то, что нужно показывать людям. Они же как акулы — сожрут, как только почувствуют кровь. — Дело не в общественном мнении, — Мун покачала головой и опустила взгляд на свои пальцы, которые начали крутить ручку. — Ты сделала что-то, о чем не можешь перестать думать? Эва кивнула. — Это связано со школой? Мун неопределенно пожала плечами. — С человеком, который учится в школе? Девушка на мгновение растерялась, но слабо кивнула и закусила губу. — Он сделал что-то плохое? — предположила мусульманка. — С чего ты решила, что это парень? — Эва вновь предприняла попытку уйти от правды. — Это девушка? — несколько удивленно поинтересовалась Сана, выгибая брови. — Это... — Мун на мгновение замолкла, а после тяжело вздохнула и покачала головой, признаваясь: — Да, это парень. — Он сделал что-то плохое? — вновь спросила Бакуш. — Да, то есть... Нет, он ничего плохого не сделал. Просто... Всё сложно, — Эва откинула ручку в сторону и поставила локти на столик, начиная массировать пальцами виски, которые пульсировали от головной боли. — Случилось кое-что, о чем я не могу рассказать. Но я думаю об этом уже не первый день. И это сводит меня с ума, понимаешь? — Вы переспали? — этот вопрос поверг Мун в шок, поэтому она сразу же отрицательно замотала головой, отвечая слишком эмоционально: — Что? Нет! Конечно, нет. Почему ты вообще так подумала? — Обычно девушки, которые говорят, что у них что-то произошло с парнем, но не говорят, что именно, и жалеют об этом, подразумевают под этим «чем-то» неудачный секс. — Нет! У нас не было секса, Иисусе! — Мун поморщилась. — Просто у нас очень сложные... отношения. Он так меня раздражает, так бесит, что хочется просто удушить собственными руками. Но... — Но? — карие глаза прищурились, и Эва вновь замялась, прежде чем ответила. — Однажды он помог мне. И не раз. И я теперь не знаю, как мне себя вести рядом с ним. Я его презираю и ненавижу, но в то же время я... Я очень благодарна ему. Понимаешь? — зеленые глаза блестели, словно из них вот-вот хлынут слезы. Бакуш села рядом с Эвой и положила руку на спину, как бы поддерживая подругу. Мун прижалась к девушке и положила голову на плечо, чувствуя опустошение внутри. Словно из неё все силы высосали. Мусульманка поглаживала ладонью ее спину, но рука замерла, когда Мун тихо произнесла: — Я поцеловала его. Бакуш повернула голову и взглянула на Эву, приоткрывая рот в немом вопросе. Но Мун не ответила на зрительный контакт, потому что из школы вышли те, кого сейчас видеть хотелось в самый последний момент. И среди них был он. Чёрные облегающие джинсы как всегда отлично подчеркивали крепкие ноги. В тон джинсам надетая футболка, а ещё куртка, которую, правда, Кристофер держал в руке. Когда-то длинная челка, так привычно уложенная и сводящая с ума не один десяток девчонок в школе, теперь отсутствовала. Как бы Эве не было сложно в этом признаться, но Шистаду шла эта стрижка. Бритые виски, короткая чёлка, которая сейчас слегка торчала. Это было весьма неплохо. Делала Шистада даже ещё привлекательнее. Хотя, казалось бы, куда ещё больше? Пенетраторы так же, как и другие ученики, вышли из школы, разговаривая о чём-то между собой. Впереди шли Боркис и Элиас, позади них — Робин и Тор. Замыкающими были Шистад и Андреас. Парни улыбались, прерывая свой диалог короткими смешками. Эва смотрела на Боркиса. На его светлые волосы. На солнцезащитные очки, которые он нацепил на своё самодовольное лицо. На его мерзкую ухмылку, от которой желудок выворачивается. И ощутила невероятное отвращение. Правильно говорят: достаточно всего лишь одной минуты, чтобы разочароваться в человеке. Ей же хватило пары секунд, когда он только открыл свой рот на вечеринке в честь его дня рождения. Другие ребята выглядели менее самодовольно, но отрицать тот факт, что все они были Пенетраторами — парнями, которые трахают девушек, чтобы самоутвердиться за их счёт, — было глупо. Стоило только перевести взгляд на Криса — сердце пропустило удар. Если бы можно было провалиться сквозь землю от одного только взгляда, Эва бы уже находилась у самого ядра Земли. Как некстати Боркис остановился, из-за чего другие парни тоже прекратили движение. Мун закрыла глаза, сделав глубокий вдох. Шистад стоял лицом к друзьям, но скамейка, на которой сидели девушки, всё равно находилась в поле его зрения. И это было невыносимо, потому что Мун знала. Сколько бы она не рассматривала здание школы или людей, проходящих мимо, он смотрел. Бакуш убрала руку, как только почувствовала, как подруга напряглась, стоило только Пенетраторам появиться на улице. Ее карие глаза, такие внимательные и серьезные, смотрели на Эву, а потом на группу парней. И губы, накрашенные тёмной помадой, едва растянулись в ухмылке, когда Эва, с обречённостью и с надеждой на помощь в глазах, посмотрела на мусульманку. — Хочешь поговорить об этом? — с присущим только Сане сарказмом поинтересовалась девушка, на что Мун со стоном ударилась лбом о поверхность стола. Пенетраторы, продолжая вести достаточно громкую беседу, направились на выход из школьного двора, собирая взгляды девушек. Но прежде чем уйти вместе с друзьями, Шистад бросил на Мун взгляд.***
— Держи, — Робин, лицо которого было порозовевшим от выпитого алкоголя, протянул Шистаду свёрток с травкой, и тот взял его без лишних вопросов. В любой другой раз Крис бы отказался, но сегодня он был слишком пьян, чтобы мыслить здраво. Поднёс подобие сигареты к губам и сделал затяжку, чувствуя, как глотку обожгла горечь дыма, которая наполнила легкие и затуманила разум ещё сильнее. Собраться с друзьями в доме одного из них было спонтанным решением. Никто не планировал накуриваться до потери сознания и наполнять желудки алкоголем так, чтобы на утро было плохо. Но Пенетраторы — это не те парни, которые любили ограничения. Для них была свойственна крайность. И поэтому сегодня снова всё полетело к чертям. Боркис, сидящий напротив шатена, обнимал рукой блондинку, ластившуюся у него под боком. Его взгляд был прикован к ее вызывающему декольте, которое почти не скрывало пышную грудь девушки. Она не выглядела пьяной как множество других, но ее смех, такой громкий, словно ультразвук, действовал на нервы. А ещё Шистад был уверен: она накурена. И если судить по ее поведению, сегодня она окажется либо под одним из них, либо сотрёт колени в кровь о кафель ванной. — Ну как? — Робин отпил из бутылки пива и, вытерев рот ладонью, посмотрел на Шистада. Последний снова сделал затяжку и задрал голову, касаясь затылком спинки дивана. Выдохнул дым, прикрывая глаза. — Ты про неё? — Крис кивнул в сторону девушки, которая продолжала смеяться от шуток Боркиса. — Для одного раза сгодится. — Я имел в виду травку, бро, — парень рассмеялся и снова отпил алкоголь. Его взгляд остановился на блондинке, а губы, влажные от напитка, сжались. — Она ничего такая. Но только когда молчит. И оба парня рассмеялись. Кристофер протянул свёрток Робину и окинул гостиную взглядом. Он явно упустил момент, когда в комнате появились представительницы слабого пола. Парень практически никого из них не знал. Всех он видел в первый раз, поэтому сейчас, сидя на диване и чувствуя невероятную расслабленность в теле, с интересом рассматривал девушек. На вид каждой было не больше двадцати, возможно, некоторые из них даже учились с ним в одной школе. Элиас, в отличие от шатена, времени зря не терял. Стоя почти в самом центре гостиной, он танцевал с какой-то девушкой, и его руки собственнически и откровенно лежали на ее пояснице, то и дело опускаясь всё ниже. Что ж, двое из Пенетраторов сегодня хорошо проведут остаток ночи. — Я пойду отолью, — произнёс Робин и, поставив бутылку на столик, встал с дивана. Когда парень скрылся из вида, Шистад протянул руку и взял бокал с виски, мысленно ударяясь головой об стену, ведь это не лучшая идея — мешать алкоголь в желудке. Но он же Пенетратор, верно? А значит, адекватность и правильность своего решения можно засунуть куда подальше. Он отпил крепкий напиток, на секунду поморщившись от его крепкости. Насладиться моментом одиночества ему не позволили. Сбоку диван прогнулся под тяжестью тела, и глаза, до этого рассматривавшие янтарную жидкость в бокале, уставились на девушку. Ее длинные русые волосы, кончики которых были завиты в легкие локоны, лежали на голых плечах. Белый топ без бретелек не скрывал выпирающие ключицы, но прикрывал небольшую грудь, которую обтягивала белая ткань. У неё был маленький аккуратный нос и достаточно правильные черты лица. Почти полное отсутствие макияжа делало ее естественно красивой. Она заметила пристальное внимание к своей персоне, поэтому ее серые, с лисьим прищуром глаза взглянули на Кристофера. Легкая улыбка появилась на лице и милые ямочки на щеках приковали взгляд Шистада. — Всё в порядке? — девушка поставила на столик свой бокал и удобнее устроилась на диване, отвечая на зрительный контакт без особого стеснения. — Ты же Крис, я права? — Да, — парень тоже поставил бокал на столик и сел вполоборота, рассматривая свою собеседницу. В отличие от других девушек, она не выглядела пьяной или накуренной, и это даже несколько удивляло. Если она не пьёт, не курит и не лезет ни к кому на колени, тогда для чего здесь? — А я Фелиция, — ее улыбка снова продемонстрировала ямочки на щеках. — Ты сегодня решил уйти в отрыв? — кивок на стоящий на столике алкоголь и на свертки травки вызвал на лице Шистада ухмылку. — До дома дойдёшь? — А ты хочешь меня проводить? — ухмылка стала шире, и Фелиция рассмеялась. — Думаю, ты взрослый мальчик, — серые глаза прищурились. — Дорогу до дома найдёшь самостоятельно. — А ты, — Крис выпрямил спину и склонил голову, смотря на девушку, — бесстрашная, да? Не боишься дерзить пьяному парню, даже не зная его? — Ты только что ответил на свой вопрос, — она встала с дивана, поправляя короткий топ. Только сейчас Шистад заметил, что белая ткань не прикрывала плоский живот, пупок которого был проколот пирсингом. — Я наслышана о тебе, Крис. И да, ты чертовски пьян, поэтому я тебя не боюсь. Желаю тебе хорошо провести время. Фелиция взяла со столика свёрток и направилась к лестнице, по которой начала подниматься, по пути на второй этаж уже куря травку. Следом за ней последовала другая девушка, но внимание парня привлек вернувшийся Робин, который с неким облегчением выдохнул, развалившись на диване. — Решил рискнуть? — глаза друга прищурились, а губы растянулись в насмешливой улыбке, на что Шистад непонимающе посмотрел на него. — Это же была Фелиция, так? — Шистад кивнул. — Тебе ничего с ней не светит, бро. Даже банальный отсос в туалете. — С чего ты так решил? Робин протянул руку к бутылке пива. Открыл ее, делая пару глотков, после чего повернул голову к своему другу и усмехнулся. Его искренне веселило хмурое выражение лица шатена. Долго тянуть со своим ответом Пенетратор не стал. Кивнул в сторону лестницы со странным блеском в глазах. — Иди. — Что? — не понимал Кристофер. — Иди, Крис. Увидишь, что я имею в виду. Шистад встал с дивана, тут же ощутив головокружение от резкого подъёма. Покачав головой, он обошел диван и нетвердой походкой направился к лестнице, по которой несколько минут назад поднялась его новая знакомая. Перед глазами всё плыло от алкоголя и наркотиков, поэтому ему пришлось несколько потрудиться, чтобы преодолеть десяток ступенек. На втором этаже было всего лишь три комнаты, одна из которых пустовала. Рука, до этого опирающаяся об стену, потянулась к ручке двери. Шистад толкнул дверь, и его глаза уставились на Тора, лежащего на кровати. Кажется, друг его не заметил, увлечённый процессом с какой-то незнакомкой. Она так громко стонала, сидя верхом на парне, что заглушила едва слышимый скрип двери. Шистад закрыл дверь и вновь пошагал вдоль по коридору. Оставалась только одна комната, дверь которой была закрыта, поэтому, когда Крис подошёл к ней, то лишь на секунду замялся. Что он ожидал там увидеть? Что его новая знакомая предпочла ему какого-то из его друзей? Боркиса? Да, его уже не было на диване, когда Фелиция ушла на второй этаж. Тогда чего ты ждёшь, Кристофер? Дверь поддалась легко, ведь ее никто не запер изнутри. Свет в комнате был приглушённым, горела только настольная лампа возле кровати. В спальне витал лёгкий ветерок из приоткрытого окна, разнося по помещению аромат женских духов. Наверное, ему стоило остаться сидеть на диване и продолжить напиваться с друзьями, выкуривая одну сигарету за другой. Вместо того, чтобы прерывать людей, которые были очень увлечёны друг другом. Когда-то надетый белый топ теперь небрежно валялся на полу рядом с джинсами и обувью. Фелиция сидела на полу на коленях и ее волосы, завитые в легкие локоны, сейчас были небрежно растрёпанными. Одна рука девушки лежала на бедре партнерши, а другая сжимала грудь, лаская большим пальцем сосок. Шистад узнал в брюнетке ту самую девушку, которая поднялась следом за Фелицией. Откуда ему было знать, что девушки хотят уединиться? Фелиция перестала мучать брюнетку оральными ласками, когда почувствовала, что теперь они в комнате не одни. Ее серые глаза метнулись в сторону двери и щеки вспыхнули, ведь она явно не ожидала увидеть несколько оцепеневшего Шистада. — Ты заблудился, Крис? — небрежно спросила русоволосая, в то время как ее пассия прикрывала собственную наготу одеялом. Кажется, она испытывала стыд. — Да, — запоздало ответил Шистад и натянул на лицо милую улыбку. — Искал ванную комнату. — Прямо по коридору и направо, — слышать злобу в ее голосе было так странно. На первом этаже она казалась весьма милой девушкой... Но ключевым словом в этом предложении было «казалась». Теперь Кристофер понял, что имел в виду Робин. — Спасибо. Извините, что прервал вас. Дверь за спиной закрылась, и шатен на пару минут замер, приводя свои мысли в порядок. С одной стороны, кого в наше время должны удивлять лесбиянки? Кажется, это уже стало нормой для множества людей. Однако он не мог до конца поверить в то, что эта милая девушка с весьма привлекательными ямочками на щеках оказалась любительницей женского пола. Сейчас сюда как никогда кстати подошла бы фраза "внешность обманчива". Тошнота подступила к горлу так же быстро, как алкоголь вдарил по мозгам. Кристофер провёл рукой по коротким волосам и медленно пошагал в сторону лестницы, желая поскорее выйти на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Перед глазами всё плыло. Он чуть было не пропустил ступеньку, но вовремя успел схватиться рукой за перила и предотвратить позорное падение вниз. Ещё не хватало свернуть себе шею. Ребята уже нашли себе спутниц на ночь. Элиас теперь сидел в окружении двух девушек, с которыми целовался по очереди. Андреас танцевал, лапая тело партнёрши своими руками. Боркиса Шистад не наблюдал, а вот Робин был всё на том же месте, где сидел вместе с ним, и разговаривал с блондинкой, поглаживая пальцами ее плечо. Шистад прошёл мимо друзей и вышел на задний двор. Кажется, его даже никто не заметил. Ночная прохлада тут же коснулась горячей кожи, приятно охлаждая ее, стоило только парню выйти на улицу. Кристофер оперся руками на перила и опустил голову, прикрывая глаза. Ему нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. С каждым глубоким вдохом разум постепенно прояснялся, но того же нельзя было сказать про тело. Ноги слегка дрожали в районе коленей, ладони вспотели, глаза налились свинцом. Хотелось просто рухнуть на какую-нибудь кровать и проваляться так до самого утра следующего дня. Но чего Шистад уж точно не хотел — спать на кровати после чего-то траха. Держась одной рукой за перила, Крис сунул другую в карман джинсов и вытащил телефон. Палец не хотел с первого раза снимать блокировку, поэтому шатену пришлось немного напрячь мозги, чтобы вспомнить ключ-пароль. Когда яркий свет экрана озарил лицо, Шистад зажмурил глаза от резкой боли. Поморгал пару раз, привыкая к свету, после чего открыл контакты, в которых нашёл нужный ему номер. Гудки на том конце провода казались целой вечностью. Кажется, абонент, который нужен был сейчас Кристоферу, решил игнорировать входящий звонок. На второй раз сухой голос женщины снова попросил оставить сообщение, но на третий раз гудки прервались и послышался тяжелый вздох. Шистад опустился на крыльцо, вытягивая ноги, и прикрыл глаза, устало произнеся: — Забери меня отсюда. Я чертовски пьян, и мне кажется, что я скоро вырублюсь. Человек на том конце вновь вздохнул, скорее всего даже зевнул, а после через динамик послышался голос, от которого глаза Кристофера открылись: — Кто это? Шистад отстранил телефон от уха и прищурился, всматриваясь в незнакомые цифры контакта. Голос был тихим, сонным. Видимо, он разбудил какую-то девушку, потревожив ее сон своими звонками. Первое, что парень почувствовал — неловкость. Хотя в таком состоянии вряд ли это можно было назвать так. Позвонить одной из своих бывших. Что может быть лучше? Кристофер вновь приложил телефон к уху и выдохнул: — А ты кто? В любой другой момент он бы рассмеялся от подобного, но сейчас, чувствуя тошноту и невероятную головную боль, всё, что Шистад мог — только отвечать вопросом на вопрос. — Если это какой-то тупой прикол, то я сбрасываю вызов. Шистада словно током шибануло. Он распахнул глаза, даже приподнявшись на мгновение. Этот голос. Интонация. Недовольное пыхтение на другом конце провода говорило лишь о том, что человеку вряд ли по душе нежданные ночные звонки. Кристофер приложил холодную ладонь к лицу и тихо рассмеялся. Господи, этот мир явно решил поиздеваться над ним. Почему из всех контактов в телефонной книге он наткнулся именно на ее номер? — Неловко, — протянул парень и вновь посмеялся. Эва молчала. Кажется, даже пыхтение прекратилось и теперь осталась только звонкая тишина на том конце провода. Она узнала? Неужели? — Мне кажется, это так забавно. Не правда ли, Эва? Я наткнулся на твой номер, говорю с тобой, а ты меня игнорируешь. — Если тебе не с кем поговорить в три часа ночи, позвони своим друзьям или обратись в службу поддержки. Уверена, они найдут твои звонки весьма занимательными. — И тебе не интересно узнать, откуда у меня твой номер? Тяжелый вздох вызвал на лице парня довольную ухмылку. Он не понимал, почему не сбрасывает этот звонок. Общение с Эвой всегда сопровождалось взаимными колкостями и ссорами, но в этом было что-то... притягивающее. — Нет. — Одна твоя подружка дала его мне. Кажется... Вильде? — Зачем ты мне это говоришь? — Кристофер был уверен, что Эва зевнула. — Тебе интересно, — просто ответил шатен. Телефон вибрировал, и парню пришлось снова посмотреть на экран. Десять процентов до того, как айфон потерял бы свою жизнедеятельность. — Я собираюсь спать, Крис, — Мун выдохнула в динамик, и Шистад на мгновение прикрыл глаза, представив перед собой сонную Эву, которая наверняка сейчас спала в какой-нибудь футболке на голое тело. От подобных мыслей губы растянулись в ухмылке. — Во что ты одета? — игриво прошептал Шистад и засмеялся, но Эва явно не разделяла с ним веселье и потому ответила: — Я сбрасываю. — Подожди! — Кристофер посмотрел на свои кроссовки, всё ещё улыбаясь. — Я могу тебя попросить кое о чем, раз уж дозвонился до тебя? Вместо ответа Мун лишь тяжело вздохнула. — У меня сейчас сядет телефон. Ты можешь вызвать такси к дому Андреаса? Я выпил слишком много, чтобы сесть самостоятельно за руль. — Почему я должна тебе помогать? — недовольный тон голоса вновь рассмешил парня. — Я — тебе, а ты — мне. Услуга за услугу, Эва. Девушка ещё какое-то время просто дышала в трубку, но вместо ответа Кристофер услышал лишь короткие гудки, которые говорили о том, что вызов был завершён. Шистад убрал телефон в карман джинсов и прислонился затылком к прохладным перилам. Глаза самопроизвольно закрывались, ведь алкоголь в крови действительно был в большом количестве и от его переизбытка невероятно хотелось спать. Во дворе уже холодало. Ветер становился сильнее, и когда он касался горячей кожи Шистада, волоски на теле вставали дыбом. Он точно не знал, сколько просидел вот так, на крыльце, но Крис сидел ровно до тех пор, пока к дому друга не подъехала машина, которая мигнула пару раз светом фар, зазывая к себе. Кристофер поднялся на ноги. Слегка пошатываясь, он подошёл к автомобилю и сел в тёплый салон, тут же расслабляясь. Шатен назвал водителю адрес, который тот тут же вбил в навигатор, после этого достал из кармана телефон. Один процент. Пальцы отказывались слушаться его, когда Кристофер набирал на клавиатуре сообщение.3:46
«Оказывается, у тебя есть сердце. Спасибо за такси. Услуга за услугу, помнишь? Сладких снов, Эва.»
И нажал на «отправить» прежде, чем телефон успел выключиться.