***
— Хокаге-сама, прошу отпустить меня на срочное задание! Какаши немного передернуло от такого обращения. Он, конечно, уже обосновался на своей новой должности, но от своих бывших учеников слышать «Хокаге-сама» было до сих пор непривычно. — Моя мать сильно заболела, мне нужно отправиться к ней и следить за её состоянием, непосредственно находясь рядом, — на одном дыхании выпалила Сакура. Она не очень долго думала, что же сказать бывшему сенсею, чтобы уйти из деревни. Харуно ненавидела врать, но связывать свой уход с Саске не собиралась. Очень не хотелось, чтобы кто-то даже просто подумал в правильном направлении её истинной причины ухода. Какаши моргнул, пытаясь переварить информацию. Неужели Мебуки заболела? Они относительно недавно с мужем уехали из деревни, чтобы жить в тихом, уютном домике на берегу реки. Очень печально. Мужчина вздохнул. — Сочувствую, Сакура. Как её состояние? Это не смертельно? — Нет, не смертельно. Я уверена, что смогу ей помочь. Но для этого потребуется много времени. Я не скоро вернусь обратно.***
Мелодичный звук шелеста листвы приятно ласкал слух, а ветер, будучи виновником лесной песни, нежно обдувал лицо юноши. Мягкие лучи солнечного света, ясный день, а краски вокруг были непривычно яркими для глаз. Сам он, присев под деревом, отдыхал и перекусывал какой-то дешевой едой из первой попавшейся забегаловки. Саске прислушивался к каждому шороху, к каждому хрусту сухих веток. Даже в этом спокойном тихом лесу, где вряд ли поблизости окажутся какие-нибудь шиноби. Издержки ниндзя, который всегда был готов к сражению. Даже в то время, когда спал, он мог уловить самый незаметный подозрительный звук, и быстро с блеском среагировать на него. И вот сейчас, его рука резко выхватила из боковой сумки сюрикены, зажав их между пальцами, и, с полной готовность метко бросить их в цель, приподнялась. Его острое зрение нашло виновника нарушения тишины, и он спокойно опустил руку и сложил оружие обратно. Кошка. Совершенно обычная чёрная кошка. Видимо, учуяла запах съестного и пришла в поисках пищи. Животное осторожно подошло к Саске, принюхиваясь к исходящим от него запахам. Он, не переставая есть, отломил небольшой кусочек и кинул его кошке, которая благодарно замурлыкала, предварительно обнюхав еду, а затем принялась трапезничать. Как и всегда, внешне Саске был словно айсберг, холоден и твёрд. Его все устраивало. Раньше. Ведь такая жизнь была его уделом, он не мог остаться в деревне, пусть его лучший друг и пытался уговорить, переубедить, он не мог. Пусть он и спас мир вместе с Наруто, Сакурой и Какаши, на что все сделали вид, что забыли то, кем он был до этого. Но он понимал, что даже спасение человечества будет недостаточно, ведь в своём безумии он зашёл слишком далеко. Он предал деревню, стал нукенином, и медленно, но верно сходил с ума и терял рассудок, желая даже ранее самым близким людям смерти. И во всех этих глазах, боязливый взгляд которых на нем долго не задерживался, Саске до сих пор видел осуждение и презрение. Неудивительно. Но мнение окружающих не было главной причиной ухода. На эти взгляды ему было в общем-то глубоко наплевать, они ни капли не задевали его. Тем более, что они не беспричинные, и в принципе обоснованные. Всех их можно было понять. Если говорить откровенно, то в глубине души Саске сам себя осуждал, винил во многом. Ему казалось, что если он уйдёт, то тем самым облегчит жизнь и себе и окружающим. Он был уверен, что многим стало легче дышать, когда они узнали о его уходе. И сейчас он сидел, гордился тем, что все-таки встал на путь истинный, что, конечно, без вмешательства Узумаки полетело бы к чертям, но мы упустим этот момент... Вроде бы все как и должно быть. Саске, как и планировал, стал тем, кто защищает деревню из тени, скитаясь по миру и отыскивая угрозы, подобные Зецу и Кагуе. Ведь в мире шиноби такие возникают очень часто. Жажда силы, власти и денег свойственны человечеству. Пороки овладевают людскими сердцами, а их способности позволяют им осуществлять свои грязные желания. Саске обязан остановить любую опасность. Он должен был стать тем, кто будет поддерживать баланс мира в мире. Его долг — не допустить снова того, что случилось из-за ошибок тех людей, которых, как и его когда-то, поглотила ненависть и тьма, не оставив и капли здравого смысла во всех деяниях. Не допустить войны и конца света. После всех своих грехов, всего того ужаса, что он творил, он считал этот путь единственным верным. По крайней мере, раньше эта теория не подвергалась и капли сомнения, что же случилось сейчас? Почему нету прежнего воодушевления при мыслях о своём предназначении? Почему на сердце такая... тоска? Саске прикрыл глаза. Конечно изменения в себе он давно начал замечать. Он стал спокойнее, уравновешеннее, даже при нелестном упоминании кем-то его брата желание убивать уже давно не возникало. Но было ещё кое-что...Flashback
«Лишь бы успеть, пожалуйста, лишь бы... Ками-сама, умоляю, пусть они будут живы. Оба. Не прошу больше не о чем, лишь бы увидеть их живыми...» Сакура помчалась, что было силы сразу, как очнулась от генджутсу, при этом придерживая Какаши, который передвигаться почти не мог. Пусть она и была полуживая, пусть каждую клеточку ломило от боли после цукиеми, в который её погрузил Саске. Просто, чтобы не мешалась под ногами. Не пищала над ухом, как надоедливая мошка. Глупая, где твоя гордость? В её затуманенным болью разуме сейчас была лишь одна мысль — спасти их. Наплевать на все. Пусть у неё почти не осталось чакры, удивляло даже то, что после его генджутсу она может так быстро передвигаться. Она отдаст всю стамину, что у неё осталось, если это потребуется. Даже если это будет стоить ей жизни. Она резко остановилась. Обрыв. За ним был огромный кратер, разрушения сумасшедшего масштаба. Глаза панически расширились и тело бросило в дрожь. Неужели опоздала? Они лежали на огромном камне почти в центре всей этой разрухи, все в крови. Без... без рук. — Как я и думал... Сакура осторожно отпустила сенсея, помогая ему присесть. Она сосредоточилась и сорвалась с обрыва, на удивление ловко, судя по её состоянию. Добралась до них с бешеной скоростью, направляя в ноги чакру. Глаза наполнились слезами. Они живы! Хоть Сакура и медик, и она видела много ужасных ранений за эту войну, но это... Зрелище было просто страшным. Их грязные, промокшие от пота волосы прилипли к искалеченным лицам, их будто били целой толпой ногами, а они ничего не предпринимали... А на отсутствующие конечности вообще смотреть не хотелось... Ранения, конечно, серьёзные, но она ведь видела много раз подобное и не теряла самообладания, всегда была спокойна и быстро, не колеблясь ни секунды, принималась лечить пострадавших. Скорее всего, это потому что перед ней не неизвестные шиноби, а близкие для неё люди. Видеть Саске и Наруто в таком состоянии было чем-то мифическим и нереальным. Не верится, просто не верится. Она сглотнула, нужно взять себя в руки, им срочно необходима её помощь. Сколько они тут уже лежат, истекая кровью? Секундное оцепенение быстро закончилось, она сконцентрировалась. Ладони засветились мягким зелёным светом, кровь сворачивалась, раны стали затягиваться. — Спасибо, Сакура-чан, — хрипло произнёс Наруто, улыбнувшись. — Сакура, не надо меня... — Замолчи, мне нужно сосредоточиться, — она перебила Саске, не отрываясь от лечения. Она... лечит его. Но почему?! Он этого не заслужил, и сам это понимал. Снова пытается помочь, несмотря на то, что он совсем недавно на её искреннее признание ответил усмешкой. А затем... снова заставил страдать. Видимо, причины для того, чтобы любить кого-то и правда не нужны. Потому что у неё их нет. Зато есть причины ненавидеть, но Сакура... Когда-то, окончательно слетев с катушек, он пытался убить её... а она его спасает. Любит до сих пор. Разве такое возможно? Упрямая девчонка. А Учиха? Он ведь столько усилий приложил, чтобы разорвать эти связи. Так же, как и когда-то порвались связи с его семьёй. И до Саске все никак не могло дойти, какого черта они оказались такими крепкими? Что в них такого особенного? Ему было бы сейчас намного проще смотреть ей в глаза, полные злобы и ненависти, чего он в общем-то раньше и добивался, нежели видеть в них заботу и беспокойство. Что с ней не так? Почему она, как и все остальные, не могла просто забыть о нём и признать отступником? Ведь он на её месте так и сделал бы. Но сейчас она трепетно старается вылечить его, из-за чего его забившаяся в самый дальний угол души совесть начинает просыпаться от долгого сна. Она и Наруто ведь единственные, кто после всего, что он сделал, все ещё видят в нём человека. — Прости меня, — измученно произнёс Учиха. — Простить тебя? За что? — тихий голос, она словно хотела убедиться, не послышалось ли ей это. — За все... — Тебе действительно... стоит извиниться, — сложно было сейчас сохранить самообладание, плечи еле задрожали и сдержать слёзы было уже выше её сил, — Какой же ты придурок! Она плакала, сильно, но на душе становилось легче. Сейчас ей было все равно. Сейчас уже было не важно, что Саске снова убедиться в том, что она жалкая и слабая. Сакура была рада, искренне рада, что они не умрут. Будут жить. «Спасибо, Ками-сама...»The end of flashback
Сакура. Сначала Саске считал, что в нём проснулись лишь благодарность и уважение к этой девушке. Когда все закончилось и они вернулись после войны в деревню, его посадили в тюрьму. И она посещала его, когда это было возможно, следила за его состоянием. В её глазах отражалось что-то светлое и тёплое, когда она осторожно, с нежностью бинтовала его руку. Саске был уверен, что больше никогда не увидит подобных чувств в чьих-то глазах. Тем более в её. Он с интересом всматривался в два изумруда, стараясь найти в них эти эмоции. И находил, удивляясь и поражаясь этому. Сколько должно быть неисчерпаемой любви в сердце, чтобы после всего этого смотреть так на него? Простить ему все? И до сих пор говорить о том, что все будет так, как прежде, хоть и отдаленно осознавая, что это желание давно уже потеряло свой смысл? Для Саске это было тайной. Сакура всегда в его понимании была всего лишь жалкой, слабой и никчемной девчонкой. Обузой, проще говоря, так же, как и Наруто. Её слезы вызывали лишь отвращение, и он не воспринимал её как шиноби, усмехался и думал: «Неужели эта соплячка сможет когда-нибудь из себя что-то представлять? Просто смешно». Теперь же он разочарованно осознавал, что слабак тут только он. Он выбрал самый простой путь, сея вокруг себя лишь зло и наплевав на всех и вся. Сконцентрировавшись на своих эгоистичных целях, своей безумной ненависти, он столько раз пренебрегал её заботой и втаптывал в грязь её чувства. А Сакура и Наруто... Он признал их. Они оказались действительно сильными, и несмотря ни на что не бросили его тонуть и захлебываться в лживой, но сладкой и приятной жажде мести, которая лишила его всего, что раньше имело для него смысл. И он уже потерял себя в этой бесконечной засасывающей мгле. Но они спасли его, вытащили, хоть он и сопротивлялся, как мог. Спасли тогда, когда, казалось, это уже невозможно. Слишком поздно. В него уже никто не верил, кроме них... А после всего этого до сих пор считали Учиху своим товарищем. Хотя это и било по уже въевшемуся самолюбию, Саске чувствовал не свойственную ему благодарность. Ведь искренне простить человека, который принёс тебе столько боли, было действительно сильным поступком, который не каждый сможет сделать. Учиха знал это по себе. Когда-то он так не смог, из-за чего его и поглотила тьма, а душа и все присущие ей качества человечности потихоньку иссыхали, словно соленое озеро в засуху, оставляя в себе только всепоглощающую, выжигающую изнутри злобу. Ну а что потом? Было ли тут что-то ещё? Определённо. Но классифицировать метаморфозы, которые происходили в душе у Саске он сам не мог. Он уже давно считал, что у него в груди вместо сердца глубокий, чёрный кратер, а сам он холоден и бесчувственен, словно мертвец. И испытывать какие-либо чувства к другому человеку ему уже не дано. В большей степени это так и было. А в меньшей... Все случайно возникающие мысли о ней иногда сбивали его с толку, и на щеках выступал какой-то бледно-розовый румянец, что без лупы было бы сложно его заметить. Но он тут же отметал их, стараясь снова возвести стены и абстрагироваться от реальности... и от себя. Глупости все это. Закончив с едой, Саске поднялся и направился туда, куда его в последнее время необъяснимо тянуло, и куда по неизвестным ему причинам хотелось приходить все чаще. Домой. Может быть, чтобы приглушить это нарастающее с каждым днём чувство одиночества? Но раньше ведь это не было для него проблемой, он давно привык к нему... Конечно, связывать это с Харуно он даже и не собирался. Она ведь тут не при чём? Он просто идёт доложить о том, о чем узнал за время своего задания. Вот и все. Хотя, в общем-то, докладывать было почти не о чем...