* * *
Я то проваливалась в дрему, то балансировала на поверхности сознания, не просыпаясь, но и не засыпая полностью. Все прислушивалась к воющей за окном метели, к шорохам в доме… Точнее, я хотела бы их услышать, эти шорохи, но дом был пуст и тих, и лорда-директора в нем не было. Магистр вернулся далеко за полночь, некоторое время сидел в гостиной перед камином, я слышала, как позвякивала бутылка о стакан, как ревело пламя… А вскоре, неслышно шагая, Риан вошел в спальню. Долго стоял надо мной, потом, раздеваясь, направился в душ. Я не видела его, не было сил даже глаза открыть, но слышала отчетливо. Как шумит ткань брошенного камзола, как с тихим стуком ложится на спинку стула перевязь с мечом… Но я почему-то до последнего не верила, что лорд-директор ляжет со мной в одну постель, это казалось просто невероятным, и это все же случилось. Риан осторожно опустился на кровать с противоположной от меня стороны, а затем придвинулся ближе, совсем близко, но при этом не касаясь меня ничем. И только его дыхание, с легким запахом вина из каррисы, я ощущала на себе… недолго. — Дэя, — полушепот-полустон, — Дэя… Моя маленькая гордая Дэя… что же ты со мной делаешь? Дэя… И легкое прикосновение губами к моему плечу… — Дэя… — Он маньяк? Все-таки это как-то ненормально. Его рука скользнула по моей ноге, забралась под ткань рубашки, мягко легла на бедро… Больное, дагестанские черви, бедро. Правда, он делал все аккуратно и рану трогал аккуратно. Сначала обводя по периметру, а после ласково пробежавшись пальцами. Судорожный вздох магистра и снова полустон: — Дэя… А когда Риан обнял и всем телом прижался ко мне… такой сильный, могучий… Ужасающе волнителен — это про него. Потому что мне было действительно волнительно. И плохо. И так отчетливо ощущалось, как его горячая ладонь медленно поднимается выше по ноге, скользит по изгибу бедра, опускается на мой вздрагивающий от каждого его прикосновения живот… — Не спишь, — неожиданно догадался лорд Тьер. — Нет, — с трудом прошептала я. — Жаль. — Он мгновенно убрал руку, поправил ночную рубашку и даже натянул… до колен. Но при этом не отстранился, и я ощущала, как вздымается его грудь, как напряжен он сам… — Как ты себя чувствуешь? — чуть хрипло спросил магистр. — Лучше. — Но в горле пересохло, и говорить было тяжело. — Но все равно в голове звенит. — Лекарство не дает никаких побочных эффектов. — А ты приплюсуй к нему одного орущего темного и желание сломать кому-то руки. — Почему сломать-то? — спокойно спросил темный. — Потому, что нельзя трогать незажившие раны, — пробурчала я. — То есть это не шрам? Нет, представь себе у меня их не так много! Не мало, однако, но все же! — М-м-м… угу, — ответила сквозь дрему. — Где, когда и как? — Голос мгновенно заледенел. — Изыди, я подыхаю. Воскресну, поговорим. — Почему-то эта фраза всегда прокатывала и… в этот раз она вновь не подкачала. Риан поднялся, зажег неяркий свет, набрал воды в бокал, подошел, сел на край постели возле меня и, приобняв за плечи, помог подняться. И пока я пила, меня все время один вопрос тревожил, и, вернув бокал лорду-директору, я все же решилась его задать: — А если бы я спала? Магистр переставил бокал на столик, все еще придерживая меня, затем, глядя в мои глаза, глухо спросил: — В смысле? Наверное, не стоило поднимать данную тему, но я все же произнесла: — Почему жаль, что я не спала? — Он смолчал, но взгляд неожиданно стал тяжелым. — Просто непонятно. — Несмотря на то, что говорить я могла уже нормально, голос упал до шепота. Горло все равно болело, — А что было бы, если бы я спала? В ответ — тишина. Мрачная, малоприятная тишина. Затем тяжелый вздох и вопрос: — А что, по-твоему, могло произойти? Мне вдруг снова стало неприятно. Очень. Почему-то вспомнилась фраза «зацелует до смерти». Так вот лорд-директор может! — Знаете, наверное, мне лучше вернуться к себе, — совсем тихо пробормотала я, делая однозначные выводы. — Наверное, — сиплым эхом отозвался магистр. Но даже не пошевелился. Лорд Тьер продолжал сидеть, напряженный, как струна, и его тяжелый взгляд блуждал по моему лицу, плечам, рукам, шее… И тогда я подумала, а почему бы и нет? — Темных ночей, Риан, — произнесла, а после вдруг потянулась вперед, касаясь ладонями обнаженной груди лорда-директора, и прижалась губами к его сжатым губам… Зачем я это сделала? Зачем?! Я задавала себе этот вопрос с того момента, как поняла, что от моего поступка лорда Тьера охватил не просто шок, он вообще словно окаменел, и только грудь тяжело вздымалась и опускалась да мерцание глаз теперь стало пугающим. Разъяренным! — Я пожалуй пойду. Темных ночей. — СТОЯТЬ!!! — заорали на меня, вновь заставляя испытывать боль в ушах, перемешанную со звоном. Вали в снежные горы, Тьер! И ори там, может поймешь, что порой нужно молчать, когда тебя лавиной снесет! Но сейчас меня волновало не только это. Я вообще не поняла, что произошло и почему… почему вместо нежного поцелуя в ответ на меня смотрят так, словно я совершила какое-то страшное преступление?! А потом лорд Тьер отмер, и я услышала приказ, произнесенный каким-то замогильным голосом: — Сними рубашку. Теперь оцепенение охватило меня. — Сними, к Бездне, эту рубашку! — прорычал неожиданно невменяемый Риан. Я уже стояла около выхода из спальни, и лишь отрицательно покачала головой… С перекошенным от ярости лицом Бессмертный бросился на меня… Жертвой приступа Тьера стала моя рубашка, которую просто разорвали от края до края… А после судя по всему и несколько моих костей. Такой тихий, еле слышимый треск и характерную боль невозможно не заметить. Непроизвольно глухо застонала. А потом прозвучал вопрос: — Что это?! Я испуганно прикрыла руками то самое «это» и промолчала, приходя в себя: И тогда он на меня заорал: — ЧТО ЭТО?! Проследила за его взглядом и честно ответила: — С утра была моя грудь… Сейчас вроде тоже… Приступ ярости у магистра прошел мгновенно. Потом почему-то дрогнули уголки губ, а после он вдруг рассмеялся, сел и усадил меня на колени, потер лицо и, не глядя на меня, с усмешкой произнес: — Твоя очень аппетитная грудь меня, несомненно, более чем интересует, — Фигасе, откровенности пошли! — но сейчас вопрос в другом. — Риан повернулся ко мне, и в глазах вновь промелькнула ярость: — Объясни, пожалуйста, что располагается между твоими грудями?! Между находился медальон. Но, по-моему, это было столь очевидно, что и отвечать я не видела смысла. А вот в том, чтобы прикрыться, смысл явно был. — И еще один вопрос, — продолжил лорд-директор, — эту вещь ты надела сознательно, или мы имеем ситуацию, схожую с произнесением тобой проклятия десятого уровня? Зло произнесла: — Второе. Риан застонал, потом встал, поднял одеяло, встряхнул и, вернувшись к постели, укрыл меня. Затем очень вежливо попросил: — Сними и отдай мне, пожалуйста. Смысла отказывать я не видела. Дрожащими руками потянулась к цепочке, сняла через голову, не расстегивая. Кулон чуть запутался в волосах, но я отцепила, протянула лорду-директору. — Нет, — неожиданно глухо произнес он, — расстегни и надень на меня. Я бы с удовольствием, но, учитывая, что для этого придется приподняться и одеяло с меня сползет, я… — Дэя! — Иди в бездну! — сказала зря, в следующее мгновение глаза у него вновь почернели, так что ладно, пойду на уступки. Осторожно, придерживая одеяло, встала на колени в постели, чувствуя неоднозначную боль ребер. Три ребра. Теперь я это четко ощутила. Пальцами расстегнула замочек, потом потянулась к магистру и почувствовала, как одеяло предательски с меня сползает… — Не отвлекайся. — Ладони лорда Тьера скользнули по моей обнаженной спине, замерли на талии. — Руки убери! — зло сказала я, но меня проигнорировали и продолжили говорить: — Когда будешь застегивать, не урони кулон. И как я умудряюсь в такие передряги вляпываться? Я ведь сижу перед лордом-директором практически без одежды. Будем честны, просто без одежды. И стоило сделать вдох поглубже, как я касалась его лица… не буду думать чем, потому как одеяло сползло, и… — Дэя, сделай, что я сказал, все остальное не имеет значения! Мне сложно было в это поверить, учитывая, что его дыхание я чувствовала отчетливо… кожей. Стараясь не волноваться, надела медальон на могучую шею лорда Бессмертного, старательно застегнула замок… Щелчок, дело сделано. Но меня не отпустили. Руки Риана сжались сильнее, прижимая к нему, и, несмотря на то что я, упираясь в его плечи, пыталась хоть как-то отстраниться, лорд-директор обнимал все крепче. Моя спина-а-а-а… Он просто обнимал, но так, что мне уже и не хотелось сопротивляться, опять же, если бы не ребра. — Лор-р-р-рд Тьер-р-р, я тр-ребую отпус-с-стить меня! — прорычала и прошипела одновременно. — Помнишь, — глухо, в силу обстоятельств, вдруг произнес лорд Тьер, — ты сказала, что я обращаюсь с тобой, как с лошадью, которой завязали глаза и ведут в неизвестном направлении? Разговор тот я помнила, но меня он волновал сейчас гораздо меньше, чем тот факт, что, проговаривая слова, Риан касался губами… меня. — Знаешь, еще тогда я хотел спросить, а что мне делать, если эта резвая лошадка несется к пропасти? Что делать мне, Дэя? Ты же не понимаешь, что творишь, Дэя… — Теперь я ощущала не просто касания, он вдруг начал целовать там. — Ты не знаешь, во что ввязываешься… — Лорд Тьер! — Я вновь попыталась отстраниться, я упиралась, а он словно не чувствовал. — Риан, остановись, мне бо… Я упала на подушки, он оказался сверху! В который раз повторюсь, ребра мои, бедные ребра! Между нами оставался только кулон и шок… мой… И Риан не останавливался, а поцелуи становились все болезненнее, сильнее… Шея, плечи, грудь — все словно горело… Очень зря я так легкомысленно относилась к его угрозе «зацелую», потому что это действительно была именно угроза. И ничего романтического в ней не оказалось! И почему-то мне до этого казалось, что он ни за что не обидит, но… с каждой минутой у меня появляются сомнения. И это ему я хотела довериться? Трижды «Ха»! Он как будто не слышал, только дышал тяжело и продолжал целовать и целовать, сжимая в объятиях, стискивая так, что невозможно вздохнуть, и я перестала даже пытаться сопротивляться, действительно задумываясь о как ни странно доверии. Это подействовало, магистр прекратил покрывать поцелуями все, до чего мог дотянуться, вскинул голову, вглядываясь в мои глаза, — Кто дал тебе этот медальон? А я лежала, смотрела в потолок и старалась не заплакать. Изо всех сил старалась… Почему я считаю это предательством? Ответ прост: потому что я верила, а он сделал больно. — Дэя?.. — Отпусти меня… — я не требовала, я просила и уже поняла, почему у меня был столь убитый голос. Не хочу более называть его по имени — не надо так больше делать… Хочешь медальон? Забирай! Я и браслеты могу отдать, и кольцо даже… Только не делай так больше… пожалуйста… Отпусти меня… — Больно нам делают лишь самые близкие. Они-то знают, куда бить. Взметнулось адово пламя. Но я не заплакала. Просто стало холодно на душе. Я уже ничего не хотела, ни свадьбы, ни лорда-директора, ничего… Это неприятно, когда вырываешься изо всех сил, а он даже не замечает твоего сопротивления, ему вообще все равно. Потому что «у тебя нет права отказаться от меня, Дэя». Я и не хотела отказываться… до этой ночи. Теперь не знаю. Это оказалось слишком страшно, и слишком неприятно вновь чувствовать себя беззащитной… Ведь… это я позволила ему прикасаться ко мне. Не хотела бы — сломала руки и дело с концом. Все-таки доверие слишком хрупкая и неоднозначная вещь. Я наложила эластичную повязку на грудь, дабы кости правильно срослись и заснула… Для себя я все решила. Разум понимает, что-то важно, а сердце потерпит. Жизнь важнее каких-то эмоций и чувств.***
Домашнюю работу я сдала быстро и, вернувшись в комнату, планировала переодеться и бежать в нашу с Юрао контору, но… в спальне меня ждал очередной незваный гость. — Тьер сейчас отсутствует, — начала Дара, — но просил тебя подождать его в доме и никуда не уходить. — 3ачем? — Холодно спросила я. Идти к лорду-директору не было никакого желания. — У вас сегодня обед с леди Тьер, Дэя, — мягко напомнила возрожденный дух смерти. — Тебе нужно выбрать достойное платье, украшения, обувь… Хозяин о тебе заботится, правда. Лично ему ты и так нравишься, но он хочет, чтобы ты рядом с его блистательной матерью чувствовала себя комфортно. Стою, в оцепенении смотрю на Дару и решаюсь на: — А давай, ты меня не видела? Наверное, такого она точно не ожидала. — Дэя! — возмущенный вскрик. — Пожалуйста, я не хочу его видеть сейчас… не могу я, — сказала уставшим голосом. — Я похожу по городу, успокоюсь и к обеду вернусь. Дара нахмурилась, сложила руки на груди, а потом почему-то меня пожалела: — В общем, я не успела застать тебя в комнате. Теперь исчезни. — Спасибо, — слабо улыбаюсь. — Да я все понимаю, — возрожденная слетела с моей кровати, подлетела к двери, — только… Я смолчала насчет вчерашнего, но пойми, если господин Тьер задаст прямой вопрос, я солгать не смогу. И еще такой момент… он вернется очень быстро, а потом будет тебя искать, учти. Дара исчезла, а я бросилась переодеваться. Темно-коричневое невзрачное платье, старое, но очень теплое, волосы так в пучке и остались, некогда было их расчесывать и заплетать, и, набросив форменное пальто, я опрометью помчалась к воротам. А там меня ждал Жловис, он мне издали еще и закричал: — Прости, Дэйка, тебя выпускать не велено! Запыхавшаяся, я остановилась перед гоблином и взмолилась: — Жловис, миленький, а давай, ты меня не видел? Не знаю, что у меня с лицом было, но сжалился даже наш несгибаемый привратник, рукой на меня махнул и сказал: — Я ж сегодня еще не завтракал! И вот пока я завтракать пошел, ты быстренько… Поняла? — Спасибо огромное, — искренне поблагодарила я. — Да чего уж там, — Жловис расплылся в улыбке. — Только мимо площади не ходи, там сегодня бои будут. — Хорошо, — уже убегая, ответила я.* * *
Каждый побег когда-нибудь, да заканчивается…
***
Ярко светило холодное зимнее солнце, с севера ползли тяжелые свинцовые тучи — к вечеру явно метель начнется. А может, даже и к обеду, учитывая все усиливавшийся ветер… Над городом разнесся звон часов на часовой башне — час. Мне следовало возвращаться в академию… Только идти туда совсем не было желания, и я решила по дороге зайти в контору, узнать, чего там Юрао хотел рассказать про второе дело, ну, а там уже соберусь с силами и вернусь… к лорду-директору. Хоть вой, в общем! В контору не шла, а плелась практически. Останавливалась у витрин торговых лавок, грустно рассматривая выложенные товары… Вообще, прикупить следовало многое, но настроения на это не было совершенно. К конторе я добралась в самом ужасном настроении, полюбовалась на вывеску «ДэЮре — профессиональный частный сыск», заметила вороную лошадь, привязанную у порога, поняла, что у нас, кажется, клиент, и, приободрившись, поторопилась внутрь. Но стоило мне войти, как Риая трагическим шепотом сообщила: — Здесь был твой директор. Юр сказал, что тебя сегодня не видел, — продолжила Ри, — но проболтался, что ты в таверну пошла… И да, поспеши, у нас клиент, важный очень, раз братец вокруг нее круги наворачивает. — Вокруг нее? — переспросила я. — Это леди? — И какая! — Риая поправила колечки на изящных пальчиках. — Одета она неброско, но скажу я тебе — очень дорого. В Ардаме такое не купишь. — Партнер! — заорал показавшийся в дверях нашего кабинета Юрао. — Где тебя Бездна носит? И не успела я ничего сказать, как дроу добавил: — У нас важный заказ, напарник. Давай в кабинет! — Не… Но дроу мне не внял, молниеносно подошел, схватил за руку и потащил за собой, крикнув Ри: — К нам никого не впускать! — Да, господин следователь, — послушно ответила Риая, с любопытством глядя на мою перекошенную физиономию. А Юрао самым подлым образом впихнул меня в кабинет. И конечно, там, вальяжно устроившись в кресле для посетителей, восседала та самая леди Тьер. Изумительно красивая, темноволосая, с кошачьим разрезом глаз, четко очерченными алыми губами, смуглой кожей оливкового оттенка, белоснежной хищной улыбкой. Именно так она и улыбнулась — хищно, едва мы вошли. — Позвольте представить вам моего партнера, — начал Юрао, — прекрасного специалиста, великолепного следователя, госпожу… — А мы уже знакомы. — Леди приветливо улыбнулась: — Тимянна, если не ошибаюсь? У дроу начался резкий приступ сухого, но очень выразительного кашля. Ну, не виновата я, что встретила ее в таверне, где решила успокоить нервы. — Так точно, леди Тьер, — пытаясь улыбнуться, а не оскалиться, ответила я. — Как тесен мир! — Матушка лорда-директора цепко меня оглядывала. — Странно, ваш партнер мне поведал об успешности данного предприятия, но должна отметить, что ваш внешний вид навевает сомнения. Деточка, принимать клиентов в столь дешевом платье — это оскорбление. Начинаю понимать, почему Риан желал перед встречей с матушкой меня приодеть, — Прошу прощения, но работа частного сыщика предполагает не только встречи с потенциальными клиентами, но также выезды на места преступлений, розыскные работы… В роскошном платье по подворотням не побегаешь и по лесам не побродишь. Но меня оборвали спокойным: — И все же ваш вид оскорбителен. Советую завести новый гардероб. — Меня вполне устраивает мой гардероб. — Ну-ну, и что же вы предпочитаете? — Удобную одежду, а не тот вид в котором можно легко перерезать кому-то горло без особого сопротивления, — в то же мгновение меня еще раз окинули цепким взглядом. — Неплохой выбор, но ваш вид оскорбителен. Я бросила взгляд на дроу, тот недовольно губы поджал, однако тут же постарался исправить ситуацию: — Благодарю за ценный совет, леди Тьер, мой партнер им, несомненно, воспользуется. А сейчас давайте перейдем к делу. Так о сборе какой информации идет речь? Я прошла к своему месту, села за стол и стала выжидательно смотреть на леди Тьер. Какая-то абсурдная ситуация. И продолжение действительно оказалось абсурдным. — Я хочу, чтобы вы собрали полное досье на одну девушку, — начала леди Тьер. На какую именно, я уже догадывалась. Поэтому я спокойно и уверенно произнесла: — Мы не занимаемся подобного рода заказами. Прошу прощения, леди Тьер. Повисло молчание. Леди теперь смотрела на меня в упор, но тут и Юрао добавил: — Что? Напарник, да что с тобой сегодня? Леди Тьер, не обращайте внимания. Конечно, мы берем ваш заказ и все сделаем в лучшем виде. Однако я сдаваться не собиралась: — Юрао, — Говорила я не громко и довольно незаинтересованно, словно какой-то рассказчик, которого уже достало в тысячный раз перечитывать Колобка детям, — Мы не будем собирать никакого досье на Дэю Риате. У моего партнера банально отвисла челюсть. Учитывая острый подбородок, смотрелось это забавно. Однако дроу быстро сообразил, о чем речь, исправился, вежливо улыбнулся, крайне вежливо произнес: — Сожалею, леди Тьер… О Бездна, тот самый Тьер… э-э-э… Так о чем это я? — Да, кажется, утренний высокий гонорар лишил моего партнера природной сообразительности. — Так вот, сожалею, леди Тьер, к моему искреннему сожалению, мы не сможем вам помочь. Однако кузина самого императора больше не смотрела на офицера Найтеса — взгляд темных глаз целиком и полностью был направлен на меня. Проницательный такой взгляд. И когда она заговорила, я сразу поняла, что все… в смысле, мне уже все. — Забавно, — чуть мурчащие нотки в хорошо поставленном голосе, — я ведь не называла имя девушки, о которой мне хотелось бы узнать побольше… Повисла пауза. Мой ум следователя проанализировал ситуацию, и я тут же нашла решение: — В заведении мастера Бурдуса вы о ней расспрашивали, я просто сопоставила факты… Простите, но мы действительно не занимаемся подобными делами, — мило улыбаемся, стараясь не скалиться. — Да-а? — насмешливо протянула леди. — Что ж, я тоже сопоставлю факты: мой старинный друг Бурдус сказал, что все ответы я найду у мастера Гроваса. Почтенный гном несколько смущенно сообщил, что давно не виделся с той самой Дэей-подавальщицей, но теперь сия юная госпожа увлеклась сыском. Я направилась в Темную крепость, но и там мне невнятно ответили, что наиболее полную и всеобъемлющую информацию о Дэе Риате я смогу получить в конторе частного сыска офицера Юрао Найтеса. И вот я здесь, в любопытном месте под названием «ДэЮре», и передо мной сидят два партнера-совладельца. И один из совладельцев, как следует из названия, носит имя Юрао, но второй, как ни странно, называет себя Тимянной. — Она чуть подалась вперед и прошипела: — Не сходится, Дэя! — Ну, да, бывают в жизни неожиданности! Неожиданно я услышала рев ярко-алого пламени! Само пламя последовало следом, да и тьер вместе с ним. У меня скоро этот цвет будет с проблемами ассоциироваться. Невнятное бормотание Ри и громогласный рык лорда-директора: — Где она?! Риая не растерялась, и мы даже услышали ее возмущенное: — Туда нельзя, лорд Тьер. Пускать не велено… Да, там клиент… Но дверь была распахнута настежь, ибо некоторым законы не писаны! Разъяренной тенью магистр прошел к моему столу. Вообще больше ни на кого не глядя, склонился надо мной, уперевшись руками о крышку стола, и банально начал орать: — Ты мне обещала! Ты дала слово! И что в итоге, Дэя? Почему я, как тупой тролль, должен разыскивать тебя по всему Ардаму? — Он так орал, что я даже ответить не попыталась, впрочем, ответа некоторым и не требовалось. — Молчишь?! Да ты всегда молчишь, Дэя! Вечно мне спрашивать приходится! И знаешь, у меня много вопросов накопилось за это утро! Например, почему тебя попросту все «не видят», но прекрасно знают, куда ты направилась, после того как тебя «не видели»! А после пришлось сощуриться и перетерпеть еще одно измывательство над моим чутким слухом, так как взбешенный магистр взревел еще громче: — А ты мне еще предложи кольцо вернуть, родная! И тогда можешь больше вообще ничего не делать, я все сделаю сам! Клянусь! Например, порву к Бездне Дару, Жловиса, этого твоего Юрао с сестричкой и Бурдуса со всем заведением! Дэя, мы договаривались, Дэя! Ты мне пообещала! Да, я вчера сорвался, и да, был не прав… Но можно было хотя бы на один день оставить все бездновы разногласия и просто сделать то, о чем я тебя просил?! — А знаешь, сын, — протянула леди Тьер, — вот мне всегда было интересно, каким ты будешь, когда влюбишься… И должна признаться… Шикарррное вышло зрелище! Лорд-директор заметно изменился в лице. Сурово посмотрел на меня, затем выпрямился, сложил руки на груди, повернулся к нашей гостье и вежливо произнес: — Ужасающих, мама. — Кошмарных, сынок, — пропела донельзя довольная леди Тьер. — Я смотрю, утро у тебя действительно вышло ужасающее. — Да, — глухо ответил Риан, — развлекся. А ты здесь какими судьбами? Сиятельная леди беззаботно помахала рукой и мечтательно ответила: — Да так… развлекаюсь. Последовала пауза, затем магистр медленно выговорил: — Я рад, что не скучаешь. Что ж, встретимся за обедом, матушка. — Это ей, а мне: — Дэя, мы уходим. Нам еще к обеду приготовиться нужно. — Ну что ты, сынок! Какие приготовления? Дэя прекрасно выглядит, ты, как и всегда, безупречен, так зачем откладывать начало прекрасного семейного обеда? Это я прекрасно выгляжу? — Кое-кто тут недавно заявил, что мое платье попросту оскорбительно, — заметила я, а уж о том, чтобы идти в нем в дорогую ресторацию, и речи быть не могло. К счастью, магистр позволил себе не согласиться: — Не думаю, что это хорошая идея, мама. И вот тут леди Тьер проявила себя во всей красе: — Не думаю, что располагаю достаточным временем, чтобы ждать, пока ты набегаешься за своей невестой, Риан, — весьма жестко сказала она. — Мы идем сейчас! Победила леди Тьер. Риан молча протянул мне руку, пришлось встать и подойти к нему. Вспыхнуло алое пламя. — Матушка, — произнес Риан, указывая на портал перехода. — Сынок, ты так галантен. — Она грациозно поднялась и, не прощаясь с остолбеневшим Юрао, шагнула в огненные всполохи. Меня осторожно подтолкнули следом. Молча так. Хорошо, хоть в плечо. Помахав партнеру на прощание, я шагнула в новое измывательство над моими нервами и выдержкой. Меня за мои двести десять лет никто так не выводил!* * *
Выйдя из перехода, я огляделась и поняла, что мы оказались в одном из отдельных кабинетов ресторации «Золотой феникс». В той самой, где раскрыли дело об убийстве девушек, обнаружив кольцо вампирского клана на пальчике кронпринцессы. Видимо, лорд-директор, щадя мое самолюбие, решил, что семейный обед будет проходить не в общей зале, у всех на виду. И я была ему за это благодарна ровно до слов его матушки: — Мм-м, отдельный кабинет… Я слышала, что в ресторации «Золотой феникс» они оборудованы раскладывающимися диванами и также отличаются отличной магической звукоизоляцией. Полагаю, вы часто тут бывали, не так ли? — Намек был более чем оскорбителен. Мне было плевать, а лорд Тьер не стал молчать: — Мама! — Голос был очень злой. — Мы здесь впервые! И исключительно по причине того, что ты не пожелала «откладывать» семейный обед. И я очень попросил бы удерживаться впредь от подобных предположений. Но тут открылась дверь. Вплыл гостеприимный полугном Олитерри и радостно воскликнул: — Лорд Тьер, рад вновь видеть вас и вашу очаровательную невесту в «Золотом фениксе»! Лицо магистра трудно было бы описать, а мне захотелось молча, но выразительно врезать себе ладонью по лбу. Сдержалась. Зато леди Тьер невинно поинтересовалась: — В первый раз, говоришь? Я молча развернулась и ушла мыть руки. Отдельные кабинеты были оборудованы отдельными же туалетными комнатами, и потому, стянув перчатки, я долго стояла, держа руки под стекающей водой и грустно глядя на красивое кольцо с черным бриллиантом. Выходить мне вообще не хотелось, пусть даже думают, что меня приступ острого расстройства настиг. Закрыв кран, я начала вытирать руки и тут заметила, что несколько капель упало на зеркало. Попыталась осторожно стереть, но зеркало вдруг чуть подвинулось, и я отчетливо услышала: — Я понять тебя не могу, Риан! Жениться на «этом»? Ни манер, ни воспитания, одевается, как… У меня просто слов нет! — возмущалась леди Тьер. Мда, Императрица Империи Фениксов и: «Ни манер, ни воспитания». Впрочем, даже эта таверна Зуб Дракона была для меня прикрытием, так что я уже привыкла. Не буду же я отвечать на вопрос учителей «Где ты была на прошлом занятии?» ответом: «Ничего особенного. Всего-то убила гильдию отступников, а они оторвали у меня руку, так что я не в настроении» — Вот и помолчи в таком случае, — рыкнул лорд-директор. Со всеми этими мыслями я отвлеклась от разговора и сейчас вновь вслушивалась в разговор на повышенных тонах. И все-таки какое интересное здесь зеркало! И я вдруг подумала, а сколько еще таких «интересных» слуховых окошек в этих магически звукоизолированных отдельных кабинетах ресторации «Золотой феникс»? Между тем леди Тьер отступать не собиралась, и я услышала: — Я тебя просто не узнаю, Риан! Самый завидный жених империи и… безродная девка?! — Леди просто захлебывалась возмущением. — Еще одно оскорбление в адрес моей невесты, и будешь обедать в одиночестве, мама! — ледяным тоном пообещал магистр. В кабинете что-то упало. Потом послышался горестный стон, затем еще более горестное: — Я не могу понять, Риан… Просто не могу понять… почему она, сын? Кронпринцесса, обе принцессы темноэльфийского государства, даже светлые эльфийки… О Бездна, ты мог бы выбрать любую из принцесс как верхних, так и нижних государств! Любую, Риан… Да к Бездне принцесс, в тебя и сейчас влюблены все придворные леди Темной империи, а ты… Просто адептка?! Я ее даже красавицей назвать не могу! И очень спокойный голос лорда-директора: — Я в жизни не видел никого прекраснее Дэи. С того самого мгновения, как заметил ее хрупкую фигурку, спускающуюся по ступеням живой лестницы в общий зал Академии Проклятий, я видел только ее. С тех пор, как эта милая девушка, смеясь предложила упокоить духа академии и задорно улыбнулась. Просто улыбнулась потому, что хотела… Даже тогда, когда она разговаривала с какой-то птицей мне просто хотелось хотя бы сказать что-то, как-то пошутить, но я не смог. Она слишком светлая. Я на нее смотрел, когда Ллирус Энер представил меня всем адептам и преподавательскому составу как нового директора. А я даже не слушал — глядел на хрупкую девушку, заметно уставшую, застенчивую и такую… худенькую, и не мог оторвать взгляд. Говоря откровенно, единственное, чему я собирался посвятить все свое время, это выполнению личной просьбы императора, но я стоял там и понимал — я сделаю все, чтобы адепты академии получили нечто большее, чем служба канцелярской крысой до конца дней. — О да, император мне сообщил, в каком он «восторге» от твоего служебного рвения! — ехидно заметила леди Тьер. — Жаль, брат не в курсе причины столь ответственного подхода к работе. — Я выполнил его личную просьбу! — Риан сорвался практически на крик. — Я сделал все, что от меня требовалось! Но тут и леди не сдержалась: — От тебя требовалось по завершении задания вернуться ко двору! А ты остался руководить какой-то Бездной забытой академией! В ответ — тишина, но леди Тьер вдруг задала неожиданный вопрос: — Хорошо, я все понимаю, ты возжелал эту девочку. Так в чем проблема, Риан? Она — адептка, ты — руководитель академии, достаточно было лишь приказа! — Прекрати! — прорычал лорд-директор. — Прекратить?! — язвительно переспросила леди. — Я учу тебя жизни, сынок. Не ты первый и не ты последний, кому приглянулась адептка. В этом случае взрослые мужчины поступают очень просто: достаточно вызвать ее в свой кабинет и предложить в принудительно-приказном порядке посетить свою спальню. И если девочка умная, она соглашается сразу, если глупая или недогадливая, взрослые директора учебных заведений сообщают о возможном отчислении и произносят что-то типа: «Я надеюсь, вы понимаете, что при всем моем желании оставить вас на курсе я не имею права, адептка!» Хах, а ведь он говорил мне именно эти слова. Впрочем, я это и ранее знала. Думаю, что с меня хватит. Не хочу слушать и дальше этот балаган. Устала. Стянув с пальца кольцо, я стремительно вошла в отдельный кабинет. Риан стоял у окна, леди сидела на одном из кресел, и оба подчеркнуто не смотрели друг на друга. Явно лорд и леди Тьер ожидали момента, когда прислуга закончит с сервировкой стола, чтобы продолжить весьма содержательную беседу. Я ждать, пока свидетели нас покинут, не стала. Лавируя между подавальщиками, я обошла стол, подошла к лорду-директору, взяла его ладонь, молча вложила кольцо и, пока лицо магистра каменело от осознания произошедшего, тихо сказала: — Вы запретили просить вас забрать кольцо. Я и не прошу. Я возвращаю вам его сама. И можете делать со мной все, что хотите, лорд-директор. Можете разорвать от ярости. Можете вызвать в свой кабинет… повторно. И повторить те памятные слова, которые уже произносили! Можете даже отчислить. Мне уже все равно. Можете сломать ребра, как вы это сделали вчера. И да… — я продолжила все также холодно смотреть на него, — извинитесь за меня перед матушкой, но семейные обеды, видимо, не для меня. Я развернулась и ушла, проигнорировав тот факт, что, едва убрала руки, кольцо покатилось и упало с раскрытой ладони оцепеневшего лорда Тьера… — Черный? Он черный?! Почему ты не сказал мне? — И вопль втрое громче: — Дэя!!! Хорошо, что во всех ресторациях примерно одинаковое устройство коридоров — я свернула в служебный почти сразу, как крик услышала. У меня не было никакого желания идти и выяснять, чего от меня опять хотят, и мне было даже безразлично, что за окном начинается метель, а мое пальто и платок в конторе, а перчатки остались в туалетной комнате. Просто бывает такое, что уже абсолютно все равно… Достали. Все.* * *
Я вышла через задний двор и призвала свое пламя, ощущая физическую боль от того, насколько оно сейчас нестабиль и порезала запястье, решив избрать другой путь через грани пространства. Они пьют кровь, так что мне будет легче. Когда я оказалась в моих комнатах, увидела Капитана Верис и Дару, которая мрачно выругалась и пробормотала: — Вот упертый! — Это явно в адрес лорда-директора, а потом заметили меня, спокойно собирающую сумку: — Дэя, как ты тут оказалась? — спросила Верис, перевела взгляд, — И зачем… — Я ухожу из академии, — голос звучит холодно и бесстрастно, но прекрасно понимаю, что такие отношения лучше пресекать на корню. Да, он любит… Полюбил за внешность и улыбку? А мне говорил другое… Достали все! — Дэя, ты хорошо подумала? Может… — Не может! — грубо оборвала я куратора Верис, — У меня нервы не железные и мозги не соломенные, чтобы спокойно тут находиться! — Малышка, может ты у меня поспишь пока? Тьер же скоро вернется. Быстро бери ночную рубашку, и пошли отсюда, хорошо? — И так ее голос прозвучал по-дружески, что я мгновенно согласилась. Я все быстро и взяла, после чего мы направились к ней. А едва вошли, куратор старательно заперла вход, повернулась ко мне, и началось: — Свекровь не впечатлилась при виде невестки? — Нет, — не стала скрывать я. — Тебе сильно досталось? — Критик из нее отменный, — холодно отзываюсь я, заглядываясь на точку на стене. — Знаешь, я долго молчала. — Верис стянула перчатки. — Я смолчала, когда Тьер попросил не вмешиваться. Я… я… Но это уже переходит все границы! Я стояла, отстранено разглядывая стену, и в монолог не вмешивалась. Я, конечно, была очень благодарна Верис за эту отсрочку, но прекрасно понимала — это временно, и с лордом-директором мне еще предстоит разговор. Как минимум об отчислении. Жаль, я полюбила эту академию. — Бедный ребенок! — Верис подошла, начала помогать мне снять пальто. — Я бы тебя вытащила выпить где-нибудь, но ты, наверное, и пить не умеешь, да? Ладно, забудь. — Она немного призадумалась и решительно сообщила: — Я знаю, что тебя развеселит! Идем. Нет, пить я умею, но желание возникает редко. И это не тот момент. И мы пошли в ее кабинет, точную копию моего собственного, разве что здесь стол был завален бумагами и книгами. — Садись, — скомандовала Верис. — А я сейчас найду… Где же она? Оборотень остановилась посреди комнаты, некоторое время озиралась, что-то выискивая. Потом закрыла глаза и шумно втянула носом воздух. В следующее мгновение та самая книга была найдена, и Верис, открыв глаза, уверенно шагнула к окну: — Ага! Вот она. Точно, я возле окна в прошлый раз читала, на подоконнике ее и оставила. Держи. И мне протянули издание. На обложке значилось: «Сто самых громких преступлений Темной империи». И стоило мне только прочесть название, как от книги меня уже было не оторвать. Сначала я читала, сидя за столом, потом перебралась на диван, по приказу куратора, которая меня еще и пледом укрыла. Сама Верис что-то писала, время от времени откладывая рукописные листы и бросаясь на поиски очередной книги. А я читала. Спокойно читала, хоть и ребра отзывались тупой болью внутри, а запястье изредко щипало, напоминая о побеге. *** Около десяти вечера в двери постучали. Капитан перестала увлеченно писать, поднялась и направилась к посетителю, прикрыв дверь в кабинет. А потом я услышала усталый голос лорда-директора: — Где она? — Занята, — последовал несколько воинственный ответ. — Вериссс, давай не будем! — И куда только усталость делась. — Нет, Тьер, мы будем! И еще как! Я тебе не запуганная и жалкая леди Орис, так что не смей повышать на меня голос, это первое. Дэя остается здесь и со мной сегодня, завтра проведет день в городе, а с послезавтра живет, как и все адептки, без твоего повышенного внимания и усиленного давления, это второе. И последнее — я понимаю, что для тебя это первая влюбленность в жизни, ну так услышь и осознай — для нее тоже, не стоило рвать девочке сердце! — Выговорилась? — полюбопытствовал лорд-директор. — Оставь девочку в покое! — Забыл поинтересоваться твоим мнением. — Конечно, забыл, ты же был занят с мамочкой, — съязвила Верис. Воцарилась тишина, потом последовало усталое: — Ты же в курсе, что не права сейчас. Тяжелый выдох Верис, и нехотя капитан ответила: — Да все я понимаю! — Она вновь тяжело вздохнула: — Только ты, Тьер, большой и сильный, а она маленькая и слабая, ее мне жаль больше, — Мне тоже себя жаль, но это никому лучше не знать. Все же жалостливые демоны долго не живут. Пауза, потом ее тихие слова: — Слушай, у меня опыта в любовных делах все-таки больше немного, так вот, два совета: дай девочке время успокоиться, и второй — держи свою мать от нее подальше. И снова тишина. — Мне нужно с ней поговорить, — в итоге едва слышно произнес Тьер. — Так важно? — переспросила Верис. — Свадьба кронпринцессы не то событие, которое может пропустить ее троюродный брат, пусть даже он и несостоявшийся жених. Три недели дворцовых увеселений придется как-то пережить. Я надеялся присутствовать там уже с невестой, но… но… Дверь в кабинет открылась, Верис нехотя сказала: — Иди, она все равно весь наш разговор слышала. А я пока… за чаем схожу, что ли. И послышались шаги уходящего куратора, а потом и звук закрывшейся двери. Нас просто оставили наедине. Прежде чем войти, лорд-директор вежливо постучал в дверной косяк. Я промолчала, магистр все равно вошел. Одет он теперь был иначе — парадный мундир ордена Бессмертных весьма оригинальное зрелище. Подойдя к дивану, Риан сел рядом, я мгновенно поджала ноги, освобождая для него больше места. Но Тьер все равно остался сидеть на самом краешке дивана. Затем тихо спросил: — Ты в «Золотом фениксе» весь разговор слышала? Лгать я не стала: — Частично. Я вытерла зеркало, оно сдвинулось… и я услышала то, что услышала. Он кивнул, опустил голову, начал смотреть куда-то под ноги. Потом произнес: — Не знаю почему, но свадьбу Алитерры перенесли на более ранний срок, я ожидал, что все будет отмечаться летом… но император решил иначе. Приглашение, а по сути, требование прибыть мне передали несколько часов назад. Торжества по поводу бракосочетания принцессы продлятся более трех недель. Предположительно будут парады, несколько тематических балов, торжественные приемы, выступления актеров, фейерверки, народные гулянья… И если первая неделя — это в основном торжественные приемы и переговоры по поводу брачного соглашения, на которых я обязан присутствовать, то спустя десять дней, когда начнутся празднества, я бы хотел… чтобы ты находилась там со мной. — В качестве кого? — тихо спросила я. Тьер тяжело вздохнул и все также, не глядя на меня, произнес: — В качестве гостьи моей матери. Мама просит прощения за свое недостойное поведение и будет действительно благодарна, если ты примешь ее приглашение пожить в нашем городском имении. Я подумала и спросила: — Это связано с кольцом? — Это связано с моим отношением к тебе, Дэя! — Магистр вскинул голову и пристально посмотрел в мои глаза. Опять недоговаривает. И именно от его молчания стало так тяжело на душе. Прижав книгу к груди, я решительно ответила: — Нет. Он снова отвернулся, опустил голову и, разглядывая собственные сжатые в замок пальцы, подчеркнуто спокойно начал говорить: — Еще пять дней занятий. Затем у вас начинаются предвесенние каникулы, и я не вижу причины отказываться от приглашения моей матери. Я… я буду жить в другом доме… — У меня своя мама есть, — прервала я его, — и я ее давно не навещала. Лорд-директор в мгновение стал напряженным, как струна, я вжалась в спинку дивана и молча ждала продолжения. Продолжение последовало: — К твоим родителям мы поедем вместе! Не удержалась и ехидно произнесла: — Вряд ли я смогу объяснить родственникам тот факт, почему путешествую вместе с директором собственной академии. Тьер мгновенно развернулся ко мне всем корпусом и мрачно поведал: — Как директора представлять и не придется, Дэя. Представишь как будущего мужа. — Я вернула вам кольцо! — напомнила я. Магистр поднялся, затем подошел, склонился надо мной и сообщил: — У тебя нет права отказаться от меня, Дэя. Почувствовав, как в глазах норовит появиться столь сдерживаемая мной тьма, я их прикрыла и, резко выдохнув зло начал: — У вас нет права командовать мной! Никакого права, понимаете? Я вам не лошадь, беспородная к тому же! Да, я по глупости прокляла вас… Простите! Но если учесть ваши намерения в тот вечер, то мне даже не стыдно! Я вдруг оказалась в его объятиях, таких сильных, что не было возможности сделать вдох (О, моя спина!), и услышала полный отчаяния стон: — Прости… На это я лишь очень грязно выругалась на четырех языках попеременно. Руками оттолкнула лорда этого. — Знаете, когда человек встречается с кирпичом, то это оканчивается как минимум травмами, а если слышен треск, то это уже называется ПЕРЕЛОМ!!! И прекратите вы уже мне кости ломать!!! — Но я не… — начал было опешивший лорд, но я резко одной рукой задрала рубашку, обнажая бинты. — Конечно, я сама об стенку шандарахнулась! Хобби у меня такое кости самой себе ломать! — Я… я… прости… я не подумал, что… — Вот именно, что не подумал! Катись в Бездну! Я хотела было уйти, но меня остановили руки, нежно поднявшие и посадившие на диван, а после лорд Тьер сел на корточки и положив голову мне на колени, тихо попросив: — Пожалуйста, давай я тебя подлечу? — Еще один раз врежете, чтобы все на место встало, ведь как говорится «клин клином вышибают»? Стон, полный боли и я невольно ласково провожу рукой по черным волосам. Ворон. Эти птицы в народе считаются Вестниками апокалипсиса, то есть Хаоса. А этот… ненормальный… Странно, но я понимаю его. Немного, но все же. — Ладно, — сдалась я. В то же мгновение лорд положил мне руки на грудь и ощутимо вздрогнул. Понял-таки, что все твои прикосновения для меня болезненны. — Может быть больно. — Потерплю. Не в первой, — ответила ровно и без капли страха. — Я не хотел! Говорю же! — Четырнадцать переломов позвоночника гораздо более болезненны, так что это терпимо. — Четырнадцать? — переспрашивает почти шепотом. — Да, долгая история, — ответила, щурясь от боли. Все-таки когда срастаются кости, они болят. Хотя, надо признать, что делал Риан очень аккуратно, хоть и неумело. Через некоторое время он убрал руки от моих ребер, нежно скользнув руками по бокам и одна из рук становилась на моем бедре. Запомнил? Наверное. Сейчас я увидела на его лице легкую улыбку и едва слышное: — Зажило. — И потом уже более громко — Ничего больше не болит? — Глупый вопрос… — ответила с грустной улыбкой. — Почему? — и все же с его лица не сходил этот оттенок вины. — На правду ты обидишься. — Обещаю, не обижусь, — на его лице сейчас была нежная улыбка. Да, я назвала его на «ты». — Не тот уровень доверия… И да, по лицу вижу, что обиделся. А в следующее мгновение он поднялся и крепко-крепко меня обнял. А потом за этим последовал стремительный, жадный поцелуй и тихое в губы: — Прости, я держался, как мог… — Еще один нежный, такой нежный поцелуй и вновь почти не размыкая губ: — Прости меня, родная… Я приказывал себе остановиться, но я думал: «Поцелуй, еще всего один, и все, я же ничего плохого не делаю», а ты так сильно испугалась… И эти слезы в твоих глазах, я возненавидел себя за это. И сейчас ненавижу… за то, что причинил боль, за то, что напугал, за все, Дэя… И меня опустили обратно на диван. Затем магистр бережно укутал пледом, поднял и положил на мои колени книгу, наклонился, осторожно поцеловал в лоб и пошел из комнаты не оглядываясь. А я сидела, обняв книгу, вспоминала наши ужины, наше совместное выполнение домашней работы, наш вечер в «Золотом фениксе»… — Эй… Ну, типо… Спасибо… Спасибо, что услышал… Я замялась, говоря это, а Риан повернулся, слегка виновато улыбнулся, произнес: «Не за что» и исчез в своем алом пламени. Вернувшаяся Верис остановилась в дверях, неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Зато сказала я: — Пойду я спать… Только можно я книгу возьму? — Бери, — согласилась капитан. — Ты хоть немного успокоилась? — Не знаю… кажется, да. — Вовремя его император вызвал, — заметила она. — Ну да ладно, темной ночи, Риате. — Темной ночи, капитан Верис, и… спасибо вам огромное. Леди только улыбнулась, по-доброму так, и я пошла в свою комнату. Правда, книгу читала до полуночи. * * * Утро… Легкое прикосновение к моим губам, аромат цветов и сладкий, едва уловимый запах каррисы… Когда открываю глаза, в спальне уже никого нет, а на постели лежит букет ярко-алых кувшинок и корзинка со спелыми черными ягодами каррисы. Долго сидела на постели, обняв колени, и смотрела то на цветы, то на ягоды. С одной стороны, где-то в глубине души мне было приятно, что лорд Тьер, несмотря ни на что, от меня не отказался, с другой… мое мнение вообще в расчет не принималось, видимо. И тот факт, что я вернула кольцо, для магистра ничего не значил. «У тебя нет права отказаться от меня, Дэя», — и никак иначе. С сожалением подумала: «Если ты узнаешь меня настоящую, то сам захочешь отказаться». Замерцал воздух, через мгновение материализовалась возрожденный дух смерти. — Темных дней! — Дара весело улыбнулась: — Как спалось? — Темных, — ответила я, — спалось… как и всегда. Весело подмигнув, возрожденная кивнула на цветы и посоветовала: — Посмотри внимательно. Я потянулась к букету, подняла… Под цветами лежала маленькая коробочка… Уже предчувствуя, что там увижу, переложила цветы на колени, взяла упаковку, открыла… Кольцо из красного золота с черным бриллиантом мирно возлежало на золотой бархатной подушечке! Заявление «у тебя нет права отказаться от меня, Дэя» продемонстрировано наглядно. — Мне очень хотелось посмотреть на твое лицо, когда ты его увидишь, — весело сообщила Дара. — И да — оно того стоило! Выражение лица у меня, наверное, действительно было примечательным. — Я его не надену, Дара, — едва сдерживаясь, сказала я. Дух смерти развела руками и почти пропела: — А придется, Дэя… — И, глядя на мою недовольную физиономию, серьезным тоном добавила: — Поздно отказываться, Риате. Действительно поздно. Ты дала согласие, позволила надеть его на палец — все! Считай, что подписала договор на пожизненную принадлежность Тьеру. Если бы камень стал красным, белым или даже золотым — у тебя был бы шанс разорвать помолвку, а Тьер срубил бы под корень весь Ардамский заповедный лес, да и перебесился бы… может быть, хотя тоже вряд ли. Не в его характере отступать. Но бриллиант черный. Я тебе даже открою страшную тайну, за что Тьер меня не похвалит, и честно признаюсь — он стал черным еще в тот самый вечер, когда ты столь неосмотрительно согласилась выпить золотое эльфийское вино. — Что? — изумленно переспросила я. — Древняя магия эльфийского королевского двора. — Дара вновь руками развела, мол, она тут вообще ни при чем. — Дэя, вспомни, что сказал гоблин, в спальню которого вы грязную посуду бросали. И вообще, неужели тебя тогда не насторожила сама ситуация? Насторожила? Ситуация? Да меня все настораживало! — Да-а, вот что бывает с маленькими невинными девушками, когда в них влюбляются опытные и властные мужчины. Вот если бы не согласилась стать его женой и кольцо не надела… Хотя, — Дара широко улыбнулась и слетела с моей кровати, — нет, у тебя в любом случае не было и шанса с того самого мгновения, как ты произнесла: «У меня сердце бьется раз в десять быстрее, когда Тьер на меня смотрит». До этого момента господин был уверен, что ты и не думаешь о нем, как о мужчине, но ваш разговор с Тимянной решил все — и магистр начал действовать. Что?! Поверить не могу! Это же вообще в шутку сказано было! Но в то же время… — Насколько я поняла, — у меня дыхания от возмущения не хватало, — действовать лорд-директор начал раньше! — Ага, — Дара усмехнулась, — только речь для данного разговора Тьер учил заранее. Он вообще искренне надеялся, что ты начнешь краснеть и смущаться в его присутствии и сама заведешь разговор на тему: «Могу ли я что-то для вас сделать?» А ты его прокляла! Да еще и нашла чем! Он и так едва сдерживался! Я сидела и даже не знала, что на это ответить… Потом вдруг вспомнила: — А почему он вообще позволил себя проклясть? — Ну, — дух смерти пожала плечами, — я так поняла, он решил, что ты знаешь, чем наградила, и сама предложишь облегчить его страдания… А ты! Я чуть со смеху повторно не умерла, глядя, как Тьер бесится. Ладно, немножко все-таки смешно. Безмятежно улыбнувшись, Дара произнесла: — Кольцо лучше надень. Если к нему кто другой прикоснется, может очень сильно пострадать… Яна, например… Я молча, но непреклонно закрыла коробочку. — Знаешь, — Дара присела на край кровати, — если честно, ты не права. Это все равно что казнить человека за то, что он хотел убить, но пощадил свою жертву. Да, Тьер собирался сделать тебя своей любовницей… но пожалел ведь. И вообще, вспомни, какой он рядом с тобой — хозяин откровенно боится сделать хоть что-то не так. Боится обидеть, напугать, да все, что угодно… — Дара, — я подняла на нее несколько усталый взгляд, — Думаешь, мне легко кому-то поверить? Да, не спорю, что угрозы от него я не ощущала… Теперь уже нет. И думаю, что все же лучше будет уйти. — Делай, как знаешь… И растворилась. А я сидела и думала. Золотое Эльфийское вино связывает судьбы. До конца жизни… Его запрещено пить до свадьбы. А крики леди Тьер, чтобы я вернулась? Видимо черный это что-то типа «любовь до гроба». Впрочем, и такую систему можно обойти. В задумчивости съела половину ягод из корзинки, потом решительно поднялась, нашла крепкий шнурок, продела через кольцо и повязала этот своеобразный кулон на шею. Так и любопытных спасу, типа Янки, и надевать кольцо не буду. На завтрак не пошла. Оделась, собралась, упаковала на всякий случай вещи и захватив корзинку с остатками каррисы, отправилась в контору.