Мертвец

      Предстоящему празднику Момо была совсем не рада. Оторибаши-тайчо оставался в своем репертуаре — Хинамори казалось, что устраивать танцы сейчас совершенно не к месту, и даже то, что нужно поднять боевой дух солдат, ничуть не оправдывало эту безумную затею. Момо и раньше не часто участвовала в разных неофициальных мероприятиях, а теперь и вовсе благодаря подготовке к танцам у нее отняли Киру, с которым она могла провести весь день — да еще и отчеты на нее одну свалились!       Полная решимости провести вечер в работе, Момо устроилась за столом и принялась разбирать бумаги. Дело шло довольно неплохо — цифры послушно складывались, расчеты сходились, ум Хинамори был ясен и она ни разу не сделала ошибки, погрузившись в свое занятие и даже умудряясь получать от монотонной работы некоторое удовольствие.       — Момо-чан! — рыжеволосым ураганом в кабинет лейтенанта Пятого отряда влетела Мацумото, и хлопнула ладонью по столу, обращая на себя внимание. Момо подняла взгляд и скривилась, увидев, каким энтузиазмом блестят глаза старшей подруги. В руках у Мацумото был ворох платьев — и откуда только она их берет?       — Пора готовиться к танцам! — заявила Рангику.       — Рангику-сан, я не думаю, что пойду, — сказала Хинамори. — У меня много дел. Два отряда, у каждого отчетность, бараки начали отстраивать, сами понимаете…       — Но ты обязана пойти! — не терпящим возражений тоном заявила Мацумото. — Тебе давно пора развеяться, Момо-чан! И разве ты не хочешь потанцевать с Кирой? Я уверена, что он умеет. И именно он устраивает этот праздник… Думаю, ему будет обидно, если ты не оценишь его старания.       А вот с этой стороны Мацумото была права. Момо задумалась — Кира и правда старается. Вряд ли ему нужен этот праздник, вряд ли он его хочет, просто вынужденный выполнять приказы капитана Оторибаши, но если они с Кирой вместе потанцуют… Это же просто чудесно, танцевать с тем, кого ты любишь. И пусть все видят, что Изуру и Момо встречаются. Пусть все говорят о них — пусть эта новость, что жизнь после войны продолжается, будет у всех на устах! Это действительно поддержит боевой дух солдат, да еще и лучше, чем музыка — известие о том, что жизнь Готея-13 не закончилась, что квинси не унесли из их мира всю радость, что осталась еще на свете любовь…       — Хорошо, — сдалась Момо. — Ради Изуру я пойду. Вы ведь поможете мне подобрать платье, Рангику-сан?       — Вот это другое дело! Вот это моя девочка! — обрадовалась Мацумото и встряхнула нарядами, что держала в руках, — Я принесла тебе несколько вариантов, которые мне малы, а тебе будут как раз… Давай примерим? Вот… вот это, может быть, голубое? Или красное? Как думаешь, Момо-чан? Я вот уверена, что красное идеально подойдет под цвет твоих глаз… Опять же, огонь — твоя стихия, а огонь — красный…       Чирикая и не умолкая ни на секунду, Мацумото стащила с Момо форму и помогла ей переодеться в красное платье без рукавов, с открытыми плечами и юбкой до пола. Лиф платья был отделан кружевами и туго обтягивал грудь Хинамори, делая ее более соблазнительной и элегантной одновременно. К наряду заодно нашлись и туфли на каблуке, а в волосы Момо Рангику вплела алую розу, и алой же помадой подкрасила ее губы, а черной тушью удлинила ресницы.       Пока Хинамори разглядывала себя в зеркало, придирчиво кусая губы и размышляя, понравится ли она Кире, Мацумото тоже принарядилась, надев темно-зеленое и неожиданно закрытое платье, а волосы просто завязала в хвост. Момо удивилась сдержанности Рангику, ведь ожидала, что та наденет что-то открытое, с глубоким декольте — откуда Хинамори было знать, что Мацумото не хочет затмевать подругу, ради которой все и устраивается? Мудрая Рангику сумела понять, чего добивается Кира, но Хинамори даже помыслить об этом не могла. Естественно, о своих догадках Рангику ей не сообщила — сюрприз должен быть сюрпризом.

***

      К вечеру у Третьего отряда собрался весь оставшийся после войны Готей-13, даже рядовые, для которых выделили отдельное помещение, чтобы избежать излишнего столпотворения. Также отдельные помещения выделили для младших и старших офицеров, но оные быстро перемешались между собой. Обстановка была самая располагающая — пустой просторный зал, у одной стены — стол с различными блюдами, у другой — мягкие диванчики. В конце продолговатого зала находилась пока что закрытая кулисами сцена. Освещалось все это дискотечными огнями из Генсея, отчего приятный полумрак мигал разными цветами.       Момо заметила, что Ренджи пришел на праздник с Рукией, и теперь держит ту за руку — Кучики была не против, и, вопреки обыкновению, смотрела на Абараи с нежностью. Момо улыбнулась другу, а то, заметив Хинамори, помахал ей рукой:       — Момо-чан! Иди сюда!       Воспользовавшись тем, что Рангику отвлеклась на разговор с Хисаги, Хинамори подошла к Ренджи. Тот, как и все остальные присутствующие здесь мужчины, был одет в красивый костюм и неожиданно выглядел приличным человеком, особенно с волосами, собранными не в пучок, а заплетенными в косу. Оценив пиджак и брюки Ренджи, Момо подумала, что наверняка он позаимствовал такую дорогую одежду у своего капитана, который на праздник не пришел.       — Рада видеть тебя, Абараи-кун, и вас, Кучики-сан, — поздоровалась Момо. Ренджи широко улыбнулся и сжал протянутую руку подруги, а Рукия кивнула и тоже одарила Момо улыбкой:       — Рада видеть вас, Хинамори-сан.       Обменявшись любезностями, что полагались по случаю, Ренджи попросил Хинамори на пару слов, и отвел в сторону, оставив Рукию потягивать апельсиновый сок.       — Момо-чан, — шепнул Абараи. — Ты пока никому не говори, а то я только своим самым близким рассказываю… В общем, мы с Рукией теперь… эээ… вместе. Может, даже поженимся… я только пока не придумал, как красиво попросить ее руки. Кучики-тайчо, кстати, не против, даже одобрил…       — О! — выдохнула Момо. — Я так счастлива за вас!       — Спасибо, — просиял Ренджи. — А я думал, что мы не сможем больше быть вместе… Ну, кто я и кто она — она же аристократка, а я… Но благодаря Куросаки мы снова начали общаться, и уж теперь я Рукию не отпущу ни за что! А ты что, одна пришла? — спохватился Абараи. — Странно. Ты очень красивая сегодня, Момо-чан. Что, правда одна?       Момо подумала, что кому-кому, а Ренджи она точно может довериться — тем более, в ответ на его искренность.       — Я не одна, — ответила Хинамори. — С Кирой.       У Ренджи отвисла челюсть и пару секунд он просто хлопал глазами.       — Так Кира все-таки тебя добился! — воскликнул Абараи. — Ты знаешь, он тебя с Академии любит. Постоянно плакался мне, что не знает, как к тебе подойти… В общем, вы просто молодцы, что решили быть вместе! Ладно, раз ты не одна, то я тогда к Рукии пойду…

***

      Нанао явилась на праздник под руку со своим капитаном, чем они оба ужасно удивили всех присутствующих. Хисаги уже полностью завладел вниманием смеющейся Рангику. Мугурума Кенсей обнимал Маширо Куну. Куроцучи Маюри укачивал на руках Немури Хачиго, пока Акон курил на улице. Сой Фонг отчитывала Омаэду за то, что тот приступил к еде еще до начала праздника, а Омаэда пытался накормить капитана пирожками. Девочки Котецу вовсю общались с какими-то младшими офицерами из Четвертого отряда. Хирако-тайчо оказывал всяческие знаки внимания Ядомару Лизе. Иба увивался вокруг девушки-третьего офицера из Седьмого отряда. Хицугая поздоровался с Хинамори и сообщил, что скоро прибудет Куросаки Карин, и почему-то покраснел. Иккаку и Юмичика, не скрываясь, флиртовали со своими девушками — младшими офицерами из Второго отряда. Кенпачи печально пил саке прямо из бутылки. Так или иначе, а все в Готее нашли свое счастье, повод улыбаться и жить дальше, и сейчас это было видно.       Хинамори даже стало немного одиноко, потому что Кира до сих пор не показывался, но тут в помещение ввалился Куросаки Ичиго, обнимая Иноуэ Орихиме. За ними вошли Карин и Юзу.       — Йо! — поздоровался временный шинигами.       Толпа зашумела, приветствуя героя. Карин повисла на шее у удивленной Момо, Тоширо подошел к девушкам, и, краснея, сказал:       — Хинамори, я… Мы с Карин…       — Мы встречаемся, — перебила его Куросаки. — Хинамори-сан, вы ведь не против?       — Да, ты не против? — спросил Тоширо.       Момо была удивлена тому, что упрямый названный брат интересуется ее мнением и будто спрашивает у нее разрешения на отношения с Карин, и сразу же кивнула:       — Я рада за вас, Широ-чан, Куросаки-сан! Как я могу быть против?       Карин снова обняла Момо, а Тоширо пожал ей руку и даже не потребовал называть его «Хицугая-тайчо».       И все присутствующие — решительно все — разбились на пары, даже Кенпачи вдруг начал разговаривать с какой-то девушкой из Восьмого отряда. Только Момо стояла одна, от скуки поедая кусочки горького шоколада, разложенные на блюде на столе. В толпе одиночество ощущается гораздо ярче — но Момо старалась думать, что не одинока. Она вспоминала Киру и ей становилось теплее. Когда же он появится?       Вдруг, словно в ответ на мысли Хинамори, заиграла музыка, а кулисы на сцене раздвинулись. За кулисами стояли колонки, из которых и звучала мелодия, а потом сцену озарил луч прожектора, вырвав из темноты Киру, шагнувшему к микрофону. Изуру тоже был в пиджаке и при галстуке — Момо залюбовалась его видом. Все в Кире буквально кричало о том, что он — аристократ, и это неимоверно ему шло.       — Доброго всем вам вечера, дамы и господа, — сказал Кира, и его голос, усиленный микрофоном, разнесся по залу, заставив всех шинигами замолчать и обратить внимание на сцену.       — Надеюсь, вы хорошо проводите время, — продолжил Изуру. — Но вы наверняка думаете, что этим вы обязаны Оторибаши-тайчо. Отчасти так и есть — он любезно предоставил помещение, но весь праздник затеян мной, и лишь ради одного человека, человека, что для меня дороже всего на свете, человека, за которого я, не задумываясь, отдам жизнь, человека, которого я люблю…       Момо затаила дыхание. Кира сделал шаг со сцены, и луч прожектора последовал за ним. Все расступались перед Изуру, как воды моря, пока он шел к замершей на месте Хинамори, а потом он медленно опустился на одно колено и протянул ей открытую бархатную коробочку, в которой блестело красивое золотое кольцо.       — Момо-чан, — сказал Кира, глядя на нее снизу вверх, — Я понимаю, что многое случилось между нами, и я даже умер, но все равно двигаюсь, говорю и… люблю тебя. Я хочу видеть тебя рядом с собой. Только тебя. Всегда. Каждый день. Ты… станешь моей женой, Момо-чан?       Все смотрели на Момо, а она смотрела только на Киру, и на ее глазах выступали слезы, скатываясь по щекам блестящими дорожками. Для нее. Все это — для нее, ради нее, из-за нее. Подумать только, сначала она не хотела сюда идти, а потом чувствовала себя одинокой — в то время, как все было устроено ради того, что сейчас происходит между влюбленными лейтенантами… Теперь Хинамори никогда не будет одинокой и не позволит быть одиноким Кире! Теперь они есть друг у друга — друзья со школьной скамьи, которые не смогли забыть свою первую любовь, бывшие боевые товарищи, которым приходилось скрещивать мечи, влюбленные, которые не сразу смогли быть вместе, но сейчас…       Тишина продлилась буквально пять секунд, пока Момо выравнивала дыхание и старалась усмирить отчаянно бьющееся сердце, прижав ладонь к груди. Справившись, она прошептала:       — Изуру… Да! Да! Я согласна!       Кира, не поднимаясь на ноги, взял Хинамори за протянутую руку и надел кольцо на ее безымянный палец, и только потом встал, привлекая девушку к себе и целуя. Момо ответила, мгновенно забыв о том, что на них смотрит все командование Готея, все ее сослуживцы и даже подчиненные — какая теперь разница, если они с Изуру — официально жених и невеста? Невеста… она — невеста! Подумать только, они помолвлены, и совсем скоро она станет госпожой Кира! Аристократкой! Она, простая руконгайская девчонка! Впрочем, это совсем не главное — главное то, что Изуру теперь полностью ее, только ее, больше ничей…       Они долго не прекращали целоваться, а когда разомкнули губы, не отстранились друг от друга, а стояли в обнимку — Кира прижимал к себе Хинамори, уложив руку на ее талию, а она льнула к нему, обняв за шею. И тогда вдруг раздались аплодисменты — первой захлопала Рангику, потом — Хирако, а спустя секунду хлопали все, включая вышедшего на сцену Оторибаши. Мацумото даже расплакалась от умиления и счастья за подругу, и Хисаги приобнял ее, а она не стала возражать. Хлопали все — Нанао и Кьёраку, Ренджи и Рукия, Мугурума и Маширо, Хицугая и Карин — все-все-все, кто пришел на этот праздник…       — А теперь — танцы! — громко объявил Роуз, и музыка стала более ритмичной. Маширо тут же потащила Кенсея на танцплощадку, Главнокомандующий склонился перед Нанао, приглашая ее на танец, Хисаги предложил руку Мацумото, а Кира просто уверенно повел Момо в танце — они и так уже стояли в центре зала.       — Я даже не думала, — сказала Хинамори. — Я была уверена, что это просто танцы… А ты… Изуру, я так тебя люблю! Но… тебе не кажется, что это слишком быстро? — привычно засомневалась она.       — Момо, мы знаем друг друга уже очень давно, сколько можно тянуть? — спросил Кира. — Война многому меня научила. Хотя бы тому, что нужно ценить моменты… Да и… знаешь… едва увидев тебя, я подумал, что однажды ты станешь моей женой. Помнишь, я даже покраснел, а Ренджи меня пнул, — он рассмеялся воспоминанию, — И, видишь, все сбылось — ты согласилась!       — Ты мне тоже сразу понравился, — призналась Момо. — Еще до того, как я начала восхищаться Айзеном. Но Айзена я любила, как учителя, а не как мужчину. А ты… я часто тобой любовалась, пока никто не замечал.       — Если бы я не был дураком и не поднял на тебя меч, — горько прошептал Кира. — Мы бы тогда общались лучше и были бы вместе раньше…       — Ты же меня спас, — возразила Хинамори. — Хватит винить себя и ворошить прошлое. Ты не дал мне погибнуть, только и всего.       Она встала на цыпочки и снова поцеловала Киру, а он обнял ее за плечи и они застыли на месте, пока остальные танцующие пары огибали их, проплывая мимо.

***

      Когда танцы закончились, и все стали расходиться, уже светало. Изуру сказал:       — Момо, как ты смотришь на то, чтобы переехать жить в мое поместье? Оно немного заброшенное, потому что я в основном жил в отряде, но там вполне можно и спать, и готовить еду, и принимать ванну, и вообще проводить время… В мое отсутствие порядок поддерживали двое слуг, что верны моему дому. Они обрадуются, что я вернулся, да еще и с невестой…       Собственный дом. Ее собственный дом! Дом, где она, Момо, будет хозяйкой. Как она могла отказаться? Скорее бы туда перебраться!       — Конечно, я с удовольствием перееду, — ответила Хинамори. — А пока, может, пойдем переночуем там? Ну… — она покосилась на рассветное небо, — поспим. А то Хирако-тайчо вряд ли даст нам нормально уединиться, да и Оторибаши-тайчо тоже…       Кира покраснел и потянул Момо за руку по направлению к своему поместью, где уж точно никто не мог им помешать.