Мертвец

      Кира всегда спал очень чутко, и поэтому сразу услышал тихие шаги у двери, а затем — такой же тихий и осторожный скрип отодвигаемых сёдзи.       Догадаться несложно — наверное, старик Рюджи пришел, ведь раз в неделю слуги наводят порядок в его спальне, все время питая надежду, что молодой господин вернется.       Интересно, подумал Изуру, Момо сильно разозлится, если их застукают слуги, увидев в постели своего хозяина девушку? Может, под одеяло ее спрятать, пока не поздно? Нет, нельзя — еще решит, что Кира ее стесняется! Пусть лучше Рюджи заметит. Конечно, Кира не так хотел объявить домочадцам о своей помолвке… Но выхода, видимо, нет.       — Изуру-сама! — ахнул вошедший в комнату старик, увидев в кровати белобрысую макушку. — Вы здесь! Какая радость! А…       Взгляд Рюджи остановился на темноволосой девушке, что сладко спала на плече Киры.       — Господин, — прошептал старик, — Вы… вы все-таки… Наконец-то!       Хинамори пошевелилась и сонно открыла глаза. Она все еще была обнажена, но, к счастью, одеяло прикрывало ее грудь. Рюджи смотрел на Момо с восхищением.       — Какая Вы красивая, моя госпожа! — проговорил слуга. — Я ведь верно понял, Изуру-сама? Вы привели в дом госпожу?       Хинамори удивленно хлопнула ресницами. Раньше ее никогда не называли госпожой, и это оказалось очень приятно. И смотрел старик на нее очень ласково, как если бы Момо была его родной дочерью, любимой и единственной, предметом его гордости.       — Да, Рюджи-сан, вы все правильно поняли, — сказал Кира. — Это — моя невеста, Хинамори Момо. Момо, это Рюджи Рюноске. Он прислуживает нашей семье уже очень давно.       — Хинамори-сама, — почтительно поклонился ей Рюджи. — Я счастлив познакомиться с Вами.       — Мне тоже очень приятно, Рюджи-сан, — улыбнулась Момо.       — Рюджи, вы не могли бы приготовить нам чаю? — спросил Изуру. — И печенье ведь найдется?       — Найдется, конечно, найдется! — захлопотал старик. — Амико всегда готовит много, и сегодня у нее имбирное с шоколадом… Какой чай Вы предпочитаете, моя прелестная госпожа?       — С бергамотом, — ответила Момо. — И без сахара. Если можно, пожалуйста.       — Сейчас я все принесу, Хинамори-сама, Изуру-сама, — слуга поклонился и быстро ретировался.       Кира встал, обернув одеяло вокруг бедер, и оставив Момо сидеть обнаженной — она возмущенно фыркнула, но Изуру достал из шкафа голубой махровый халат и накинул девушке на плечи.       — Извини, формы здесь нет, — сказал Кира. — Я должен был это предусмотреть, ты же была в платье… Но я как будто с ума сошел, — виновато добавил юноша.       Момо стыдливо покраснела и встала, кутаясь в мягкий халат, от которого пахло приятным цветочным мылом. Она покосилась на груду своей одежды на полу, которая раньше была платьем, на Киру, что тоже залился румянцем, и махнула рукой:       — Отправлю бабочку Нанао-сан, она занесет мне шихакушо. А пока давай и правда просто попьем чаю с печеньем.       — Бабушка Амико печет очень вкусное печенье, — лицо Изуру приняло мечтательное выражение. — Я с детства люблю ее выпечку.       — Тебя растила бабушка? — удивилась Хинамори.       — Нет, — в глазах Киры промелькнула тень печали. — Меня растила мама. Она была очень красивой и доброй… Учила меня играть на пианино, рисовать… Папа тоже был добрым, хотя и строгим. Он все время повторял, что я должен исполнить свой долг, как наследник. Я скучаю по ним. До сих пор.       — Мне так жаль, — тихо сказала Момо. Она подошла к Кире сзади и обняла, прижавшись лбом к его плечу. Изуру вздрогнул, когда Хинамори коснулась губами кожи, не ожидая этой ласки.       — Момо, — Кира снова покраснел. — Прекрати меня соблазнять, а то я… я возьму тебя прямо здесь, и мы не попьем чай с печеньем!       Аргумент был весомым. Хинамори отпустила Изуру и встала перед зеркалом, взглядом ища какие-то заколки, но не находя даже своих, что выпали из ее волос во время страстной ночи.       — Иди с распущенными, — сказал Кира. — Тебе так очень идет.       Момо еще раз посмотрела на себя и решила, что он прав.       — Вот, — Кира порылся в шкафу и протянул Момо розовое кимоно с белым узором в виде цветов. — Это мамино. Тебе должно подойти, вы примерно одного роста.       Надев кимоно, Хинамори вдруг увидела на письменном столе фотографию. Взяла ее в руки — на снимке была запечатлена счастливая семья. Белокурый мужчина обнимал за плечи красивую и точь-в-точь похожую на Изуру блондинку, которая держала на руках большеглазого мальчика, что радостно улыбался, глядя в камеру. От фотографии будто веяло теплом.       — Мои родители, — сказал Кира, заглянув за плечо Момо. — И я. Здесь мне пять.       Ему было немного больно вспоминать маму и папу — они умерли с разницей в два года. Сначала ушла мама, внезапно подхватив тяжелую болезнь, а за ней последовал отец. Кира остался совершенно один, когда был еще подростком. Момо в этом плане повезло больше: хотя у нее вовсе не было родителей, зато ее бабушка была до сих пор жива и здорова. И фотография в руках девушки вдруг заставила ее отвести глаза, смутиться от такого своего везения. Мельком Хинамори подумала, что ее бабушке понравится Изуру, с его-то хорошим воспитанием и учтивым поведением.       Отставив в сторону снимок, Момо провела ладонью по щеке Киры, привлекая его к себе и нежно целуя в губы. Он приобнял ее, по-хозяйски уложив ладонь на ее талию. Момо снова забралась пальцами в освещенные утренним ярким солнцем золотые волосы.       — Момо, — сказал Кира, прервав поцелуй. — Чай!       Он пытался выровнять дыхание. Близость Хинамори кружила ему голову, пьянила, как лучшее саке Мацумото, особенно сейчас, когда его невеста была одета в кимоно — в таком необычном наряде, да еще и с распущенными по плечам волосами Момо выглядела очень красивой и в то же время — беззащитной. Это в шихакушо и с шевроном на плече она — воин и лейтенант, а без них — прелестная девушка. Его девушка.       — Прости, — улыбнулась Хинамори, хотя вины своей ничуть не ощущала. — Я просто захотела тебя поцеловать.       — Дай хотя бы одеться, — смущенно проворчал Изуру и тоже накинул на себя какое-то первое попавшееся мужское кимоно. Момо подошла к нему и умело завязала пояс оби — ее пальцы уже не дрожали, но она так забавно и сосредоточенно хмурила бровки, что Кира не выдержал и в свою очередь поцеловал ее, взяв лицо Хинамори в свои ладони. Она ответила, сплетая руки на его талии.       «Нет, — подумал Кира. — От нее невозможно оторваться».       — Госпожа Хинамори, господин Изуру, чай готов, — за дверью раздался мягкий старушечий голос, что сильно напомнило Момо о ее собственной бабушке. что осталась в Джунринане. Женщина не стала отворять сёдзи в отличие от Рюджи, а тактично дождалась, пока раскрасневшиеся молодые люди сами выйдут из комнаты.       — Какая Вы красавица, Хинамори-сама! — сказала старушка то же самое, что и ее муж. — Я так рада, что Изуру-кун наконец-то остепенился и привел в дом хозяйку… Я уж думала, что не доживу. Вы уж позаботьтесь об нем, Хинамори-сама. Он для меня — как внук. Своих-то у меня нет…       — Вы очень похожи на мою бабушку, Амико-сан, — призналась Момо. — Прошу вас, не относитесь ко мне так… официально. Я буду счастлива стать вашей внучкой, но не госпожой.       Амико кивнула, улыбнулась и потрепала щеку Момо — совсем как ее бабушка.       — Чай стынет! — поторопил их Рюджи.       Чай оказался вкусным и ароматным, а печенье к нему и вовсе было выше всяких похвал. Момо с удовольствием и с аппетитом ела, и старики довольно переглядывались, радуясь, что их готовка нравится молодой госпоже.       — Значит, теперь Вы будете жить здесь, Изуру-сама? — спросил Рюджи.       — Да, скоро Момо переедет, — ответил Изуру. — Верно, Момо? Ты же хочешь?       — Хочу, — просияла улыбкой Хинамори. — Это честь для меня.       Кира покраснел. Увидев это, Амико засмеялась:       — Никогда не видела Изуру таким влюбленным. Хотя вру — видела!       Момо навострила уши. Кира тревожно округлил глаза, но старушка не заметила — или предпочла проигнорировать.       — Когда Изуру-кун пошел учиться в Академию, чтобы стать шинигами, я помню, он приходил на выходные и взахлеб рассказывал о девушке по имени Момо, — лукаво продолжила Амико. — Все страдал, мол, она такая красивая, нежная да добрая, а он не знает, как к ней подойти… Потому что она влюбилась в какого-то капитана Айзена, или как там его звали… который Общество Душ предал.       — Дурочка была та Момо, — сказала Хинамори. — Ей нужно было сразу заметить Изуру и понять, что он — лучше всех, верно, Изуру?       Кира спрятал покрасневшее лицо за чашкой чая.       — Момо была вовсе не дурочкой, — возразил он. — Момо была и остается самой лучшей девушкой на свете и самым важным для меня человеком.       Рюджи вздрогнул:       — Изуру-сама, разве можно такое говорить при вашей невесте!       Кира и Хинамори переглянулись и засмеялись.       — Рюджи-сан, все в порядке, — успокоила старого слугу девушка. — Видите ли, Момо — это… я.       Старик вспомнил, как назвал госпожу Кира при первом знакомстве и рассмеялся, утирая выступившие слезы.       — Ну, дети, вы даете, — проговорил он.       Доев последнее печеньице, Момо тепло поблагодарила слуг и встала из-за стола. Нужно было послать бабочку Нанао, чтобы та отправила сюда рядового с двумя комплектами формы, а потом явиться-таки на службу.