Сборник драбблов по VHD

— С-стой! — возглас, казалось, сорвался с тонких губ против воли их обладателя. Однако же серебристая молния меча Ди послушно застыла в нескольких миллиметрах от шеи фальшивки, не пролетев по инерции лишь благодаря исключительному мастерству Охотника. Близнец несколько секунд молча смотрел на острие клинка, собираясь с духом. Казалось, он не слишком обрадовался этой отсрочке, но и просить продолжить собственное убийство теперь было глупо. — Последняя просьба или… Желание, так, кажется? Могу ли я просить о таком? — двойник нервно усмехнулся, а бледные щеки его внезапно окрасились практически лихорадочным румянцем. Юноша глянул поверх головы Ди на Мию и машинально облизнулся, будто пытаясь подобрать слова. Охотник лишь молча наблюдал за душевными терзаниями распластанного на полу близнеца, который осторожно приподнялся на локтях, а потом сел, зажимая рукой рассеченное плечо. Волосы его сбились и растрепались, темные глаза странно блестели в полумраке помещения. — Я хочу… Поцелуй. — наконец шумно выдохнул двойник и нервно рассмеялся, начиная сбивчиво и чересчур поспешно оправдываться. — Просто, знаешь, я ведь никогда не имел подобного опыта. Там, внизу, были лишь металл и темнота, а сейчас… — юноша умолк, отводя глаза. У него едва-заметно дрожали губы, и что-то в извечно ледяном сердце Ди болезненно сжалось от этой картины. Глаза близнеца были печальны, едва ли не слезились, но дампир никак не мог понять причины. Он знал, что своей жизни двойнику не жалко, ведь он, по сути, никогда и не жил, так почему вдруг выдает подобную реакцию? Тем более, эта просьба… Хочет обдурить и снова обзавестись заложником? — Ну так что, крошка, не против исполнить последнее желание умирающего, а? — фальшивка поднял глаза на девушку, но взгляд его был устремлен куда-то сквозь нее, в пустоту купола, а может и дальше. Мия непонимающе нахмурилась, осторожно подходя ближе к паре. — Ты хочешь, чтобы это сделала я? — она глянула сначала на Ди, потом на его незадачливую копию. Лицо гадалки выражало недоумение, но и некая заинтересованность на нем была, не взирая на то, что еще недавно к ее шее прижимали меч, угрожая снести голову. — Если это правда необходимо… — щеки девушки слегка заалели. Ведь внешне поверженный двойник был точной копией Ди, и одна мысль почувствовать вкус его губ пускала по телу приятную дрожь. Однако, стоило Мии сделать шаг вперёд, путь ей преградила фигура самого Ди. — Уходи. Тебе не стоит это видеть, — привычным холодным тоном отрезал дампир, краем глаза уловив искру досады в глазах близнеца. Мия хотела еще что-то сказать, но Ди так посмотрел на нее, что девушка поспешно развернулась и вскоре скрылась в дверях коридора, не преминув ими раздраженно хлопнуть. Они остались одни, только синхронный стук двух сердец и тихое дыхание нарушали тишину. Все еще держа меч у шеи противника, Охотник опустился перед ним на одно колено и одарил взглядом, от которого щеки фальшивки раскраснелись еще сильнее, а дыхание сбилось. Он сглотнул, подавив дрожь, и шумно втянул в себя воздух. Опять его сердце пустилось вскачь просто от взгляда на свое же холодное отражение. Кажется, теперь двойник и сам был не рад тому, что решил озвучить столь странное пожелание, которое так резко проигнорировали. Только дураком себя выставил. Но вот, лезвие медленно отстранилось от бледной кожи, меч без единого звука лег на пол рядом. С его реакцией и силой, Ди спокойно мог вернуть себе оружие за долю секунды. Но он не стал. Чуть наклонившись вперёд, дампир поддался спонтанному порыву и нежно провел кончиками пальцев по щеке близнеца, а потом невесомо коснулся мягких губ перед собой, отчего брови двойника тут же взлетели вверх. Он слабо дернулся, но изящные на вид руки держали крепче любых оков. Внезапно, будто разом утратив всю силу и желание сопротивляться искушению, двойник повис на руках Ди, прикрыв темные глаза и позволяя себе насладится мгновением. Происходящее вдруг показалось ему сном, прекрасным и ужасным одновременно, и умереть сейчас было бы не таким уж плохим исходом. Тело, повинуясь тщательно сдерживаемому ранее желанию, жарко и чувственно ответило Ди, превращая невинный поцелуй в страстное, пусть и неуклюжее действо. Наплевав на раны и опасность, близнец обвил шею Ди руками, прижимаясь к его телу, ловя удары сердца. Фальшивый целовался неумело, оттого весьма трогательно тыкался носом в щеку дампира, морщился, отстраняясь, и вновь жадно приникал к губам Охотника. Наконец, отстранив от себя увлекшегося парня, Ди с болезненной четкостью осознал, смотря в расширенные зрачки напротив, что едва не натворил. Все эти трупы, мумии в гробах, тысячи людей, у которых выпили душу и заставили бродить бледными тенями. Все они теперь мертвы, все, кроме него. Единственный успех его отца, кроме самого Ди, оказавшийся и самой большой ошибкой. Сейчас в его объятиях не враг, не смертоносный Аристократ, а очередная жертва безумия его, или, вернее сказать, их создателя. И это его воля, чтобы эксперимент был уничтожен, а Ди едва не стал тем орудием, которое стерло бы с лица земли эту нежелательную главу прошлого. Дампир рывком поднялся, увлекая за собой удивленного близнеца, после чего вновь поцеловал его, уже не сдерживаясь, кусая красивые губы и прижимая к себе до треска костей. Весь гнев, боль и ярость, бушевавшие за ледяной оболочкой, внезапно вспыхнули так ярко, что растопили корку безразличия, перерастая в нечто новое, требующее немедленного выхода. Охотник яростно вгрызался в шею и плечи близнеца, ощущая сладкий вкус собственной крови. Прижимая это идеальное тело к противоположной стене, Ди уже плохо понимал, что делает и каковы будут последствия. В его темных глазах разгорался дьявольский огонь. Злость на отца, боль за судьбу странного двойника, за всех тех людей, чей пепел устилал пол. Все это вытеснило иные мысли и порядком подточило самообладание Ди. Теперь у него осталось лишь желание защитить то, что еще осталось, один крохотный осколок, желание всепоглощающее, даже болезненное. Перед ним его же собственное лицо, одновременно настолько непохожее, насколько это вообще возможно. Фальшивка хватает ртом воздух, вздрагивает, позволяя сдирать с себя одежду и оставлять все новые ранки на бледной шее, плечах, груди, однако в его глазах нет ни страха, ни злости. Скорее интерес и непонятное самому двойнику предвкушение. Резкий толчок, близнец морщится от боли, но не отстраняется, наоборот, обхватывает ногами талию Охотника, позволяя тому еще глубже проникать в узкое тело. Ди издает что-то, похожее на рычание, сжимая бледные ягодицы до багровых синяков, сминая податливые губы грубыми поцелуями. И все это практически в полной тишине, только слышится сбившееся дыхание и шлепки плоти о плоть. Они идеально подходят друг другу физически, наконец дампир может не сдерживаться и не боятся навредить своему любовнику. Наверное со стороны картина была весьма гротескная, отстраненно подумал он, проводя языком по кромке заостренного уха двойника. Ведь, по сути, он трахает сам себя. Но это не казалось чем-то из ряда вон, наоборот. Наконец последовала разрядка и тишину нарушил первый и последний тихий всхлип близнеца, который прижался к телу Ди, пряча лицо у него на плече и мелко вздрагивая. Он с такой силой сжимал руками плащ дампира, что на нем образовались рваные полосы. В каждом движении, каждом судорожном вздохе сквозило плохо скрытое отчаяние. Ведь это недоразумение наверняка думает, что сейчас идут последние минуты его жизни, а Охотник просто решил утолить похоть, которую сам близнец и вызвал, заигравшись с поцелуем. Ди не смог сдержаться и нежно погладил близнеца по черным волосам, после чего заглянул в мокрые от слез глаза. — Я не хочу умирать, — прошептали бледные губы, и снова сердце дампира кольнуло. — Тебе и не придётся, — со странным остервенением и решительностью прохрипел Охотник, отстраняясь и выпуская фальшивого из рук. Поправив одежду, Ди с силой сжал кулаки, понимая, что столь бурные эмоции опасны в его работе, но при взгляде на сидящего на полу парня, который смотрел на Охотника с непониманием, своими большими, темными глазами, острое желание защищать его стало лишь сильнее. Чтож, он найдет способ. Всегда находил. И пусть такая компания наверняка принесет еще массу проблем, на сердце у Ди было легко.