Кричу! Когда огонь сжигает меня, Когда трудно освободиться, Когда я чувствую, Что на этот раз Я стою на грани. © Thousand Foot Krutch «Scream»
Гарри сидел на своей постели, сложив ноги по-турецки, и задумчиво смотрел на золотое яйцо. Вот уже несколько раз они с сестрой, Антисом и Луной пытались открыть его, но кроме ужасного писка и криков не было слышно ровным счётом ничего. Компания не раз проверяло чары яйца, искала любые зацепки в библиотеке, но все безуспешно. На следующий день после испытания Гарри вызвал директор. Профессор Дамблдор долго читал нотацию о том, что Поттер решился на очень опасную игру с драконом, и вообще, он — спаситель всея Британии, ему нельзя умирать! «Как же, — думал Гарри. — «кто кинул мое имя в кубок, а, Дамби?» Но ответа на этот вопрос не было, да и на остальные тоже. Луна как-то предложила взглянуть на ситуацию под другим углом, но под каким именно, они не знали. Юноша вздохнул, убрал яйцо в тумбочку и откинулся на подушку. Он позволил себе расслабленную позу и вскоре задремал. Очки его соскользнули на бок, голова скатилась с подушки, замирая под неестественным углом. Венка на шее виднелась, но билась словно через силу, нехотя. Именно таким его увидел Драко Малфой, который, пытаясь отбиться от мисс Паркинсон, залетел в спальню, запер дверь и только потом обернулся. Он потоптался на месте, а потом скользнул к своей кровати. Будить такого Поттера не хотелось, а пока он спит, его можно хорошенько рассмотреть. Сварливые нотации совести о том, что это совсем не аристократично, слизеринец затолкал куда подальше. Любопытство взяло верх, и Драко подкрался к постели Поттера. Он уже протянул было руку к его очкам, но… Гарри открыл глаза и взглянул на Драко. Тот резко отдернул руку и отвернулся. — Малфой? — хриплый ото сна голос заставил Драко несдержанно вздрогнуть. — Нормальные люди спят без очков, Поттер, — с особым холодом сказал слизеринец. Поттер застал его врасплох, а такое просто так не простишь. Гарри вздохнул. Да, как тут нормально поговоришь с этой ледышкой? Антис наверняка забыл, как ведут себя аристократы, когда они еще живы, и на их плечах тяжелым грузом лежит ответственность. Между тем, Драко оправился от морального выпада Гарри, расправил плечи и вскинул голову. Выходить из комнаты не хотелось, там наверняка поджидает Паркинсон. Повисло неловкое молчание. Поттер сел на кровати и поправил очки. Он прекрасно видел и без них, но они служили неким щитом от окружающих. Какая бы маска на тебе ни была, глаза могут выдать малейшую эмоцию, а очки защищали от риска выдать себя. Была у этих очков и другая функция. Они были трансфигурированы из очень дорогого подарка Антиса. На одиннадцатилетие Поттер-Певереллов Малфой подарил им кинжалы гоблинской работы. Они были мощными артефактами, к тому же, завязывались на кровь. Это позволяло управлять клинком любым движением и желанием. Бессомненно, такой артефакт всегда нужно иметь при себе. У Гарри это были очки, а Мена хранила свой клинок в чемодане в виде медальона. — Ты глухой? — выдернул Гарри из раздумий высокомерный тон Драко. — Я не собираюсь повторять дважды. — Малфой, — устало повторил Гарри и поднялся, подходя к слизеринцу. — Слушай, я знаю, что ты далеко не такая заноза в одном месте. Зачем ты пытаешься вывести меня на конфликт? Поттер посмотрел на Драко, заглядывая ему в глаза. Первым в этой упорной борьбе взглядов сдался Малфой. — Я не умею иначе, Поттер. Я не знаю, как иначе, — сил врать и выкручиваться уже не было, а дверь все равно заперта, быстро не сбежишь. К тому же, они одни. — А ты пробовал? — Гарри скептически вскинул бровь и плюхнулся обратно на кровать. Драко сел на свою и пожал плечами. Снова повисла тишина. — Ты ведь увлекаешься зельями, верно? Драко кивнул. — До твоего появления я был лучшим на курсе в зельварении. — И как это началось? — Поттер уселся на кровати поудобнее. Последовал непринужденный разговор, который начался зельями, плавно перескакивая на преподавателей, учеников, затем на Турнир. Драко и подумать не мог, что с Поттером так легко общаться. Малфой часто видел некоего Антиса в компании Гарри, но вообще ничего о нем не знал. А они, кажется, отлично ладили Гарри же вздохнул с облегчением. Они наконец поговорили, значит, их общение вышло на новый уровень. Прервать диалог их заставил только колокол, возвещающий начало обеда. Они умолкли и вышли из спальни, а в коридоре совсем разошлись по своим компаниям: Драко ушел к слизеринцам, а Гарри — к сестре и Луне.***
Подходил к концу ноябрь. Загадка с яйцом все еще не была решена. Компания из двойняшек Поттер-Певереллов, Антиса Малфоя и Луны Лавгуд устала биться над загадкой. К тому же, новости о Святочном Бале совсем не радовали Гарри. Сестре было легче, она просто пригласила Луну, а та, в свою очередь, легко согласилась. Но Гарри так не мог. Он с удовольствием пошел бы с сестрой, но с другой стороны, он не смел ломать ее милую пару с Луной. С Антисом Поттер тоже идти не мог. Тот был в серьезных отношениях с другой хранительницей Смерти, Анастасией, или просто Настей. Девушку двойняшки знали только по рассказам Антиса и по одной-единственной встрече с ней во время их первого Совета. Настя царила в России. Хуже всего было то, что, будучи чемпионом он должен открывать Святочный Бал вальсом. Так, однажды, сидя в Выручай-Комнате, он обратился к девушкам. — Луна, я вынужден просить тебя позволить мне открыть Бал с сестрой. После этого вальса ваша пара продолжит веселье, а я незаметно покину зал. Девушки переглянулись и кивнули. Мена понимала брата, они всегда танцевали вдвоем, да и найти должную партнершу Гарри не представлялось возможным. Он ни за что не пригласил бы ни одну из них хотя бы потому, что в Хогвартсе был Драко. Двадцать четвертое декабря тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Хогвартс жужжал и гудел, как разворошенное осиное гнездо. Большой зал преобразился: повсюду стояли елки, из-под потолка падали снежинки, тут и там повисли гирлянды и сосульки, факультетские столы раздвинулись и наполнились закусками и угощениями, появилась небольшая сцена для музыкантов. Девушки собирались на бал, наряжаясь и приводя в порядок прически и макияж, а юноши разделились на два лагеря: Кто-то готовился с таким же усердием, а кто-то собирался за час до мероприятия. В эту категорию попали слизеринцы четвертого курса. Все змейки были на редкость уверены в себе, да и что там собираться? Переоделся, уложил волосы и все! Ты выглядишь так, что все ученики падают к тебе в ноги либо от обожания, либо от зависти. Гарри и Мена исчезли из поля зрения однокурсников сразу после обеда, и не появлялись до самого начала вечера. Поттеры собирались в Выручай-комнате, помогая друг другу, а потом репетировали вальс. Директора трех школ решили, что каждый чемпион будет танцевать со своей парой по отдельности, тем самым представляя свою школу. Двойняшки часто танцевали на праздниках в Черном Замке. Морана обожала развлечения, а наблюдать за бальными танцами приносило ей истинное удовольствие. Они остановились на обычном, дежурном вальсе, который, однако, был разбавлен различными па классической школы танца. Мена нередко поддевала Гарри, что он танцует, как горный троль, когда они были детьми. Однако гнет Госпожи делал свое дело, и кровью и потом мальчик добился уверенности и плавности в движениях.***
В самом начале Святочного Бала Дамблдор не мог упустить возможности произнести речь во имя дружбы между их школами. Открывала бал Чемпионка от Шармбатона, Флер Делакур, которая выбрала себе в партнеры когтевранца Роджера Дэвиса, редкостного уродца, как говорили злые языки отверженных кавалеров. Танцевали они вальс, Роджерс иногда наступал на ноги девушки, и та морщила носик. После них в круг выступили Виктор Крам, чемпион от Дурмстранга, и, к поражению всех присутствующих, гриффиндорка Гермиона Грейнджер. Слизеринцы тут же скривились и повернулись друг к другу, не желая смотреть на это. Девушка смущалась, а движения ее были точно выверенными, как будто она заучивала их, как формулу или правило. В кругу появилась третья пара, Седрик Диггори и когтевранка Чжоу Чанг, но Гарри и Мена еще не появились. Пока они танцевали, четверокурсники слизерина нетерпеливо искали их глазами в толпе. Драко крутил головой в разные стороны, нетерпение взяло верх. — Не ищи их, их здесь нет, — Драко резко обернулся. Рядом с ним стояла Луна Лавгуд. Он часто видел ее в компании Мены и Гарри, так что не стал отвечать резко, а просто промолчал. Девушка продолжила. — Они появятся аккурат к своему выходу. Мне кажется, это будет фурор. Гарри любит эффектность, да… Малфой снова обернулся к девушке и только теперь окинул ее взглядом. Полумна выглядела… непривычно. Никаких странных ожерелий, пробок, редисок, костюмов и головных уборов. Только прямые белые волосы, почти как у него самого, аккуратно уложенные, и светлое легкое платье чуть ниже колена. Он оторвал свой взгляд от Лавгуд, кивнул и вернулся к наблюдению. Круг в центре зала опустел. Все затаили дыхание. Двери распахнулись. По залу пронесся всеобщий вздох. Если до сих пор красоту брата и сестры просто замечали, то теперь первой темой Хогвартса, да что там Хогвартса — Британии, будет их появление сегодняшним вечером. Защелкали колдокамеры. Завтра утром ворох фотографий Гарри и Мены Поттеров разлетится во все газеты, и поверьте, там будет на что посмотреть. С гордой осанкой они вошли в Большой зал. Гарри держал Мену под руку, а та аккуратно придерживала подол своего платья. На фоне светлого убранства Зала они были настоящим акцентом, хоть и сдержанным. Гарри был одет в белые брюки по фигуре и изумрудную рубашку из тонкого шелка. Очки он снял, и глаза его, казалось, горели ярче, чем душистые лапы елей, подсвеченные искристыми огоньками свечей. Мена же сияла даже на фоне первых красавиц Хогвартса: верх ее платья был белее снега, а подол юбки перекликался с цветом рубашки брата. Юбка не была пышной, ткань легко струилась до пола. Музыканты оправились от приступа восхищения первыми. Брат и сестра уже стояли в центре круга. Дирижер взмахнул рукой, заиграла ария Каварадосси. Пара легко закружилась в кругу. Танец их, бесспорно, был лучшим танцем этого вечера. В конечном счете он мало походил на вальс, но история двух молодых людей явно читалась в каждом шаге, в каждом обороте, взмахе руки, повороте головы и взгляде. Они кружили легко, видел это каждый, но змеек поразило совершенно другое, а именно легкая, детская улыбка Мены, мягкое выражение глаз Гарри. Их тела говорили о печальной истории танца, но глаза и выражения лиц кричали о детском восторге и нестерпимом счастье. Луна, стоящая среди сокурсников Слизерина, вздохнула и горько улыбнулась. — Как жаль их… Змейки обернулись к ней, но общий вопрос задал Драко. — Почему? — Разве вы не видите? — девушка не отрывала взгляда от пары. — Жаль, что они могут позволить себе это только раз в году. — Что именно? Танцевать вальс? — с ухмылкой спросила Паркинсон. Хоть она и добилась того, что Драко стал ее парой на Балу, но его излишнее внимание к Поттерам ее бесило. Луна поджала губы. Ни разу никто не видел на ее лице такой гримасы. — Нет. Быть детьми. И только теперь слизеринцы по-новому посмотрели на танцующих: в действительности, они совсем не производили впечатления счастливых и избалованных детей, какой была половина, если не две трети, факультета. Теперь, видя их улыбки и то, как они кружатся, заставляло задуматься, а правда ли они такие напыщенные аристократы? Тем временем танец завершился, зрители разразились гулкими аплодисментами. Драко так же хлопал, пытаясь рассмотреть брата и сестру в толпе, но обиженный голос Панси отвлек его, и мальчик потерял из виду Гарри.***
Сразу после вальса Гарри Поттер отправился прочь из зала. Большего от него не требовалось, а толкаться в толпе не особо хотелось. Он попрощался с сестрой и Луной, пожал руку Антису и сквозь толпу стал пробираться к выходу. По пути взгляд его наткнулся на Малфоя и Паркинсон. Она висла на нем и что-то щебетала, он слушал ее, попивая пунш. Драко поймал взгляд Гарри, на миг в его глазах промелькнуло непонятное выражение, но Поттер не стал всматриваться и разгадывать его. Он отвернулся и затерялся в толпе. Нет, решительно нет, просто так отсюда не выбраться. Толпа кричала и двигалась со всех сторон, давила и оглушала. Слизеринец быстро наложил на себя Отводящие чары, и только теперь позволил себе сосредоточиться. Он представил, как плавно исчезает из большого зала и несется в подземелья. Его магия откликнулась холодным покалыванием кожи, очертания тела стали таять в черном леденящем дыме, который, в свою очередь стал стелиться по полу, просачиваясь сквозь камни. Так Гарри Поттер покинул Большой Зал. Дым бесшумно промчался между каменных плит пола, домчался до комнаты мальчиков четвертого курса в общежитии Слизерина, рванул вверх и сжался в комок, вырисовывая сначала силуэт, а потом перетекая в тело юноши с небрежно уложенными волосами и одетым точь-в-точь как Гарри Поттер несколько минут назад. А это он и был. Просто так тратить время не хотелось, сидеть в комнате тоже. Юноша накинул теплую мантию, взял злосчастное яйцо и отправился к Черному озеру.***
Слава Мерлину, что изобрели Согревающие чары! Гарри сидел на берегу озера и вертел в руках яйцо. Должно же быть хоть что-то, хоть какая-то подсказка, хоть какой-то намек… Тщетно. Ничего. И как разгадывать сие послание? Ведь это определенно ключ ко второму этапу. Внезапно по спине Поттера пробежали ледяные мурашки. Он знал, от чего это бывает. Она. Она смотрит на него. Руки выронили яйцо, вместо него в ладони оказалась палочка. Гарри резко выпрямился, встал и развернулся на сто восемьдесят градусов. Она стояла в некотором отдалении от самого юноши. Кроме привычного черного платья, которое она всегда носила, на ней не было ничего, даже туфель. Ее босые пальцы еле касались снега, на фоне которого ее кожа выглядела синюшной, совсем как у утопленника. — Госпожа, что вы здесь делаете? — Гарри нервничал. Они не договаривались о том, что она будет навещать их здесь. Слава всем Четырем силам, что сейчас Бал, и он, вероятно, единственный шатается вне Большого Зала. — Ты не рад мне, Гарри? От чего же? Неужели я не могу навестить своих дорогих наследников? — на губах Мораны расплылась жуткая ухмылка. Глаза ее безумно сверкали. Ее качнуло. «Пьяная, » — подумал Поттер. А она продолжила. — Я просто хотела убедиться, что ты не забыл о своих обязанностях. И о Дамблдоре. Я хочу его! Хочу в свою коллекцию! Хочу играть с его душой! Хочу, хочу, хочу! — Она сорвалась в крик, заходясь безумным смехом. Дальнейшие события развивались слишком быстро, чтобы потрясенный Гарри успел отреагировать. Морана вскинула руку, с ее губ сорвалось любимое заклинание. Вмиг с Поттера сорвалась кожа, но он и рта не раскрыл. За семь лет, проведенных под этим заклятьем, он привык. Но Госпожа на этом не остановилась. За первым заклятьем последовало второе, только теперь оно сняло не кожу, а пласт мышц толщиной в несколько миллиметров. Гарри слышал, как Морана выкрикивает свое любимое заклятие всего четыре раза, но в голове его билась всего одна мысль: «Только бы не закричать, только бы…». Довольная собой, она исчезла, оставляя искалеченное тело подростка лежать на окровавленном снегу. Боль отступила. Она больше не слепила глаза, и Гарри смог открыть их. Шевелиться он боялся, но надо: яйцо, вероятно, укатилось в озеро, да и оставаться здесь в таком виде не безопасно. Гарри с трудом сел. Еще больше сил потребовалось на то, чтобы наложить на себя Маскирующие чары. Теперь он хотя-бы кажется целым. Кровь уже перестала течь, но ветер жутко холодил открытую рану, которую представляло собой все тело Поттера. Можно было бы послать Патронус сестре сейчас, но необходимость найти яйцо была выше. Гарри вздохнул и тут же пожалел об этом: порция морозного воздуха обдала его легкие льдом, а движение грудной клетки откликнулось такой болью, что перед глазами заплясали звезды. Мальчик наложил на себя Согревающие чары и попробовал поманить к себе яйцо. То не откликнулось. Придется нырять. Поттер порылся в своей памяти и раскопал там слабенькое обезболивающее заклинание. Мало, конечно, но хоть что-то. Заклинание сработало, боль немного поутихла, и Поттер бросился в воду. Сначала его обдало волной невыносимого холода, а затем он немного привык. Запекшаяся корка крови начала размокать, окрашивая воду вокруг в алый цвет. Плохо. Очень плохо, надо торопиться. Гарри заметил блеск золота на самом дне и устремился туда. Удача повернулась к нему лицом. Это было его яйцо. Только вот кнопка так некстати подставилась под пальцы, и когда мальчик потянул его на себя, артефакт открылся и… Гарри был готов ко всему, но точно не к тому, что визг яйца превратится в мелодичную песню:«Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чем ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть.»
Гарри дернул яйцо на себя и закрыл. Теперь все прояснилось. Но кого у него могут украсть? Сестренку? Они плохо знают ее, она не дастся. Но кого тогда? С этими мыслями Поттер вынырнул из воды. Он быстро высушил себя, потому что чертов ветер слишком больно обвевал его тело. Теперь можно и Патронуса отправить.***
Мена и Луна танцевали всего пару раз и только вальсы. В остальном же они стояли неподалеку от группки слизеринцев своего курса, которые тоже не особо хотели веселиться. Вскоре их нашел Антис, и они стали беседовать уже втроем. Когда в Большом Зале появился Патронус Гарри, змей, все трое насторожились, а слизеринцы заинтересованно вытянули головы. Змея прошипела хриплым голосом Гарри, но черт, на немецком языке: — Она была здесь. Я у Черного Озера. Помогите. Антис, если ты рядом, четыре. Патронус растаял, а блондин покачнулся. — Что он сказал? — спросила Луна, но Мена не ответила. Она подлетела к Антису и сжала его плечи. — Что значит «четыре»? Что это значит?! Антис сделал глубокий вдох. Он тихо выдохнул ей на ухо: — Она применила к нему свое любимое заклинание четыре раза. Пугающая перемена случилась с девушкой. Руки ее начали дрожать, в глазах проснулась неимоверная ярость, корни волос стали стремительно рыжеть. Слизеринцы наблюдали за этим, раскрыв рты, но недолго. Взявший себя в руки Антис вернул их в себя. — Малфой, Забини, Нотт, берите ее и бегом в любой заброшенный класс, у нее начинается истерика. Заприте ее там и держите дверь. Как только все стихнет, отоприте и отведите в гостиную. Гринграсс, живо на кухню за холодной питьевой водой и лимоном. Остальные, не мешайтесь под ногами. Лавгуд, за мной. Не успели они и звука издать, чтобы возразить, как блондин схватил Луну за руку и выбежал из зала. Змейкам не оставалось ничего, кроме как выполнить то, что он сказал. Девочки недовольно поморщились, особенно Паркинсон, но юноши понимали: этот парень явно знает двойняшек дольше них всех вместе взятых, а значит, истерика Мены Поттер может обернуться кошмаром. Блейз и Теодор схватили Мену за руки и потащили вслед за Драко, который вел их к заброшенному классу. С каждой секундой девушка вырывалась все сильнее, кожа ее становилась все горячее, а рыжий цвет струился по прядям волос. Наконец заветный класс найден. Драко распахнул дверь, а остальные толкнули девушку туда. Дверь за ее спиной тут же закрылась, а потом все трое наложили запирающие. Мена недолго злилась на них. Что ей до этих мальчишек? Настоящий гнев у девушки вызывала Морана. Как смеет она так жестоко обходиться с ее братом, который остается таким же ребенком, как она? Как можно так ненавидеть его? В бессильной ярости она забыла о контроле, стихия взяла верх, и девушка воспылала праведным огнем. Она металась из угла в угол, рыча что-то нечленораздельное. Горело все: старые парты, стулья, меловая доска, пустые шкафы, свитки пергамента, горела и сама девушка. Подол платья тлел, волосы вспыхивали искрами, кожу обнимали языки пламени. Запах пепла пробрался за дверь, жар уже давно добрался до напуганных не на шутку слизеринцев, сизый дым клубился под потолком. Ярость потихоньку сходила на нет. Оставалось бессилие и горький привкус собственной бесполезности и тоски. Огонь пропал в тот же миг, языки пламени отпустили девушку, вернувшуюся в свой привычный облик. Мена опустилась на пол посреди пепла и золы, закрыла лицо руками и глухо заплакала. Страх за брата душил ее, не давая вдохнуть. Ее боггартом всегда было окровавленное тело брата. После таких аудиенций она не могла уснуть еще несколько дней: кровь на полу и искалеченный брат снились ей в кошмарах. Тем временем скрипнула дверь. В комнате было тихо, так что волшебники решили отпереть девушку. Первым к ней направился именно Малфой. Он присел перед Меной и осторожно помог ей встать. — Заметайте следы, я отведу ее в гостиную. Блейз и Теодор достали палочки и стали убирать сотворенное девушкой. Вопросы подождут. Ей нужна помощь. Драко отвел девушку в гостиную, где Дафна тут же сунула в руки мисс Поттер стакан с водой с лимоном. Девушка кивнула и выпила половину. Она заняла свое кресло, и уставилась невидящим взглядом в камин. Постепенно стакан опустел, а слезы высохли. Вернулись Забини и Нотт. Все расселись вокруг нее. Первой спросила за всех Панси, недовольная тем, что ее спутника так бессовестно украли с бала. — Ну и что это было? Мена молчала какое-то время, думая, что теперь делать. Рассказывать слизеринцам правду не хотелось. Но и видели они слишком много. Обливиэйт? Сейчас это казалось хорошей идеей, но его не наложишь сразу на всех так, чтоб никто не заметил. Остаётся леглиментационный блок на воспоминания. — Просто перенапряжение. Устала. — «Смертельно устала,» — подумала она. Мена переводила взгляд с одного четверокурсника на другого. Нескольких секунд было достаточно для блокировки воспоминаний. Скоро все уснут, и она сможет уйти к брату незамеченной. Девушка ссутулилась и закрыла лицо руками. До слизеринцев донесся лишь шепот молитвы на латыни. Внезапная сонливость одолела их. Постепенно гостиная зеленого факультета опустела.***
Поттер вернулся через два дня. Антис настолько хорошо знал друга, что ни один обитатель замка не заметил подмены. Мена и сама порой забывала о том, что Гарри не настоящий, а подмененный. После возвращения настоящего Поттера Антис уехал, но обещал непременно приехать на второй этап. Теперь они собирались в Выручай-комнате втроем: Мена, Гарри и Луна. Они обсуждали все подряд. Жизнь текла своим чередом, только однокурсники иногда поглядывали на двойняшек исподтишка. Приближались каникулы. Почти все слизеринцы собирались разъезжаться по домам, только Гарри и Мена обдумывали, где провести Рождество. Двадцатого декабря начались тринадцать ночей Йоля, которые двойняшки любили даже больше, чем Рождество. Обычно сам праздник, который отмечался двадцать первого числа, двойняшки проводили в одном из поместий Певереллов, светлом и небольшом здании с большим бальным залом и огромными окнами. Если в Рождество брат и сестра были обязаны присутствовать на Балу Одиннадцати в выбранном для проведения замке одного из Хранителей, то в Йоль их никто не трогал. Весь день Мена и Гарри украшали бальный зал душистыми лапами елей, ванильными свечами, алыми лентами и пушистой елью, увешанной шарами, мандаринами, конфетами и корицей, а Гарри вообще зачаровывал окна и потолок так, что на них сразу появлялись морозные узоры и в самом зале шел пушистый снег. Эльфы поместья готовили праздничный фуршет, и вечером Поттер-Певереллы танцевали, смеялись, играли в снегу, ели и в целом вели себя, как котята книззлов. Ну и куда уж без обмена подарками? В этом же году такой возможности отметить любимый праздник у них не было. Бал Одиннадцати они тоже пропустили ввиду состояния здоровья Гарри. По словам Анастасии, девушки Антиса, бал был наискучнейшим в истории совета. Теперь же стоял вопрос о том, как отметить таки два этих зимних праздника. На собрании в Выручай-комнате было решено провести праздник тридцать первого декабря в поместье Певереллов. Круг гостей несколько расширился: среди приглашенных, помимо самих хозяев, оказались Антис Малфой, Луна Лавгуд и Анастасия Янушкина, Хранительница Смерти России. Обсудив некоторые детали, компания разошлась. Насти в Хогвартсе не было, ей отправили патронус. В гостинной Слизерина было на редкость неспокойно: уже собирающимся детям родители прислали письма с просьбой остаться в Хогвартсе. Возможно, именно поэтому засидевшиеся в уголке Драко, Грегори и Винсент стали свидетелями разговора Антиса и Гарри, который провожал юношу до камина. Остальные таки разошлись спать. Двое остановились у камина. Поттер стоял к компании боком, Антис — спиной. — Почему бы тебе не пригласить его? Ты задолжал нам обоим должное знакомство. — Антис, пойми, это совсем не просто. Вы совершенно разные, по-разному воспитаны. Я не могу так быстро… к тому же, в этом случае нам предстоит долгий и сложный разговор, и не факт! Не факт, что он воспримет его всерьез. Мы оба не готовы к этому. Оба помолчали. — Гарри… что ты знаешь о смерти подопечного? Поттер повернул лицо к нему, всполохи огня обняли рыжим светом аккуратный овал лица. — К чему ты ведешь? — Мне нужно убедиться, — блондин качнул головой. — потом, друг мой. Нам нужно, за что зацепиться. Антис обнял друга и растаял в белом облаке пара, которое вмиг исчезло в каминной трубе. Поттер постоял перед камином с минуту, потом молча ушел в спальню. Когда слизеринцы прокрались за ним, полог Гарри уже был задернут, и им ничего не оставалось, кроме как лечь спать.***
— Это глинтвейн? — Вот это да! — Мерлин и Моргана, я готов душу продать за эти эклеры. — Антис, ты аристократ или скотина на убой! Поместье Певереллов наполнилось смехом. Оно оживало раз в год, но как оживало! Это стоило увидеть своими глазами. Вот гости и увидели. Луна и Настя впервые познакомились. Луна отметила, что у Малфоя Ровена-на-сколько-знает старшего определенно хороший вкус: девушка была подстать ему. Роста они были одного, белому лицу придавал жизни легкий румянец, губы складывались в естественную полуулыбку, открывая очаровательные ямочки, глаза цвета топленого горького шоколада смотрели ласково и мягко. Она была очень тонка в талии, черные вьющиеся волосы были уложены мягкими волнами на плечи. Настя говорила по-английски, не в совершенстве, конечно, но говорила. Обмен подарками решили устроить в самом начале вечера. Дорогого не дарили, только милые и нужные вещи. Самым нужным оказался подарок Мены Луне. Старшие Хранители с нетерпением ждали этого момента: Когда-то Антис, будучи проводником юной наследницы Настеньки в их общество, подарил ей такой же подарок. — Луна, знала бы ты, как я счастлива, что обрела такого друга, как ты. Мерлин не даст соврать, я надеялась на это с момента нашей самой первой встречи. Теперь же ты стала частью нашей небольшой, но дружной компании, говорящей на разных языках. Мой подарок поможет тебе понимать нас всех, на каком бы языке мы не говорили, отвечать нам на нем же. Девушка подошла к подруге и надела на ее шею цепочку с подвеской в виде совы. После этого каждый из присутствующих скрепил застежку цепочки капелькой своей крови, тем самым впитывая все свои знания в кулон. Луна была тронута этим подарком настолько сильно, что ещё долго не выпускала Мену из своих объятий. Этот бал был лучшим за все время, что проводили здесь Поттер-Певереллы. Все смеялись, танцевали, ужинали, играли во дворе, пили какао и глинтвейн, а потом с первыми лучами утреннего солнца загадывали желания, глядя на раскалённый алый диск небесного светила. В это морозное, волшебное утро, они тихо простились и пожелали друг другу счастливых каникул. Луна обняла Мену на прощание, а потом, поколебавшись, чмокнула ее в щеку и прыгнула в камин, Настя и Антис обнялись с Поттерами и аппарировали. Последними зал покинули Гарри и Мена: остаток каникул они должны провести в своём персональном аду — в Чёрном замке.***
В гостиной Слизерина собрался четвёртый курс. Драко сидел в кресле, которое обычно занимал Поттер, и думал. О ком говорили эти двое в тот вечер? Какой подопечный? И почему он должен умереть? Вопросов много, ответов нет. Нужно попытаться разговорить Гарри. Двойняшки прибыли в Хогвартс позже всех. Оба находились в неимоверном напряжении, воздух искрился магией во всем подземелье. Змейки с замиранием сердца ждали, когда рванет. Не рвануло. Вечером Гарри и Мена сидели друг напротив друга и тихо что-то обсуждали на немецком. Как бы ни пытались остальные ученики уловить хоть обрывки выученных за пол года фраз, ни одного знакомого слова не промелькнули в их диалоге. В конце концов Мена откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, а Поттер вскочил и стал ходить из угла в угол. — Немыслимо! — он вернулся на английский. — Должен быть способ, он определенно есть. Везде есть лазейки, их просто нужно найти. — Это не тот случай. Нам нужно действовать в лоб, здесь нет лазеек, — Мена устало потёрла щеку. — Сейчас в наибольшей опасности ты, я не представляю особого интереса. И здесь не избежать разговора по душам. — Он не потянет! Понимаешь? Не потянет! — Поттера никто ещё не видел в таком возбуждении, но именно его волнение показывало, что он все-таки человек. — Тогда тебе придётся разрываться между защитой и враньём, — резко заметила девушка, а потом встала. — Ладно, сейчас мы ничего не решим, надо подумать об этом завтра. Она зевнула и ушла в спальню. Поттер тряхнул головой и тоже ушёл, забрался на свою кровать и задернул полог. Надо что-то делать.***
Двадцать четвёртое февраля тысяча девятьсот девяносто пятого года. Среда. Мена Поттер ушла с завтрака рано, народ только начинал подтягиваться к Большому Залу, а она уже уходила. Первым занятием стояла трансфигурация. Девушка свернула в пустой коридор, когда совсем рядом, за спиной раздалось: — Stupefy! Девушка мигом, не доставая палочку, выставила щит и, обернувшись, выкрикнула: — Dormire*! И только после того, как тело упало, она разглядела в нападавшем отнюдь не врага. Это был Северус Снейп.***
— Это немыслимо! — Сам виноват. — Но это непозволительно! Нападать на учителя, преподавателя, профессора! А если бы там был директор? — У меня нет глаз на затылке, он сам напал. — Двадцать баллов… — Минерва! — Альбус! — Господа преподаватели, я еще здесь! Пестрая компания собралась вокруг тела многострадального Северуса Снейпа. Первой прибежала Минерва МакГонагалл. Визг и крики этой пожилой женщины могли бы, пожалуй, на клочки разорвать барабанные перепонки в ушах студентки. Вызванный Минервой Патронус привел профессора Дамблдора, а потом и Мадам Помфри. Вся эта толпа стояла вокруг мирно сопящего на полу преподавателя Зельеварения. Когда визг преподавателя Трансфигурации сошел на нет, Альбус обратился к Мене. — Скажи мне, девочка моя, каким заклинанием ты в него запустила? Мена скривилась от обращения мага, но ответила. — Dormire, сонное заклятье. Старое. Дамблдор кивнул. — И как долго он будет спать? — Ну уж не знаю, — тут профессор МакГонагалл снова хотела что-то крикнуть, но Альбус жестом показал ей молчать. — обычное Enervate спокойно вернет его в сознание, но сам он не проснется. Профессор кивнул. — Почему ты усыпила профессора Снейпа? Мена посмотрела на директора, как на идиота, но тут же сделала свой взгляд холодным и равнодушным. — Он напал на меня со спины. Или вы думаете, что я должна была стоять и ждать, когда меня обездвижат? К тому же, я не знала, кто это. Это называется самозащита. Я могу идти? Директор задумчиво кивнул, и девушка ушла к своему курсу. В кабинете трансфигурации, сдвоенной с Когтевраном, стоял балаган. Все болтали и что-то обсуждали. Только Гарри сидел молча, напряженно сверля взглядом дверь. Когда в дверном проеме появилась сестра, он кивнул ей на место рядом с собой. Мена села и тут же потерла висок. Ее брат кивнул и влез в воспоминания сестры. После просмотренной сцены он задумчиво изрек: — Получается, им больше некого использовать для испытания. У них не получилось забрать тебя, а времени остается мало. Антиса они не знают, да и прибудет он только к обеду. — Но им придется кого-то утащить, — возразила Мена. — В этом вся суть испытания. Оба оглянулись, думая, кого могут «отнять» у Гарри. Оставался один вариант. Драко.***
В полдень все ученики высыпали к трибунам у Черного Озера. Гарри стоял с остальными чемпионами и смотрел на гладь озера, потом перевел взгляд на трибуны. Среди слизеринцев не было видно белобрысой макушки Драко, видимо, они таки забрали его. Рядом с Меной сидел Антис. Он махнул Гарри рукой и что-то сказал сестре. Та тоже махнула. Теперь, стоя перед водной гладью, Поттер понял, что не учел один момент: Он не выбрал тактику поведения под водой. Нужно что-то придумать, и быстро. Поттер стал перебирать в голове всевозможные варианты заклинаний и зелий. Вспомнились и жабросли. Они стали бы идеальным решением, но как их достать здесь, в пяти минутах от испытания? У входа в школу появились судьи. Они неспешно направились к месту проведения испытания. Гарри отошел от остальных чемпионов и тихо позвал: — Люц! Люц, помоги. Черный ворон важно опустился на плечо Гарри. — Люц, прости, что гоняю тебя. Ты успеешь принести из моего чемодана жабросли до прихода судей? Птица выпятила грудь колесом и важно каркнула, потом взмыла в воздух и исчезла. Мена заподозрила что-то неладное и постучалась в мысли Гарри. — Что-то случилось? — Мне нужно время. Сможешь задержать судей? — Я что-нибудь придумаю. Девушка осмотрелась. Неподалеку от нее сидели гриффиндорцы, среди которых был младший Уизли, самозабвенно жующий бутерброд. Пока рыжий пытался сказать что-то с набитым ртом своей однокурснице, которую Мена не знала, она потихоньку левитировала один кружочек колбасы аккурат под ноги Лонгботтому, пытающемуся забраться к друзьям. Парень подскользнулся, ноги разъехались на льду, он стал неуклюже заваливаться на бок и в конце концов угодил прямо в озеро. Трибуны взорвались смехом. Слизеринцы хлопали Мену по плечам и показывали большие пальцы. Профессор МакГонагалл пыталась одновременно успокоить трибуны и вытащить Невилла, но у нее плохо получалось. Обеспокоенные ропотом судьи быстрее двинулись к озеру, Профессор Снейп поднялся со своего места, чтобы пойти посмотреть на барахтающегося в воде студента, но на его пути выросла Мена Поттер. — Профессор Снейп, — начала она. — Мисс Поттер, если это не срочно, то дайте мне пройти. — Северус попытался обойти девушку, но она шагнула в ту же сторону. — Профессор Снейп, я хотела бы извиниться за утреннее происшествие… — Мисс Поттер, дайте… — Я никак не могла знать, что это были… — Да дайте ж мне… — Вы, поэтому я хочу… — Пройти! — Нет, извиниться за доставленные неудобства. — Извиняю, а теперь… — Но и вы были неправы… — Мисс… — Не стоило нападать со спины… — Мисс Поттер… — Я ведь могла и сломать вам что-нибудь… — Мисс Поттер! Все это время Северус пытался обойти настырную девицу, но она все никак не давала ему прохода. Мена же упорно заговаривала преподавателю зубы, чтобы он позже подошел к остальным. Завидев рядом с братом черную птицу, она тут же вернулась на свое место и довольно уселась рядом с Антисом. — Шалишь, дорогая? — парень ухмыльнулся. Он с удовольствием наблюдал за разворачивающейся сценой, но даже не это было главное. Результат не заставил себя ждать. Пока Невилла вытащили, пока его отвели в медпункт, пока успокоили трибуны, прошло минут семь. У Гарри и Люцифера было достаточно времени, чтобы добыть парню жабросли. — Разве что чуть-чуть, — улыбнулась Мена. — Это ведь Лонгботтом, да? Его Дамблдор решил выставить в битве против Воландеморта? Мена кивнула, а Антис скривился. Заменили удачно, ничего не скажешь. Все закончилось. Судьи заняли свои места, а Дамблдор толкнул речь в честь начала второго этапа. Чемпионы разделись, и добрая половина Хогвартса восхищенно вздохнула. И нет, причиной тому стал отнюдь не голый торс Крама, хотя, там было на что посмотреть. Вздохи предназначались Гарри Поттеру, торс которого впервые стал достоянием всей школы. Верховая езда, квиддич и упорные тренировки в дуэльном зале с Люцифером, сестрой и Антисом сделали свое дело: Гарри был в хорошей форме. Наконец речь Директора Хогвартса подошла к концу, и был дан сигнал к началу. Гарри проглотил жабросли и бросился в воду. Еще одним камнем в огород организаторов стало отсутствие каких-либо ориентиров. Только невербальное поисковое заклятье направило Гарри к предположительному пленнику. Спустя несколько минут организм волшебника привык к холодной воде, и он поплыл быстрее. Впереди показались заросли водорослей, из которых прямо на Гарри выплыли наимилейшие существа: гриндилоу. Поттер чертыхнулся и остановился. Нужно решить, что делать с этими зелеными существами. Ломать им пальцы не хотелось. Слишком много времени это бы заняло. Возможно, стоит попробовать отбрасывать их заклинанием. Невербальное Depulso отбрасывало зеленых тварей на некоторое расстояние, что давало Гарри проплыть. Преодолев толпу зеленых монстров, он поплыл дальше. Впереди показались узники, охраняемые русалками. Поттер осмотрел всех. Все четверо были за ноги привязаны ко дну. Парень покачал головой, надо ж было так извратиться. Первой была девочка, которую Гарри как-то видел в компании учеников Шармбатона, явно узница Флер. Дальше плавала когтевранка, с которой на балу танцевал Седрик. Тут тоже все понятно. Справа от когтевранки болталась на веревочке Грейнджер, ну, а совсем с краю — Драко. Видимо, Поттер приплыл первым, поэтому он, не желая терять времени, подплыл к блондину и вгляделся в его лицо. Драко спокойно спал. В изумрудной воде спящий выглядел беззащитно и жалобно. Гарри обнял юношу за талию и снял очки, проводя пальцами по дужкам. Очки обратились в клинок, и парень разрезал веревку, удерживающую Драко у дна. Поттер быстро вернул клинку былую форму и водрузил их на себя. Невербальное Ascendio вытолкнуло двух молодых людей из воды. Гарри успел вовремя, и потому получил максимальное количество очков — пятьдесят. Пока трибуны аплодировали, очнулся Малфой. Юноши смотрели друг на друга. Поттер отпустил Драко, и тот, не оправившись от шока, начал уходить обратно под воду, потому Гарри снова вытащил его из воды, и они вместе поплыли к берегу. Драко сразу укутали в полотенце и дали сладкого чаю, с Поттером поступили так же. Только теперь слизеринец заметил Флер: девушка стояла на краю настила и плакала. Но ведь ее пленница осталась внизу. Значит, девушка сошла с дистанции. Возможно, теперь ее не допустят к третьему этапу. Гарри наблюдал, как из воды появился Седрик со своей девушкой, но это было уже после удара колокола. Многим позже появился над водой и мистер Крам с Грейнджер и той самой девочкой. Возможно, поэтому судьи смягчились и присудили ему сорок пять баллов, а Флер предложили продолжить участие в Турнире. По результатам этапа места разделились так: Гарри Поттер занял первое место и набрал пятьдесят очков. Седрик Диггори занял второе место с сорока семью очками. Виктор Крам занял третье место — сорок пять очков. Последней стала Флер Делакур — двадцать пять очков. К Гарри подбежал весь четвертый курс Слизерина. Антис и Мена повисли на нем с двух сторон, поздравляя, остальные просто хлопали в ладоши. Прибежала Луна и тоже обняла Гарри, и только потом тот обернулся к Драко. Тот стоял в отдалении и вопросительно смотрел на Поттера. Тянуть больше нельзя. — Кажется, нам предстоит очень долгий разговор.***
Гарри тянул. Откровенно тянул с этим чертовым разговором с Драко. Он избегал Малфоя с переменным успехом аж до экзаменов. Драко же пытался выйти на контакт, поговорить, выяснить, почему именно он угодил в озеро, о чем им все-таки нужно поговорить, кто такой этот Антис, куда Гарри пропадал на те два дня и еще очень много вопросов роились в голове Малфоя. Однако, жизнь текла своим чередом. На уроках ЗОТИ Профессор Грюм показывал им непростительные, на уроках Трансфигурации кошка гоняла их на никому не нужных превращениях птиц в бокалы и кошек в котлы, на Зельеварении Снейп лютовал по отношению к Гриффиндорцам и превозносил своих Змеек. Все шло как обычно. В апреле Гарри порядком устал от вечной беготни, а Драко устал пытаться поговорить. В мае Луна намекнула Поттеру, что ему стоит взять себя в руки, а Блейз подталкивал Малфоя попытаться еще раз. В начале июня на Гарри хорошенько наорали его друзья, Антис еще и обматерил его так, что весь оставшийся вечер компания потрясенно молчала, а друзья Драко заперли юношей одних в спальне. Гарри сидел на подоконнике и кожей чувствовал взгляд Драко. Тот попытался открыть дверь, но вышло плохо. Теперь он обернулся и сверлил Поттера взглядом. Никто из них не знал, как начать этот разговор. — Поттер, — наконец не вынес давящей тишины Малфой. Тот головы не повернул, но кивнул. — Спрашивай. Думаю, вопросов у тебя много. Драко сел на свою кровать и вздохнул. — Кто вы с Меной такие? Поттер помолчал, думая, как бы это сказать. — Тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года в Годриковой Впадине были убиты Джеймс Флимонт Поттер, Лили Поттер, а также их дети: Мена Поттер и Гарольд Джеймс Поттер. Да, — он повернулся к Драко, снял очки и заглянул ему в глаза. — мы с сестрой действительно умерли в ту ночь. В ту же ночь нас забрала Морана. И здесь я немного отойду от нашей с сестренкой истории. В мире магов существует священный Совет Одиннадцати. Он возник после того, как три брата из рода Певерелл обманули смерть, с целью защищать и хранить оную, хранить равновесие. В Совете одиннадцать стран: Индия, Англия, Франция, Германия, Россия, Австрия, Италия, Испания, Польша, Норвегия и Греция. От каждой страны в Совете состоит один маг, обладающий, как правило, огромными магическими способностями. Хранители живут несколько столетий, Хранительница Индии, она же Верховная, занимает свой пост с момента создания Совета. Каждому хранителю к определенному сроку нужен Наследник. Мы потомки рода Певерелл, потому она взяла нас наследниками. Гарри прервался, приманил пустой стакан и наполнил его водой заклинанием. Отпил. Драко подался вперед. — Кто она? — Морана. Она родилась в 1686 году со своим братом Кроу** в один день. Спустя двадцать пять лет, в 1711 году обоих отравили. В тот же год они стали Хранителями: Морана хранила и хранит Англию, а Кроу — Германию. Хранитель Германии был очень жесток. Он забирал много душ, многие из них жутко мучались под его гнетом. В 1823 году Кроу свергли, — тут Гарри передернула. — Антис, твой родственник, застал этот ритуал. Говорит, что ритуала свержения никому не пожелаешь. Германия легла на плечи Мораны, а сама она обезумела от потери брата. Когда мы с сестрой умерли, она взяла нас на воспитание. В семь лет мы стали Наследниками, до сих пор являемся ими. Я наследую за Германией, Мена — за Англией. — Вот почему немецкий… — тихо сказал Драко. — Да, — Гарри кивнул, отвел взгляд в окно и продолжил. — Антиса мы с сестрой знаем с семи лет. Он наш лучший друг. Антис Малфой прожил на свете сорок шесть лет и умер в 1811 году. К тому времени Морана и Кроу правили уже сотню лет. Он тоже стал Хранителем в год своей смерти. Все Хранители, кроме Верховной, выглядят очень молодо, они застывают в своих двадцати или дорастают до них, если погибли раньше. Что еще ты хочешь знать? Драко задумался, а Поттер снова отпил воды. — Почему ты тогда пропал на два дня? В день Святочного Бала, я имею в виду, — Малфой удобнее уселся на кровати, подложив под спину подушку. — Она приходила. У нее есть специфическое увлечение: Госпожа обожает сдирать кожу. Не сама, конечно, она делает это заклинанием, но все же. В тот вечер она немного переборщила, и… — Погоди, — Драко помотал головой. — Она снимает… снимает… с тебя?! Поттер угрюмо кивнул. — И этого лучше не видеть. Сестра, Антис и Луна могут подтвердить. Они видели, что со мной случилось в ту ночь. Оба какое-то время молчали. Драко пытался переварить услышанное. Он был готов к любым ответам, к любым подробностям, но не к такому повороту событий. Слишком много информации, слишком много нового и невероятного было сейчас сказано. Верилось с трудом, но названные даты, свидетели этого всего доказывали: Поттер не лжет. Оставался один вопрос. — Почему я? Гарри горько ухмыльнулся. — Каждый Хранитель выбирает себе подопечного. Так Антис когда-то выбрал обреченного на смерть мальчика, которому вселял надежду и радость до последней секунды ребёнка. Нам же Морана поставила ограничение: подзащитный должен быть нашим сверстником. Нас научили путешествовать во снах, так мы могли заглядывать в сны к разным детям Англии и выбирать себе подопечного. Мена выбрала Луну Лавгуд, а я… — А ты выбрал меня? — Малфой уставился на Гарри. Он старался сдержать радостный вопль. С детства он мечтал дружить с Избранным, и тут оказывается, что этот самый Избранный сам выбрал его! Однако, какой смысл представляться другим именем? Неужели Гарри думал, что Драко может всем вокруг рассказать о дружбе с Избранным? В голове щелкнуло: недоверие. Поттер не доверяет ему. Малфой не принял во внимание то, что он точно рассказал бы всем о своей дружбе, но этот факт сейчас не важен. Гарри не доверяет ему, а это ранило самолюбие Драко. Слизеринец поднялся и покинул комнату. Все слова были сказаны, на все вопросы даны ответы. Осталось только осознать и принять все это.***
Двадцать четвёртого июня должно было состояться последнее испытание. Лабиринт. Лабиринт, наполненный магическими загадками и ловушками. Заключительный этап был перенесён на вечер. Драко и Гарри так и не поговорили с того дня, когда Поттер рассказал всю правду Малфою. Драко пытался принять и осознать рассказанное, Гарри просто не хотел давить на Слизерина. Весь день Гарри ощущал давление извне; все его естество противилось грядущему вечеру. Хотелось забиться в угол и не выходить оттуда до конца своих дней. Поттер провёл весь день в апатии, почти ничего не ел, заторможено отвечал на вопросы, а к вечеру вообще заперся в спальне на пару часов. Когда пришло время испытания, он вдруг подошёл к сестре в гостиной Слизерина и взял за руки. — Что-то будет, Мена. Что-то не так, неправильно, это плохо кончится. Держи со мной связь, в экстренном случае начинай выводить воспоминания. Девушка серьезно кивнула. — Да. Береги себя, Гарри. Она обняла брата, Антис крепко пожал ему руку. — Будь осторожен. Мы прибудем по первому зову. Парень кивнул. Троица отправилась к Лабиринту. По итогам предыдущих двух этапов Гарри зашёл в лабиринт первым. Испытания он помнил плохо, точнее, не помнил вообще. Помнил, как бегал среди зелёных коридоров, помнил, как они с Седриком наткнулись на Флёр, на которую напал Крам под Империусом. Помнил, как Диггори послал сноп искр в небо, как они ринулись дальше, как оба схватили кубок. Вот теперь и началось то, о чем предостерегало Поттера что-то высшее весь день. Кубок оказался порталом. Обоих скрутило в вихре перемещения, и уже мгновением позже оба оказались где-то на кладбище. Гарри тут же открыл сознание для сестры. Мена бросилась с трибун вниз, распихивая и расталкивая всех на своём пути. Она выбежала к преподавателям, рассекла ладонь и вывела кровью руну соединения. На руну полились прямой трансляцией события, которые сейчас видел Гарри. Все затаили дыхание, никому не нужно было объяснять,что именно
они сейчас видят. Весь Хогвартс и его гости наблюдали, как Поттер вступил в дуэль с Питером Петтигрю, как в борьбе проныра таки получил кровь Гарри, как Седрик стоял за одним из памятников и не решался вступить в битву. Хвост начал ритуал под шквалом заклятий Поттера. В конце концов тот затаился за надгробием и стал наблюдать. Мерзкое зрелище происходило на виду у всего Хогвартса: скрюченное синюшное существо, похожее на изюмину, возродилось из котла в настоящего, отвратительного, змееподобного мужчину. Белки глаз выкатились из орбит и явили красные радужки, зеленоватая кожа делала своего обладателя похожим на водяного, вместо носа виднелись узкие прорези ноздрей. Маг был совершенно лыс. Петтигрю, похожий на крысу, подал мужчине какой-то темный балахон. Перед Хогватсом в воспоминаниях Гарри явился Лорд Воландеморт. Тем временем на кладбище то тут, то там раздавались хлопки аппарирующих магов в масках и чёрных мантиях. Пожиратели смерти отозвались на зов Хозяина. Речь Волди Поттер не слушал. Он наблюдал, считал, прикидывал. Седрик обезумел от ужаса, он рванулся прямо на глазах толпы к Кубку Огня. Воландеморт лениво, привычным движением бросил в Диггори Авадой. Первый труп за год. Уже можно праздновать? Кхм. План, даже если он и был, полетел к чертям, пуффендуец, дурак дураком, привлёк к себе внимание, а значит, вернул внимание и к Поттеру. Гарри ничего не оставалось, кроме как вступить в дуэль с одним из самых темных Волшебников столетия. Гарри старался не раскрыть силу до конца, нужны козыри в будущем. Под напором Слизерина Воландеморт сделал шаг назад, что стало ошибкой: мужчина запнулся и угодил в кипящий котёл с варевом своего слуги; Гарри воспользовался возней и отбежал к Кубку, схватил мертвое тело и перенёс себя и Седрик на поляну перед лабиринтном. Он не удивился пораженным служащим министерства, ученикам и преподавателям. Парень уложил пуффендуйца на траву, помог обессиленной сестре встать и холодно сказал. — Вы сами все видели. Надеюсь, я не должен никому ничего доказывать. Не трогайте нас. Антис спустился к брату и сестре, с трибун сбежала Полумна и помогла Мене уйти с квиддичного поля в замок. Первый год двойняшек в Хогвартсе закончился смертью студента и возрождением Его Темнейшества. Неплохое начало. (*) Dormire — (лат.) Спать. (**) Кроу — ворон, предвестник смерти, птица Одина.