Истребители вампиров

— Готовы? — спрашивает Хёну, стоя в пороге с топором в руках. — Да, капитан, — отвечает Мин, показывая ему свой топор. — Отлично, — говорит Сон. — На счет три выходим. Раз, два… три! Дверь открывается, и они выбегают на улицу, крепко сжимая топоры. Стоящий рядом вампир оскалился и противно зашипел, бросившись в их сторону. Хёну тут же рванул вперед и занес оружие над ним, сделав удар и попав по гнилой шее. Кровь брызнула во все стороны, но тварь еще пыталась что-то сделать, сотрясаясь и махая руками, но Сон делает еще один удар в то же место, и раздается хруст позвонков, а голова монстра повалилась на бок вместе с ним самим. — Расходимся, — командует лидер, показывая товарищам направление. Оба кивают и идут в указанные стороны. Сон пошел в сторону кладбища, Хосок остался в деревне, а Минхёка послали в поле. За Хёну Хосок не волнуется: уже много лет тот не допускал ни единого промаха, вряд ли и в этот тоже, но вот Хёк… Это его первая охота, и он очень за него переживает. Однако, вокруг шныряют опасные существа, пытаясь пробраться к совершенно беззащитным людям, а Минхёк, в отличие от них, хоть что-то, но умеет. Шин замечает, что в деревне вампиров нет, видимо, те еще прячутся на кладбище, а посему он спешит к Хёну, и очень вовремя, ведь того окружили вампиры, один из которых пытался его укусить. Сон удерживал его шею рукоятью топора, но шея вампира вытягивалась, приближаясь все ближе и ближе к нему; Хосок замахивается на одного из них, ударяя в спину, а следом проломив голову; тот, что нападал на Хёну, отвлекся, дав истребителю нанести смертельный удар по шее. Остался третий, но тот, злобно на них зашипев, ринулся в сторону кладбища, находившегося неподалеку. — Давай пойдем к Минхёку, — упрашивает Хосок. — Нужно проверить, как он там. — Да, давай, — соглашается Сон. — Думаю, сегодня они больше не высунутся. *** Минхёк бродит по полю. Земля вспаханная, ноги в ней вязнут, а везде стоят забытые телеги и покошенное сено — он тщательно просматривает все, стараясь не пропустить ни одного вампира, но вдруг чувствует, как что-то острое вонзается в его кожу в районе лопаток и валит его на землю; Хёк пытается выпутаться, и ему удается перевернуться на спину. Он видит над собой страшную морду вампира: бледное лицо и черные глаза-бусины, открытый рот, в котором медленно появляются один за одним острые клыки, готовые прокусить кожу его шеи. Парень умудряется ударить его топором, но с небольшой силой попадает в плечо, и лезвие топора упирается в ключицу монстра, — та захрустела. С его плеча капают капельки густой мутной крови на футболку Мина, а вампир злобно шипит, сдавливая его плечо не пострадавшей рукой, и Хёк стискивает зубы от боли, но пользуется тем, что тварь ослабла немного, и делает второй удар, куда и откуда может — замахивается сбоку, ударяя по брюху и поваливая клыкастого на землю, целится прямо в череп, но тот умудряется увернуться, из-за чего парень ломает топор о какой-то булыжник, почему-то находившийся в земле. Оставшись без оружия, он паникует, но пока вампир не поднялся, он соображает, что он и без топора отличный истребитель, и начинает пинать его ногами. Он чувствует, как под его ногами хрустят чужие кости, он буквально пляшет на них, пусть этот звук режет уши, но в его крови бурлит адреналин, и он забывается, опомнившись лишь тогда, когда сильные теплые руки оттаскивают его от заплевавшего все вокруг черной кровью мертвого вампира и крепко стискивают, что-то нашептывая на ухо. Хёну присвистывает, осматривая то, что осталось от вампира, и Минхёк как-то окончательно приходит в себя от этого звука. «Ты молодец, Минхёк-а, но будь осторожнее, я волновался!» — слышит он над ухом слова Хосока. Ли смотрит вперед, и ему страшно становится от того, что он сделал: ребра монстра были переломаны и торчат острыми белыми кольями из окрашенной темной кровью плоти. У него в груди появилось неприятное ощущение, и он скорчил болезненное выражение лица, отвернувшись и сильнее втиснувшись в объятия Хосока. — Эй, — обращается к нему Хёну, — герой нашей деревни, — садится на корточки напротив него, — пойдем к Кихёну, хватит с тебя на сегодня. Хёк осматривает себя: светлая футболка вся в грязи и крови, руки тоже, а в районе плеч видны кровоточащие дырки. Хосок с ужасом на них смотрит и на спине тащит младшего, не боясь за то, что может испачкаться. Он аккуратно укладывает его на кровать, а Кихён хлопочет в поисках медикаментов. Минхёк думает, что ему было не так больно, когда вампир впился своими когтями в его плечо, а гораздо больнее сейчас, когда Ю обрабатывает рану. Хосок сидит близко-близко, держа его сжатый кулак в своих ладонях, пытаясь забрать хоть немного боли, разжимает пальцы и гладит красные полумесяцы от ногтей на ладони. Перебинтовав плечо, грудь и лопатки Хёка, Ю отходит в сторону, чтобы убрать аптечку на место, а старшие усаживаются на кровать пострадавшего, выжидающе на него глядя. — Ну? — спрашивает Сон нетерпеливо. — Как оно? Как твоя первая охота? Они оба с интересом ждут, что же тот ответит. Больше всего боятся, что Ли может послать это все к черту и остаться сидеть дома с Кихёном, а по окончание их поездки вылезет из машины и уйдет в неизвестном направлении, никогда больше не появляясь в их жизни. Вернее, именно этого боится только Хосок, Хёну же просто любопытно, испытал ли Минхёк те же эмоции, что и он когда-то, убив своего первого вампира. — Это… — начинает говорить Минхёк. — Это было круто! — вдруг восклицает он. Хёну улыбается и в порыве радости сгребает его в охапку, приговаривая: «Ай, молодец! Моя школа!», а Хосок сидит на месте и улыбается, счастливый из-за того, что тот останется с ними. *** Хёк сидит среди колосьев и вновь жует какую-то соломинку. Рядом с ним Хосок, смотрит на раздавленный труп вампира в паре метрах от них. Солнце скоро будет подниматься, ведь в сине-зеленом небе виднеются желтые полосы. Шин смотрит, как тени от этих золотистых лучей поднимающегося ввысь света играют на лице Мина, и не может сказать, что этот восход красивее младшего. Тот сидит, прикрыв глаза и подставляя лицо прохладному утреннему воздуху и понемногу показывающемуся солнышку, хотя Шину кажется, что Минхёк сам, как солнышко: улыбчивый, теплый, и волосы у него светлые. — Хён, — видимо, тот почувствовал его взгляд даже с закрытыми глазами, — что такое? — Ничего, — говорит Хосок, забирая у него соломинку. — Фу, не делай так больше, — звучит совсем без укора, как будто бы он говорит о том, что на кухню лучше повесить зеленые занавески вместо серых, а не отчитывает его. В этот момент солнце показывается из-за горизонта, и труп напротив покрывается черной коркой, истлевая и прахом разносясь над полем, с тихим шипением, будто бы в огонь кинули кусочек дерева. Темно-серый пепел взмыл в воздух, подгоняемый ветром, он петлял над полем, подсвечиваемый лучами раннего солнца. — Романтично, — ни с того ни с сего говорит Мин тихо-тихо, но Хосок слышит. — Что? — переспрашивает тот. — Я говорю: красота какая, — смеется Ли, поджимая колени к себе. — А-а, — Хосок переключает взгляд на пляшущие в небе остатки монстра. — Очень, — заключает с некоторой долей сарказма, но не слишком заметного, ведь он вовсе не саркастичный человек, чтобы запросто отличить правду от не очень по его интонации. — Я хочу сходить сегодня на тот холм, — вздыхает Хёк, посмотрев на старшего. — Не терпится опять послушать про вампиров? — давит смешок Шин. — Нет, — уверенно и быстро отвечает Минхёк. — Я просто так хочу туда сходить. — Хорошо, я тогда прикрою тебя перед Кихёном, а то он и так думает, что мы бездельнича… — Да нет же, — неловко посмеивается тот, пряча взгляд от включившего дурачка Хосока. — Я с тобой пойти хочу. — П-правда? — ему кажутся странными слова, сказанные Минхёком, но глубоко внутри он радуется, скрывая радость за маской удивления, пусть и не так искусно, как это иногда может делать младший. — Ага. Солнце поднимается из-за горизонта и заливает светом поля и верхушки хвойных деревьев неподалеку, но Хосоку кажется, что свет исходит не от горизонта, а от улыбки человека напротив.