Создатель

      Я была непредсказуема с самого утра. Моё поведение всех немного пугало, но вскоре смогли привыкнуть, когда в очередной раз я срывалась с места и находила себе занятие. Мои увлечения менялись с такой скоростью, что остальные просто не поспевали за мной. Ещё и обеда не было, а я всех умаяла. Я завлекала всех в разные игры, которые узнала за такой короткий период времени. Никому не удавалось присесть — хотя бы на пять минут.       Меня же абсолютно ничего не брало. Адреналин продолжал бурлить в крови, а доза энергии, что я получила этой ночь, казалось, стала только больше. Это, конечно, хорошо, что она приходит в норму, но наличие адреналина в теле нельзя было исключать. Когда-то это приносило очень много неприятностей.       Все сидели кто-где: на брёвнах у негорящего костра, на скамьях или прямо на брусчатке баскетбольной площадки. Мой энтузиазм никак не хотел поутихнуть. У кого-то была включена музыка на телефоне, громкость которого была увеличена за счёт подключённых к ним колонок. Я единственная кто оставалась на ногах. Оглядела всех грустным взглядом. Измученные лица отбивали всё желание трогать их. С губ сорвался тяжкий вздох. Зарываюсь пальчиками в копну своих волос, слегка взъерошиваю. Музыка окутывала всё вокруг. Она навевала воспоминания. В наслаждении прикрываю глаза, а губы растягиваются в озорной улыбке.       Лёгкое покачивание тела. Медленные движения. Руки скользят по телу, бёдра покачиваются из стороны в сторону. Музыка будто проникает под кожу, течёт по жилам, становясь частью меня. Песня меняется. Более ритмичная и живая. Движения становятся более резкими, можно сказать: дерзкие. Мои глаза всё ещё закрыты, но я чувствую все взгляды на своей персоне. Некоторые скользят по моему телу так жадно, пытаясь запомнить каждое движение, так похабно, раздевая одним только взглядом.       Я знаю эти взгляды. Так смотрели на меня, когда я танцевала перед толпами мужчин, которые так и норовили полапать своими грязными ручищами. Если ты любишь танцевать — это хорошо, если тебе, конечно, не приходится этим развлекать кого-то, чтобы заработать на жизнь. Да, бывали и такие моменты.       Ко мне кто-то подошёл. Крепкие руки обхватили меня со спины. Эти действия незнакомца мне совершенно не понравились. Нехитрым образом выворачиваюсь из этих объятий и бросаю холодный взгляд на парня, складывая руки под грудью. Он был из параллельного класса. Каштановые волосы, карие глаза, что не раз разглядывали меня, крепкое телосложение, почти на две головы выше меня. Он был достаточно симпатичным, но не в моём вкусе, да и любимый человек у меня уже был. А ещё его взгляд: хитрый, дерзкий, игривый. Такие парни разбивают сотни наивных девичьих сердец, что подарили им своё тело. Такие как он любят добиваться своего, им не нравиться, когда всё идёт не по их плану, когда кто-то не поддается на их сладкие, но лживые взгляды и слова.       Боковым зрением вижу как напрягся Адриан, готовый сорваться с места и скрыть меня от чужих глаз. Коты собственники — они не любят, когда кто-то трогает что-то, что принадлежит только им. Его руки сжались в кулаки, глаза заблестели от злости. О-хо-хо, мальчик, тебе не повезло. Если этот Котёнок придёт в ярость, тебе ой как не поздоровится.       — Ну ты чего? Я же просто хотел с тобой потанцевать, — пытается взять меня за руку, никак не отреагировав на мой взгляд. Смотрит на меня так мягко, успокаивающе, улыбается, так непринуждённо, и, наверное, любая другая девушка растеклась перед ним счастливой лужицей, но я была не другой. Хватаю его за кисть протянутой руки, слегка сжимаю, но даже от такого он поморщился. Наклоняю голову в бок, разглядываю его нахальное лицо, что кривилось от боли, когда сильнее сдавливаю руку.       — Ты можешь говорить это другим своим подружкам, но не мне, — ледяные нотки были слышны в моём голосе. Смотрю на него так, что он вздрагивает. Поворачиваю его руку под другим углом, парень шипит и падает на колени. — Я вижу тебя насквозь. Каким бы ты не хотел казаться, но со мной играть, у тебя не получиться, — все с интересом наблюдают за нами. Никто не пытается влезть.       Позади себя чувствую движение. Знакомое тепло окутывает со всех сторон. Объятия успокаивают. Оглядываюсь и натыкаюсь на любящий взгляд изумрудных глаз. Сразу же отпускаю руку наглого парня, на которой ещё долго будет красоваться гематома, и обнимаю Адриана за талию, пряча лицо у него в груди. Стало так спокойно. Что я мучила себя и других? Надо было сразу же после завтрака оказаться в объятиях блондина. И не важно, что я сама вырвалась сегодня из его объятий и сбежала, потому что адреналин невыносимо клокотал во мне.       Я уже не видела яростную перепалку двух парней, взгляд которых говорил за них. Не издав ни единого звука, кареглазый ушёл поражённый.       Весь оставшийся день прошёл без происшествий. Я ни на шаг не отходила от Адриана, чувствуя защищённость и полное спокойствие, что так не хватало этим утром. Крис, а именно так звали того парня, как я узнала об этом позже, постоянно бросал на нас злостные взгляды, не смирившись с поражением. Но на него уже никто не обращал внимания. Только его друзья всё насмехались над парнем, что ещё больше злило того.       После обеда мы просто все общались. Это был один из тех непринуждённых разговоров ни о чём. Задорный смех, какие-то глупые шутки и смешные истории. Живот уже болел от смеха, но кто-то вновь рассказывает очередную историю, после которой ну никак нельзя оставаться серьёзной. Одна тема разговора переливалась в другую и так до самого вечера. После ужина ни у кого не было сил: ни говорить, ни двигаться. Поэтому все разошлись по домам. Почти все.       Когда старшие и парни ушли домой, я думала, что наш разговор откладывается на потом, а лучше, чтобы мы вообще не возвращались к этому. Но как же я ошиблась, когда в комнату вошли парни, а следом за ними появились и другие. В доме стояла давящая тишина. Все ожидающе смотрели на меня.       — И долго ты собираешься молчать? — Не вытерпев молчания, спросила Алья. Я судорожно вздохнула и присела на кровать. От напряжения стала теребить край майки. Они ждали. Было страшно. Правда, что хранилась так долго вот-вот вырвется наружу. Правда, что я так старательно пыталась скрыть от них столетиями. Прикусываю губу, снова терзая их до крови. Дурацкая привычка! Никак не получается собрать мысли в кучу. Стала пробивать мелкая дрожь. Попытки взять себя в руки, не увенчались успехом.       — Это началось очень давно, — надрывный шёпот заполнил комнату. — В тот день шло всё иначе — наперекосяк. В тот день кое-что произошло, что — уже не важно, это было моим решением, и никто на него не повлиял, — Нуар осуждающе на меня посмотрел, не забыв при этом мяукнуть. Я грустно посмотрела на него, зная, о чём он думает. — Я ушла и это пошатнуло все наши жизни. Вы знаете за счёт чего мы живём? — Внезапно задала вопрос я. Молчание длилось недолго.       — Энергия — источник нашей жизни, — проговорила Тара.       — Да, именно, — мне оставалось только подтвердить её слова. — Чаще всего я была частью вашей жизни. А как могло быть иначе, если твоя сестра является одной из истинных? — истерически усмехаюсь. Слёзы застилают глаза. Но это уже не кажется таким важным. — А у неё парень, у него его брат, родители, друзья. Невозможно было просто стоять в сторонке. Но бывали жизни, когда я была отдельной личностью, и мне оставалось только наблюдать за вами со стороны, — тихий всхлип срывается с моих губ. Никто меня не останавливает, но все видят как мне всё это тяжело даётся, поэтому не торопят, когда в очередной раз замолкаю. — Я заметила, что начинаю слабеть, спустя три столетия или около того. Я промолчала. Никто так и не узнал. Мне становилось всё хуже. А после одного случая, я не смогла полностью восстановиться. Но и тогда я ничего не предприняла, — я подняла взгляд, но из-за пелены слёз ничего нельзя было увидеть. Задрала голову, чтобы хоть как-то остановить поток ненавистных мне слёз, но из этого, как и ожидалось, ничего не вышло. Возле меня продавилась кровать — кто-то сел рядом. Обнял, поглаживая по волосам, пытаясь успокоить. — А год назад… Ри словно приговор озвучила: «Ты иссякла». Мои превращение сошли на минимум, потому что у меня просто нет на них сил. Мне нельзя помогать другим, если это хоть как-нибудь задействует другую часть меня. И я честно стараюсь жить обычной жизнью, но у меня не получается. Да я магнит для неприятностей, всегда во что-то влипаю, — смеюсь, так неестественно и пугающе. Истерика вот-вот накроет меня с головой, но пытаюсь держаться. Как же сложно выговорить всё, что так долго терзало твою душу. Но я не останавливаюсь, продолжаю, — а спустя пару месяц после этого, у меня случился приступ. Гиррия нашла меня в зале. Я почти не дышала, была мертвецки бела. Она тогда до ужаса перепугалась. Месяц комы, три остановки сердца, но она нашла выход из всего этого. Ри синтезировала энергию. Она не давала должного эффекта, но всё же. Кроме неё никто так и не узнал о происшедшем, как она умудрилась это всё скрыть, остаётся только догадываться, — в памяти всплывает момент, когда я, открыв глаза, увидела облегчённый взгляд. Если бы Гиррия была обычным человеком, мне кажется, у неё виднелась бы уже седина от моих выходок. Я не слабо ей потрепала нервы за свою жизнь. — Я не знаю, что случилось этой ночью. Это произошло внезапно, я просто не ожидала этого. Мне стало лучше за последнюю неделю. Я была уверенна, что находясь в вашем обществе, иду на поправку, но что-то выбило меня из равновесия и я понятия не имею что, — всё, я больше не могу. Все слова тонут в моих нескончаемых всхлипах. Содрогаюсь в рыданиях, сильнее прижимаясь к груди Адриана, что только крепче меня обнимает. С ногами забираюсь к нему в объятия. Он не против, удобнее устраивая меня на коленях. Не знаю, сколько мы так просидели, но постепенно мне удавалось успокаиваться. Всхлипы были слышны всё реже, на место которым пришло тихое сопение. Никто не знал как реагировать на слова Нетти. Что-то её пугало больше, чем кончина от полного истощения. Но что это было? Можно только гадать. Она казалась такой беззащитной, в таких крепких и неприступных объятиях. Теперь они больше понимали сложившуюся ситуацию, но, увы, легче от этого никому не стало. Время неумолимо к ней. Такое скоротечное.       А если они не смогут ей ничем помочь? Что тогда? Неизвестность пугала до дрожи в коленях. Сейчас она была такой хрупкой, только коснись её, и рассыплется. Она будто мираж, что исчезнет также внезапно, как и появилась. Но никто не хотел, чтобы такое произошло. Леди стала частью их жизни и страх потерять её был сильнее чего-либо. Она была необходима им, как воздух, также как и они были нужны ей.