Создатель

      Мы с раннего утра бредём по лесу. Лучики солнца пробираются сквозь голые ветви деревьев, иногда неожиданно попадая прямо в глаза, ослепляя своим светом. Холодная земля усыпана покрывалом золотых листьев. Те, что были сухими, неприятно хрустели под ногами.       Не знаю, сколько мы уже идём. Кто-то включил музыку, чтобы разбавить эту угнетающую тишину. Наш путь стал немного веселее. На угрюмых лицах ребят появились улыбки. Ну, хоть кому-то хорошо! У меня же совсем не по-человечески болела голова. Когда я отпустила всё, перестала сопротивляться, разрешила себе помочь; энергия стала поступать слишком быстро, исцеляя старые раны и ушибы. Моя голова неплохо так пострадала в своё время. Перед глазами постоянно всплывают разные воспоминания, от которых уже начинало тошнить. Они смешивались в одну общую массу. Порой даже выбивая меня из реальности, оказываясь в тринадцатом или ещё в каком-нибудь веке, с моментами прошлых тысячелетий. От этого сумбура хотелось уже просто кричать. Если бы Адриан не держал меня за руку и не вёл за собой, я бы где-нибудь упала и осталась лежать на земле, пока кто-нибудь не заметил моего отсутствия.       Это до абсурдности смешно. Сначала я умирала от нехватки энергии, а теперь хочу сдохнуть от её переизбытка. Если бы мне сказали, что так будет, точно бы рассмеялась этому человеку в лицо.       Я не могу понять, куда мы идём, хотя местность мне кажется очень знакомой. Мысль периодически проскальзывает в голове, но я не успеваю за неё ухватиться, как она ускользает от меня. Но когда она всё-таки появляется, меня охватывает дикий ужас, а тело окутывает то холод, то горячее пламя.       — Мы скоро придём? — Слышу сквозь пелену чьи-то слова. Этому человеку отвечают, но я уже не слышу слова, вновь проваливаясь в беспамятство. Удивляюсь, как ещё не отступилась и не упала, продолжаю идти, словно ничего и не происходит. Как мне это удаётся, не понимаю.

***

      Вновь прихожу в себя. Не знаю, сколько провела в таком состоянии. Все вокруг очень оживленно разговаривали, но уловить смысл разговора пока не получалось. Перед глазами ещё немного плыло, но взгляд потихоньку начинал фокусироваться. Дом. Ещё один. Обветшалые и ужасно старые. Разрушенные временем, они продолжали стоять. Где-то доносится скрип. Страшный гул стоял в дымоходных трубах.       Дыхание перехватывает, губы пересыхают от волнения. Сознание, наконец, проясняется, но от этого легче не становиться.       Оглядываюсь по сторонам. Город, этот чёртов город, всё ещё стоял. Заброшенный, но живой. Ветер гулял между домами, пробивая тело на дрожь. Адриан отпустил мою руку и стал, как и все остальные, осматриваться. А мне хотелось бежать отсюда. Бежать и не останавливаться, пока последние крыши зданий не исчезнут за деревьями.       — Здесь как-то жутковато, — проговорила Аликс, но смотря на неё, я бы не сказала, что ей страшно. Следующие её слова только подтвердили мои мысли. — Но мне нравится.       — Мы нашли этот город около года назад, — сказал Джек, оглядываясь на нас. Ким влез в какой-то в дом, за ним же полезла Кюбдэль. Любопытство их когда-нибудь загубит.       Малышка Лиззи в страхе прижималась к своей маме, подрагивая от любого шороха, с опаской глядя на дома и всё окружение в целом. Как же я её понимаю. Кажется, я до сих пор слышу душераздирающий крик боли, что отражается от этих стен, даже спустя столетия.       О, это дом Нилона и Альты, там виднеется крыша дома Фельмана и Британи. Поворачиваю голову, и глаза замирают на родительском доме. Колеблюсь, но спустя мгновение, направляюсь к нему. Дверь сильно осела, не с первого раза подаваясь на мой натиск. Так и замираю на пороге, не смея войти. Затхлый воздух не даёт нормально дышать. Пыль осела на все поверхности. Ужасная грязь.       Пересиливаю себя и перешагиваю порог дома. Каждый шаг отдаётся скрипом половиц. Какой-то мусор лежит на полу, занесённый ветром сквозь окно, ставни которого то открывались, то закрывались, неистово громко хлопая при этом и скрипя. Большая печь стояла в углу комнаты, которая когда-то наполняла её теплом. Большой деревянный стол давно высох и сломался от времени, как и стулья вокруг него. Колыбельная, что некогда свисала с потолка, лежала на полу.       Прохожу дальше. Комната намного меньше предыдущей. По разным сторонам стояли две небольшие кровати. Они тоже усохли от времени. В углу стоял сундук, где раньше лежали вещи. Он был открыт, и оттуда виднелась какая-то вещь. Я хотела подойти и посмотреть, но сделав шаг, под ноги что-то попалось. Бросив взгляд вниз, я была очень удивлена. Кукла. Я помню, с какой любовью мне шила её мама. Поднимаю её, а она чуть ли не рассыпается. Прикладываю немного усилий. Игрушку окутывает лёгкоё красное свечение, а когда оно угасает, перед глазами предстает, прежня, небольших размеров, куколка. Её лицо, руки и ноги белые. Одета она в красного платье с чёрными рюшами. На лице вышито что-то подобие глаз и губ. На голове шапочка, что слегка съехала в бок. Я её незамедлительно поправила. Да, мамочка была мастерицей на все руки.       Прижимаю куклу к груди и всё же подхожу к сундуку. Ничего особенного я там не нашла. Осматриваюсь последний раз и выхожу из дома. Удивлённо озираюсь по сторонам. Натыкаюсь на ребят, что столпились в одном месте, о чём-то споря.       — Да говорю я тебе: не было их, а если бы и были, то уже давно высохли. Но им-то два дня отроду, — причитала Тара своему парню. О чём они? Подбираюсь ближе. Мне это не сильно помогло. Мой маленький рост не давал рассмотреть происходящее впереди. Любые попытки не давали никаких результатов.       — Ну тогда не знаю. Понятия не имею, может кто-нибудь принёс! — Защищался, как мог Ливеро. Нужных слов он явно подобрать не смог, что-то бубня себе под нос. Да что у них здесь происходит?       Тяжело выдыхаю. Не сильно злюсь от несправедливости всего бытия. Сдуваю лезущие волосы в глаза. Это не помогло, поэтому убрала их рукой. Вновь делаю попытки хоть что-нибудь увидеть. Не помогло.       — Мне кто-нибудь объяснит: о чём вообще речь? — Не выдерживаю. Яростно возмущаюсь. Все наконец-то обращают на меня внимание. Расступаются, открывая вид на старших.       От места, где они стояли, меня бросило в пот, но не подала виду. Высокий столб возвышался из земли. Вокруг него была абсолютно голая земля. Это чтобы пламя не прихватило с собой ничего лишнего. Именно на этом месте меня сожгли около тысячи лет назад, за то, что я была «ведьмой». Прикусываю губу от нахлынувших воспоминаний и той боли, когда тело начинает гореть.       В руках Тары замечаю букет цветов. Васильки. Мне нравились эти цветы, да и сейчас тоже. На столбе висит венок. Он был крепко привязан к нему.       — Да вот, — кивает на букетик, — не можем понять, откуда он взялся. Тут никто не живёт. Поблизости домов тоже нет, — я медленно подхожу к девушке. Стараюсь дышать, но, если честно, не очень то и выходит. В горле встал ком.       Протягиваю трясущуюся руку и бережно беру в неё букет. Все с непониманием смотрят на меня. А мне и нечего сказать. Зачем? Зачем они сюда приходят?       — Ребят? — Слышу чей-то зов, но не оборачиваюсь. В глазах стоят слёзы, что вскоре сорвались вниз. — Ребя-ят! — более истеричный и пугливый возглас, отчего все поднимают глаза и смотрят куда-то мне за спину. Но мне неважно.       Громкий девичий визг пронзил тишину. Именно это и заставило меня оглянуться. Парни выстроились перед девушками, словно огораживая от кого-то. Но мне опять ничего не видно. Все с ужасом пятятся назад, а я даже не понимаю от чего или кого. Грозный рык послышался по ту сторону «стены», вынуждая меня пробраться через толпу. И не зря.       Большой рыже-серый волк и такая крохотная рядом с ним огненная лисица. В их глазах пылала ярость. Они злостно скалились, обнажая свои клыки. Теперь ясно кто всех напугал. Грозная команда. Вырываюсь из толпы. Парни смотрят как на ненормальную. Адриан сразу же хватает за руку. С ужасом смотрит на меня, потом на них и обратно. Глупенький. Успокаивающе улыбаюсь.       — Всё хорошо. Отпусти меня, — он колеблется. В глазах страх. — Доверься мне, — глубоко вздыхает, но всё же отпускает.       Вновь оборачиваюсь на незваных гостей, что не поменяли своей позы. Двигаюсь вперёд. Не тороплюсь, чтоб ненароком не напугать. Хотя такого только и пугать. Они меня не узнали. Это нормально. Я сильно изменилась. В конце-то концов, не нападут же они на меня!       Кажется, я преувеличила насчёт них. Громко прорычав, волк набросился на меня. Такой выходки я не ожидала, но увернуться в последний момент успела. От страха многие взвизгнули, но успокаивать их, у меня не было времени. Выходка Лопе меня сильно расстроила, но ещё больше разозлила. Он попытался напасть на человека, а это противоречит всем правилам.       Пусть я была не так сильна, но злость, что клокотала внутри, сделала всё за меня. Когда он напрыгнул на меня вновь, я схватила его шею и придавила со всей дури его к земле. Волк заскулил от боли и попытался вырваться. Я его создала. Во мне тоже есть частичка волка. И я его Альфа, которому он будет подчиняться. Громкий рёв пронзил эту внезапно наступившую тишину. Он прижал уши к голове, попытки вырваться закончились и сам совсем затих. Лисица тоже опустила уши, прижимая голову ближе к земле.       Я отпустила его и отошла на два шага назад, тяжело дыша. Я была разочарована. Было противно даже смотреть на него. В их взгляде появилось осознание, и они с неверием смотрели на меня.       — Как ты мог? — Он опустил свои глаза и не посмел даже на меня взглянуть. — Как ты посмел напасть? — Я не могла успокоить разбушевавшуюся бурю в душе. Бросаю взгляд на Рину, что также отводила взгляд. — А если бы на моём месте был кто-нибудь из них? — Показываю куда-то себе за спину, глаза застилают слёзы обиды. Лопе так и не поднял своих стыдливых глаз, на что я только грустно усмехнулась, подавляя всхлип разочарования. — Убирайтесь, — нет сил смотреть в глаза тех, кто без видимой причины бросился на людей. Нуар же не кидается на кого попало. Один раз было, но мы всё разъяснили и больше не возвращались к этому. А этот гигант бы меня просто убил. — Когда образумитесь и подумаете обо всё, что вы сделали и не успели сделать, мы, возможно, поговорим. А сейчас уходите. Немедленно, — с тем спокойствием и холодом, что я говорила, можно было напугать любого.       Лисица осторожно подошла ко мне и аккуратно положила букет васильков, что я до этого не заметила в её пасти. Она последний раз посмотрела на меня, изучая моё грустноё лицо. Развернулась и исчезла в кустах вслед за волком, на прощание махнув своим рыжим хвостом.       Дрожь пробивает тело. Смахиваю одинокую слезу. Глаза сами падают на букетик у моих ног. Точно такой же лежал чуть поодаль от него, рядом с ним расположилась куколка, что выпали из рук при первом нападении. Поднимаю всё с земли, стряхиваю грязь с игрушки. Только сейчас замечаю — всё замерло. Даже ветер перестал колыхать кроны деревья. Тишина заполнила всё вокруг.       Чёрт!       Как можно медленнее оборачиваюсь назад. Десятки удивлённых глаз направлены на меня. Рты шокировано приоткрыты. Да я просто мастер доводить людей до такого состояния.       Закусываю губу, подбирая нужные слова. Но в голове было пусто. Совершенно ни-че-го.       Они продолжают молчать, переваривая увиденное. Я не отстаю от них. А что я им скажу на это?       Надо было им прийти именно сейчас! Теперь точно все узнают. Нет. Нет-нет-нет-нет. Как же так? Я вообще ни с кем не планировала встречаться.       А-а-а-а-а, за что мне это? Что со мной не так? Почему я вечно влипаю в такие ситуации? Всё же хорошо было. Моя жизнь даже стала налаживаться. И тут — бац! Всё вновь идёт кувырком.       Они продолжают на меня смотреть. Почему они так смотрят?       Громкий стон безысходности вырывается из груди. Смотрю куда угодно, только не на них. Голова вновь взрывается адской болью. Морщусь. Вскрик застревает где-то в горле. Перед глазами всё поплыло. Стараюсь удержаться на ногах, но появилась внезапная слабость. Безмолвно, словно кукла, оставшаяся без своего кукловода, падаю на землю.       Оглушительный вскрик вновь пронзил тишину. Перед глазами стали мельтешить люди. Прикрываю глаза, чтобы не видеть их. Передо мною и так всё плывёт, а ещё они тут. Изверги.       Кто-то старается растормошить меня, слегка бьёт по щекам, что-то спрашивает. Как-то не получается разобрать слова. Снова нахожусь на грани реальности и беспамятства. Очень пытаюсь взять себя в руки, но получается так себе.       Сжимаю руки в кулаки, как можно сильнее. Ногти впиваются в ладонь, принося лёгкую боль и отрезвляя. Судорожно выдыхаю. Становится легче. Распахиваю глаза и вижу небо, объятое облаками. Перед взором появляются обеспокоенные жёлтые глаза. Мои губы тронула успокаивающая улыбка. Девушка облегчённо выдохнула.       — Ты как? — вопрос не заставил себя долго ждать.       Тяжко вздыхаю. И что мне сказать? Что мне пипец плохо, и я хочу застрелиться или всё прекрасно, если не считать, что всё тело ломит. Кстати! У меня ведь не только голова ужасно болит. Как-то не обратила на это должного внимания. В спину словно вонзили два кинжала. Их медленно вытаскивают, а потом вновь суют по самую рукоять.       У меня в прямом смысле заново растут крылья. И это просто невыносимо. Я и забыла, как это — восстанавливаться после тяжёлых ранений.       Молчание затянулось. Все взволнованно смотрят на меня. Так. Мне не нравится, как они на меня смотрят. Они ж от меня не отстанут, если будут знать, что у меня просто всё отвратительно. Значит что? У меня всё прекрасно!       — Всё хорошо, — хрипло произношу так нужные им слова. Ободряюще улыбаюсь, пряча за улыбкой не самое лучшее своё состояние.       Выставляю руки вверх, чтобы мне помогли подняться. Джек и Ливеро безоговорочно хватают меня за руки, поднимают с такой лёгкостью, что любой бы позавидовал. Убедившись, что я стойко стою на ногах и не падаю, отпускают. Лилит стряхивала сухие листья да траву с меня.       — Что это было? Он тебя ранил? — завалила она меня вопросами.       — Нет. Нет, что ты, — слегка мотаю головой. — Голова немного закружилась и всё. Это скоро пройдёт. Не волнуйся, — никому не понравился мой ответ. Это было видно по их глазам, но никто не стал перечить. Все как-то разом забыли о случившемся несколько минутами ранее. Хоть какая-то польза от этого.       — Ладно, — проговорил Джек, привлекая к себе всё внимание. Он хмурил брови и явно был недоволен всем случившимся. — Пойдём дальше, а то мы здесь засиделись.       Никто не спорил. Все безоговорочно подняли свои тяжёлые рюкзаки с земли, где все сбросили их по прибытию сюда. Адриан взвалил на себя ещё и мою сумку. Не поддаваясь никаким уговорам, он мне так и не отдал, заручившись мне его ни при каких условиях возвращать, пока не прибудем на место. Сдавшись под его натиском, тот крепко взял меня за руку. Мы вновь двинулись в путь.