Кровь моей Крови

— Ты лжёшь, — грубо отрезал Локи, — у Лафея был только один ребёнок. — Ты так уверен в этом? — улыбаясь, спросила Аннабелла. — А кто же тогда стоит перед тобой? Может, я сделаю открытие, но мы очень похожи. — И что с того? — сдался Локи. Но взгляд его всё так же выражал недоверие. — Где мы находимся? — Это планета Читаури, — проговорила девушка, присаживаясь рядом с Локи на кровать, тот чуть отодвинулся от неё, всё ещё опасаясь. — Здесь на данный момент расположился господин. — Господин? — с презрением спросил Локи. — Танос, — обыденно произнесла девушка, а её брата будто передёрнуло. — Слышал о таком? Знаю, слышал. Лофт продолжал молчать, словно его тело вновь парализовало. Ему ещё в детстве рассказывали про космического титана, ищущего камни бесконечности, но он был скорее страшилкой, тенью, которая никогда не накроет солнечный Асгард. — Что за заклинание ты сотворила? — поинтересовался Лофт, вспоминая про боль в спине. — Йотунская магия, — коротко ответила она. — Основана на кровном родстве, позволяет забирать часть повреждений на себя, чтобы ускорить регенерацию и повысить тонус магии. — И из какого милосердия ты решила забрать часть моей боли? — с подозрением прищурив глаза, спросил Локи. — Мне нужно было, чтобы ты очнулся. — Она коварно ухмыльнулась, повернув голову в сторону своего собеседника. — А то больно хорошо ты изображал мертвеца. Но меня не проведёшь, Локи, — сказала она. И трикстер невольно поморщился, так непривычно звучало его имя. Непривычно, что кто-то не мешает с грязью и даже зовёт по имени. — Все твои уловки на мне не сработают, я знаю всё, что ты сделаешь. — В её глазах промелькнул недобрый огонёк. — И молись, чтобы в твоей голове не оказалось дурных мыслей, иначе я насажу её на пику и буду использовать вместо пугала. — О чём ты говоришь? — с непониманием спросил Лафейсон, вставая с кровати. — Сколько знаний ты упустил, нежась под солнцем в Асгарде. — Она презрительно обвела взглядом Локи. — Сколько силы ты потерял, притираясь к своему Одину, доказывая этому старому болвану, что ты его сын. Глупец. — Ты ничего не знаешь ни про Одина, ни про Асгард… — «Йотунская девка», хотел добавить Локи, но прикусил язык, понимая, что сейчас сила не на его стороне. — Я знаю даже слишком много, — опустив глаза, ответила она. — Но самое главное, что я знаю, так это то, как он обрёк мой дом на постыдное существование в тени своей славы. Я знаю, что он вбил в голову принца ледяных великанов омерзение к собственной расе, к собственному отцу. Локи натянулся, словно струна, чувствуя растущее в воздухе напряжение. Упоминание Одина в разговоре заставило что-то в груди заныть, а ярость лишь разгорелась с новой силой. — Лафей никогда не был мне отцом! — тихо, но твёрдо проговорил Локи, облокотившись на стену, голова всё ещё гудела. — Но мне был, — чуть повысив тон, сказала Аннабелла, но в гробовой тишине комнаты эта фраза показалась криком. Девушка подняла свои глаза, в которых виднелась насмешка, закрывающая собой боль. — Какая жалкая с тобой ситуация выходит, брат. Один вырастил тебя, но отцом ты его не считаешь, Лафей породил тебя, но и его ты отвергаешь. Выходит, что по сути ты ничто, пустое место. Но если ты хочешь продолжать своё существование, то принимай честь носить имя своего истинного отца с гордостью и уважением. — Не указывай мне, что делать. — Он оскалился. — Это имя всю жизнь было клеймом, из-за которого меня отвергли. — Не советую тебе перечить мне, — грозно, но до страшного спокойно сказала Аннабелла. — Сейчас ты мёртв для двух своих миров, и твоя жалкая жизнь полностью зависит от моего к тебе расположения. А пока я вижу лишь ноющего мальчишку, изнеженного благами города Богов. — Ты говорила, что в видениях я выглядел менее… жалко. Про какие видения ты говорила? — выдержав паузу, спросил Локи, желая перевести тему разговора в другое русло, полностью осознавая, что все угрозы со стороны… сестры обоснованы. — Я ждала, пока ты спросишь. — Девушка облокотилась на стену, складывая свои тонкие белые руки на груди, прикрывая глаза, словно впадая в какую-то безмятежную дрёму. Локи не осмелился тревожить Аннабеллу, начиная продумывать план, как разобраться во всём. Всё-таки трикстеру мало верилось в то, что по счастливой случайности его с распростёртыми приняла из Бездны потерянная сестра-близнец, которая пряталась во льдах Йотунхейма всё это время, со святостью ожидая брата. Этот рассказ казался полным бредом, но тот факт, что чары кровной магии сработали, заставлял задуматься. — Я вижу всё, что будет, всё, что предназначено мне и с недавних пор тебе. — Она лениво приоткрыла глаза, наблюдая из-под ресниц за Локи. Тот всё так же с непроницаемым лицом продолжал изучать Аннабеллу. — Знаешь, так странно сейчас смотреть тебе в глаза, отцеубийца. — Что-то зловещее и холодное промелькнуло в её взгляде. — Самое смешное, Локи, что меня сейчас не должно быть тут. Я должна гнить в ущелье, заваленная камнями и льдом, разорванная и раздавленная дворцом, в котором выросла. Я должна быть убита тобой, — усмехнулась она, видя, как расширились глаза Локи. — Не лично тобой, а Радужным Мостом, запущенным твоей рукой для уничтожения нашего дома. Представляешь, как это было бы иронично — убить свою настоящую семью, ради другой, которой ты к Хель не сдался. Я бы посмеялась, если бы не была бы жертвой твоего родства. — К чему ты это говоришь? — чувствуя, как ком подкатывает к горлу, спросил Лофт, переминаясь с ноги на ногу. — Ты не дал мне рассказать, — шикнула Аннабелла. — Как видишь, я цела и невредима, беседую с тобой. Меня спас Танос, так сказать, украл у Норн ножницы в тот момент, когда они должны были перерезать мою нить. Это противоестественно, противоречит законам природы и баланса. И поэтому мироздание, видимо, рассчитывая на моё благоразумие, дало мне возможность видеть то, что должно произойти для того, чтобы я не нарушала уже выстроенных линий. Я имею доступ к знаниям о том, что мне надо сделать, чтобы сохранить будущее. И я знаю, что с тобой случится, какова твоя судьба. — И ты знала, когда я упаду на эту планету? — скорее риторически спросил трикстер, выпрямляясь. Он решил, что лучше сейчас подыграть этой незнакомке, пользуясь её гостеприимством, чтобы потом, выяснив всё, что нужно, сбежать. — Конечно, знала, — фыркнула девушка, снова облокачиваясь на стену. В комнате вновь повисла тишина, зябкая и неуютная. Локи молча изучал Аннабеллу, отмечая, что она всё-таки очень красива. Несмотря на некоторую злобу в её отношении, она казалась мудрой. — Ты даже не спросишь, как так получилось, что мы оказались по разные стороны баррикад? — через несколько минут молчания спросила девушка, так и не открыв глаза. — Я тебе не верю, — неказисто ответил трикстер, отходя от стены. — Не верю ни единому слову, так зачем мне знать ещё больше лжи, чем я знаю сейчас? Аннабелла усмехнулась, вставая с кровати. Теперь в её глазах искрилась и носилась кругами надменная игривость, смешанная с чем-то ещё, чем-то, что Локи не смог разобрать. — Знаешь, с одной стороны я рада, что тебя не настолько разнежили в Асгарде, чтобы ты так быстро мне поверил, но с другой стороны ты вызываешь у меня отвращение своим узколобым эгоизмом, — бросила девушка, обходя небольшими шагами вокруг брата. — Ты не в том положении, чтобы так открыто выражать своё неверие. В любом другом случае я бы уже давно скормила тебя червям, но ты мой брат, поэтому я постараюсь проявить терпение. Так вот (повторять дважды не стану), желаешь услышать нашу с тобой историю? — Рассказывай, — равнодушно ответил Локи, всматриваясь в окно. Пейзаж чем-то напоминал ему Йотунхейм: такой же холодный, пустой и мрачный. Какие-то твари копошились в расщелинах, не слышно за прочными стёклами надрывая глотки. — Твой тон не настраивает на рассказ, но так уж и быть, я поведаю тебе правду, брат. — Она, устроилась поудобнее. — Когда-то давно, когда война Йотунхейма и Асгарда была в самом разгаре, мы с тобой появились на свет. Два близнеца, брат и сестра, дети неспокойных времён. Нашу мать звали Фарбаути, она была асиньей из знатного рода, но волей судьбы перед войной её взяли в плен, после чего она попала к Лафею. Как бы то ни звучало, мать сама мне рассказывала, она влюбилась в ледяного царя, да и выбора у неё другого не было — либо любить, либо страдать. Думаю, что рассказывать подробности нашего зачатия надобности нет, ты взрослый мальчик, сам должен всё знать. Мы появились на свет, когда отряды Асгарда во главе с Одином уже начали штурмовать дворец. Мать хотела спрятать нас, унести в подземелья, но успела взять только меня. Когда она вернулась за тобой, Один уже любезно забрал тебя в виде трофея в Асгард. Вернуть младенца не представлялось возможным. Йотунхейм ослаб, потерял ларец своей силы, и идти за тобой было просто некому. Мать тосковала, сама говорила, что помнит твои глаза, что они снятся ей во снах. Я тогда не могла понять её тоски, не доросла. Позже, когда Танос пришёл к отцу, чтобы заключить договор, я уже и думать о тебе забыла. Что до Таноса, он давно приметил нашу планету, хоть камней бесконечности у нас и не было, зато, мы имели силу, воинов, но были ослаблены и поэтому сопротивляться не могли. — И почему Всеотец не вмешался? — резко спросил Локи, ехидно улыбаясь, будто только что уличил Аннабеллу во вранье. — У твоего отца был всего один глаз и куча других забот, — едко ответила девушка. — Танос замаскировал себя, поэтому Хеймдалль был слеп, смотря, как рушатся стены ледяных дворцов, он не видел, как мы начали возрождать золотые горы. Танос дал шанс Йотунхейму вернуть былое величие, мы завоёвывали для него миры, за что получали их богатство и знания. Пока Асгард цвёл, Йотунхейм пожинал плоды. Отец не считал необходимым начинать войну с асами заново, ведь хлопот и так было по горло. Ну, знаешь, захват миров, поиски камней бесконечности… Мы жили, радовались жизни, процветали. Мама сначала не принимала союза с Таносом, но всё же поняла, каким выгодным может быть такое сотрудничество. — А что с ней стало? — снова вклинился Локи, присаживаясь рядом с Аннабеллой на кровати. — Что стало с Фарбаути? — Для того, кто не верит, ты слишком заинтересован, — подметила девушка, сжав губы в тонкую линию. — Наша мать она… Асы цветут и пахнут в Асгарде, словно летние цветы под лучистым солнцем, а в Йотунхейме пахнут только их разлагающиеся трупы. Маме тяжело было в мире холода и мрака, в последние годы она сильно болела, бредила, находясь вдалеке от дома, от источника своей силы, она теряла жизнь и бессмертие. Триста пятьдесят лет назад её не стало. Мы пытались её спасти, пробовали магию, но ничего не помогало. — Аннабелла замолчала, опустив голову. Казалось, что она ушла куда-то в свои мысли, нырнула в них с головой. От этого у неё на губах то появлялась, то исчезала едва заметная улыбка. — Она до последнего тебя помнила. Прямо перед смертью она сказала, что любит меня и просила передать, если я когда-нибудь встречу своего брата, что и его она любит. — Тёплая, добрая улыбка легла на лицо Аннабеллы всего на секунду. — Ты ведь сохранил его? — Кого? — недоумённо спросил Локи. — Браслет, — уточнила девушка, поднимая левую руку. На ней красовался браслет, в середине которого из какого-то камня была вырезана чёрная змея, раскрывшая рот, готовая к броску. Работа явно сделана на совесть, мельчайшие чешуйки все были одинаковыми, словно на живой змее. Локи так же поднял руку со змеёй, только зелёной. — Мать дала нам их сразу после рождения. Это древняя традиция для магов Йотунхейма, для определённых заклятий, в которых требуется метка. У женщин, как метка, появляется чёрная змея, у мужчин — зелёная. Наличие такого браслета говорит о принадлежности йотуна к числу магов своей земли, а также говорит о знатности рода. Я как-то спросила у матери, откуда она знала, что мы родились магами, ведь далеко не каждому был дан такой дар. Она ответила, что чувствовала, как мы сильны, какой мощью мы обладаем. — Один знал о тебе? — Конечно, знал, — ответила Аннабелла. — Его верный страж сразу же сообщил о том, что есть второй ребёнок, но тогда великому Всеотцу не было дела до другого йотунского выродка, оставшегося умирать на ледяных скалах. Один знал, что у тебя была семья, которая любила тебя с самого начала, но предпочёл оставить у себя, как трофей. И что же теперь, ты веришь мне, брат? — делая ударение на последнее слово, спросила девушка, ехидно улыбаясь. Локи продолжал глядеть в глаза своей сестры, начиная принимать её слова за правду. Браслет со змеёй был у трикстера с самого детства, подбросить сейчас Аннабелла его не могла. Да и история пускай и была трагичной, но выглядела вполне логично. Лафейсону захотелось рассмеяться. Какой же Один дурак. У него под носом расцветала целая раса существ, давно точащих зуб на асов, а он углубился в семейную драму. — Знаешь, говорят, что ледяные великаны бесчувственны, пусты и холодны, как и мир, в котором они живут. В чём-то они правы. Йотунам не свойственна та смазливость и глупая переполненность эмоциями, какую асы так любят. Говорят, что великаны не способны любить, но Лафей любил меня и мать, любил насколько позволяло его сердце. Признаюсь, по началу он был отстранён и поглощён отчаянием. Ещё бы, его мир потерпел поражение, потерял ледяной ларец, и будущего наследника престола утащили враги. Да, оставь Один тебя в родном доме, ты бы стал царём по праву рождения, без всяких показательных разрушений других миров. Первые годы моей жизни отец практически не контактировал со мной, я, видимо, казалась ему неполной без тебя, виделась живым напоминаем его провала. Но вот однажды, когда я впервые взяла оружие в руки, когда впервые заговорила с ним, он увидел во мне то, что хотел видеть в тебе: достойную замену на трон. Я многие годы доказывала ему, что достойна, хотя надобности в этом не было. Когда пришёл Танос, то я практически одной из первых отправилась на захваты и войны. Знаешь, Локи, как было лестно, когда целые народы трепетали только от одного имени Таноса, а я могла разговаривать с ним, вести почти дружескую беседу. Я сразу ему понравилась, как только мой отряд вернулся с первой победой. Моё лицо тогда было всё в крови, на руках ещё остались ошмётки чьих-то тел, и я всё ещё держала копьё. Танос тогда сказал, что у меня огромное будущее. — Она приостановила свой рассказ, облизнув пухлые розовые губы. Локи, словно маленький ребёнок, поглощённый историей, внимал её словам. До конца он Аннабелле ещё не верил, но говорила она складно, могла заинтересовать слушателя. — И вот уже больше тысячи лет я сражаюсь, бьюсь и учусь магии, за что Танос и спас меня. У него есть своя провидица, которой видны нити Норн. И она увидела, как мою нить перерезают. Тогда, нарушая баланс и законы природы, господин забрал меня из разрушающегося Йотунхейма. Тогда я ожидала отца с хорошими вестями, ждала тебя. Представляешь, каково было моё удивление, когда мне сообщили, что мой брат, потерянный столетия назад, наконец вернётся домой, я была так рада… Я помню, что просила отца передать от меня «привет» тебе, когда он убьёт Одина и расскажет правду. Я так любила его, Локи, больше, чем кого-либо… — Она резко замолчала, вскидывая голову к потолку. Она засмеялась сухо и холодно, словно зверь, загнанный в клетку, короткие смешки были похожи на рёв гиены. У Локи мурашки по коже пошли от такого болезненно-гордого смеха. — А ты убил его. Даю руку на отсечение, даже глазом не моргнул… — Ты хочешь мести? — с опаской спросил Локи, видя, к чему идёт разговор. — О, да. После всего случившегося я мечтала разорвать тебя на куски, лелеяла момент, когда смогу выколоть твои прекрасные глаза и содрать кожу с лица. — Аннабелла резким движением положила руку на скулу брата, чуть царапая кожу своими чёрными ногтями. Её ладонь была тёплой, что странно для ледяных великанов. Трикстер хотел отшатнуться, но сестра сама убрала ладонь. — Но потом, познав свой дар, увидев твою судьбу, я отпустила эти сладостные мысли. Я поняла, что нет твоей вины в том, что ты убил Лафея. Один виноват во всём, что случилось, он воспитал в тебе ненависть к нам, к себе. Скрывал твоё происхождение, лишь бы ты не вернулся править в Йотунхейме. Знаешь, я была удивлена, когда узнала, что из тебя не сделали узника, который не видел солнца ни разу в жизни, а наоборот наделили титулом принца, достойного трона Девяти миров. Один виновен во всём, а ты, если судить по справедливости, поступил как будущий царь того мира, в котором вырос. Если бы не Тор, Асгард обрёл бы хорошего правителя. Это во-первых, а во-вторых, зачем мне мстить тебе, когда я знаю, что все злодеяния вернутся к тебе в тройном размере, а самое ужасное, что я могу сделать, так это не вмешиваться, когда возмездие настигнет тебя. Имея силу, превосходящую твою в разы, я буду наблюдать, как горит всё, что было тебе дорого, как горишь ты сам, но не посмею вмешаться, а ты не посмеешь ненавидеть меня за это, ведь я всего лишь выполняю то, что поручила мне Вселенная. И скажу честно, мне придётся способствовать твоему будущему, подводя всё так, как надо. И месть моя в том, что теперь ты знаешь, что нечто ужасное случится, а ты никак не сможешь этому препятствовать. — А что, если я всё же убью тебя? — поинтересовался Локи, сужая глаза, словно присматриваясь к сестре. Сестра. Это слово уже стало звучать как-то привычно. — Ты действительно думаешь, что тебе это под силу? — сдерживая смех, спросила Аннабелла. — Я бывала в тех мирах, которые тебе даже не снились. Я училась магии в самых разных уголках Вселенной. Мы с Таносом делили между собой энергию целых планет, пока ты затухал, как говорят в Мидгарде, в библиотеке Асгарда, и изредка спускался в Ванахейм. Пускай ты и старше на три минуты, но эту разницу я наверстала с таким перевесом, что уже и не знаю, сможешь ли ты нагнать меня. — А что, если бы смог, — не унимался Локи, сохранявший холодный тон. — Твоя судьба от моей смерти не изменится, тебе ещё жить и жить на этом свете. А когда ты умрёшь, неведомо даже мне; так далеко тянется твоя линия жизни. — Аннабелла грустно хмыкнула, кладя свою руку на ладонь Локи, сжимая её. — И если смотреть правде в глаза, зачем тебе убивать меня? Так иронично вышло, что мы оба лишились всего и всех в один момент, и единственное, что у нас осталось сейчас, так это только мы сами. Ты у меня, а я у тебя. Нет никого сейчас во Вселенной ближе, чем мы, — ухмыльнулась девушка, не убирая ладони с руки Локи. — И с чего я тебе понадобился, — грубо отрезал трикстер, будто ощетинившийся в один момент. Он вырвал свою руку и вскочил с кровати, словно ошпаренный. — Зачем тебе вдруг понадобился старший брат — претендент на трон, — убивший того, кого ты любила? Неужто в холодной принцессе ледяных великанов заиграла сентиментальность? Верится в это с трудом. — А лучше бы верилось! — грозно заметила девушка. — Узнав твоё будущее, Танос счёл тебя ненужным и хотел скормить тем тварям, что ползают за окном, но я его переубедила, пообещав, что вместе мы выполним твоё назначение. И лучше для тебя, чтобы это оказалась сентиментальностью, ведь твоё положение полностью зависит от меня, — без тени злобы или гнева сказала Лафейсон. Лицо её оставалось спокойным, а голос не дрогнул. — И ты серьёзно всё ещё мыслишь о троне? — засмеявшись, спросила она. — Думаешь, великаны примут тебя с распростёртыми объятиями после того, как ты чуть не уничтожил их мир? Нет, брат, это место моё, и даже в мыслях не смей претендовать на него. Йотунхейм достоин правителя, который не станет презирать своих подданных. — Она сделала паузу, после чего продолжила. — Сейчас я провожу тебя в твою каюту, там у тебя будет время, чтобы привести себя в порядок, а после ты предстанешь пред господином, и молись, чтобы у него было хорошее настроение. Кивнув, Локи последовал за сестрой, с недоверием оглядывая то место, куда она его вела. Как ни странно, его каюта оказались в нескольких коридорах от Аннабеллы. Она была обустроена так же, как и у сестры, только узоров на стенах не было, а полки над кроватью были пусты. — Располагайся, как дома, — подбодрила его Аннабелла. — Как только будешь достойно одет, приходи, я отведу тебя к Таносу. — Аннабелла… — позвал её Локи, с непривычки тихо произнося имя. Таким странным оно казалось. — Анна. Зови меня Анна. — Анна, — уже более смело повторил трикстер. — Каково моё предназначение? — Скоро узнаешь, — загадочно ответила она, закрывая дверь.

***

Локи долго не мог прийти в себя. Всё это казалось безумием, таким нереальным и глупым. Сестра. Наличие родственника представлялось ещё большей выдумкой, чем всё остальное. Трикстера не покидало навязчивое ощущение того, что его обманывают и пытаются использовать. Хотя, если судить трезво, то вряд ли он мог понадобиться кому-то столь сильному, как Танос. Но тогда почему его до сих пор не убили? Он не то, чтобы нарывался, но вопрос его волновал. Хотя есть у этого смятения и своя положительная сторона. Боль, до этого разъедавшая сознание и душу, будто притупилась и отошла на второй план, уступая место другим, чуть менее неприятным думам. Анна. Она, несмотря на всю свою враждебность и холодность, казалась доброй; конечно, нельзя сказать, что она внушала доверие, но и негативных впечатлений не производила. Всё-таки ей Локи обязан тем, что находился в относительно уютном помещении и мог расположиться с комфортом. Лафейсон со всей ясностью осознавал, в каком удобном для врага положении он оказался. Как бы то ни виделось внешне, внутренне Локи надломлен, раздавлен и потерян. Может, Аннабелла решила, что, представившись сестрой, сможет завоевать его доверие, сыграть на разыгравшихся чувствах и обострившейся нужде в семье и любви. Не тут-то было. Даже падение в Бездну не отняло у Лофта острого ума и хитрости. Но и в этом положении можно было вытянуть для себя выгоду: сделать вид, что поверил во всё, постепенно узнавая планы недругов, а после раскрошить их в пух и прах. Улыбнувшись своим намерениям, Локи подумал, что должен во что-то переодеться, но вот во что именно, он понятия не имел. Оглядевшись по сторонам, трикстер заметил небольшой шкаф. Внутри него оказалось всего несколько полок, а на них были разложены некоторые костюмы. Лофт с удивлением заметил, что все они довольно-таки симпатичны, да и по первому впечатлению должны подходить ему по размеру. Анна словно действительно знала о том, что Локи окажется здесь. Достав первый костюм, он оценил, подходит ли для встречи с Таносом. Костюм состоял из трёх частей: верхней части, штанов и обуви. Надеть его оказалось процессом достаточно трудоёмким, материал, из которого сделано одеяние, был очень плотным и толстым. Провозившись с переодеванием около пяти минут, Локи всё-таки смог разглядеть в небольшом зеркале свой внешний вид. И общая картина его устраивала. Верхняя кофта плотно облегала тело, подчёркивая подтянутый торс. Зелёные вставки на рукавах и груди чем-то напоминали асгардское облачение Бога, но выглядели более изящными и элегантными. Штаны так же, как и кофта облегали и имели изумрудные полосы по бёдрам. Ботинки с тяжёлой толстой подошвой и шипами немного уродовали весь образ, делали его грубее и неопрятнее. Лофт подозревал, что это не был неудачным дизайнерским ходом, скорее шипы были необходимы для передвижения по неприветливой поверхности планеты. Путь до комнаты Анны Локи запомнил хорошо, поэтому добраться до неё труда не составило. Корабль Лафейсону решительно не нравился, он напоминал какую-то затхлую тёмную нору, пещеру цвергов, которые за жизнь ни разу не видели света. Трикстер остановился около двери Аннабеллы. После некоторых мыслей, он решил не стучаться и просто вошёл внутрь. Анна сидела на своей кровати, прислонившись к стене, закрыв глаза. На ней был тот же костюм, что и на нём самом. Всё-таки про видение будущего она не врала. Девушка резко распахнула глаза, осматривая брата. На её лицо легла тёплая добрая улыбка. Каким-то странным огнём горели её зелёные глаза, трикстера пробила дрожь от такого взгляда. Анна поднялась, Лофт ещё раз отметил её привлекательную фигуру и красивое лицо. Волосы Лафейсон всё также оставались распущенными, только пряди чёлки Анна скрепила на затылке, придавая этим себе какую-то свежесть. — Почти готов, — сказала она, подходя к брату. Локи отступил на шаг. — Не волнуйся, я не желаю тебе зла, — словно ребенку сказала девушка. Лофт фыркнул. Аннабелла зашла за спину. Тело трикстера само по себе напряглось, ему никогда не нравилось чувствовать себя незащищённым. Тонкие пальцы коснулись висков, Локи встрепенулся. — Что ты делаешь? — прошипел он. — Завершаю твой образ, — пролепетала она у самого уха, отсоединяя пряди чёлки от остальных волос. Трикстер подметил, что волосы у него несколько отросли. — И если ты не будешь дёргаться, то у меня всё получится. — Сколько я падал? — спросил Локи, выпрямляясь. — Три месяца вашего асградского времени, — спокойно ответила Анна, скрепляя пряди на затылке чем-то вроде заколки. — Здесь время течёт по-другому? — предположил он. — Да, тут оно быстрее. В Девяти мирах пройдёт год, здесь три, — просто ответила девушка, становясь перед Локи. Трикстера всё ещё поражала их внешняя схожесть, даже взгляд Анны напоминал ему свой собственный. — Зачем эта клоунада? — поинтересовался Локи, обводя руками свою одежду. — Я всего лишь хочу показать Таносу, что мы с тобой одной крови и одного рода, что ты такая же часть его верных союзников, как и я. — А самой тебе в это верится? — Мне очень хотелось бы, — касаясь губами уха Локи, прошептала она. — А теперь пошли. Надеюсь, твоего ума хватит, чтобы осознать, что лучше молчать и лишний раз рот не открывать? Пока не спросят, не говори. — Ты утверждала, что способна видеть будущее, неужели ты не можешь предугадать, что я скажу? — ехидно спросил Лофт, следуя за девушкой. — Всё-таки не стоит полагаться на твой разум, — с наигранной печалью сказала Анна. — Я знаю, как всё должно быть и знаю, что нужно для того, чтобы так оно и осталось. — Значит, ты видишь нити Норн? — Да, вижу. Воздух действительно оказался скудно одарён кислородом и был сухим и раздражающим нёба. Перед глазами у Локи пошли игривые точки-блики, голова закружилась. Создалось впечатление, что он снова оказался в Бездне. Паника, взявшаяся из ниоткуда, сдавила грудь, словно тиски. — Спокойно, — видимо заметив состояние брата, сказала девушка. — Ты не там. И больше там не окажешься, моя забота, чтобы так было. — Слова Анны немного отрезвили, но силы упорно быстро покидали тело. Не в силах больше стоять, Локи ухватился за плечо Анны, а та даже не дрогнула, будто была не хрупкой на вид девушкой, а крепкой титановой стеной. Сдавленный стон вырвался из горла трикстера вместо внятной просьбы. Его удивляло, что Аннабелла чувствовала себя в этой среде вполне комфортно, наверняка использовала какое-то заклятие. Надо будет у неё его узнать… Сильная пощёчина вывела Локи из ступора, слегка ударив по позвоночнику Анна заставила его выпрямиться. — Ну же, слабак, давай, не развози нюни, — грозно бросила Аннабелла, ещё раз нанося удар по лицу Лофта. — Не будь жалким. — В этот раз Локи успел перехватить занесённую для удара ладонь, злобно рыкнув. Силы тут же вернулись к нему, глаза, казалось, потемнели от ярости. Анна насмешливо ухмылялась. — Кнут всегда работает лучше пряников, — вырвав свою руку, сказала Анна, начиная шагать вперёд. — Ты… ещё получишь, — злобно шикнул Локи, следуя за Аннабеллой. — На тренировках я тебе ещё наваляю, — задорно бросила девушка. — Хотя и у тебя будет возможность проявить себя. Шли они ещё несколько минут, хотя казалось, что гораздо дольше. Аннабелла на протяжении всего пути умудрялась сохранять прямую осанку и чёткий шаг. На Локи же сказывалась нехватка кислорода, он чуть сгорбился, но величественного вида не терял. Лафейсон ни разу больше не обернулась, чтобы проверить брата. Локи успел отметить, что планета совершенно пуста и бесплодна, только одна чёрная пыльная пустыня простиралась на километры вперёд. Где-то трикстер смог разглядеть тварей, обитающих тут, и даже при всём своём военном опыте, таких он не встречал. Полумонстры-полумашины. Жадные, кровожадные существа, лишённые всякого разума. Лафейсоны приближались к каким-то скалистым возвышениям. Локи увидел перед собой ступени, Аннабелла остановилась, лицо её было абсолютно непроницаемым, казалось, оно застыло холодной и спокойной маской. — Кто бы тебе что ни говорил, — начала она. — молчи. Отвечай только Таносу. Колено не преклоняй, он это ненавидит, поклона будет достаточно. — Девушка подошла к брату, поравнявшись с ним. — И сотри это выражение желанного превосходства со своего лица. Локи нахмурился. Злоба жгуче отозвалась где-то в районе груди. Но рациональность и благоразумие сразу потушили этот нерадивый огонь. Сейчас нужно сохранить жизнь, а дальше уже можно будет показать себя. Анна быстро поднялась по ступеням, трикстер старался поспевать за ней. Обогнув небольшую скалу, они вышли на просторную площадку. — Аннабелла, — раздалось откуда-то злобное шипение. — Как смеешь ты заставлять Господина ждать? — Я точно следую поставленному плану, а вас, великий предводитель, любезно прошу не вмешиваться в мои дела, — без каких-либо эмоций произнесла Анна. Локи, казалось, слился с серыми камнями, наблюдая за существом, что вылезло из-за скал. Капюшон скрывал уродливое лицо, сгорбленная фигура вышла из темноты, приближаясь к магу. Предводитель войск Читаури протянул свою шестипалую лапу к лицу Локи, но тот даже не дрогнул, сдерживая себя от презрительного взгляда. Аннабелла, чуть ударив по руке инопланетянина, заставила его отойти. — Да, как ты… — Довольно, — раздался откуда-то низкий и пугающий голос. Одна из каменных стен резко начала разворачиваться, Локи обвёл её взглядом совершенно пустым и отречённым, хотя всё его естество сжалось. — Ты, командующий, знай своё место. — Наконец Танос предстал во всём своём величии. Он был огромным, больше ледяных великанов. Черты его лица грубым воинственно властны. Импровизированный трон из камня придавал какой-то силы и навевал ужас. Анна немного поклонилась, Лофт сделал то же самое. — Господин, — начала Аннабелла, — я выполнила ваши указания. — Аннабель. — Только Танос мог позволить себе называть царевну Йотунхейма, а ныне его королеву, таким именем, хотя она сама это прозвище не любила, но в знак уважения возражений не показывала. — Я никогда не сомневался в чистоте проделанной тобой работы. Представься, — обращался Танос уже к её спутнику. — Я Локи, сын Лафея, законный принц Йотунхейма, принц Асгарда, возведённый в титул Одином Всеотцом. — Голос его не дрогнул, а лицо оставалось бесстрастным. Анна, казалось, тихо шикнула. — Аннабель, признаёшь ли ты в этом человеке своего утерянного столетия назад брата? — спросил титан у Лафейсон. — Да, признаю, — твёрдо ответила она, — и ручаюсь за его верность и преданность вам, Господин. — Пусть он сам ручается за свою верность и преданность, свою ты доказала мне ещё много лет назад. — Танос пристальным взглядом осматривал Локи. Трикстер же в свою очередь не сводил глаз с титана, упорно не избегал взгляда и не опускал глаз. — Берёшь ли ты на себя ответственность, Локи сын Лафея, за все поступки, что совершишь для меня и во имя меня, клянёшься ли ты в случае неповиновения или предательства предстать предо мной и моей карой? — Клянусь, — ответил трикстер, хотя скреплять себя клятвой верности неизвестно кому ему не нравилось. Но нутром он чувствовал, что выбора у него нет. — Тогда, Аннабель, будь так любезна, скажи своему брату его предназначение и начинай подготовку, — смягчившись, сказал Танос. — Тессеракт уже пробудился. — При всём уважении, Господин, — вмешался, до этого притаившийся читаури. — Но как мы можем доверять столь ответственное дело неизвестному проходимцу, свалившемуся к нам из космоса? Мы не знаем его мотивов и намерений, — ехидно прошипел он. — Своему прежнему царю он тоже давал клятву, но это не помешало пустить в его ложе врага. Как можно верить клятве отцеубийце, пытавшегося убить брата своего не по крови, но по духовному родству? Принцу, что желал уничтожить, свой родной дом, и которому судьбой было предназначено убить сестру свою по крови родную? Только по милости вашей спасшейся. — Что-то кольнуло в сердце у Локи, гнев бушующей волной накатило на сознание. — Да как смеешь ты, — с толикой раздражения начала Аннабелла, — плебей, оскорблять и подвергать сомнению клятву принца и королевы Йотунхейма? Желаешь ли ты усомниться в моей верности и уверенности? — Хватит, прекрати Аннабель. Он не сказал ничего не правдивого или обвиняющего, или хочешь ты усомниться в правдивости моего советника? — Нет, Господин, но всё это не меняет клятвы, данной моим братом. Если он предаст вас, я лично приведу его на вашу милость. — Если ты уверена и отвечаешь за решения свои, Аннабель, приступай к выполнению твоего поручения. — Анна поклонилась, Локи за ней следом, после чего они удалились.