Пробыв на Земле ещё день, Лафейсоны вернулись в Йотунхейм. Аннабелла не просто так носила титул Царицы, приходилось решать некоторые политические проблемы. В каком-то смысле Локи было даже жаль сестру. Одно дело прийти к власти в цветущем и пахнущем мире, как, например, Асгард, а другое — разгребать дерьмище, которое творилось в мире ледяных великанов.
Локи никогда не задумывался, чем питались йотуны, как жили и чем занимались на досуге. Когда-то ему было плевать, а теперь он царевич здесь, пусть о котором никто и не знает, это не важно. Анна редко о чём-то просила, точнее не делала этого совсем, но Локи всё равно проникся всеми этими неприятными мороками. Оказывается, на этом куске вечного льда что-то выращивают, Хела Всемогущая, земледелие в Йотунхейме, ну кто бы мог подумать. Оказывается, здесь были целые плантации, занимающие гектары земли, скотоводство и даже промышленность. Да, пока Всеотец готовил Тора к правлению, Йотунхейм сильно поднялся. Ресурсов было достаточно, но Радужный Мост уничтожил половину всех плантаций и перебил треть всего скота, не говоря уже о том, что близлежащие от дворца деревни превратились в пыль вместе с их обитателями. Знали бы, что виновник этого всего находился прямо у них под носом, то растерзали бы на месте.
Мук совести трикстер не испытывал, любви к этим синим чудищам питать больше не стал. Зато перенаселения долго не будет, Танос бы гордился.
Где-то на дальних территориях вспыхнуло восстание, которое Анна подавила за день. И не абы как, а своими умными речами. Видите ли, йотуны хотели войны с Асгардом. Ага, а в Хельхейм они не хотели? Какой абсурд! Ледяные великаны не смогли победить асов даже в лучшие свои времена, не то что сейчас. Проще тогда уж заново Радужный Мост сюда запустить.
В свободное от правления время Аннабелла проводила в тренировках для Лофта. Она обучала его всему, что сама знала. Магия, ведение боя, политика, психология. В общем, старалась вложить в голову непутёвого брата как можно больше знаний, прежде чем тот пойдёт завоёвывать Мидгард. Он впитывал всё, словно губка. Учился с пугающим усердием и упрямством. Просто вытаскивал из себя все умения, что имел, читал все книги, что давала сестра с детским интересом. При этом даже не разбирал, что собирался изучать. Земная психология? Без проблем. Тёмная магия из самой задницы Вселенной? Да не вопрос! Боевое искусство Тэйнебрионов? Как два пальца об асфальт. И всё получалось. Пускай не с первого раза и не с пятого.
Аннабелла могла с гордостью сказать, что гордилась таким учеником. Но был аспект, который не радовал вовсе — Локи заперся в себе. Не выходил на откровенные темы, полностью увлёкся обучением, как первоклашка, впервые переступивший порог школы. Не вступал в споры, хотя редко с чем соглашался, обычно предпочитал тактично отмолчаться или уйти в свои покои, а потом всё сделать по-своему.
Царица подозревала, что он носит в своей мозговитой головке какой-то коварный план, который известен только ему. Мало о чём просил, держался отстранённо и холодно, но всё равно сблизился с сестрой. Как ни крути, они проводили вместе много времени. Особые, если можно так сказать, откровения происходили на уроках психологии. Трикстеру необходимо было понимать людей, чтобы править ими. Не было прежнего высокомерия, не было никаких «жалких людишек», только иногда Локи мог позволить себе назвать землян «тупым стадом», но это очень редко.
Нельзя познать психологию, не познав при этом себя. Приходилось анализировать своё поведение, разбирать каждый шаг по крупицам, а после выдавать Анне результаты анализа и подносить, грубо говоря, на блюдечке план работы.
Это девушку удовлетворяло. В таком бешеном рабочем темпе прошло полгода йотунхеймского времени и два месяца земного. Трикстер наконец научился создавать тропы между мирами собственноручно. Всё оказалось не так сложно, как он предполагал сначала. На первых парах Анна боялась, что он сбежит, но Локи с покорностью монашки посещал тренировки, поединки и занятия. Не опаздывал и не отступал. Вот, вот оно, вот то, что искала Царица в брате — неумолимое желание работать и совершенствоваться. И что удивляло больше всего, Локи был покорным учеником, даже со всеми своими воинственными чертами характера. Поразительно! Асгардские учителя должны были ноги ему целовать за такое послушание.
Как и все живые существа, Лафейсоны устраивали себе выходной день. Это было каждое воскресенье. Обычно они напивались в слюни, и тогда уже шли настоящие откровения. Чаще всего Царица и царевич не обсуждали друг друга, она перемывали кости всем, кого когда-либо встречали. Один раз Анна рассказала Локи про Таноса, про его увлечения и семью.
— Значит, ты не спешишь записаться в дочурки к Таносу? — совершенно пьяным голосом спросил трикстер, покачиваясь, усевшийся на одно из двух мягких кресел перед камином в большой гостиной.
— Один упаси! — голосом не лучше, чем у брата, ответила колдунья. — Все они такие… как собачонки на привязи. Верность, покорность. Ага, мир, любовь, захват Вселенной. Я сама по себе, моего отца уже нет. — Прожили вместе уже почти год, а она не забывает упоминать о смерти Лафея при каждом удобном случае. Но Локи уже привык, всё-таки, как никак, а был виноват.
— Да, все отцы — козлы! — философски заметил трикстер.
— Танос самый худший из них, — прыснула Анна.
В таком настрое прошёл весь вечер.
Однажды в очередное воскресенье, когда сознание двух Богов было затуманено больше некуда, Анна случайно рассказала о том, чего рассказывать не собиралась. Хотя в этом нет ничего тайного.
— Интересно, что Таносу так сдалось постоянно спасать меня? Дал бы спокойно умереть, надоел. — У Анны был тяжёлый день, с самого утра что-то не ладилось. Какие-то проблемы с финансами, кажется. Хоть у сестры и было образование экономиста (она времени зря в Мидгарде не теряла), но это её изматывало. И ещё, наверное, Норны призвали по срочному заданию, потому что Царица просто плюхнулась в обморок где-то в коридоре между тронным залом и своими покоями. Как повезло, что Локи оказался рядом. Эта магическая связь иногда оказывалась удобной вещью. Трикстер чувствовал себя паршиво, но понимал, что эти ощущения не его. Быстро отправился искать сестру и как раз подошёл к моменту, когда она почти познакомила своё лицо с полом. Лофт успел её поймать и успокоить стражу, оттащил Анну в свои покои и оставил лежать. Если дело такое, то не стоило вырывать девушку из рабочего разговора. Очнулась Аннабелла в ужасном настроении, была злой и расстроенной. Кажется, материлась на одном из мидгардских наречий.
— А он спасал тебя не один раз? — ухватился трикстер.
— Не один, — хмуро заключила Анна. Говорить об этом не хотелось, но подсознательно она понимала, что придётся.
— Горю желанием услышать эти увлекательные истории, — расположившись на кресле поудобней, сказал маг.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — попыталась отвязаться от разговора девушка, но Локи посмотрел таким взглядом, что она устало вздохнула, сделав большой глоток. Ведь он сам же потом пожалеет, но раз уж у него так горело узнать, то пускай живёт с этим. — Ещё два раза, не считая последнего.
— Не так много, как думалось, — цинично заметил Локи. — Я весь твой.
— Один раз, лет двести тому назад, когда мы воевали с тэйнебрионами. Они проигрывали, можно сказать, что уже проиграли, потому решили уничтожить всё, вместе с собой. Ни себе, ни людям. — Девушка скривилась. Не самая приятная тема для разговора. — Я пробралась в подвальный чертог, где хранились самые важные и ценные знания. Таносу они были позарез нужны, потому что тэйнебрионы узнали, где Камень души. Я была на тот момент очень близка с… с ними. Мне доверяли, даже в этой прискорбной ситуации. Когда я оказалась под дворцом, меня рассекретили, мы стали сражаться с их предводителем.
— Мы? — Трикстер всегда умел хвататься за слова, причём за самые нужные.
— Я и Лавр, — с натягом произнесла Анна, опустошая свою бутылку. — Он понял, что его так же, как и меня водили за нос, потому решил, что не позволит им первым добраться до Камня. Работали вместе. В этот самый момент дворец рухнул. А скажу тебе, был он больше асгардского раза в три, а мы были под ним. В общем, засыпало нас так, что самим точно не выбраться. Меня, естественно, не убило, божественная кровь постаралась, чтобы я выжила. Плюс ко всему, успела поставить магический щит, который, конечно, почти сразу разбился, но удар смягчил сильно. Единственное, что меня убивало — это рана в боку, нанесённая волшебным ножом, заживлять нужно было заклинанием, на которое сил не было, все уходили на то, чтобы не умереть от перелома позвоночника, трещины в черепе и боли, потому что кости, мне казалось в тот момент, у меня сломались все. Ещё я старалась спасти Лавра, который регенерировал не так быстро. — Локи слушал всё с каменным лицом, такая история его вряд ли удивила. Но всё-таки было интересно, с того самого момента, когда трикстер нашёл письма от Лавра, про него они больше не говорили, а вопросов оставалось много. — В общем, мы потихоньку умирали. Я уже отключалась, когда Танос, представляешь, собственноручно разгребал завалы. Мол, верил, что я жива. Думаю, там сыграло роль, что на тот момент большой армии у него не было, а Лафей разорвал бы все связи с титаном, узнай, что единственная наследница трона умерла, сражаясь даже не за свой мир. Вытащил меня, вылечил, вот и вся история.
— А Лавр? — Локи знал, что такие воспоминания не вызывают приятные ощущения, но ему, по сути, было плевать, что там чувствовала Анна, главное утолить своё любопытство.
— А Лавр так и остался там. Погиб за благую цель. Прямо хоть книгу пиши.
— Как банально, — фыркнул трикстер. Драма по классике, что сказать. Сестра, наверняка, хотела его сейчас приложить чем-нибудь тяжёлым, но выглядела нормально. Хотя, думается, что справилась она со всей ситуацией хорошо, раз шутила на эту тему.
— Мне бы так банально умереть, — пробурчала Анна.
— Не нам с тобой за благую цель погибать. — Золотые слова. — А ещё один случай?
— Другой интереснее, может, ты не будешь слушать его с лицом, парадирующим кирпичную стену.
— Как грубо, — картинно подметил Локи.
— Грубо — это воровать книги из библиотеки без зазрений совести. Думаешь, ты один тут учишься, звёздочка моя? — Оба Лафейсона упустили момент, когда от отстранённо-агрессивного тона общения они перешли на такой юмористично-домашний. — Чтобы завтра всё вернул, а то заставлю экономические отчёты разгребать.
— Напугала, — делано испугался трикстер, по-доброму улыбнувшись. Анна заметила, что так он улыбался только в состоянии полнейшего неадеквата, и только при ней. Да, все будни они как будто не знакомы, а по воскресеньям — родня до гроба. Такая вот странная конституция общения. — Мне только что было обещано удивление, я жду.
— Это не сказка на ночь, — фыркнула Анна, откупоривая очередную бутылку. А у существ божественной национальности бывает алкоголизм? Наверное, только если божественный. Побольше таких разговоров и Царица точно сопьётся. — Это, не скажу сейчас точно, было лет триста пятьдесят назад, когда мама умерла.
«Всё, поплыли», — мысленно приготовился маг.
— Умирала она долго и мучительно. Засыхала, как тропический цветок на крайнем севере, тому не было спасения. Мы, отчаявшись, предложили ей вернуться в Асгард, пускай в другом мире, но лучше живая, чем мёртвая. Она категорически отказалась, говорила, что там ей делать нечего, куда же без семьи. Хотя замечу, во дворце у неё была целая орава — брат, сестра, племянники, мать, отец, бабушка, дедушка и где-то, неизвестно где, ты. Мучилась долго, лет пятьдесят, мы, соответственно, вместе с ней. Тяжелее было мне. Сам, наверное, знаешь, твоя эта Фригга не хуже нашей матери, они, кстати, были знакомы. Когда некому любить, меня любила Фарбаути, тебя — Фригга. Она меня направляла, начала магии учить, отправляла на войну, платье на свадьбу так и не выбрала, как мечтала. — Сделала долгую паузу, будто зависнув. Глаза смотрели куда-то сквозь пространство, куда-то далеко. — Но больше всего она мечтала увидеть тебя, посмотреть, каким ты вырос, да хотя бы узнать, что с тобой стало, жив ли ты вообще. Последним её желанием было при встрече сказать, что твоя мама тебя любила, Локи, даже если и видела только раз в жизни. Эта фраза-то меня и сгубила. Ты тогда ещё меня, гадёныш, хотел в могилу свести, почти получилось.
— Я даже не подозревал, что ты вообще существуешь, — скептично заметил трикстер.
— В том-то и фишка. — Девушка как-то нервно хихикнула, безумно. — Отец горевал, ему было не до меня. Я напилась, что неудивительно, и отправилась в Асгард искать тебя, представляешь? Думала, вот вызволю его из темницы или где он там сидит, приведу Лафею, скажу, что Фарбаути его любила, да и я сама была бы не против иметь брата, думала, что спасу тебя, как чёртову принцессу из мидгардских мультиков. Нашла тропу, чуть, конечно, в ущелье по дороге не провалилась, скрылась от Хеймдалля. У Таноса был свой Видящий, потому скрываться от загребущих глаз я умела чуть ли не с пелёнок. Попала туда, замаскировалась, стала искать. Естественно, никто мне путь в царские темницы не показал. В общем, моталась я долго. — Анна грустно усмехнулась. — Норны всегда надо мной смеялись, потому я случайно оказалась рядом со стайкой разговорчивых фрейлин, которые шептались про какого-то прекрасного царевича Локи, который младший наследник трона. Про тебя я слышала, но так, отдалённо, краем уха. Обсуждали твои чёрные смоляные волосы, тонкие черты лица, коварный характер и… и в общем много чего. — Аннабелла чуть стушевалась, не говорить же брату, что обсуждали милые дамы его способности в кровати. Нет уж, и так самолюбие потолок дворца пробивает. — Я сразу насторожилась. У Одина, который светловолосый, и жены его, которая ещё светлей, с чёрными, как смоль, волосами сын. Я надеялась, что мы с тобой были хоть каплю похожи, потому полагала, что и цветом волос мы сойдёмся. Кое-как разузнала, где во дворце картинный зал. Долго шла, изучала местную архитектуру. Наконец дошла, и там как раз-таки всё и упало. Я ожидала найти тебя пленником, заложником, рабом, даже вариант про то, что Всеотец тебя ещё в младенчестве прикончил рассматривала. Но не думала, что он сделал из тебя царевича Девяти Миров. Поначалу обиделась, потому что ты не пытался вернуться домой, к нам, к своей семье, думалось, залюбленный хорошо пригрелся. А потом до меня дошло — ты знать-то ничего не знал. Хорошую стратегию выбрал Всеотец — меньше знаешь — крепче спишь, да подальше держишь его задницу от трона вражеского мира. Думал, что будешь ты вечно в царевичах ходить, женишься и всё, можно о тебе забыть, как о страшном сне. — Слова били наотмашь, прямо по больному. Трикстер давно принял тот факт, что стал царевичем только в качестве трофея, не больше. А чего тогда кто-то удивился, что он таким придурком-то вырос? Кого растили, того и получили. — Но этого осознания мне легче не стало. Во-первых, я тогда ментально потеряла второго члена своей семьи, во-вторых, зависть жуткая взяла, как это у нас всем миром траур, а ты зелья с ванами варишь. В-третьих, в нашей семье никогда гладко не было, ссорились, кричали, дрались иногда, а ты, судя по слухам, жил припеваючи, можно это к пункту зависти приписать. Отец, наверняка, знал о твоём положении, так я и на него злобу затаила, потому что мне не рассказал. Ко всему, как последний штрих этого замечательного дня, я не смогла передать послание матери, ты был на практике в Ванахейме. — Локи вспомнил. Точно, тогда с Сигюн отправился на её родину, совершенствовать навыки. И тут в памяти всплыл день, когда ему сильно нездоровилось, просто ни с того ни сего тошнота, головная боль, озноб. Видимо, это и был тот злосчастный день. — Ну, всё как-то сложилось, наложилось друг на друга… — Многозначительная пауза. Анна могла бы прямо сейчас прервать разговор, уйти, но ради искреннего удивления на лице брата продолжила: — И я топориком с Биврёста полетела прямо в объятья Бездны… Думала, минуту другую помучаюсь, а потом всё, отмучилась. За Йотунхейм не волновалась, Лафей тогда был ещё ого-го-го, наделал бы себе наследников как-нибудь. А я просто устала. — Локи, казалось, завис, будто на паузу поставили. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл. Он, по-другому не скажешь, охуел. Аннабелла, всегда сдержанная, адепт рациональности и мудрости, спрыгнула с Радужного Моста в надежде умереть. Прыгнула из-за него, потому что не смогла увидеть, поговорить, поделиться горем. И ведь вправду, Локи ещё триста лет назад её чуть было не убил, даже того не желая. Где-то в глубине души кто-то истерично, прямо до слёз, смеялся. Есть у Норн всё-таки чувство юмора. Даже не зная друг друга, Лафейсоны по очереди отправились на экспресс в Бесконечность. Кто бы мог подумать, а сводили счёты с жизнью почти по одной причине. Локи, потому что не был нужен, а сестра, потому что никому не нужна была больше её любовь. Какое забавное совпадение!
— Ты не шутишь? — всё-таки спросил маг.
— А я много шучу? — Видеть искреннее удивление было приятно. — Если коротко заканчивать эту историю, то Танос со своим Видящим меня быстро отыскали. Неделя — не такой большой срок, наверное. Хорошо, хоть я додумалась скрывающее заклятие снять, так и моталась бы по космосу. Лафей рвал и метал, а я жалела, что так изощрилась, надо было просто отравиться…
— Или кинжалом в сердце, — как-то случайно вырвалось. Трикстер вообще ничего говорить не планировал, слишком неожиданные подробности из жизни Анны. Слов просто не было, а это на автомате вырвалось.
Аннабелла так на него посмотрела, будто разочарованно. Да, они привыкли, что общаются друг с другом колким и неприличным для царских особ юмором. Но тут Анна, видимо, ожидала какого-то отклика, возможно, ответного откровения. А получила про нож в сердце. Думалось, что ей хотелось протестировать на брате его способ. Царица хотела обсудить ощущения от падения, ясное дело, что явно удовольствия от леденящей бесконечности не получишь. Когда падаешь, ты меняешь морально, да так, что тебя старого будто никогда и не было. Осознаешь множество вещей, о которых раньше и не думал. Это такой своеобразный катарсис, который выворачивает тебя наизнанку. Анна хотела ещё с самой первой встречи поговорить об этом с братом, но отношения были не те. На своём веку девушка не видела ни одного идиота, который бы выбрал такой способ суицида. Не с кем было об этом поговорить. Не с Таносом же, которому всё это было откровенно побоку. Спас, молодец, хорошего бойца сохранил. Титан тогда впал в какую-то свою депрессию, ну да, высокие мысли, цели, баланс. Не с Лафеем, которой стал следить за дочерью, как за мидгардским подростком с расшатанной психикой. Шестьсот с лишним лет не волновало, что будет, где погибнет, лишь бы достойно, а тут превратился в заботливого отца. Вроде и приятно, а вроде и блевать от такой нежности тянуло.
Аннабелла никогда не была обидчивой. Задеть её было по-настоящему сложно, ведь смотришь — кремень, не женщина, а сила вселенская. А вот Локи удалось. Конечно, тут колдунья сама была виновата, переоценила глубину их отношений, разоткровенничалась и получила. Чувствовала себя, как земная школьница, которая призналась парню из старшего класса в своих тёплых чувствах, и которой, неудивительно, прямым текстом отказали. Унизительно.
Трикстер мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Он же привёл сестру сюда, чтобы успокоить, расслабить. Не то, чтобы ему было не всё равно, как она там себя чувствует и какие тараканы грызут её мозги, просто из-за этой проклятой связи настроение Анны частенько передавалось и Лофту, а чувствовать в себе чужое раздражение — такое себе наслаждение. А ещё, когда Анна была не в духе, то сдирала с него три шкуры на тренировках, на занятиях по магии и отчитывала, как ребёнка. Унизительно.
Так вот, напоил царевич её ради покоя и умиротворения, а в итоге вывел на тему про суицид, заставил рассказать не самые весёлые подробности жизни, а потом благополучно отшил. Молодец, брат столетия, ничего не скажешь. А ведь ему поговорить хотелось, обсудить ощущения. Но, он это понял по взгляду, момент упущен. Где-то в голове появился неясный порыв извиниться, попросить прощения, как будто он был виноват в том, что сестра такая эмоциональная. Следом за мыслями об извинении пришла злость. С чего бы винить себя, если Анна сама всё рассказала, и не потому, что была сильно пьяна? Трикстер знал все кондиции её нетрезвого состояния, и тогда была довольно лёгкая, не такая, чтобы открывать сокровенное. Она с ним так заговорила только, чтобы удивить, чтобы в очередной раз выставить его ребёнком. Был у Царицы на это какой-то фетиш, что ли. Ей доставляло удовольствие поучать, объяснять, тыкать на ошибки и удивлять. Потому, собственно, трикстер с ней трезвый и не разговаривал особо. Холодное колкое общение, не выходящее за профессиональные рамки отношений учитель-ученик. Хотя Анна не переставала выводить на философские темы, которые плавно переходили в откровенные. Иногда даже выходило узнать о брате что-то интересное, но редко, ведь сама она ни черта о себе не рассказывает.
Будь Локи поглупее, ему стало бы приятно такое внимание. Но он ясно осознавал, для чего это всё. Анне нужно знать его слабые места, знать, куда в случае форс-мажора бить, чтобы сразу отключить. Она всегда ожидала от брата подвоха, поэтому старалась всячески подстраховаться. Ко всему ей нужны были знания, чтобы в случае, опять же, непредвиденного предательства раздавить Локи морально. Так, по крайней мере, делал сам Лофт. В общем, они оба собирали арсенал на случай войны, которой, возможно, никогда не будет.
Уж слишком ненадёжными союзниками друг другу казались, хотя ни у одного, ни у другой мыслей о вражде не было. Только они-то об этом не знали…
— Мне пора по делам, — вскочив со своего места, сказала Анна. Дела действительно были, но она планировала заняться ими не в свой единственный выходной. Опять же, спасибо Норнам. — Твои занятия на ближайшую неделю отменяются, я покидаю Йотунхейм на некоторое время. Прочитай все книги из списка, который я оставила у тебя на столе, а тренироваться будешь с Киланом. — Анна часто путешествовала по Девяти мирам, да, наверное, и не только по ним. Чаще всего по поручениям Норн, реже по политическим делам. Раза два посещала Таноса, но он просто проверял состояние своего лучшего бойца и интересовался, как идёт подготовка Локи. Царица не хотела открывать титану купол, потому что считала Йотунхейм сугубо своей территорией, никто ей этого не запрещал.
Девушка через мгновение уже растворилась в коридоре, а Локи так и остался сидеть перед камином, ловя на стене игривые отблески огня.
***
Ливень не прекращался уже третий день, поливал сплошной стеной, за которой ничего не было видно. Как будто начало какого-то фильма про апокалипсис. Элизабет третий день сидела в своей комнате и выходила только на кухню, чтобы пожевать отсыревшие хлопья, выпить растворимого кофе и в душ, чтобы простоять минут десять под тёплой водой. Гулять ей и так никогда не разрешалось. Великая тайна происхождения, опасности на каждом шагу и всё такое. Девушка понимала, почему всю жизнь скрывается, почему друзей никогда нет и почему никогда не будет. Не глупая. Но это так надоедает, кто бы знал. Отец как с ума сошёл, заставил переехать к себе в башню, спрятал где-то на рабочих этаж, зачислил в рабочий персонал как инженера, а сам пропадал где-то в лаборатории.
Прошло два месяца с того случая с Гидрой. От Риты никаких вестей, ничего, даже следов после себя не оставила. Ни отпечатков, ни ДНК. Как будто призрак перебил всех этих солдат в штабе, как будто невидимка высосал жизнь из молодой девушки, которая была виновата только в том, что Гидра ставила на ней и её брате опыты.
Элизабет была напугана. Пыталась скрыть это за волнением, хотя бы перед отцом. А перед собой не было смысла скрываться. Старк видела глаза Риты тогда: пустые, чёрные, как бездна, затягивающая куда-то. Голодные и злые. Смотря на то, как подруга забирала силы у Ванды, Элизабет не узнавала Риту, её там не было, только тёмное нечто, готовое убивать, пока не надоест. Признаться, ей даже страшно было выходить из своего укрытия, потому что она была уверена, что «это» кинется на неё, порвёт, как игрушку. Даже наличие отца рядом не унимало дрожи по всему телу.
Когда Элизабет заговорила с Добрев, то не верила, что она вернулась. Зверь отступил, а во взгляде появилась осмысленность, сожаление даже. Речь про парные разработки Элизабет пропустила мимо ушей, услышала лишь только то, что Рита не виновата и не хотела. Но зато Тони слушал внимательно, потому и разгребал после эти самые парные разработки, которые отрыл в обломках штаба. Рита не виновна, то была не она, лишь сила, поселившаяся в ней. Старк внушала это себе каждый день, но что-то глубоко в сознании говорило об обратном.
А ещё Элизабет жутко волновалась за подругу. Она не знала, что с ней происходило, где она и в каком состоянии. Была мысль, что продолжила свой кровавый отдых, но это предположение было сразу же откинуто. Рита не такая. Она не монстр, точно не по своей воле.
Вообще что-то странное творилось в последнее время. Странные совпадения, которые вроде и не связаны, а вроде и схожи.
Элизабет случайно подслушала разговор отца и Наташи Романофф. Подслушивать, конечно, плохо, но кого это когда останавливало? Шпионка рассказывала про то, как отправились с Кэпом в Лос-Анджелес. Как они наткнулись на странную парочку, которая ничего подозрительного не делала, но подозрительное всё-таки произошло. Наташа сказала, что выпила какой-то настойки, от которой голову сносит моментально, а потом их вместе с Роджерсом отключили. И не сказать, что они потеряли сознание, нет, будто усыпили. Когда оба очнулись, никаких брата и сестры не было. А ощущение, что в голове порылись, всё растормошили и вывернули, присутствовало.
Когда горе-агенты очухались окончательно, то сразу же решили найти своих, если можно сказать, обидчиков. Подключили к этому некоторые силы ЩИТа. По именам было искать бесполезно, дело ясное — выдумали их в том же вшивом баре. Нашли по камерам. Пригрелась странная семейка в отеле, сняли самый лучший номер. Но самая большая странность заключалась в том, что персонал видел, как гости въезжали в номер, но никто не видел, как они выезжали. Поспорив с администратором, Наташе всё-таки удалось попасть в номер, но там никого не было. Ничего не осталось, ни отпечатков, ни ДНК, как будто никого и не было. Магия, не иначе.
Элизабет этой историей заинтересовалась, ведь не могли эти чудики просто испариться. Кстати, кажется, в этот самый день у отца на приборах показался скачок энергии. Старк тогда вспомнил про какого-то Тора, о котором ему Колсон рассказывал. Подумали, что инопланетное нашествие, но пока как-то обошлось. И вот два месяца ни слуху, ни духу. Затишье такое, что аж страшно. Как перед бурей.
Буря бушевала уже третий день, да только не её все ждали. Элизабет в последние дни всё больше не высовывалась, потому что Кэп с Наташей по каким-то делам гостили у Тони, а попадаться им на глаза было нежелательно. Девушка расположилась в небольшой комнате с балконом на двадцатом этаже. Романофф и Роджерс ниже сорокового редко спускались. Старк, читая какой-то не особенно интересный роман, то и дело поглядывала в окно. Как ни крути, дождь она всегда любила, сама атмосфера ей очень нравилась. Было как-то уютно.
Но тогда дождь уже надоел. Никуда не выйти, даже в магазин за чипсами. Тони вообще только пьёт и работает, а ещё иногда со Стивом разговаривает. Не давали ему покоя эти Гидровы разработки, всё хотел понять, во что Рита ввязалась и как ей помочь. Для себя Элизабет прискорбно заметила, что отец печётся и делает гораздо больше, чем она сама. Хотя, что она делает? Волнуется? Рите это, как мёртвому припарка. От мыслей отвлёк звук открывающейся балконной двери. Старк дёрнулась, как ошпаренная. На пороге стояла Рита, мокрая, бледная, еле держащаяся на ногах. Выглядела подруга плохо, если честно — в гроб краше кладут. Элизабет вскочила с кресла, отбросив наскучившую книжку. Рита, делая шаг в комнату, поскользнулась, но при падении успела схватиться за подоконник. Вся одежда на ней была мокрая, стекало с неё ручьями. Волосы, когда-то рыжие и густые, свалялись и от дождя казались тусклыми.
— Рита… — пискнула Старк. Кидаясь к Добрев, девушка даже забыла, о чём её предупреждали, мол, Рита опасна, нестабильна и может причинить вред, даже того не желая. — Тихо, тихо, тихо. Держись, сейчас мы тебя положим. — Подхватив девушку под мышки, Элизабет доволокла Риту до кресла, где сама недавно сидела. — Вот так. Всё хорошо. Что болит, чем мне тебе помочь? — ошалело бормотала Старк.
— Налей выпить, — просипела Добрев потрескавшимися губами. — И покурить найди.
— Тебе бы к врачу, а не к бару. — Элизабет выдохнула, если шутит, значит, не так всё плохо, значит, она справилась.
— Что я врачу скажу? — невесело хмыкнула Рита, откидываясь на спинку кресла. — Простите, я попала под опыты тайной организации, Гидры, если это вам о чём-то говорит, и мне херово, как никогда не было. Какие таблетки выпишите? Можно и рецепт сразу.
— Как ты сюда добралась? — переключилась Старк.
— Порталы — крайне удобная вещь, особенно, если разобрался, как они работают. — Добрев попыталась встать, но ноги тут же подкосились, она зашипела сквозь зубы. — По началу меня вместо Мальдив в Арктику кидало, а потом как-то сладилось.
— Ты сейчас серьёзно?
— Я похожа на ту, кто много шутит? — Рыжеволосая вызывающе приподняла одну бровь. Хоть лицо у неё было белее снега, выразительности всё равно не теряло. — И вообще, ты совсем из ума выжила? — Элизабет непонимающе сощурилась, наклоняя голову немного в бок. — Забыла, как я всех на этой чёртовой станции размазала? Страх потеряла? Может, я сюда из последних сил припёрлась, чтобы тебя придушить.
— Если бы хотела придушить, то уже придушила бы, — спокойно ответила Старк. — А если сюда припёрлась, то не навредишь.
— Вся в папашу, прямо блеск разума, ничего не скажешь, — по-русски пробурчала Рита.
И тут, как по примете, в комнату влетел Тони Старк собственной персоной. И влетел буквально. В костюме и с готовыми стрелять репульсорами. Правда, они ему не сильно помогли. Сгусток ало-чёрной магии припечатал к стене, и ничего тут не поделаешь.
— Старк, ради всего святого, не пугай так больше, — выдохнула Рита, опуская руку. Тони тут же упал, не успевая сориентироваться. Хозяин башни фыркнул. Это он-то пугает? Приборы засекли внезапный всплеск энергии, похожий на портал, Джарвис сообщил, что все электроприборы в комнате, где сидела его дочь, между прочим, полетели к чертям, и незваный гость проник к Элизабет.
— А позвонить никак? — открыв шлем, недовольно спросил Энтони, но после, рассмотрев Добрев повнимательнее и оценив её состояние, смягчился. — И чего стреляться-то сразу?
— Рефлексы. — Девушка развела руками. — Тони, мне нужна помощь, — выпалила она, хватаясь ладонями за голову. — Это, кажется, меня убивает. И если подохну, то хороните на родине, где-нибудь в деревне, у меня координаты на всякий случай есть.
— А может, ещё и гроб в шкафу припрятан, ну так, на всякий пожарный, мало ли что случится, жизнь-то неспокойная.
— Мысли читаешь, — попыталась засмеяться, но живот свело судорогой. — Если я тут окочурюсь, рояль мой продайте, а деньги в детский дом.
— Замолчи, — резко одёрнула Добрев Элизабет. С каждым словом будто кто-то гвоздь в крышку гроба забивал. — Если ты тут умрёшь, то я твой рояль скину с последнего этажа. — Девушка подошла к Тони. — Ты же поможешь ей?
— Я попробую, — неуверенно шепнул Старк. Никаких гарантий не было, в таких делах никогда нельзя быть уверенным. Это экспериментальные разработки, даже те учёные, которые разрабатывали сыворотки, указали — «нестабильны». Конечно, Энтони надеялся, что Рита сама над ними поработала. А ещё он очень злился на русскую. На кой-чёрт, спрашивается, её в это всё потянуло? — Ты должна понимать, это не мои проекты. Но я сделаю всё, что в моих силах.
— Эй, если вы говорите обо мне, то можно и погромче, — возмутилась Рита.
— Сэр, у нас перегруз батарей, — сообщил голос в костюме.
— Твоих рук дело? — спросил Тони, подходя к девушке. С каждым шагом перегрузка становилась всё больше, приборы просто визжали, что система перегревается.
— Я ничего не делаю, — развела руками девушка, наконец поднимаясь с кресла.
— Хорошо, идти сможешь? — спросил Железный человек, снимая костюм. На нем оказалась обычная рабочая форма, в которой он проводил свои будни в лаборатории. Рита слабо кивнула. Костюм сложился и отправился в какой-то шкаф.
Стоило только выйти в коридор, как лампы, освещающие помещение, мигом повзрывались, заставляя Элизабет вскрикнуть.
— Так дело не пойдёт, — нахмурившись, сам себе сказал учёный, — ты мне всю технику в башне попортишь, тогда мы тебе точно не сможем помочь.
— Я догадываюсь, что происходит. — Девушку словно осенило. Она победно улыбнулась.
— Я, кажется, тоже.
— А я нет, — взволнованно буркнула Старк, которая всё это время плелась позади.
— Твоё тело не выдерживает энергии, которая в нём генерируется.
— Надо её куда-то выплеснуть, — продолжила Рита.
— В документах было указано два побочных эффекта: чрезмерное поглощение или выделение энергии. Со вторым проще, нужно нормализовать её количество, а дальше тело должно привыкнуть и само контролировать процесс.
— Боюсь, что снесу твою башню, если решу всё выплеснуть, — без тени усмешки сказала Рита.
— Ты переоцениваешь свои силы, — заметил Старк. Не для того он строил самое совершенное здание на планете, чтобы какой-то маг-недоучка снёс его.
— Очень надеюсь. — Рита опёрлась на стену. — Но я держу силы в себе, как могу, не знаю, насколько меня хватит.
— Джарвис, — обратился Энтони к ИИ, — есть пустые аккумуляторы для костюмов?
— Да, сэр, — отозвался компьютер.
— Тащи все.
— Все десять, сэр? — Если бы компьютеры могли бы быть удивлены, то Джарвис удивился бы.
— Все десять, — подтвердил Тони. — Как думаешь, если ты будешь заряжать мои аккумуляторы, пока мы пойдём к нужному отсеку, не уничтожишь всю электронику в башне?
— Я постараюсь, — честно ответила Добрев.
И она правда старалась, концентрируя энергию, выделяемую её телом на аккумуляторах. Приходилось контролировать количество силы, чтобы не заряжать ёмкость за считанные секунды. От усердия у Риты разболелась голова, а ноги подкосились. Элизабет пришлось подхватить подругу под руку, чтобы та не упала.
— Лифт, думаю, не лучшая идея, — сказала Старк, подходя к кабине.
— Если я не сдержусь, то электроника полетит, мы застрянем, и тогда я точно умру.
— Всегда есть лестница, — неуверенно сказала Элизабет, криво улыбаясь.
— Я не дойду, — слабо ответила Добрев, опираясь спиной на стену. — Есть ещё одна идея, но, кажется, она вам не понравится.
— Что ты придумала? — спросил Тони, скептично подняв одну бровь.
— Я могу создать портал, — начала Рита, глубоко вдыхая, стараясь собрать в себе силы, — во мне слишком много энергии, потому на портал я способна.
— А если что-то пойдёт не так? — поинтересовался Старк, зная, что любое нарушение пространства — это крайне опасно.
— Всё будет хорошо, — заверила Рита, — я тренировалась всё это время, пока могла. Расстояние небольшое, искривление не значительное, потому, думаю, всё пройдёт отлично.
— Пап, как будто у нас есть другой вариант. — Не вопрос, а утверждение.
— Хорошо, — выдохнув, сказал Тони. Ему самому было до жути интересно увидеть портал в реальной жизни. Как учёный, он ликовал, а как отец и друг — крайне опасался. — Только потом ты дашь мне изучать порталы, когда всё станет как обычно.
— Договорились, — улыбнулась Рита. — Куда нам надо?
— В батарейный отсек, откуда питается вся башня.
Добрев слабо кивнула, прикрывая веки. Она прекрасно знала, где находится это помещение, часто там бывала. Всего-то пять этажей под землёй, ничего опасного. Выставив руки вперёд, девушка стала что-то шептать, с тонких пальцев начали срываться алые всполохи, а через секунду прямо перед Старком и Элизабет появился круглый проход.
— Готово! — воскликнула рыжеволосая, — Прошу. — Она указала рукой вперёд.
Подхватив подругу под руки, Старки неуверенно сделали шаг прямо в искрящий телепорт, и в то же мгновение они оказались в батарейном отсеке. Голова несильно кружилась, как при слабом опьянении, а помещение поплыло. Пока Тони и Элизабет отходили от перехода, Добрев закрыла портал и опустилась на пол.
— Говори, что мне нужно делать. — Девушка сменила аккумулятор в своей руке, последний оказался наполнен до предела.
— У меня есть основная батарея, которая питает всё башню сейчас, есть запасная и две запасные запасной. Две последние пустые, думаю, что если ты наполнишь их, то тебе полегчает.
— Надолго хватает одной батареи? — поинтересовалась Элизабет.
— На год примерно, — подсчитал Тони. — И самое главное, что не так уж и много трачусь на это. Батареи работают на созданной мной энергии, а она получается из обычного электричества. Его нужно не больше, чем для трёхэтажного коттеджа.
— Отлично, сейчас я немного сокращу твои расходы, — усмехнулась Рита, выставляя руки перед собой.
***
После неожиданного вторжения в Асгард прошло два месяца. Одина мучили тревожные мысли, и всё ещё больше усложнилось после разговора с супругой, которая чуть ли не со слезами на глазах утверждала, что воочию видела Хелу, их первую дочь. Если в дело вступила Богиня Смерти, то ситуация становилась критической. Силы Хелы почти безграничны в Асгарде, Всеотец не понаслышке знал, какова его дочь и какой мощью она располагала. Но не зря же он отдал столько сил, чтобы запереть её, чтобы изменить то, что сам натворил. Тогда он был моложе и сильнее, но сейчас уже вряд ли бы смог одолеть Хелу, как много веков назад. С другой стороны, Царь осознавал, что если бы Богиня и вправду оказалась бы в Асгарде, то не стала бы скрывать своего присутствия. Нет, она бы сразу явила себя, устроила бы бойню, такую, какой научил её отец.
Значит, из своей клетки она не выбралась, а то, что видела Фригга — всего лишь бестелесный дух. Тогда возникал другой вопрос, кто призвал этот дух? Был только один вариант, который мог позволить наследнице трона появиться в Асгард: кто-то побывал в Хельхейме и смог вернуться оттуда, вытащив за собой Хелу. Первые подозрения пали на покойного Локи, который мог попасть после смерти в царство мёртвых — в Валгаллу ему путь закрыт — и выбраться оттуда, что уже казалось невозможным. Это нарушение природных законов, которые не должны быть нарушены. Эту мысль Царь сразу же откинул, трикстер мёртв и ничего не мог сделать Асгарду с того света. Следующей на ум пришла Аннабелла, не признавать, что она сильный маг — это глупо, но на такое девушка вряд ли была способна.
Был, конечно, ещё один вариант. Образ Хелы мог оказаться всего лишь умелой иллюзией искусного мага. Но происхождение Богини Смерти держалось в строжайшем секрете, вся память о ней стёрта, а её подвиги забыты. Эта версия была не менее шаткой, чем первая.
Всеотец плохо спал в последнее время. Старость давала о себе знать, а дополнительные волнения лишали сна. Ко всему добавилось стойкое предчувствие того, что грядёт нечто ужасное. Но только Один не знал, откуда ждать удара. Враги окружили со всех сторон.
Главной угрозой считался Йотунхейм, который теперь не мог быть под контролем мира богов. Аннабелла заслуженно могла носить звание дочери своего отца — жесткая, беспощадная и коварная, она отлично подходила на роль Царицы одного из самых запустелых миров. Чем-то она напоминала своего брата, Одину хватило того времени на Биврёсте, чтобы узнать в пылких речах приёмного сына. Всё-таки кровь играет немалую роль в становлении личности. У Аннабеллы полно поводов для ненависти ко всему Асгарду и лично к Одину, и все она перечислила. От неё и нужно ждать нападения, но пока всё было тихо. Только это затишье-то и пугало.
В покои Царя постучали. Один впустил гостя, которым оказался обычный посыльным. Он докладывал о делах Царства, но сегодня, увидев, что Всеотец устал, просто оставил нужные бумаги и поспешил удалиться. Пробежав глазами по документам, Один не увидел ничего волнующего. Леди Сиф окончательно вернулась в строй, оправившись от нападения, маги продолжали обучать новые кадры, а воины усиленно тренировались, встревоженные недавним вторжением. Только одно из прочитанного беспокоило Царя — Сигюн. Девушка, спасшая немало жизней и воевавшая, как маг, не раз за Асгард, заняла не последнее место в отчётах для Всеотца. В последнее время вана стала часто посещать библиотеку, занимала лабораторию, а что подозрительнее всего, целых пять раз бывала в покоях Локи. Проследить, что она делала, не удавалось. Младший царевич надёжно защитил свои комнаты, потому даже после смерти его территория оставалась слепой зоной.
Сигюн что-то изучала, не говоря никому о предмете своего изучения, Один даже отправил бригаду приближённых шпионов в её комнату, пока она была на работе, но в покоях ничего странного не обнаружилось. Вана чиста, на то указывали факты, но чутьё Царя говорило об обратном. И правитель разрывался в сомнениях.
Хотя должно быть зря, ведь чутьё его никогда не подводило…
