Кровь моей Крови

Локи в сотый раз прогуливался по библиотеке за последние два часа, пытаясь найти что-то интересное для прочтения, чтобы спасти себя от непроглядной скуки, окружившей его туманом. После ухода Анны на душе остался неприятный осадок, навевающий ненужные царевичу размышления. Трикстер решил отвлечься, но получалось это у него не очень-то успешно. Прошло всего два дня после отбытия сестры, но Лафейсон успел уже прочесть все заданные книги, попрактиковать заклятия и просмотреть некоторые документы. До государственных дел Локи не допускался, видимо, сестра не была уверена в Лофте настолько, чтобы доверять судьбу своего мира. Хотя, в общем-то, не очень-то и хотелось. До тренировки с Киланом оставалось целых полчаса, потому трикстер взял первую попавшуюся книгу и принялся читать. Чтиво оказалось не очень-то интересным, но сошло для того, чтобы убить время. Насколько Локи знал, Килан — главнокомандующий армии ледяных великанов, считался лучшим воином. До этого царевич не встречался с ним, стараясь вообще как можно больше избегать жителей Йотунхейма. В прочем, Лофт был уверен, что легко одолеет какого-то йотуна, потому злорадное чувство превосходства уже начинало пробуждаться в груди. Единственное, что волновало его, так это то, какими знаниями располагал Килан. Ведь не было официального заявления Царицы о возвращении Царевича во дворец. Локи так и остался тенью, которую довелось видеть немногим. Не хотелось давать о себе лишней информации, особенно какому-то незнакомому существу. Трикстер, конечно же, мог накинуть на себя иллюзию, чтобы скрыть внешность, но это было бы глупо, ведь прислуга неоднократно видела странного мужчину, подозрительно похожего на Царицу, что, наверняка, наталкивало на определённые мысли. Направляясь в сторону тренировочной площадки, Локи решил, что в случае чего сотрёт главнокомандующему память и будет наблюдать со стороны, как забавно великан предпримет попытку вспомнить о прошедших нескольких часах. Площадка во дворце ледяных великанов довольно ощутимо отличалась от асгардской. Здесь не было трибун, где часто собирались зрители во время частых поединков, не было стоек с оружием, а также не находилось и случайных наблюдателей, желавших посмотреть зрелищную битву. Но, как плюс, поле для тренировок имело разделения на секторы, где каждый занимался в соответствии со своим статусом в здешнем обществе. Царский сектор, где оттачивали своё мастерство представители правящей династии, был ограждён от других высокими стенами, имеющими в себе огромные ставни, которые открывались, когда правители хотели сражаться прилюдно. Локи всегда тренировался тайно, того требовала сестра. В тот день трикстер уже почти подходил к месту назначения, прихватив с собой в магическом кармане нужное оружие. К своему раздражению, трикстер заметил, что Килан опаздывал, пускай всего на две минуты, но в вопросах своего обучения царевич не терпел таких промахов. Опоздание можно расценить как неуважение ко второму претенденту на трон, и плевать Локи хотел, знает ли этот вояка о его происхождении или нет. Спустя ещё три минуты на площадке появился Килан. Он оказался так же уродлив, как и свои собратья. Хоть черты его лица имели какое-то подобие утончённости, он не переставал быть уродом. Возможно, Анна бы сочла его довольно симпатичным по йотунским меркам, но для Лофта все ледяные великаны — страшные монстры. — Ты опоздал, — даже не оборачиваясь к собеседнику, холодно заявил Локи. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — бесстрастно ответил тот, чуть запыхавшись. — Так ты знаешь, — не вопрос — утверждение. — Давно сестра распространяется такой информацией обо мне? — Её Величество доверяет мне, — не выражая эмоций, ответил Килан, на что трикстер обернулся и презрительно фыркнул. — О Вашем присутствии здесь мне сообщили спустя два месяца, я был обеспокоен безопасностью нашей Царицы, потому спросил у неё про Ваше пребывание во дворце, тогда мне и рассказали. — Доверяет? — На его лице красовалась фирменная злостная ухмылка. — Неужели ты так глуп, чтобы в это верить? — Прошу простить, но Ваше слово против слова Царицы для меня ничего не значит, — чуть раздражённо ответил великан. — Ты смеешь открыто заявлять, что мне не доверяешь? Своему господину? — Тот факт, что трикстер видел Килана впервые, его никак не смущал, ему просто нравилось выводить воина из себя. — При всём уважении, у меня есть только одна госпожа, — с гордостью сказал Килан, приподняв подбородок, — я выполняю её приказы, не Ваши. — Ты же сознаёшь, что я могу раздавить тебя, как букашку, как муравья, и мне ничего за это не будет? — приподняв одну бровь, спросил трикстер так легко, будто говорил о каких-то каждодневных хлопотах. — Я верю, что все попадут под справедливый суд Её Величества, — бесстрашно заявил Килан, даже чувствуя на себе разозлённый взгляд царевича. — Вы несомненно можете попробовать меня раздавить, но тогда не удивляйтесь, если я дам отпор. — Ты жалок, — выплюнул Локи, заходя на арену, окружённую стенами. — Твоя Царица ничего мне не сделает, даже если захочет. — Это похоже на речи изменника, — с подозрением сказал Килан, напрягаясь. — Похоже, что ты только что обвинил меня в измене. Знаешь, какое наказание бывает за ложные обвинения? — Моя обязанность — охранять жизнь Царицы. — Твоя обязанность — командовать армией, не принимая на себя роль слуги, — ядовито сказал Лофт, разминая шею. — В первый раз я прощаю твою дерзость, но в следующий раз оторву голову и повешу на шпиль дворца. Думаю, сейчас мы можем начать тренировку. Килан согласно кивнул, заходя в царский сектор. Локи зажёг в своих руках зелёные огни, готовый в любую секунду атаковать. — На этой тренировке мы будем сражаться без магии, — твёрдо сказал ледяной великан, доставая из-за спины меч. — Я использую в бою то, что желаю, и жалкие вояки мне не указывают в выборе оружия. — Её Величество разрешила мне вести с вами бой на равных условиях, — выговорил Килан, наклонив голову на бок. — Ещё Царица рассказывала, что в бою без использования магии, Вы не очень-то хороши. Было бы разумно улучшать навыки честного боя. Казалось, что глаза трикстера вспыхнули, как будто в глубине его сознания произошёл взрыв, повлекший за собой страшный пожар, разгоравшийся всё больше с каждым мигом. Ярость переполнила Локи. Он не мог поверить, что Аннабелла обсуждала с кем-то его обучение, да ещё и упоминала недостатки, которых практически и не наблюдалось. Один бой. Он проиграл всего один бой без магии, когда сестра рассказала, что ей часто приходилось воевать без своих сил, когда её магию блокировали или пытались ослабить. Она победила, просто потому что имела больше опыта, больше практики, потому что изучила технику сражения трикстера и могла предвидеть некоторые атаки, потому что видела будущее. Это сложно назвать честной битвой, Анна сама это понимала. Локи не сердился на неё, не выказал недовольства, просто молчаливо переживал проигрыш и надеялся, что такого больше не произойдёт. А сестра, оказывается, во всю уже трепала про то, как царевич был побеждён, да ещё и назвала это неумением сражаться. Она не лучше Тора, не лучше любого высокомерного аса. Он, как и для свободного брата, для неё всего лишь тень, инструмент, которым она умело пользуется. Она не лучше Тора, нет, она даже хуже. Громовержец никогда не прикрывался чувствами, не плёл интриги и коварные планы, не важно, что для этого ему просто не хватало мозгов, Анна пользовалась своим превосходством, связью и даром Норн. Это мерзко, даже для такого существа, как Локи. — Хорошо, Килан, — прошипел маг, потушив в своих ладонях пламя, — мы станем сражаться на равных, но не моли о пощаде, когда я стану рвать тебя на куски. Достав из магического кармана посох, сделанный местными мастерами специально для царевича, Лофт кинулся на ледяного великана, вставшего в боевую позицию. Первые несколько ударов Килану удалось отбить, но третий он пропустил, получив глубокую рану в плече. Локи двигался, как змея, нападающая на свою жертву — молниеносно и точно. В редкие моменты, когда йотуну удавалось получить попытку нанести удар, трикстер ловко отражал атаку, следом нападая. Килан стремительно отступал. Пускай у него и было преимущество над царевичем в виде огромного роста, это вовсе не помогало. Йотун почти оказался прижат к стенам царского сектора, когда, промахнувшись, Локи вонзил лезвие посоха в железный ставень. Килан, воспользовавшись моментом, ухватил руку трикстера за запястье и, дёрнув, откинул мага в другой конец арены. Тот, ударившись о стену, повалился на пол. Килан, опешивший от собственной несдержанности, стоял неподвижным изваянием, наблюдая, как тяжело трепещет спина царевича от глубокого дыхания. Локи замер, застыл и тупо пялился в стену. Йотун предположил, что выиграл этот бой, но, когда Локи обернулся, глядя горящими в бешенстве алыми глазами, неподдельный страх проник под кожу воина. Касание пробудило истинную природу трикстера, который в йотунском обличии не был похож ни на великана, ни на аса. От этого он становился ещё более устрашающим и пугающим. Килан даже опомниться не успел, как Лофт с яростным криком кинул посох с такой силой, что, вонзившись в здоровое плечо великана, повалил того на землю. Уже через мгновение Локи оказался на нём, одной ногой наступив на руку, в которой воин держал меч, а второй надавил на горло с такой силой, что даже йотуну стало не хватать кислорода. Килан не мог подумать, что в таком, по меркам Йотунхейма, маленьком теле скрыто столько мощи. — Не смей прикасаться ко мне, грязное чудовище! — прошипел Локи тихо, но эти слова набатом бились в голове Килана, старавшегося получить хоть каплю живительного кислорода. — Если ты ещё раз попадёшься мне на глаза, то даже Царица не спасёт тебя. Я позабочусь о том, чтобы ты умер такой смертью, что сама Хель ужаснётся. Локи резко убрал ногу и почти мгновенно растворился в тёмном коридоре, оставляя лучшего воина Йотунхейма лежать разбитым и поверженным на пустой арене. Трикстер почти не помнил, как оказался в своих покоях. Он шёл, скрывшись под иллюзией, чтобы никто больше не смог увидеть его таким. Чтобы больше не встречать ужас в глазах монстров. Сейчас давно осознанная истина вылезла из подсознания новой волной боли, переросшей в дикий гнев. Он чудовище, выродок, которого бояться даже те чудища, с которыми он связан общностью происхождения. Что-то запылало в нём, такое явное и горящее, словно кровь начала мгновенно вскипать. Посмотрев в зеркало, трикстер увидел лишь своё обычное отражение, которым он прикрывался всю жизнь, пока где-то в глубине его души рос монстр. Монстр. Вот кем всегда был Лофт с самого начала. Его нутро, его сущность есть кровожадный и бездушный монстр, которого веками прятали под звучными титулами и лживыми словами любви. И теперь, когда его истинная суть вырвалась наружу, осталось только одно желание, которое возможно утолить единственным способом — кровью невинных и виновных, злых и добрых. Не имело значение, кто мог стать жертвой, Локи хотелось расправы ради расправы, смерти ради смерти. Зелёные глаза загорелись, а на губах появилась полная безумия улыбка, которой мог похвастаться не каждый серийный убийца. Где-то внутри, позади жгучего желания убивать, росла обида на предательство сестры. Пускай это всегда было ожидаемо, что она никогда не станет кем-то, кому можно доверять, но воткнутый нож в спину вскрыл старую рану, став своеобразным катализатором, пробудившим всё, что так долго копилось в душе. Локи, недолго раздумывая, открыл искрящийся портал, по ту сторону которого сияло золотое солнце Асгарда, цвели и пахли сады. Трикстер без намёка на боль или ностальгию по былым временам сделал шаг, оказываясь в центре большой аллеи. Конечно, его никто не видел. Он не был так ослеплён яростью, чтобы раскрывать себя. Наоборот, царевич мыслил трезво, оставляя всю ярость на другую часть своего плана в ближайшую пару дней. Не обращая внимания на красоту когда-то родного мира, Лофт быстро зашагал в сторону дворца с одной единственной целью — найти того, кому хотел бы уже очень давно показаться. Было что-то изумительное в том, что Локи не был замечен, находясь у всех на виду. Чувство безграничной власти накрывало с головой, позволяя будто смотреть на всех свысока. Вот, смотрите, глупые асы, как выродок и урод возвышается над вами. Пока вы спокойно живёте, ни о чём не думая, он здесь, в вашей обители, в колыбели, неприступной крепости, где вы прячетесь, помышляя, что чистая кровь вас спасёт. Локи мог в любой момент убить кого-нибудь, и никто бы никогда не узнал, что именно он это сделал. В его руках появлялись всё новые и новые жертвы. Что стоило ему, сильнейшему магу Вселенной, испепелить адским огнём изнутри торговца на главном рынке, только щёлкнув пальцами, что стоило ему обратить кузнеца в груду камней или заставить молодую богиню, мирно сидящую под тенью зеленеющих деревьев истечь кровью прямо на глазах у прохожих? Это было настолько просто, что становилось смешно. Асы — хранители древа Иггдрасиль, воители и великие мастера могли пасть, как жалкие букашки, пред всего лишь одним монстром, которого они и сами породили. Всеотец восхитился бы своим творением, так бережно и долго создаваемым. Возможно, Локи привёл бы его в ужас, но после бы Царь не смог бы скрыть своего восхищения. Идеальный убийца, способный уничтожить кого угодно для своей цели, несущий хаос и смерть себе в потеху. Идеальный в его руках, направляемый им и подчинённый — вот кого делал Один из сына Лафея с самого начала. Машину для захвата и войны. — Что ж, Всеотец, ты неплохо выполнил свою работу, — ухмыляясь собственным размышлениям, прошептал Локи. Оказавшись во дворце, трикстер почти без колебаний вспомнил нужные ему покои. Путь до них занял у него не больше двух минут. Отворив дверь, Локи встретил лишь пустоту. Сигюн не было в кабинете и спальне, наверняка по обычаю пропадала в библиотеке. Лофт чуть заметно улыбнулся. Так странно побывать в местах из прошлой жизни, найти старый связи, чтобы поностальгировать. Сегодня у ваны выходной, потому стоило ожидать её очень скоро. Локи, не теряя времени, стал изучать покои подруги. Мало что изменилось. Всё те же цветы, любимый стол, пара книг на отдельной полке, отведённой под художественную литературу. Сигюн никогда нельзя было назвать чистюлей, потому в её комнате постоянно царил маленький хаос. Пройдя в кабинет, трикстер сразу же с интересом стал изучать то, над чем трудилась Сигюн. Он ожидал увидеть какие-нибудь целительные ритуалы, новые заклинания или разработки рецептов для зелий, но ничего из этого в кабинете не оказалось. Стены увешаны копированными заклятиями из самых древних книг. Трикстер стал изучать такие книги относительно недавно, потому удивился, что такого могла планировать колдунья, чтобы обращаться к столь старым письменам. На изучение материала ушло около десяти минут, и новая информация вызвала в Локи смятение. Сигюн пыталась найти его. Собрала остатки магии после последнего проникновения в Асгард и старалась выжать из них максимум. Пыталась выйти на след, создать визуальную картину произошедшего, синтезировать крупицу ДНК, хоть что-то доказывающее его присутствие среди живых Это было даже больше, чем приятно. Только была у этого и другая сторона, которая подвергала жизнь ваны опасности. Анна, узнай она об этом, сразу бы стёрла препятствие в виде подруги брата в пыль. Локи не позволил бы Сигюн так умереть и скорее всего лишился бы сестры, которую запер бы в корнях Иггдрасиля. И лишь вопрос времени, когда бы она выбралась, и тогда неизвестно, чтобы стало со всем Асгардом. От размышлений о будущем трикстера отвлёк скрип входной двери. Сигюн вернулась из библиотеки, чувствуя себя, словно выжатый лимон. Её поиски ни к чему не приводили. Для того, чтобы определить обладателя энергии, магии оказалось слишком мало. Но ведь вана знала, что это Локи. Просто чувствовала это, но магия могла оказаться любого существа, принадлежащего к двум расам. Вся ситуация вводила девушку в глубокое замешательство и разочарование. Временами ей казалось, что она всего лишь помешалась и сходила с ума от одиночества, которое так резко на неё обрушилось. Но, оказавшись в своих покоях, Сигюн ощутила чьё-то присутствие. Липкое чувство страха охватило всё её естество. Если агенты Всеотца вновь пробрались в её кабинет, то всё могло пойти крахом. В прошлый раз еле удалось скрыть свои исследования. Её могли отдать под суд за сокрытие информации о нападении на царский дворец. Наколдовав себе магический щит, девушка медленно двинулась в кабинет. Она была готова атаковать любого, но увиденное привело её в глубокий шок. Сигюн застыла, как каменное изваяние. Дыхание участилось, а сердце забилось с утроенной скоростью. — Здравствуй, Сигюн, я рад тебя снова увидеть, — упиваясь замешательством подруги, сказал трикстер, рассевшись в кресле. — Локи? — пролепетала вана, промолчав с минуту. Её удивление было обосновано. — Да, дорогая, это я. — Он улыбнулся. Всё-таки с целительницей ему всегда было спокойнее. Локи ожидал получить удар, услышать крик или хотя бы обиженное молчание, но никак не рассчитывал, что Сигюн бросится к нему, заключая в крепких объятиях. Горячие слёзы покатились из глаз девушки, от чего та мелко дрожала, утыкаясь носом в плечо Локи. Вана часто дышала, тихо всхлипывая. — Где ты был? — успокоившись наконец, спросила девушка, шмыгнув носом. — Что с тобой случилось? — прояснила взгляд Сигюн. Локи изменился с их последней встречи. Повзрослел, его лицо вытянулось, стало выглядеть куда мужественнее. Трикстер, казалось, похудел, от чего думалось, что ещё немного, и он станет просвечивать. Глаза друга горели, словно что-то выжигало его изнутри. Сигюн видела такую холодную решительность, смешанную с неудержимой яростью всего несколько раз на лице трикстера. И в эти моменты вана боялась царевича. Казалось, что тьма, которая живёт в каждом, находила в такие моменты выход наружу. Локи почти никогда не старался усмирять своих монстров в таком состоянии, но, если он был здесь, значит, пришёл за помощью. — Это слишком длинная история, чтобы рассказывать её сейчас, — загадочно протянул Локи, наклонив голову в ехидной насмешке. Он никогда так раньше не смотрел на Сигюн. — Тогда зачем ты пришёл? — насупившись, спросила целительница, сложив руки на груди. — Чтобы, — Локи наклонился к самому уху подруги, — убить тебя. — Зловещий шёпот отдался эхом в голове девушки. — Что ты несёшь? — отшатнувшись, спросила вана. — Но теперь я передумал, — с улыбкой проговорил Локи. — Настроение постоянно меняется, то хорошее, то плохое. Ох, уж эти планы по захвату мира, столько сил вытягивают. — Локи, — взволнованно прошептала Сигюн, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы, — Что происходит? Скажи мне, что ты шутишь, что не скрываешь за сарказмом нечто настолько ужасное, чего не можешь вынести. — Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы сомневаться, — грустно заметил трикстер, делая шаг навстречу подруге. — Я скучал. — Царевич запоздало обнял Сигюн. — Что бы ты сейчас не собирался сделать, пожалуйста, остановись, пока не случилось ничего непоправимого. — Она смотрела прямо в зелёные глаза умоляющим взглядом, смотрела так глубоко, что трикстер на мгновение засомневался в своих планах. — Не знаю, что с тобой произошло, но, я верю, что ты сможешь всё исправить. Локи засмеялся так безумно, так страшно, что по коже ваны пробежались табуны мурашек. Царевич определённо страдал, пытался найти выход оттуда, где выхода не видел. Целительница глубоко дышала, сдерживая истерику. Вот перед ней стоял результат её многодневных поисков, вот Локи, жив, кажется, здоров. Но всё было плохо, очень плохо, Сигюн видела это в резких движениях, рваном дыхании и по отчаянному взгляду. Локи пришёл за помощью, но она чувствовала себя такой беспомощной, будто перед ней стоял незнакомец. Вана понимала, что ей нужно спасти его от самого себя, потому что монстры изнутри рвались наружу, разрушая все мыслимые преграды. — Нет, Сигюн, ничего уже не исправить, — каким-то неуместно весёлым тоном сказал Лофт, — судьба переписана на новый лад, который тебе вряд ли понравится. — Ошибаешься, — упрямо стояла на своём девушка, — судьбу всегда можно изменить. — Хотелось вцепиться в руку друга и не отпускать, чтобы тот точно не смог натворить глупостей. Сигюн понимала, что от паники начинала мыслить, как ребёнок. Так глупо. — Ты не должна привлекать к себе внимания, прекрати все свои исследования и никому не рассказывай о нашем разговоре, будто его вовсе и не было. Я прошу об этом ради твоей безопасности, потому что, если ты сделаешь что-то не так, то она сразу придёт за тобой, и даже я не смогу спасти тебя. — Кто «она»? — испуганно спросила Сигюн. — Моя сестра, — на грани слышимости сказал Локи, смотря, как расширились от удивления глаза подруги. — Аннабелла?! — взвизгнула целительница. — Так ты всё-таки помогал ей выкрасть Ларец Вечных Зим? Что она с тобой сделала? Ты заколдован, проклят? Может, она тебя отравила… — начала очумело бормотать девушка, стараясь найти верный ответ. — Это была моя идея, — соврал Локи, тряся Сигюн за плечи. — Мы работаем вместе. Я здесь, потому что подумал, что ты достойна знать, что я жив. — Он опустил глаза в пол. — А теперь мне пора идти. Сигюн понимала, что, если отпустила бы Локи сейчас, то он определённо натворил бы дел, о которых стал бы жалеть. Девушка не знала, что Аннабелла сделала с ним. Важно было вернуть царевича в норму. — Ты прекрасно знаешь, что я понимаю каждый твой жест и эмоцию. И ты знаешь, что я вижу, как ты сейчас страдаешь и хочешь спрятать муки. Если бы ты не хотел, чтобы я тебя остановила, то не пришёл бы ко мне, — как-то пискляво проговорила Сигюн, подходя к Локи вплотную. — А ещё ты прекрасно знаешь, что если я что-то задумал, то ты ничем меня не отговоришь, — прошептал трикстер, вглядываясь в глаза подруги. — Я слишком изменился, чтобы возвращаться к старой жизни, если ты об этом. Я не смогу остаться. — Подожди, — в отчаянии крикнула девушка. Сигюн настолько не ожидала, что её губы накроют холодные губы Локи, что сначала даже растерялась. Но потом, повинуясь какому-то неясному порыву, вызванному, наверное, прошлыми чувствами, которые должны были быть давно забыты, она ответила на поцелуй, оттягивая нижнюю губу Локи. Так не хотелось его отпускать, не хотелось, чтобы он творил глупости и страдал. Хотелось дать ему всё, лишь бы он стал счастливым, лишь бы ещё раз увидеть его прежнего: с горящими весёлыми искрами глазами и коварными мыслишками в умной голове. Без усталости и скорби, без тоски и обречённости. Но почему-то нутро подсказывало, что ване больше никогда не увидеть того, кого она когда-то полюбила искренне и нежно всем сердцем, что-то говорило, что тот Локи действительно умер в ту ночь на Радужном мосту. — Прощай, ведьмочка, — тихо сказал Локи, проводя большим пальцем от уголка глаз к губам девушки. — Помни то, что я сказал и будь осторожна, вокруг тебя полно врагов. Вана прикрыла глаза, наслаждаясь холодным прикосновением, желая растянуть этот момент на вечность и всегда ощущать кого-то родного рядом. Не быть одинокой, знать, что дорогой человек рядом, готовый навсегда остаться в этом маленьком раю. Но когда девушка открыла глаза, то её встретила лишь глухая тишина и пустота, сопровождаемая лишь остатками запаха призрачного гостя, шелест чьих одежд слышен где-то в дальнем коридоре. Сигюн обессиленно упала на кровать, глядя в потолок невидящим взглядом, чувствуя, как где-то в районе груди разрасталась огромная дыра.