Кровь моей Крови

Прибытие в холодные земли Йотунхейма было как никогда желанным. После безжизненной пустыни Абруптума, полной мёртвых тэйнебрионов, родная суровая зима казалась лучиком света, чистой и холодной, как палата медицинского корпуса. Локи потерял момент, когда стал звать ледяное царство своим домом, да и, кажется, не особенно удивился подобным мыслям. На первый взгляд неприветливый край великанов оказался не так уж плох — это трикстер признать мог. Конечно, без сестры до него это признание доходило бы ещё очень долго, если бы вообще дошло. Но даже несмотря на радостное прибытие в «родную обитель», в душе Бога Озорства скопом роилась вязкая тоска. Он не разговаривал с сестрой с того самого момента на корабле всё как-то не находилось подходящего повода. Тем более он и не знал, что говорить. Извиняться? Глупости. Он поступил, как того требовала ситуация. Доказывать свою правоту? А что это изменит? Сестра только больше отдалится. Локи оказался в тупике, и, признаться, такое с ним бывало редко. Трикстер всегда умел выкрутиться даже из самой, казалось бы, безысходной передряги. Но тут другое дело — тут Аннабелла. С ней невозможно было, как со всеми, нельзя вредить. А если не навредит ей, то навредит себе. Этого хотелось ещё меньше. После похорон Лавра, которые сестра устроила на Абруптупе перед отлётом, погребя тело бывшего жениха в каком-то значимом для неё месте, Анна ходила мрачнее тучи. И вроде бы ничего в ней не поменялось: всё та же уверенная походка, такой же насмешливый, но в тоже время мудрый взгляд, хорошо продуманные приказы, а вот глаза… Её глаза были полны чего-то непонятного, казалось, даже ей самой. Лофт и не пытался вникнуть, что на уме у этой странной женщины. И вот последние четыре дня он чинно прозябал в своих покоях, как и прежде читая книги. Иногда он прогуливался по ледяным садам дворца, стараясь не натыкаться на сестру. Её он, кажется, не видел почти два дня, а она совсем не спешила выходить на контакт. Вопрос обучения Локи оставался открытым, поэтому к нему ежедневно приходили учителя, но уроки царевич пропускал мимо ушей, потому что Анна уже рассказывала ему это. В очередной вечер, когда тьма накрыла Йотунхейм, трикстер сидел около камина, всматриваясь куда-то в языки пламени, будто они могли ему что-то подсказать. Вино злорадно блестело в бокале, мол, смотри-смотри, царевич, да только глаза твои слепы. Конечно, огонь не мог подсказать Богу Обмана выход, и Бог это прекрасно понимал, но ему казалось, что ответ лежит где-то на самой поверхности его сознания. Возможно, он заключался в одной простой истине, которую Локи не мог признать… Кажется, он снова что-то сделал не так, но не видел своей вины в том, что сестра так ко всему отнеслась. Её чувства — это её дело, и Локи совершенно не хотел в них разбираться, точнее опасался это делать. Разговор, услышанный на корабле, не выходил из головы. Слова Анны набатом повторялись в голове. Лавр сказал о ком-то, кого сестра любила даже больше, чем бывшего жениха. Трикстер гадал, кто мог завоевать столь холодное сердце… Он перебрал в голове тысячи вариантов, начиная с Таноса и заканчивая Капитаном Америкой. Но Локи не замечал за сестрой каких-то любовных чувств к кому-либо. Сам Бог Обмана по началу не осознавал, почему ему так важно было знать, о ком говорил Лавр, его лишь снедало изнутри какое-то жгучее, гадкое чувство. Стоило только представить, что кто-то рядом с его сестрой, что его связывает с ней не только пошлое влечение, а какие-то глубокие чувства, Лофт вскипал, просто потому что он не мог допустить, чтобы в жизни Анны кто-то имел такое же важное место, как он сам. Позже Локи опознал это мерзкое и ужасное чувство. Ревность. В чистом виде. Ему приходилось раньше ревновать — в детстве он ревновал мать, когда она проводила много времени с братом, ревновал Тора, когда тот уделял чересчур много внимания своим друзьям, легендарному квартету воинов, как сам Локи их в шутку называл. Но сейчас всё было по-другому, эта ревность иная… А ещё Локи чувствовал себя непроходимым дураком, будто не видел чего-то очевидного, будто ответ очень прост. Всегда все проблемы в жизни появлялись из-за недосказанности, теперь всё происходило точно так же. Когда наконец появился хоть кто-то, отдалённо напоминающий близкого человека, Локи опять сделал что-то не так. Трикстеру не хотелось извиняться, не хотелось понимать сестру, ведь она тоже не понимала его. Но это молчание, растянувшееся на несколько дней, просто убивало. Допив бокал вина, Локи набрался смелости и пошёл к сестре. Обычно в это время Анна заполняла какие-то бумаги. В коридоре трикстеру не встретилось ни одной живой души, все словно спали. Даже несмотря на то, что йотунов во дворце стало гораздо больше, пустота в нём никак не отступала. Восстановление привычного мира будет долгим. Но хотя бы сам факт появления достойного правителя утешал. Локи с минуту простоял около двери сестры, будто размышляя, а стоит ли оно того. И только потом постучался. После короткого «войдите», трикстер медленно повернул ручку и сделал шаг в глубину комнаты. Анна что-то внимательно изучала, сидя за столом. Её волосы были распущены и прикрывали лицо. Девушка даже не взглянула на вошедшего, продолжая свою работу.   — Сестра, — кивнул головой Локи в знак приветствия, сам не знаю зачем, она ведь не видела.   — Локи, — девушка обернулась, рассматривая брата. — Что-то хотел?   — Нет, просто зашёл проведать, — улыбнулся трикстер. — Кажется, в последние дни между нами было не всё хорошо.   — Вроде бы всё в порядке, — Анна вскинула одну бровь в знак удивления.   — Давай не будем разыгрывать комедию. — Он расслабленно присел на кресло. — Я хочу сказать, что твоя обида хоть и имеет какое-то моральное основание, но в данной ситуации очень глупа.   — Я вовсе не обижена, Локи, — улыбнулась его сестра, — просто мне нужно было время, чтобы всё осознать.   — О, да, конечно, — хохотнул он с издёвкой, — поэтому ты меня избегала и тихо ненавидела взглядом. Просто признай, тебя задело, что я сделал всё так, как нужно было, пока ты разводила мелодраму.   — Меня задело то, что ты действовал в одиночку, — девушка вспыхнула, повышая голос. — Ты мог умереть, Локи. Даже не представляешь, какой опасный ритуал проводил, одно неверное действие — наша связь действительно была бы разорвана, и ты бы мог погибнуть. Не знаю, что предложил Эриону, но он вряд ли бы выполнил свою часть договора. И это, исключая ту, где я думала, что ты действительно предал меня.   — Я всё прекрасно понимал, Анна. — Локи оставался спокойным. — Понимал даже лучше тебя. Это не я хотел развязать кровопролитную и бессмысленную войну. Ты этого, конечно, не признаешь, но ты потеряла контроль, действовала импульсивно и необдуманно.   — А что было бы, если бы я решила согласиться на условия Эриона? — Этого вопроса трикстер ожидал.   — Я бы нашёл способ победить Таноса. Я же говорил, сестра, я на твоей стороне. — Локи наклонил голову. — Но ты же не знала о подставе, подготовленной Эрионом. Ты ему была не нужна, и счастье твоё ему не сдалось. Можно считать, что я спас тебя. Тем более как ты себе это представляла? Любовь и счастье до гроба? Сама говорила мне, что для таких, как мы, такого не бывает   — Ах, вот в чём дело, — она коварно улыбнулась, — ты не хотел, чтобы я соглашалась.   — Мне плевать. — Локи вскинулся, словно ему дали пощёчину. — Твоя жизнь — это твоя жизнь. Просто я в тот момент думал вместо тебя о судьбе Йотунхейма. Им не нужна мягкая и добрая ты.   — Перестань. — Анна поднялась со своего места.   — Ты стала уязвимой в тот момент, я просто действовал так, как должна была ты. — Кстати о твоих обязанностях. — Девушка снова села за стол. — Через неделю я проведу официальную коронацию, в течение которой ты наконец примешь истинный титул царевича Йотунхейма и приступишь к своим непосредственным обязанностям.   — Что?   — Не всё же тебе мотаться бесхозной тенью по дворцу? — улыбнулась Анна по-настоящему, без грубости и насмешки. — Я устала заниматься всеми делами одна, а ты, говорят, хорош в политике. Тем более я не хочу, чтобы из-за ревности снова убивал кого-то дорогого мне. Считай это моей благодарностью за нашу победу. Так я официально признаю твоё место в моей жизни.   — Из-за ревности? — Локи хмыкнул после минутного молчания. — Кажется, ты действительно тронулась, Аннабелла. Я твой брат, если ты помнишь.   — Да перестань, Локи, — Анна говорила серьёзно. — Ты просто сам себе не можешь в этом признаться.   — Это всё глупости. — Похоже у трикстера закончились аргументы.   — Признай, ты рад, что Лавр умер.   — Ему суждено было умереть. Я просто хотел, чтобы именно ты сделала это.   — Ну, вот. Разве это не ревность? Теперь я хочу, чтобы ты окончательно понял, какое место занимаешь в моей жизни.   — Ох, Анна, — Локи рассмеялся, — я хотел, чтобы именно ты сделала это, потому что тебе это нужно было, нужно было отпустить прошлое, чтобы стать сильной в будущем. Мне плевать на твоё отношение ко мне, как и на мнение. Мне не нужны ничьи любовь и признание. — Трикстер говорил эти жестокие слова, считая их правдой. — Тем более к чему ты всё это разводишь, если у тебя есть кто-то, кого ты любишь больше, чем его? Опять хочешь поиграться?   — Локи, ты такой умный, — девушка сжала пальцами переносицу, — но бываешь таким глупым, когда дело доходит до чувств.   — Хорошо, сестра, — последнее слово он произнёс особенно едко, — давай проясним, чтобы ты не думала чего-то лишнего. Да, мы связаны с тобой ритуалом и судьбой, но это не значит, что это мне нравится и я стремлюсь как-то укрепить наши отношения. Если бы не ритуал и Норны, я бы ушёл от тебя при первой возможности. Мне всё это кажется очень обременительным и порядком поднадоело. Я не хочу строить больше из себя примерного брата, чтобы сгладить углы в нашем общении. Правда в том, что ты для меня никто, и, как только всё это закончится, я уйду и даже не вспомню о тебе. О какой ревности и чувствах ты говоришь? Мне очень жаль, что ты обманулась по отношению ко мне и думала, будто мне нужна твоя любовь и ревность.   — Вот оно как, — голос Анны дрогнул. — Спасибо, что сказал это сейчас. — Царица вальяжно встала со своего места и принялась что-то искать в гардеробе. После нескольких минут она уже стояла перед зеркалом в платье, напоминающем одежду мидгардских девушек.   — Куда ты? — буднично поинтересовался трикстер.   — Раз уж все мои предположения о ревности оказались ложными, а чувства к тебе безответны, я пойду развлекусь на Земле. Помнишь того очаровательного солдата из прошлого? Он мне показался очень сексуальным ещё в первую нашу встречу, теперь меня ничего не останавливает, чтобы повеселиться с ним. — Девушка сделала наигранно печальное лицо. — Думаю, он мне поможет забыть тебя. Пару тройку раз поможет. — Локи сидел с нечитаемым выражением лица. — И ты, братец, тоже не скучай, найди себе кого-нибудь на ночь. Думаю, можешь отправиться к своей милой подруге Сигюн. Надеюсь, мы оба хорошо проведём время. Девушка медленно прошла мимо Локи, оставив в одиночестве.

***

Нью-Йорк — город, в котором так легко затеряться, словно иголка в стоге сена, но порой нас мучает то, от чего нельзя спрятаться, оно живёт внутри нас. Стив Роджерс никогда не был эмоциональным, но сейчас чувства его переполняли, и их некому было показать. Он был один, во всём мире не осталось ни одного человека, которого бы мог назвать другом или даже просто приятелем. Все, кого он когда-либо знал, умерли или находились в таком возрасте, что даже не могли его вспомнить. Вид родных улиц немного успокаивал, а звук машин и голоса людей отвлекали от собственных мыслей. Ему снова приснился кошмар, ещё одно воспоминание с войны, ещё один призрак прошлого. После таких снов чувство потерянности обострялось, Стив всё больше осознавал, что он здесь чужой, это не его век, не его эпоха. Он должен был остаться там, в сороковых годах, а судьба над ним поиздевалась, закинула куда-то, где ему нет места. Проще говоря, сейчас парень был бесполезен, его знания давно устарели, а на плаву держала лишь известность, от которой он был бы рад избавиться. Зачем ЩИТ держит при себе никудышного и старомодного солдата, который вряд ли чем-то сможет помочь в нынешней обстановке? Наташа уехала по срочному заданию, Старк всё ещё пытался найти Риту, от которой не было вестей с того злополучного нападения в его башне. Загадочного убийцу так и не нашли, словно его и не было. Роджерс никак не мог понять его мотивов, картины убийств не выходили из головы. Единственное, что удалось узнать, так это то, что убийца мужчина. Нашлась потерпевшая, пережившая нападение этого монстра, она явно была в шоке, всё твердила о каком-то синем парне по имени Локи. Девочка не запомнила его внешность, только имя и цвет кожи. На этом тупик, никого с таким именем не было видно в Нью-Йорке в эти дни. Старк психовал несколько дней, стараясь понять, как кто-то смог провернуть подобное. Сначала он полагал, что некто взломал систему наблюдения, но потом решил, что для этого нужно слишком много техники. И этот взрыв, устроенный явно не с помощью технологий. Это нечто новое, с чем ЩИТ ещё не сталкивался. Стив мог лишь разводить руками. Этот Локи явно был зол, ведь убивал спонтанно, но с нескрываемым наслаждением. Вряд ли он бы стал делать так же ещё когда-нибудь, он был умён, даже слишком, раз смог обыграть самого Старка. Роджерс бесцельно мотался по городу уже третий час, стараясь успокоиться. На глаза ему попалось какое-то невзрачное кафе, открытое двадцать четыре часа. Кофе, вот что было необходимо Стиву, чтобы уж точно не вернуться в эти кошмары. «У Дэйва» — так называлось заведение, куда заглянул Роджерс. Помещение было обставлено достаточно просто, но держалось в чистоте. Стены и пол в красно-белых тонах; хлипкие деревянные стулья; семейные фото вместо картин. Место показалось Кэпу очень уютным. Но на общем фоне выделялся один странный посетитель, точнее посетительница, сидевшая на высоком стуле рядом с небольшим баром. Она была одета весьма вызывающе и вряд ли выбирала наряд для такого заведения. Её длинные чёрные волосы свисали до поясницы, а платье едва закрывало весьма аппетитную часть, она о чём-то говорила с мужчиной за кассой. Стив аккуратно присел на соседний стул, обращая на себя внимание говорящих. Девушка пронзительно и долго посмотрела на незнакомца своими неестественно зелёными глазами, а после приветливо улыбнулась. Стив не мог не отметить, что она была очень красива, её пухлые губы и острые скулы придавали виду некой стервозности и злобы, а улыбка сглаживала их. В глазах незнакомки плясали бесы.   — Два кофе, — сказала она мужчине за кассой. Стивен оглянулся на девушку. — Какой Вы любите?   — Я… эм… могу сам заплатить за кофе, мэм, — он явно смутился.   — Я не собираюсь лишать Вас этого права, — девушка улыбнулась так лучезарно, будто увидела давнего друга, — просто подумала, что было бы неплохо завязать разговор.   — И часто Вы заводите разговоры с незнакомцами по ночам?   — О, думаю, Вас смутил мой внешний вид, — она выразительно посмотрела на свой наряд. — Я не куртизанка, если Вы об этом.   — Я… я не на это хотел намекнуть.   — О, да бросьте. Любой бы подумал так, посмотрев на меня. Но в самом деле моя история куда более печальна, — она задумчиво посмотрела на столешницу. — Я отправилась с друзьями, которые позвали меня немного погулять, а после они не смогли приехать. Вот я и осталась одна в незнакомом городе, одетая подобным образом.   — Вы не живёте в Нью-Йорке?   — Я тут по работе. — Она посмотрела на принесённый кофе. — Мой отель в паре кварталов отсюда, но я немного опасаюсь идти в одиночестве, слышала про тот кошмар, который тут творился недавно. Говорят, весь город был завален трупами.   — Да, было бы крайне глупо идти в одиночку. — Роджерс взял свой стакан. — Всё, что говорят — правда. Я Стивен, для друзей просто Стив.   — Анна, — она приветственно склонила голову. — Можем ли мы перейти на «ты»? Я о тебе наслышана, не подумай, что я фанатка и подстерегаю тебя здесь, я просто знаю твою историю, как и все в этой стране. Но ты, уж прости, мне кажется, обычный парень, не похож на того, кто ищет славы.   — Ты первый человек, который говорит мне об этом.   — Я думаю, что тебя так же, как и остальных мучает прошлое. Будь ты успешным супергероем, вряд ли бы шатался ночью по городу. Не боишься этого маньяка? Он, кажется, серьёзный парень.   — Он — псих, которому нужно было выпустить пар. — Казалось, что ему было сложно говорить об этом. — Это всё, что нам известно.   — Значит, дело действительно серьёзное, если привлекли тебя. — Она задумчиво посмотрела на Стива. — В газетах пишут, что есть выжившая девочка. Мне это кажется странным. Убивал всех подряд, а её пожалел. Кажется, она назвала имя, которое он ей сказал. Локи. Так, по-моему, это имя скандинавского Бога Обмана. Может быть, он религиозный фанатик? — Анна выразительно посмотрела на Роджерса, но тот сохранял молчание. — Ох, поняла, это не моё дело. Расскажи лучше что-нибудь о себе.   — Думаю, ты знаешь всё, что нужно из газет.   — Это не то, что я хочу о тебе знать. Вряд ли из газет я узнаю что-то о тебе настоящем.   — Мне особенно нечего рассказать. — Он перевёл взгляд на окно. — Мои интересы не соответствуют времени, в котором все живут. Я люблю танцы, книги, не разбираюсь в бизнесе и прочих махинациях. — Стив внезапно замолчал, видимо, задумался. — Будь моя воля, я бы жил в каком-нибудь невзрачном домике где-нибудь в глуши. — Ты устал, — Анна сделала правильное замечание. — Это ожидаемо. Я имею в виду, что столько всего произошло, столько времени ушло, любой бы на твоём месте устал. Думаю, что тебе нужен отпуск.   — Решила стать моим психологом?   — Прости, излишки профессии, не могу общаться с людьми, не анализируя их.   — Так, значит, ты психолог?   — Учусь на него, по крайней мере, — девушка хмыкнула. — В Нью-Йорке прохожу практику, но у меня появилась парочка выходных. Мой куратор попал под замес этого…психа, так что пока мне ищут нового руководителя, я отдыхаю.   — Мне жаль…   — Да брось, — она нахмурилась, — я знала его всего пару дней. — Повисло молчание, Стив немного растерялся, что ему нужно было на это сказать? — Послушай, я не хочу навязываться, но буду очень благодарна, если ты проводишь меня до отеля…   — Да, конечно, только с радостью.

***

Локи злился; злость буквально выжирала его изнутри. Только не мог никак понять, на кого он так гневался. На Анну, на себя, на судьбу, на всех, кого, когда-либо встречал, даже на этого жалкого смертного, к которому оправилась сестра. Да почему же царевича это так волновало? В идеале, должно быть всё равно, а ещё было бы просто прекрасно, если бы слова, обращённые к Аннабелле, были правдой. Но это, чёрт возьми, не так! Трикстер понимал, что должен был так сказать, потому что это было бы по-своему справедливо. Анна никогда не спрашивала, хочет он ей помогать или нет, только эгоистично спасала себя. Когда она подобрала его на этой чёртовой планете, он её ненавидел, всем своим чёрствым сердцем. Какого чёрта она спасала его, когда он хотел умереть больше всего? Зачем? Трикстер долго таил злость на сестру, потому что она его использовала, ведь он бы никогда и не узнал о её существовании (сам бы прожил недолго), и уж тем более не сожалел бы о содеянном. Он от смерти родного отца испытал ровно ничего, тут уж тем более. Не велика потеря, как говорится. Хотя в какие-то моменты Локи подозревал, что Аннабелла никогда и не хотела спасаться. Вот забава-то быть девочкой на побегушках у этих ворчливых старух, убивать по заказу, да ещё и водиться с предателем. Да это прямо мечта любого могущественного существа! Кто просил Таноса спасать Анну? Никто. Тут Локи стало ещё хуже — теперь план мести титану стал куда более реальным. Да кого он вообще из себя возомнил? Блюститель баланса. Ха! Дилетант, тиран-недоучка. Ладно, с этим Локи разберётся позже. Мысли о сестре не выходили из головы, Лофт всё прокручивал в голове её фразу: «Так умён… но бываешь таким дураком…» Что это, чёрт возьми, значит?! Почему всё это так странно? Все эти эмоции, которые он старательно убивал в себе сотни лет снова вернулись. Его рвало на куски, ломало изнутри, выжигало, не хуже холода Бездны. Что это такое?! Да почему его это трогает. «Ты маленький, никчёмный и завистливый ребёнок, — злобно шептал голос в голове, — даже Бездна не смогла этого изменить. Из тебя даже чудовище вышло никудышное». Крушение покоев уже стало привычкой, вредной, успокоительной привычкой. Отправляясь к себе в комнату, Локи еле сдержался, чтобы не снести пару колонн. В нём что-то закипало, и трикстер чувствовал, что если «что-то» вырвется наружу, то никому несдобровать. Кажется, даже этот несговорчивый магический резерв зашевелился где-то под кожей. «Теперь я точно выжгу этот жалкий мирок до основания, — думал царевич. — А Таноса заставлю смотреть, как пылает его империя». «Что скажет на это Анна?» — неожиданно поинтересовался внутренний собеседник.   — А мне плевать! — крикнул трикстер в пустоту. «Теперь настало моё время ставить перед фактом, а не спрашивать», — мысленно повторял Лафейсон. Когда по стене напротив его кровати пошла трещина, Локи понял, что если продолжит дальше в том же духе, то дворец долго не простоит. Пришлось выйти за его пределы. Он просто шёл, шёл и шёл по снежным пустыням, удаляясь куда-то в непонятном направлении. Было чертовски больно. Это Локи осознал примерно после часа ходьбы, когда сил на злость просто не осталось, она кончилась; исчерпались последние резервы. Пожалуй, только в одном трикстер и Тор были похожи: они оба травили неугодные ощущения злостью. Только Громовержец предпочитал её сразу же выплёскивать, а Локи копил и копил все эти годы. А сейчас она закончилась, осталась только боль, неизвестно откуда пришедшая, не имеющая начала и конца. Он снова один. Никакой семьи, никаких привязанностей, лишь звенящая пустота и эта странная, сосущая боль где-то внутри. Локи уже и забыл, каково это; столько лет глушил боль злостью, что подумал, будто она никогда не вернётся. «Наивен, как дитя, — ядовито шипел голос, — а ещё звал брата глупцом». — Он мне не брат! — Собственный голос казался чужим, будто эхо не его крика отдавалось в холодном воздухе. В голове опустело, Локи больше не думал, просто потому что не мог и устал. К чему это всё теперь? Ведь боль вернулась. Единственная мысль повторялась и повторялась: «Кто смог влюбить в себя Аннабеллу? Кто? Кто? Кто? Кто?!» «Посмотри в зеркало, дурак, — снисходительно хмыкнул голос, — такой умный, но порой такой глупый» Локи застыл на месте, будто закостенел. Такой логичный и правильный вывод выбил из лёгких весь воздух. — Это… — Он остановился, будто боялся, ведь знал, что если скажет, то пути назад не будет. — Я… Фигура царевича ещё недолго виднелась в пурге ледяной пустоши, не прошло и минуты, как его силуэт растворился в портале. «Все дороги ведут на Землю, — думал Локи, — все чёртовы дороги ведут туда».

***

Стив спал как никогда крепко, будто кто-то дал ему какое-то волшебное средство. С ним такого никогда не происходило, он даже не думал, что на такое способен. Все воспоминания вчерашней ночи казались такими нереальными, если бы, повернув голову, он не увидел мирно спящую девушку под боком, не поверил бы, что всё произошло по-настоящему. Роджерс был девяностолетним девственником. До этого дня. Ему было даже как-то стыдно, что поддался соблазну. Хотя что-то странное было в его желании. Оно взялось из ниоткуда, просто загорелось в нём, когда он посмотрел в её глаза. Такие манящие зелёные очи. Стив просто провожал Анну до отеля, а потом, когда уже довёл до входа, она просто взглянула на него, а дальше только томные вздохи и пугающе новые ощущения. Жаль, что парень и не подозревал, что все его ощущения были лишь искусными иллюзиями одной чародейки. Аннабелла по правде хотела провести со Стивом эту ночь, точнее думала, что хотела. А когда дело подошло к самому ответственному моменту, она просто не смогла. Ей сложно было описать подобный род бессилия; просто всё желание куда-то делось. Она могла переспать с Роджерсом, просто чтобы отомстить Локи, переступить через себя, чтобы забыть все эти обидные слова, но не получилось. «Это предательство», — думалось ей тогда. Но предательство кого? Чёртов Локи даже здесь доставал её. Казалось, что он стоял прямо напротив и говорил: «Шлюха. Теперь ты точно шлюха. Если раньше ты спала с ними из-за собственного желания, то теперь ты продалась, сестра, как дешёвая шлюха, — по лицу брата скользнула омерзительная насмешка и яд, — а самое смешное знаешь что? Ты продалась не ему, а мне, причём совершенно бесплатно». Решение пришло быстро. Аннабелла выбрала несложное заклинание и всего лишь затуманила голову бедному смертному, оставляя всё текущее возбуждение на его фантазию. А сама отправилась на небольшой балкон, где курила одну за одной сигареты, запоздало смотря на звёзды и думая: «Как ты там, гадёныш? Надеюсь, ещё хуже, чем я», пока звуки из спальни не утихли. — Почти час, — удивлённо хмыкнула девушка, смотря на часы, — неплохо для девственника. — Она наклонилась, приближая лицо к спящему Стиву. Эх, как жаль, что она не смогла сделать мужчину из первого Мстителя, хотя никто об этом и не узнает, сам он вряд ли расскажет. Будет весело посмотреть на его лицо, когда они встретятся при других обстоятельствах, на поле битвы. — Прости, солдат, побереги себя для кого-нибудь получше. Она так и не смогла уснуть, чувствуя, что на другом конце связи творится что-то… просто что-то. Собственные эмоции глушили чужие. Ладно, Локи что-то чувствовал, это уже хорошо. А если он всё же последовал совету сестры и отправился к Сигюн? А эти чувства лишь продукт… «Нет, остановись! Перестань вести себя как мидгардская девка! Ты знаешь Локи, ты знаешь, что все его слова — наглая ложь, потому что ему страшно принять новые эмоции, страшно признать свою ревность и влечение, потому что в душе он всё ещё ребёнок (ну, отчасти точно), он просто любит испытывать себя и окружающих, такова его трикстерская натура, просто смирись уже!» Аннабелла предвидела подобную реакцию брата, потому и придумала весь этот план с Роджерсом, изначально задуманный как провокация, чтобы Локи наконец понял, что им пора двигаться дальше, что они только мучают друг друга, скрываясь за масками и ложью (прежде всего врут они сами себе). Но все эти мерзости так были похожи на правду, что пошатнули даже Анну, хотя она прекрасно знала, что её брат — Бог Обмана и ложь — его родная стихия. Просто ей стало страшно от осознания, как глубоко этот гад засел, как легко ему добраться до болевых точек, как дорог он ей стал. Конечно, девушка не думала, что стала близка Локи и мучила его примерно так же. Она до последнего верила, что он придёт. И он пришёл очень вовремя, как раз когда проснулся Стив.

***

Когда Локи вошёл в комнату, Анна сразу почувствовала это. Злость и обида, настоящие, горящие в глазах. Найти их было несложно. Анна, конечно, ради приличия скрыла себя заклинанием, но Локи знал, с кем она будет ночью, потому отыскал Стива. Если до этого злости не было, то сейчас она появилась в утроенном количестве. Энергия заискрилась на пальцах трикстера, стоило ему только увидеть, как сестра встаёт из-под одеяла. В гневе он не заметил даже, что она была одета. Она смотрела на него как-то странно, будто с какой-то просьбой и негодованием. Взгляд трикстера метнулся к Стиву, который, отходя от заклинания, всё ещё плохо соображал. Он хотел убить его сразу, стоило только представить, что он касался его сестры, целовал! Нет, этого простить нельзя. Роджерса шатнуло при попытке подняться с кровати. Локи уверенно двинулся к нему, но перед ним возникла сестра, смотрящая в глаза с каким-то вызовом.   — Отойди, — не своим, чересчур жутким голосом сказал царевич, — пока я не разнёс здесь всё.   — Перестань. — Она выглядела решительно, хотя ей казалось, что сейчас Локи сильнее. — Прекрати этот цирк.   — Я его убью. — Голос прозвучал настолько пугающе, что по коже Анны пробежались мурашки. — Отойди, пока мне не пришлось тебя подвинуть. От такого тона, от такого Локи внизу живота у девушки будто появился пульсирующий узел, вызывающий совсем не те желания. Властный и злой трикстер несомненно возбуждал.   — Ты ещё успеешь убить его, — шёпотом сказала она, глубоко вздохнув. Локи попытался прорваться через сестру, но от его прикосновений она натянулась, словно струна, Локи не мог этого не заметить. Он так посмотрел на неё, что у девушки подкосились колени. Этот взгляд, эта злость, эта сила заставляли Аннабеллу буквально трепетать, — но не сейчас, время не пришло, — прошептала она, хватаясь за плечи брата. Трикстер увидел этот взгляд, этот грязный, порочный взгляд.   — Кто это? Анна? — подал голос Стивен.   — Это… мой бра-, — она не успела толком ничего сказать, как в Кэпа полетело какое-то заклятие, тот упал без чувств.   — Он не вспомнит это утро, — властно, не слова, а приказ, — а нам нужно поговорить. Девушка лишь согласно кивнула.

***

Оказавшись дома, во дворце, Лафейсоны долго сначала молчали, вглядываясь в лица друг друга, словно могли найти в них что-то новое, чего там не было раньше. Локи выглядел странно. Анна никогда не видела его таким, даже когда он устроил кровавую бойню на Земле, в нём не было такого рода ярости. Трикстер ничего не говорил, просто, видимо, устав искать ответы у сестры, отвернулся к камину, который в ту же секунду вспыхнул зелёным пламенем. Анна была растеряна, в голове роились назойливые мысли-вопросы, которые требовали ответов, но получить их мешала гордость. Демоны, до этого молчавшие в глубине её натуры, были взбудоражены таким напором Локи и теперь склизко шевелись в черепной коробке, подкидывая желаемые образы. Аннабелла всегда славилась тем, что научилась жить со своими демонами в гармоничном симбиозе, она никогда не пыталась уничтожить их и никогда не велась у них на поводу. Царица сохраняла некое равновесие, умело договариваясь с собственными пороками, которые, кажется, были рады такому сотрудничеству. Но сейчас демоны выдвигали определённые требования, которые приходились по душе их хозяйке. И самое главное требование сидело перед ней, сосредоточенно глядя в зелёное пламя.   — Каков оказался бравый герой Земли в постели? — неожиданно спросил трикстер глухо и грозно, будто отец отчитывающий дочь.   — Хочешь найти ответ, попробуй сам, — усмехнулась девушка, пытаясь усмирить себя.   — Не шути со мной, Анна. — Он медленно встал со своего места. Голос клокотал, почти искрился злобой. На стенах заплясали тени, вызванные Лофтом, которому физически необходимо было выпустить силу. —Кажется, только недавно ты отрёкся от меня, — она зло сверкнула глазами. Не только Лофт может устрашающе глядеть на оппонента. — Так почему же тебя волнует, с кем я коротаю ночи? Только не надо этого: «Мне стыдно за наше славное имя». Имя у нас давно не считается славным, и грехопадение не самое страшное пятно на нём. Ты сам это знаешь. Такой вопрос выбил Локи из колеи, руша весь план разговора, который он себе выстроил. Всё его естество налилось силой и злобой, такой чёрной и непонятной, что даже сам Лофт не до конца осознавал её природу. Он знал, что причина этого стояла перед ним, коварно блестя зелёными глазами, что именно изгибы и формы этого тела и тёмные уголки её характера, будоражили сознание. Она всегда знала, куда бить, чтобы получить желаемое. И, как ни странно, Локи жаждал дать ей это желаемое.   — Мне не стыдно за наше имя, — кивнул Локи, почти рыча, — и не стыдно за тебя. Просто меня трясёт от мысли, что этот смертный трогал тебя, потому что ты моя сестра.   — Так почему, — Анна глубоко вздохнула, стараясь побороть дрожь, электрическим зарядом пронесшуюся по спине. Ком в животе томно ныл, — ты не признаешь, что ревнуешь? В комнате повисло молчание, такое напряжённое от взглядов, что казалось, будто воздух в любую секунду может заискриться и вспыхнуть пламенем.   — Потому что это правда, — почти неслышно прошептал Локи. И у Анны окончательно сорвало крышу. Они бросились друг к другу почти одновременно, впиваясь в желанные губы с такой яростью и страстью, будто хотели убить, сжечь и испепелить себя таким способом. Это влечение, эта пагубная и грязная страсть зародилась в них почти сразу. Семя этого греха засело в них при первой встрече. Оно росло, словно сорняк, пуская свои корни всё глубже и глубже, наливалось соком, пока не достигло своего апогея и не распустило свои алые, порочные цветы. Локи, который так возбуждал Анну, всё настойчивее кусал её губы, наглее сжимал её в своих руках. Сейчас Лофт казался таким сильным, что в его объятиях Анна могла чувствовать себя желанно слабой. Он стал целовать её шею, оставляя лиловые пятна на белой коже, девушка, до этого героически державшаяся, блаженно застонала. Лоскуток ткани, который на Земле звали платьем, стал трещать по швам, а после оказался разорван в клочья, когда Локи захотел коснуться Анны. Девушка в свою очередь суетливо на ощупь расстёгивала застёжки на одеждах брата. Когда она встретилась с ним взглядом, то увидела его настоящего — сильного, озорного и порочного Локи, который мог по праву носить трикстерский титул. Это безумие, горящее в его глазах ярче всех звёзд на этом чёртовом небосводе, передалось и Анне. Белизна тела Царицы сводила с ума, хотелось трогать её, хотелось впитать её всю, без остатка, чтобы стать одним целым, чтобы никогда больше выпускать из своих рук. Когда девушка наконец сумела разобраться с его одеянием, то её ногти жадно впились в мускулистую спину. Локи всё активнее наступал, заставляя сестру подчиняться. В конце концов он вжал её в стену всем своим телом, соприкасаясь с ней, но ему хотелось большего. Ни Локи, ни Анна не думали остановиться, потому что знали, что когда-нибудь это должно было случиться, есть неотвратимые вещи, которые можно откладывать, прячась за страхами, сомнениями и отговорками, но избежать их нельзя. Анна старалась угодить Локи, старалась встретить все его ласки с большей открытостью, хотелось отдаться ему полностью, без остатка, хотелось, чтобы он принял её со всей грязью и злобой, чтобы даже не думал отвергать больше никогда. Девушка хотела пробить его грудную клетку, сжать сердце в кулак и прошептать, что теперь он от неё никуда не денется и не сбежит, потому что как бы далеко он ни оказался, его сердце останется в её руке и будет вечно биться, согревая своим теплом Царицу мира льда и холода. Анна не поняла, как они оказались на её кровати, как придавил её сверху брат. Его доминирование нравилось, заставляя кровь кипеть, а тело просить большего, ведь терпеть уже было невозможно. Казалось, что если брат промедлит хоть на секунду, то она взорвётся от своих ощущений. Трикстер шептал что-то грязное ей на ухо, будто специально заставляя загораться ещё больше. Он изматывал её своими ласками, пытал поцелуями и движениями рук, чтобы наказать, наказать за всё, что она ему сделала. Но долго это продолжаться не могло, ведь наказание сестры перерастало в его собственное. Какая-то странная животная натура проснулась в нём, прорываясь наружу, требуя взять Анну прямо сейчас, ни секундой позже. И когда это произошло, что-то невидимое, но нерушимое скрепило их. Ощущения наполнили обоих, затопили, как прорвавшаяся плотина, заставляя их погрузиться с головой друг в друга. Слава Норнам, что слуги предпочтительно избегали коридора, где жила Царица, зная, что она не в лучшем расположении духа. Все во дворце знали, что когда ей плохо, то плохо всем вокруг. Но сейчас ей было так хорошо, что звуки, доносящиеся из-за её двери, вероятно смутили бы даже самого матёрого жителя дворца, видавшего немало интриг…