Ким Сокджин
— Ну как же так?! Говорил, не лезь на синюю трассу, если не стояла на доске никогда! — взволнованный Джин причитает громко и эмоционально. Он осторожно рассматривает повреждённую лодыжку, держа твою ногу у себя на коленях. Вы, лучшие друзья детства, впервые за долгое время выбрались отдохнуть на горнолыжную базу покататься в своё удовольствие. И ты почему-то решила, что сможешь потягаться с самим Всемирным красавчиком в катании на сноуборде. Ну и что, что до этого ты пробовала этот вид спорта лишь раз. Лыжами же владеешь виртуозно, невелика разница! Кто ж знал, что на спуске попадётся еще один новичок, и ты, дабы предотвратить столкновение, пожертвуешь собой. Торможение было не из приятных, и теперь Сокджин корил себя за то, что допустил такое. — Да ладно, подумаешь, растяжение небольшое… Не переживай! — ты преувеличенно бодро усмехаешься, откидываясь назад на диванные подушки. А Джин вдруг решительно задирает штанину теплых рейтуз почти до бедра и накрывает обнаженную ножку широкими ладонями. Он проходит ими от колена до ступни, поднимается к голени, разминая её мягко. Спускается к пальцам, поочередно растирает их. Массирует легкими кругами ноющую щиколотку. — Ты что делаешь? — ты, оторопев на минуту от таких интимных, таких непривычных и, что уж говорить, приятных ощущений, поднимаешь голову. — Разгоняю кровоток, — бурчит Сокджин, продолжая уверенно делать массаж. — У тебя пальцы ледяные. Как сосульки. Сейчас закончу и к доктору потащу, как миленькую.Ким Намджун
— Намджун-а, не мельтеши! Я сейчас закончу скоро… — [Т/И], я соскучился! Ты уже два часа за ноутом сидишь… Писательское вдохновение оно такое непредсказуемое! Может поднять тебя даже посреди ночи, когда вроде тихо-мирно уже спишь в обнимку с мужем. Намджун хоть и смирился давно с неизбежностью таких заскоков, все равно бдит, продолжая волноваться о твоем здоровье и недосыпе. — Ну так иди в постель… — ты, поджав губы, продолжаешь активно стучать по клавишам ноутбука. — Я не могу уснуть без тебя… Джун говорит совсем тихо. Так, что ты, увлечённая, его совсем не слышишь. Главное, не потерять мысль! Спустя еще сорок минут наконец заканчиваешь, захлопываешь крышку лэптопа и устало потягиваешься, вытянув руки вверх. На плечи тут же ложатся крепкие ладони, сильные пальцы начинают разминать закостеневшие мышцы. — Намджун-а… — стонешь ты от приятных ощущений. — Мне тут Чонгук показал кое-что… Большие пальцы с давлением проходят по позвоночнику, обводят лопатки. Одна ладонь ложится на затылок, склоняет голову вниз, пока другая нажимает на узлы. — Ты не ушел… Спасибо, — мычишь расслабленно. Мужская пятерня поворачивает макушку в стороны. Вправо-влево. — А, больно! — вдруг вскрикиваешь, почувствовав тихий хруст. — Ой! — Джун тут же испуганно останавливается. — Слишком резко повернул? Прости… Он обходит кресло, становясь перед тобой. Обхватывает ладонями скулы, встревоженно хмурясь. Ты накрываешь его большие теплые руки своими и улыбаешься, стараясь не обращать внимание на защемившую мышцу. Твой Бог разрушений все же очень старался! — Все в порядке. Пойдем спать, милый… — отвечаешь ласково, наблюдая, как на щеках любимого появляются ямочки.Мин Юнги
Ты очень не любила вмешиваться в творческий процесс своего парня-трудоголика. Он мог часами пропадать в студии, не вылезая на свет божий. И ты знала, что для Юнги это абсолютно нормально. В этот раз беспокоить тоже очень не хотелось, но моментально воспалившийся после тренировки сустав на запястье заставлял чуть ли не на стенку лезть от боли. Не то что взять что-то в руку, просто пошевелить ею было невозможно. В таких случаях хороший массаж всегда отлично помогал, но твоих сил оказалось недостаточно. Требовались мужские руки. Ты тихонько постучалась в дверь и, не дожидаясь ответа, бесшумно проскользнула в кабинет. Юнги сосредоточенно щелкал клавишей компьютерной мышки, полностью увлекшись работой, и ни на что не обращал внимания. Пододвинув маленький пуфик поближе к молодому человеку, молча пристроилась рядом. — Что такое? — тот, скосив глаза, наконец заметил твое присутствие. — Прости, оппа, что мешаю, — ты положила на стол травмированную руку, сделав жалостливое выражение лица. — Очень больно… Вздохнув, Юнги обхватил тонкое запястье, поднёс к губам, сочувственно поцеловав. Уложив обратно на твердую поверхность, принялся мягко массировать большим пальцем, уверенно нажимая на самую болезненную точку. Его взгляд вновь вернулся к монитору. Ты уткнулась лбом ему в плечо, стиснув зубы, чтобы ни звуком не выдать боли. Пальцы Юнги сильные, крепкие, ледяные от кондиционера. Их холод смягчает муку. По суставам постепенно растекается покалывающий жар. Круговыми движениями Юнги добирается до локтя, разгоняет этот огонь дальше. Спустя двадцать минут приходит наконец облегчение. Молодой человек не остановился ни на секунду, продолжая параллельно делать свою работу. И в этом выражается его любовь и забота. Не на словах, а на действиях. — Спасибо, оппа, — ты осторожно выскользнула из захвата, обняла бойфренда, ласково поцеловав. — Если будет болеть, приходи снова, — низким скрипучим голосом пробормотал Юнги, возвращая поцелуй.Чон Хосок
— Давай еще раз прогоним, [Т/И]! — Хосок, вытерев испарину со лба, выпрямляется. Разворачивается в сторону музыкального центра, поднимает пульт с намерением поставить композицию сначала. — В шестой связке у тебя счет на четыре, а там на три надо… Вот так: па-паа-пам! — Хоби, сжалься! Я больше не могу… Совершенно вымотанная, ты грузно плюхаешься на пол, вытягивая ноющие ноги. Дышишь тяжело, часто, смаргивая капли пота. Вы с Чон Хосоком учитесь в одном университете и сдружились на почве общей любви к танцам, записавшись в один клуб. Совсем скоро состоится городской конкурс талантов, на который вы вдвоем подали заявку, как дуэт. Но недавно закончившаяся тяжелая сессия практически не оставила времени на подготовку. И теперь Хосок, жуткий перфекционист в этом деле, беспощадно тянул жилы из вас двоих. — Вставай, [Т/И]! — тянет он тебя за руку. — Где твоя выдержка? — Моя выдержка закончилась на последнем экзамене. Чон, у меня не было времени практиковаться, ты же знаешь! Пожалей мои мышцы, я ж завтра труп буду… — ты упрямо опрокидываешься на спину, распластавшись звездочкой на полу. — Всё дико болит! — отчаянно выдыхаешь. — Ай, ну и что с тобой делать, бедная-несчастная? — Хоби всплёскивает руками, корчит недовольное лицо. Со вздохом усаживается рядом, скрестив ноги. Потом вдруг хватается двумя руками за твою ногу. Хосок движется от щиколотки к бедру, чувствительно и силой сжимая кожу пальцами. Разминает мышцы совсем как профессионал, снимая напряжение. Разгоняет кровь «крапивкой». Так, что ты не сдерживаешь возгласа: — Ой-ой, полегче… Вот тут, да. Чуть повыше. Ух, как больно! Его худые, но крепкие и жилистые руки переходят на вторую конечность, повторяя те же движения. Заканчивает он импровизированный массаж лёгкими поглаживаниями, и наконец хлопает звонко по бедру: — Всё! Закончили процедуры. Теперь прогон! Обещаю, это последний раз.Пак Чимин
— Чимин-а! Милый… Что делаешь? Ты спускаешься по лестнице со второго этажа, запахиваясь в халат. Расслабленная, посвежевшая после горячей ванны. Пробегаешься пальцами по только что высушенным пышным волосам, встряхивая их. — Книгу читаю, — слышишь из глубины гостиной. — Ты закончила? Иди сюда! Твой бойфренд уютно расположился на диване под лампой, с изданием в руках. Его взгляд не отрывается от страниц, бегает быстро по строчкам. Видимо, что-то и правда интересное. — Долго ждал? — обвиваешь руками за шею, подходя сзади, прижимаясь щекой к щеке. — Проголодался? Чимин руку твою перехватывает, сжимает легонько. Улыбается довольно, словно котик. Так, что в гостиной становится еще теплее и уютнее: — Нет, все в порядке. — Что читаешь? — «Демиана». Наконец-то взялся за него. Хочешь послушать? Ты устраиваешься рядышком на диване, подхватив молодого человека под руку. Подумав, меняешь положение, устраиваясь головой у него на коленках. — »… Я выдумал великолепную разбойничью историю, героем которой сделал себя. В саду возле Угловой мельницы, рассказал я, мы с одним приятелем ночью утащили целый мешок яблок, причем не обычных, а сплошь ранет и золотой пармен, лучшие сорта. Убежал я в эту историю от опасностей той минуты, а выдумывать и рассказывать я умел. Чтобы тут же не умолкнуть и не угодить в еще худшее положение, я пустил в ход все свое искусство. Один из нас, рассказал я, стоял на страже, а другой сбрасывал яблоки с дерева, и мешок получился такой тяжелый, что под конец нам пришлось открыть его и половину отсыпать, но через полчаса мы вернулись и унесли и это…» Чимин читает вслух выразительно, с чувством. Начинает медленно перебирать твои блестящие волосы, нежно массируя скальп. Подцепляет светлые пряди, чуть оттягивая их, пропускает между пальцев. Очерчивает подушечками ушную раковину, сжимая мочку. Вновь ладонь в густую шевелюру запускает, приподнимает у корней. Ему всегда нравились твои шелковистые вьющиеся волосы. И он никогда не отказывал себе в удовольствии поиграться с ними. Сладкий мелодичный голос постепенно убаюкивает. Ласковый приятный массаж успокаивает. Ты и не заметила, как уснула на коленях у любимого. Чимин, глянув на тебя мельком, тихо откладывает книжку. Подцепляет плед, висящий на спинке рядом. Осторожно, чтобы не разбудить, укрывает твои плечи. И долго сидит, улыбаясь, подперев скулу кулаком. Поглаживает бережно второй рукой по голове, охраняя твой сон.Ким Тэхён
«Приезжай». Такое короткое сообщение на мобильник говорило только об одном: Тэхён остро нуждается в тебе сегодня. Он опять что-то придумал. И от этого в приятном предвкушении сводит живот. Уже год, как вы являетесь секс-партнерами. Ни друзьями, нет. Ни парой влюблённых. Просто теми, кого притянуло друг к другу сексуальным влечением, у кого совпали вкусы и предпочтения. Кому не нужны были обязательства. Ему хорошо, тебе хорошо. Все довольны. Ким Тэ оказался большим любителем разных сексуальных практик и ролевых игр. Он обожал экспериментировать и почти всегда брал на себя инициативу. А тебе доставляло удовольствие подхватывать эти идеи и играть по его правилам. Молодой любовник встречает тебя у дверей, с энтузиазмом тащит сразу в ванную: — Сначала в душ! — Душ? Зачем? — любопытство ест поедом, но ты слушаешься его. — Узнаешь. Голову можешь не мыть. Вот халат. Закончив с водными процедурами, ты завязываешь пояс на халате, еще раз смотришься в зеркало, поправляя чуть влажные локоны. И когда наконец выходишь, сталкиваешься с Тэтэ, смиренно ждущим у двери. Он одет в тёмный медицинский костюм: брюки свободного кроя, рубашка с запа́хом и коротким рукавом. Молодой человек учтиво кланяется: — Сонним*, прошу за мной, — указывает рукой в сторону всегда пустующей гостевой комнаты. Пройдя внутрь, ты изумлённо замираешь на месте. Помещение оформлено в духе настоящего спа-салона. Плотные шторы поглощают свет, погружая пространство в приятный полумрак. На полочках мерцают свечи, благовония наполняют комнату дивным ароматом. Играет спокойная умиротворяющая музыка, а в самом центре стоит профессиональный массажный стол. — Сегодня мы предоставляем особый сервис интимного массажа, сонним. Раздевайтесь, располагайтесь… Руки Тэхёна плавно скользят по гладким ногам, разогревая, подготавливая мышцы. Кожа блестит от масла, светится. Ты лежишь на животе и таешь от приятных ощущений. Хочешь расслабиться, уйти в дремоту, но его действия лишь распаляют всё больше, разжигают огонь в венах. Он проходит ладонями бегло по ягодицам, поднимается по спине, пересчитывая позвонки. Разминает мышцы на плечах так, что ты выдыхаешь с шумом. Снова к ягодицам возвращается, круговыми движениями сдавливает половинки вместе. Хриплым низким голосом просит перевернуться. Ты ложишься на спину — нагая, открытая, полностью в его власти — и ловишь на себе тёмный многообещающий взгляд. Тэхён, вновь растерев руки маслом, раздвигает твои ноги шире, проводит ладонями от ступни до бедра, задевает, будто ненароком, вожделенные складки. Поднимается выше, сминает грудь, отчего ты голову назад запрокидываешь. Он мнёт её, терзает, обводит пальцами торчащие соски, оттягивает их и отпускает резко. Массаж уже давно перестал быть похожим на что-то привычное и обыденное. Ты цепляешься за край стола, кусаешь губы, и когда длинные пальцы проникают в горячее лоно, не сдержавшись, громко стонешь. Тэ вторгается мягко, но властно, растягивая стенки, а ты извиваешься на простынях, уже не владея собой. — Сонним, вы готовы к главному бонусу? — слышишь ты глубокий баритон и яростно киваешь, чувствуя, как Ким прижимается к бедру возбужденной плотью.Чон Чонгук
Офис давно погрузился в темноту, оставляя тебе лишь маленький островок света за рабочим столом. Глаза слезятся от мерцания монитора, изображение размывается. Ты упрямо трёшь глаза и снова впериваешься взглядом в строки кода. По Закону подлости именно под конец трудового дня, во время последнего теста случился краш разрабатываемой вашим отделом программы, вынуждая бросить все силы на поиск и исправление ошибки. Все семейные сотрудники давно уже разбежались под разными предлогами. Только ты, как закоренелый холостяк, «старая дева» и главный менеджер в одном лице, всё еще торчишь тут. И, кажется, еще стажёр остался на подмогу. А может и нет. Ты не проверяла, не до этого было. Словно в подтверждение мыслей рядом на стол приземляется бумажный стаканчик, вынуждая слабо вздрогнуть: — Вот. Принёс вам чай, сонбэним, — мелодичный голос оповещает над головой. — Ох, спасибо большое, Чонгуки… — благодарно принимаешь напиток из рук молодого сотрудника. Опомнившись, поспешно добавляешь, — сси… Что там с отладкой? — Прикрутил пару «костылей». С ними всё худо-бедно работает, но ошибку найти нелегко, — докладывает стажёр, и ты согласно киваешь, осторожно отхлебывая горячее. — Хорошо. Думаю, я-таки нашла одну. Но исправление оставим уже на завтра. Устало, с тяжелым вздохом ты выпрямляешь спину, крутишь затёкшей шеей в стороны. Болезненно поморщившись, кулачком постукиваешь по стянутым ноющим мышцам. Весь твой вид — ссутулившаяся спина, опустившиеся плечи, бледное лицо, слабость в теле — говорят о серьезном переутомлении. «Позвольте», — слышишь тихое, и на плечи ложатся тяжелые мужские руки. Поначалу ты хочешь запротестовать, отказаться от неожиданного проявления заботы. Как бы служебные отношения не предполагают подобного. Но сильные пальцы так уверенно и безошибочно надавливают на нужные точки, распространяя приятное тепло по телу, подавляя волю, что ты, дёрнувшись, замираешь. Послушно обмякаешь, позволяя крепким рукам скользить по коже, разминая, расслабляя мышцы. Надо же! Чонгук явно знает толк в хорошем эффективном массаже! Мозг плывет от удовольствия, отключается. От нахлынувших ощущений ты довольно мычишь каждый раз, когда сладкая боль простреливает позвоночник. Выгибаешься податливо. Когда пальцы проходят вверх по шее, твоей самой что ни на есть эрогенной зоне, с губ невольно слетает совсем уже неприличный стон. И еще один. Умелые руки вдруг останавливаются, их жгучее тепло исчезает с кожи, оставляя ее печально остывать. И ты выныриваешь в реальность. Резко и отрезвляюще. — Кхм… Мне надо еще кое-что… дописать. Совсем забыл… Надо там… закончить… — запинаясь, бормочет Чонгук и кидается прочь из кабинета. Ты удивленно смотришь вслед. И прежде чем он исчезает за дверью, успеваешь заметить красные пылающие уши молодого парня и судорожно прижатый к низу живота пиджак.