Мини-драбблики BTS

♫ Lewis Capaldi — Someone You Loved       Утомленная, ты сидишь у него на коленях, плотно прижатая к нагому торсу. Обнимаешь за поясницу. Вы оба заботливо укутаны большим безразмерным пледом, что позволяет сохранить тепло разгорячённым телам и не замерзнуть. После такого незапланированного перерыва, как всегда вызванного вспыхнувшей страстью, Чонгук снова сел за комп, чтобы всё же закончить прерванную работу. Прямо вместе с тобой. И сейчас ты, переполненная негой, слушаешь, как он без остановки щелкает клавишами мышки, сосредоточенно глядя в экран. Смотришь, как в радужках цвета кофе отражается сияющий блеклым светом монитор. Как он покусывает нижнюю губу, задумавшись.       Украдкой ты оставляешь лёгкие ласковые поцелуи на крепкой шее. Склоняешь голову на плечо, счастливо, довольно вздыхая. Вынуждая его машинально подтянуть обмякшее тело ближе, обхватив талию сильной рукой. Душу переполняют трепетные чувства и безграничная любовь, захлёстывая и отключая полностью разум. Хочется раствориться в этих тесных объятиях. Остановить время. Навсегда запомнить, запечатлеть интимный момент нежности.       — Я люблю тебя, — срывается еле слышное с губ, прежде чем успеваешь прикусить себе язык.       Ты вздрагиваешь. Сама не ожидаешь от себя такой неожиданной исповеди в трех словах. Щелканье мыши резко прекращается, и наступает оглушительная тишина. Ты испуганно поднимаешь голову. Видишь, как нервно дёргается мужской кадык вверх-вниз, отчего в солнечном сплетении что-то тотчас неприятно сжимается.       — Что? Что ты сказала? — парень спрашивает осипшим голосом.       Моментально становится безумно страшно. Ты ежишься, покрываясь кусачими мурашками. Дрожащими руками подтягиваешь плед повыше, будто хочешь им защитить уязвимую, ранимую сейчас душу. Ёрзаешь на голых бедрах, ощущая кожей, как напряглись, окаменели его мышцы. Молчишь. Опускаешь низко голову, скрывая смятение, робость и дикое отчаяние за длинными волосами.       Мужская рука касается щеки, накрывает её ладонью. За подбородок плавно поднимает, восстанавливая зрительный контакт. Чонгук осторожно убирает пряди с покрасневшего лица, заправляет за ухо. А ты смотришь в эти чёрные большие глаза, что блестят сейчас настоящим волнением, переживанием. Видишь в них… Тревогу?       — Нуна… Повтори, что ты сказала, еще раз.       Сглатываешь гулко, потому что горло вдруг разом пересохло. Потрескавшиеся губы облизываешь. Сердце колошматит так, что причиняет боль ударами. В ушах шумит, ты стискиваешь вспотевшие ладони:       — П-прости, я… я не хотела портить… — мямлишь невнятно, впадая уже в настоящую панику. Ты всё испортила своим признанием. Вывалила чувства Гуку на голову и всё погубила!       — Пожалуйста, прошу… Повтори… — голос его мягкий, умоляющий.       Взгляд околдовывает, подчиняет, гипнотизирует. Горячая ладонь распространяет обжигающее тепло, согревая. Ты чувствуешь, как он сдавливает кожу на твоем боку.       — Я… люблю тебя… — завороженная, повторяешь на свой страх и риск, шевеля одними губами. Будто в холодную прорубь ныряешь с головой. Или с парашютом впервые прыгаешь, камнем летя вниз.       — Правда?       В черных очах галактики вдруг зажигаются, вспыхивают. Начинают переливаться тысячами, миллиардами звёзд. Чонгук дыхание задерживает. Мужские пальцы чуть подрагивают на твоей щеке. Ощущаешь бешеные толчки его сердца, что колотится неистово в ребра. Тебе так тяжело было держать все эмоции в себе, под надежным замком. Молчать всё это время, скрывать настоящие чувства, что сейчас, в этот момент, они наконец прорываются откровенным, так долго хранимым признанием:       — Ты затмил мне весь мир, Чонгук. С самого первого дня, как мы встретились, не могу больше смотреть ни на кого другого. Каждый раз мне кажется, я умираю от любви, от тоски, от терзаний. А ты меня возрождаешь из пепла вновь и вновь. Мое сердце уже давно вложено в твои ладони, ты ведь даже не подозревал, да?       Гук крепко зажмуривается. Соприкасается лбами, судорожно наполнив лёгкие воздухом. Сжимает бок так, что, кажется, останутся следы. Дыхание его сбивается, становится отрывистым, тяжелым. Губы приоткрываются. Ты терпеливо ждёшь, замерев от волнения. А после встревоженно всматриваешься в родное лицо, когда он вновь отодвигается, распахнув глаза. Там видишь перекатывающуюся волнами влагу. Крупная капля срывается вдруг с ресниц, стекает по щеке. Сердце до боли расплющивает невидимыми тисками от вида его слез. Ты обхватываешь порывисто скулы руками, вытираешь дорожку подушечками пальцев, испугавшись не на шутку. Чон перехватывает тонкую кисть и неожиданно улыбается. Так искренне, так ярко, что сердце ёкает и тут же разлетается искрами вдребезги.       — Не подозревал… Я так боялся, что все это не несет в себе ничего, кроме удовлетворения потребностей. Что для тебя это просто взаимное влечение, может страсть. Но не больше… Я… — Чонгук прерывается на секунду, чтобы оставить на твоих губах мягкий, трепетный поцелуй, — я сейчас так счастлив… Потому что уже второй год откровенно схожу с ума от безответной, как мне казалось, любви. Нуна, я люблю тебя. Всем своим существом до бесконечности! До умопомрачения.