***
Ким Тэхён несётся по тропинке к третьему коттеджу. Сердце бешено колотится где-то в гортани, норовя вот-вот вывалиться наружу. Молодой человек боится опоздать, боится не успеть уберечь. Не успеть спасти. Ан Хёна давно уже перестала быть для него просто подругой: через полтора года крепкой дружбы парень в один прекрасный момент осознал, что влюблён в девушку по уши. Помимо разрывающей грудную клетку любви, его затапливало такой безграничной нежностью к ней, что, казалось, он медленно, но верно сходит с ума. И тогда Тэ окружил её ненавязчивой заботой. Особенно после того случая, когда Хёну пытался домогаться какой-то старшекурсник. Он тщательно оберегал её душевный покой, совершенно безвозмездно. Не надеясь на ответные чувства, просто искренне хотел ей счастья. Неподдельной благодарности и ярких сияющих глаз ему было более, чем достаточно. Сейчас же им овладел страх за девушку и за её безопасность. Он должен успеть. Первым. Подлетая к двери номера, Тэхён останавливается на секунду и напряжённо прислушивается к звукам внутри. Какое-то время он не слышит ничего, но потом улавливает тихие страдальческие стоны. К горлу снова подкатывает вал тошноты. — Хёна! Хёна, открой! Это я! — он дёргает ручку, стучит кулаком по двери, тяжело дыша. Стоны на время стихают. Слышится непонятная возня, и Киму кажется, что всё внутри сейчас переворачивается вверх дном. — Тэ?.. — наконец парень различает слабый глухой возглас. — Да! Хёна, открой, пожалуйста… — он пытается взять себя в руки, говорить спокойно. От Хёны его сейчас разделяет лишь эта проклятая перегородка с замком. — Тэ, уходи… Прошу тебя… Я сейчас сама не своя. Я не могу справиться с… Не знаю, что со мной… — Хёна-я, ты одна? Я знаю, что тебе нужна помощь. Открой, умоляю… Долгое молчание убивает его. Тэхён, опершись лбом о деревянную поверхность, зажмуривается до звёзд в глазах. Он уже готовится приступить к взламыванию замка, когда тот наконец еле слышно щёлкает. Парень резко поднимает голову и отступает на полшага. Перед ним предстаёт бледная тень Ан Хёны, и сердце мучительно сдавливает от боли. Ким замечает посеревшие губы, капельки пота на лбу и то, как она судорожно зажимает рукой низ живота. — Хёна… — он делает шаг вперед, сокращая расстояние. — Ты знаешь, что со мной? Мне так… плохо… Тэ… Лицо её искажает гримаса, стон срывается с губ. Ан сгибается пополам, резко втягивая ноздрями воздух. И Тэхён подаётся вперед, подхватывая её под руки: — Тихо, тихо… Я здесь, я рядом, — он стискивает крепко зубы, когда чувствует, как ощутимо реагирует на его прикосновения тело подруги: как её пронзает конвульсивная дрожь, а из груди вырывается томный вздох. — Пойдём внутрь, — Ким закрывает за собой дверь и запирает её на замок. Молодой человек усаживает Хёну на кровать и садится подле в ногах, внимательно вглядываясь в расширенные зрачки. Он надеется лишь на то, что проклятый Иан не переборщил с этим ядом, и доза не окажется чреватой для здоровья. Тэ берёт Ан за запястья и осматривает их. Чуть оттянув ворот блузки, проверяет шею. Реакции, вроде, нет. — Тебя тошнит? Живот сильно болит? — спрашивает. А девушка, прикрыв дрожащие ресницы, качает отрицательно головой. — Тэ… Коснись меня ещё раз, — губы её приоткрываются, она начинает дышать часто и тяжело. Плохо дело. — Мне легче от этого… Что со мной? — Хёна, — разом посуровевший Ким берёт в свои большие ладони её лицо, заглядывает с серьёзным видом в глаза, — послушай меня… Тебя опоили… — Что? — Ты знаешь, что такое шпанская мушка? — взгляд девушки мутнеет, она цепляется за кисти парня и тянется к нему в каком-то пьяном, неадекватном порыве, но он снова возвращает её взор на себя. — Это яд, но в малых количествах он действует, как… возбудитель. Понимаешь? Хёна, его действие сохраняется, как минимум, четыре часа… Ан, кажется, не слышит его совсем. Она плотно смыкает подрагивающие веки, ёрзает на постели, двигая бёдрами по кругу. Тэхён силой прикусывает зубами щёку изнутри, не в силах видеть, как мучается сейчас его подруга. Его любимая… — Тэ… — жалостливый всхлип заставляет парня вздрогнуть. — Что мне тогда делать? — Поедем в больницу. Может, там помогут ослабить действие и… — Я не хочу. Нет. Я боюсь выходить из комнаты в таком состоянии. Меня одолевает нестерпимое желание наброситься на… Это так унизительно и постыдно, а если кто-то узнает? А если начнутся вопросы, слухи? Не хочу… Тэ, пожалуйста, помоги мне… — Хёна тянет его руки вниз, спуская их и укладывая ладонями себе на бёдра. — Ты будешь жалеть об этом… — Не буду. Понимаю, что сейчас не самое лучшее время… — девушка замолкает, судорожно выдохнув. Стонет, запрокинув голову назад и впиваясь ногтями в тыльную сторону его кистей. Отдышавшись, снова устремляет свой тёмный взгляд на Кима. — Но мне давно следовало признаться тебе в своих чувствах… Мне всегда… хорошо с тобой. Я тебе доверяю… Тэ… — вскрикнув, Хёна закусывает губу. — Пожалуйста, сделай что-нибудь… — выдавливает из себя хрипло Ан. Тэхён наблюдает, как Ан опрокидывается навзничь на постель, как выгибается в спине, приподнимая бёдра. Он знает, что сейчас её естество ноет нестерпимо, доставляя настоящие муки. Знает, что ей нужно избавление, иначе эта чувствительность снесёт крышу окончательно и повредит рассудок. Молодой человек смотрит, как извивается Хёна, постанывая и сминая простыни. Склоняет вниз голову, сжимая кулаки. Он точно убьёт этого Иана! Если когда-то что-то подобное и представлялось ему в несбыточных грёзах, то точно не так. Не таким способом. Ему важны взаимность и обоюдное согласие, но не под воздействием веществ. Тэ беспокоится сейчас за девушку: да, он может помочь с разрядкой, но сумеет ли она потом принять последствия случившегося после того, как придёт в себя? Не разрушит ли это окончательно их отношения? Что, если это не её настоящие мысли и слова, а лишь эффект капель? — Тэ… Прошу! — громкий вскрик вынуждает его очнуться от тяжёлых дум. — Меня, кажется, сейчас разорвёт. Парень видит слёзы на лице любимой, что бегут по скулам и теряются в растрёпанных волосах, и это становится буквально последней каплей. Преграда из сомнений и тревог рушится. Остаётся только желание помочь и облегчить состояние. Он поднимается рывком на ноги. — Сейчас-сейчас… Потерпи… Руки тянутся к брюкам подруги. Подрагивающие длинные пальцы расстёгивают ширинку. Он оголяет округлые бёдра, спуская штаны с ног. Хёна, изворачиваясь и морщась в нетерпении, помогает стянуть их совсем. Ким видит на кружевном белье тёмное влажное пятно между её ног, и сердце встревоженно ёкает. Придвинувшись ближе, он обхватывает Ан рукой за талию, поднимает её и крепко прижимает к себе. — Прости… Пожалуйста, прости… — Быстрее… — шепчет девушка, задыхаясь и лихорадочно хватаясь за майку парня. Её потряхивает от судорог, что сводят сейчас окаменевшие мышцы. Кожа пышет жаром. Мелкие прядки намокли и прилипли ко лбу. Хёна утыкается лбом в плечо Тэхёну, трепетно прильнув ближе. Хнычет сдавленно. Тэ, протяжно выдохнув, мягко раздвигает свободной рукой колени любимой и осторожно скользит ладонью за кромку трусиков. Когда его пальцы плавно касаются тугого набухшего бугорка, Хёна несдержанно мычит, запрокидывая резко голову назад. Подаётся бёдрами ему навстречу. По телу девушки проходит такая мощная волна, что Киму чудится, его кроет с головой девятым валом. Он сильнее стискивает кожу на пояснице, удерживая вздрагивающую Ан на месте, и, собравшись с духом, делает несколько энергичных круговых движений, прежде чем проникнуть в горячее лоно. Кажется, что девичье нутро переполнено раскалённой лавой. Тэхён, успокаивающе коснувшись губами макушки подруги, ускоряется практически сразу, толчками проникая внутрь. Хёна закатывает глаза, захлёбываясь воздухом. Сама насаживается на пальцы Кима с таким остервенением, что сердце обмирает. Он аккуратно укладывает её на постель, удерживая ходящие ходуном бёдра. Доводит громко вскрикивающую девушку до первого оргазма, чувствуя, как сокращаются стенки вокруг фаланг. А потом долго гладит по голове обмякшую и тяжело дышащую Ан и шепчет что-то утешающее на ушко. Исцеления хватает ровно на тридцать минут. Через полчаса препарат опять начинает действовать на притихшую Хёну, заставляя её снова терять голову. Она рвёт на себе блузку, срывая её с плеч, будто одежда в данную минуту причиняет невыносимые мучения. Беспорядочно хватается за Тэ, ластится к нему, вжимаясь в широкий торс парня так тесно, что тот чувствует её затвердевшие соски даже сквозь ткань футболки. Ким терпеливо раз за разом сбрасывает сексуальное напряжение Ан вручную, усмиряя бешеное влечение плоти. Старается не поддаваться искушению, сдерживать собственные физические потребности. Он не собирается пользоваться сейчас беззащитностью любимой. Нет. Иан не дождётся от него таких действий. Тэ всю ночь проводит с девушкой рядом и решается оставить её лишь на рассвете, убедившись, что действие капель сошло на «нет». Взамен порванной блузки он облачает в конец обессилившую и отключившуюся подругу в банный халат, висевший в ванной. Бережно укрывает одеялом и покидает номер, оттягивая футболку пониже. Со своей проблемой он разберётся у себя.***
Ан Хёна просыпается около полудня. Окидывает расплывающимся взором пространство, моргает часто. Она у себя в номере. В своей постели. Голова нестерпимо кружится, вынуждая прикрыть веки и замереть без движений. В памяти всплывают события прошедшей ночи, и девушка, всхлипнув, стыдливо закрывает лицо руками. Что она вытворяла?! Что теперь о ней будет думать Тэ? Ан выдыхает судорожно сквозь пальцы. Снова оглядывает комнату. Пусто. Его нет. Он всё-таки оставил её… Конечно! После всего произошедшего… Опоили или нет, такое поведение она вряд ли себе когда-нибудь простит. На тумбочке громко и коротко пиликает телефон, вынуждая вздрогнуть всем телом. Хёна косится на мобильник, тянется к нему рукой. Морщится, ощущая лёгкую саднящую боль в промежности. «Ты в порядке?» Она удивлённо пялится в экран. Уже десятое по счёту сообщение от Тэхёна и три пропущенных вызова. С замиранием сердца девушка набирает заветный номер. Трубку снимают сразу после первого гудка: — Хёна? — Тэ, почему ты ушёл? — еле слышно задаёт Хёна в лоб так волнующий её вопрос. Как бы страшно ни было узнать ответ, она должна его услышать. Должна понять, что сейчас чувствует Тэхён. Есть ли ещё у них шанс хоть на какие-то отношения? Молодой человек всю ночь провёл возле неё. Он ни разу не воспользовался ситуацией в свою пользу. Не допустил, чтобы эта проблема вышла из-под контроля. Она ему так благодарна, на самом деле! Ан всегда знала, что может доверять Киму. — Я… — Тэ мнётся. — Боялся, что тебе будет неловко видеть меня после всего этого… Прости меня… Ты отказывалась ехать в больницу, и это было единственным выходом… Тут нет твоей вины. Я… Я пойму, если ты решишь разорвать нашу дружбу… — Ким Тэхён, — дрогнувший голос на другом конце провода заставляет парня замолкнуть. — Мне очень стыдно за вчерашнее. Моему поведению нет оправдания, но… Всё то, что я говорила ночью, не было наркотическим бредом. — Правда? — долгое тягостное молчание наконец прерывается низким хриплым баритоном, от которого что-то сжимается в солнечном сплетении. — Да… — Ан сглатывает, не замечая, как по лицу текут слёзы. — Тэ, ты мне нужен… Сейчас… Завтра. На всю жизнь, — в трубке слышны шумная возня, торопливый топот и тяжёлое дыхание. — Не оставляй меня больше… — Я сейчас буду. Я бегу к тебе! Пара сидит в беседке возле главного корпуса. Увитая розами и плющом, она прячет их от посторонних глаз. Тэхён держит Хёну в объятиях, трепетно прижимая к себе. Его пятерня проходит по длинным волосам девушки, губы ласково касаются виска. Ан с особой нежностью преданно заглядывает в любимые карие глаза, улыбается. Она ловит ладонью сердцебиение молодого человека, вдыхает родной терпкий аромат. «Всё, что ни делается, к лучшему», — вспоминает великую мудрость. — Говорят, Скорая приезжала утром. Чего вдруг? — слышатся вдалеке приглушённые голоса. — Ты что, не слышала? Кан Иана увезли в травмпункт со сломанными рукой, носом и разбитой головой. Говорит, с лестницы пьяный навернулся. — Так ему и надо… Мерзавец еще тот. Что он вообще здесь забыл? Его никто не приглашал… Тэ облизывает губы и довольно дёргает уголком рта.