И слёзы твои - драгоценные камни

С последней встречи с незнакомцем прошло уже почти две недели, и Тэхён успел позабыть о парне, лишь изредка вспоминая красивое лицо и нахмуренные брови. Обычно мысли о воришке наполняли голову в моменты рассматривания кинжала, и тогда же принц начинал гадать о том, какое же имя у его неудавшегося похитителя. Инициалы были сокращением от имени и фамилии, но что они значили, в какие слова складывались, было абсолютно непонятно. Иногда Тэхён допускал робкие мысли о том, что когда-нибудь воришка вновь проберётся в его комнату, чтобы... Чтобы что-нибудь. И вот тогда-то Тэхён наконец узнает его имя. Впрочем, мысли эти долго в голове не задерживались, и Ким лишь радовался тому, что смог отстоять своё сокровище, а ещё тому, что каким бы наглым и высокомерным не пытался казаться его ночной гость, человеком плохим он, кажется, не был. И пусть судить об этом лишь из-за того, что парень не украл предложенный ему поцелуй, было глупо и наивно, Тэхён всё равно был твёрдо уверен в своём убеждении. - Тэхён, не расслабляйся, мне ещё так много нужно сделать! Соён надувает щёки, смотрит грозно и машет кисточкой, грозясь кинуть её в голову рассеянного принца. Тэхён, порядком уставший сидеть долгое время в одной позе, тяжело вздыхает и смотрит на девушку таким убитым взглядом, что сердце той невольно сжимается. Сжимается и тут же каменеет, а руки уже хватают чистый лист бумаги и карандаш. - Замри и только попробуй двинуться, - приказывает девушка и начинает наскоро рисовать портрет. Только на этот раз нет в нём помпезности, величия и вздёрнутого подбородка. Соён рисует растрёпанные волосы, красивые глаза, острые скулы и пухлые чувственные губы с опущенными вниз уголками. Рисует долго, кропотливо, почти не отрываясь от своей работы, и вскоре на листе бумаги отпечатывается зеркальное отображение Тэхёна. Грустное выражение лица, тоскливый взгляд, отпечаток безнадёжности на эфемерной ауре. Соён смотрит на готовый рисунок с гордой улыбкой, а после вдруг бросает всё на стол и подбегает к Тэхёну, крепко его обнимая. - Вы ведь помните, ваше высочество, что если вам захочется выговориться, я всегда выслушаю? Мы вместе с самого детства и многое пережили, верно? Я наступала на ваши ноги, учась танцевать, а вы в отместку топтали подолы моих прекрасных детских платьев. Вам было запрещено есть шоколад из-за больных зубов, и я отказывалась от своего, чтобы не дразнить вас своими перепачканными сладким руками. Когда была жива ваша мать, светлая ей память, мы гуляли в саду, и я упала, раздирая ладони в кровь и рыдая навзрыд, а вы сорвали для меня королевскую розу, игнорируя вопли садовника и собственные разодранные шипами пальцы. Мне не стоит перечислять всё, что было между нами, начиная от обоюдных улыбок и заканчивая делимыми слезами, и я просто хочу, чтобы вы тоже никогда не забывали об этом. Не забывали о том, что я на вашей стороне. - Ты переходишь на уважительное обращение лишь тогда, когда хочешь успокоить меня, и так странно слышать его от тебя после подложенной мною в твою постель грязной лягушки. Ты тогда так визжала, я думал, стёкла лопнут. Посмеиваясь, Тэхён мягко обнимает девушку в ответ, а после та отстраняется и возвращается к столу. Вновь листы бумаги, карандаши и краски, вновь сосредоточенность и складка меж нахмуренных бровей. Соён всегда относилась серьёзно к любому своему занятию, и может быть, именно поэтому её не менее легкомысленная, чем сама девушка, тётушка тайком наняла одного местного художника для обучения любимой племянницы. Благородной даме не полагается портить свои руки мозолями от кистей и карандашей, почти несмываемыми пятнами от натуральной краски, но у Соён был явный талант, а ещё неуёмная фантазия, и Тэхён частенько видел зарисовки ярких несуществующих птиц и зверей из древних легенд. - Если у тебя как-нибудь выдастся свободная минутка, нарисуй для меня наш сад? Я ведь почти забыл со временем, как он выглядит. Там всё ещё растут королевские розы? - Да, растут. Уже распустились, и пахнет в саду теперь очень сладко. Кивнув, Тэхён подходит к окну и распахивает створки, складывая руки на подоконнике и чуть вывешиваясь наружу. Взгляд скользит по ясному небу, по облакам, плывущим где-то вдалеке, по буйству красок вокруг, по высокой каменной стене и суетящимся внизу людям. Тэхён бы хотел выйти наружу и насладиться прогулкой по парку, запахом роз, хотел бы попытаться восстановить в памяти давно забытые счастливые моменты из прошлого, в котором маленький мальчик носился по саду, игнорируя взволнованный голос матери и не менее взволнованное «ваше высочество, вы упадёте!» от следующей за ним по пятам Соён. Но то лишь мечты, а за дверями стража на каждом повороте, следящая цепкими взглядами за принцем, что с самого рождения был заключённым в своём же доме. - Соён-а, а хорошо было бы жить где-нибудь в деревушке? - спросил Тэхён, поворачиваясь к вскинувшей на него взгляд девушке и опираясь поясницей о бортик окна. - Только представь себе. Свой уютный дом и витающие в нём запахи выпечки и травяного чая. А за окном цветущая природа и никаких пристальных взглядов, можно даже выбежать на улицу и носиться босиком по траве. - Звучит ужасно, - поморщилась девушка и заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь чёрных блестящих в свете яркого солнца волос. - За домом самой смотреть, хозяйство вести, печь топить, с животными возиться, в огороде копаться, стирать своими руками. Не вижу ничего привлекательного в том, чтобы в свои девятнадцать выглядеть замученной жизнью неопрятной старухой с мозолистыми руками и морщинами на лице. Ногами по голой траве? У маменьки был садовник, так он прошлым летом ногу порезал о камень в саду, а через неделю в бреду умер, так что оставь эти дикие мысли. - Ты избалована жизнью, - припечатал Тэхён, недовольно фыркая и вновь отворачиваясь к окну. - А ты сходишь с ума из-за своих фантазий, - не осталась в долгу девушка. - У тебя есть всё, о чём простой люд может только мечтать, а тебе подавай какой-то там дом и траву. Это лишь в твоём воображении всё так ярко и красочно, а на деле всю жизнь в поле проведёшь на работах, да там и умрёшь, занимаясь посевом, если не умрёшь раньше из-за холода лютой зимой или неурожая, когда есть будет нечего. Игнорируя сверлящий спину взгляд, Тэхён вновь устремил взгляд в небо. Может, жизнь за пределами дворцовых стен и не сладка, и люди там действительно не знают счастья, выматывая себя повседневной тяжёлой работой и хлопотами по хозяйству, но почему же тогда в памяти всё крутятся воспоминания из детства о единственном выходе в город с матерью и кучей охраны? Воспоминания, пропитанные гомоном людей, их смехом и шутками, громкими перекрикиваниями и широкими улыбками? Да, они выглядели уставшими, и на лицах их была печать всевозможных проблем, но улыбки были искренними. Возможно, тогда был какой-то праздник, вот люди и были навеселе, но такими маленький Тэхён их и запомнил. Живыми, активными, яркими, пышущими неуёмной энергией. Эти люди, погрязшие в тяжёлых буднях, не выглядели так, будто страдают, будто недоедают или проклинают свою жизнь. Обычные люди со своими обычными проблемами, которые есть у каждого, и Тэхён просто мечтал стать таким же. Обычным. Неприметным. Свободным. Имеющим право выбирать. Но то действительно лишь пустые мечты, и как бы горько от осознания этого ни было, Тэхён принимал жестокую правду. Принимал и утешал себя в моменты наплыва эмоций красочными яркими фантазиями, сбыться которым не дано никогда.

***

Негромкий шорох за окном, приглушённая ругань, и Тэхён вскидывается на постели, отдёргивая тяжёлую ткань балдахина в сторону. Через несколько секунд слышится скрежет, и створки распахиваются, впуская в комнату холодный ночной воздух и знакомого до последней черты лица незнакомца. Парень неловко вваливается в покои принца, замирает мелким хищным зверьком подле окна, а после встречается взглядом с застывшим в неверии Тэхёном и усмехается. - А ты опять не спишь. Смотри, от недосыпа скоро в обморок начнёшь падать. - Я не изнеженная девушка, чтобы в обмороки падать! - Не девушка уж точно, это я знаю наверняка, но изнеженный донельзя, это факт. Незнакомец подмигивает и тянет губы в улыбке, Тэхён вспоминает их первую встречу и заливается краской. А после приходит в себя и выпрямляется в спине, вскидывая подбородок и смотря на парня свысока. - Вваливаешься в мои покои посреди ночи, издеваешься надо мной, постоянно глупо шутишь и считаешь себя здесь хозяином. Может, мне стоит позвать стражу? Посмотрим, каким смелым ты будешь после розг, валяясь на грязном сыром полу темницы. - Поверь, я сумею сбежать до того, как эти пустоголовые увальни в доспехах вломятся в твои покои. Или я могу сделать так. Незнакомец движется действительно быстро, и Тэхён едва слышно вскрикивает, когда его валят на постель, зажимают рот ладонью и ловким движением приставляют к горлу новый, чуть меньше предыдущего, клинок. Лезвие скользит по мягкой коже, холодит неприятно, отчего мурашки бегут по телу, и вжимается рядом с дёрнувшимся от судорожного сглатывания кадыком. - Ну что, будешь кричать? - интересуется воришка, и Тэхён, смотря на него огромными напуганными глазами, едва заметно качает головой. - Умница. Нож исчезает, но незнакомец и не думает слезть с чужого тела. Напротив, воришка наклоняется чуть ближе, сжимая коленями чужие бёдра, и с интересом принимается рассматривать застывшего под ним трясущимся зайцем принца. Взгляд его скользит по миловидным чертам лица, по шее и выпирающим ключицам, оглаживает широкие плечи и торс, контуры которого слегка размыты из-за слишком свободной ночной рубашки. Тэхён едва дышит под пристальным взглядом, а после нерешительно касается холодными кончиками пальцев тёплой ладони, всё ещё накрывающей губы. Обхватив чужое запястье, Ким убирает чужую руку с лица и хочет, воспользовавшись потерей бдительности, скинуть на пол наглеца, как тот снова смотрит на его лицо. Взгляд чёрных глаз гипнотизирует, в нём отражаются танцующие языки пламени свечей, и Тэхён невольно начинает любоваться, забывая о том, в каком положении находится. Незнакомец же всё ещё не торопится подниматься на ноги, смотрит завороженно на раскинувшегося под ним на постели принца и не может не признать чужой красоты. Разметавшиеся по одеялу чуть вьющиеся волосы, красивые карие глаза, искрящиеся изнутри из-за отражения в них пламени свечей, румянец, покрывший щёки. Принц едва заметно вздрагивает, по его коже бегут мурашки, и дёргается кадык, притягивая взгляд. Рука, удерживающая парня за плечо, пропитывается чужим теплом, а большим пальцем можно невзначай коснуться бархатной кожи. - Ты... Так и не сказал мне своего имени. Чужие слова заставляют обратить внимание на пухлые чувственные губы. Они пересохли из-за волнения, но всё равно наверняка сохранили свою мягкость. Устоять отчего-то так сложно, тело само кренится вперёд, и Тэхён широко распахивает глаза, когда они с вором едва ли носами не сталкиваются. - Чонгук, - отзывается ночной гость и подаётся вперёд. Тэхёну кажется, его щёки горят огнём, а сердце вот-вот пробьёт грудную клетку. Губы, коснувшиеся его собственных, сухие, мягкие, тёплые, но ощущаются калёным железом. Глаза сами зажмуриваются, лёгкие перестают принимать кислород, и кажется, что прошла вечность, прежде чем незнакомец, обрётший наконец-то имя, отстранился. Всего несколько томительных секунд мягкого касания и смешавшегося дыхания, но Тэхён чувствует, как покалывает губы по кайме, и всё никак не может открыть глаза, чтобы посмотреть на того, кто всё же украл его первый поцелуй. - Наверное, теперь мне точно стоит сбежать, пока не поздно. - Нет! Тэхён и сам не понимает, что творит, распахивает глаза и резко садится прямо, хватая Чонгука за плечи. Тот смотрит удивлённо, теряется на секунду, но быстро берёт себя в руки, скрывая за усмешкой собственное неясное волнение, и наклоняется к Тэхёну, заглядывая в сверкающие широко распахнутые глаза. - Так понравилось, что не хочешь отпускать? Это уже слишком, насмешками Тэхён сыт по горло, а потому без зазрения совести пихает наглеца в грудь, скидывая на пол. Чонгук в этот раз не ругается, лишь посмеивается, смотря снизу вверх на смущённого его поведением принца, и ловко встаёт на ноги. Молча воришка начинает осматривать комнату, привычно хватает изящные вещицы с полок, чтобы рассмотреть получше, а после замечает рисунки на столе, оставленные Соён, и принимается копаться в них. Один из них привлекает его внимание надолго, в комнате повисает тишина, и Тэхён использует этот момент, чтобы по привычке закутаться в одеяло, будто то сможет оградить его от нахального незваного гостя. Губы всё ещё горят от лёгкого поцелуя, но нет внутри злости или раздражения. Всё, что Тэхён чувствует, это неясный трепет, из-за чего никак не удаётся унять дрожь в пальцах, и лёгкий страх. Он ведь не знает, почему Чонгук вновь пришёл к нему, почему вновь рисковал собой, пробираясь через стену и мимо дворцовой стражи. Вдруг это вообще только сон, такой желанный и сладкий? - Чонгук. Чон. Гук. Чо-о-онгу-у-ук, - едва слышно тянет чужое имя Тэхён, пытаясь распробовать его на вкус, и чувствует, как вновь заливается румянцем. Чужое имя ему нравится, как и сам воришка, что по воле судьбы оказался героем его унылой мрачной истории, и этот шанс принц упускать не собирался. Это ведь бесценный подарок, кладезь интересных историй о жизни за стеной, и Ким подрывается с места, оказываясь рядом с задумавшимся парнем и слегка пихая его в плечо. - Эй, я требую плату. - Что? Чонгук смотрит потерянно, всё ещё пребывает в своих мыслях, а после встряхивается, откладывая лист с портретом Тэхёна, нарисованным накануне руками Соён, и взгляд его приобретает осмысленность. Осмотрев принца с ног до головы, воришка усмехается. - Это я вообще-то пришёл требовать плату. Те камни, которые ты мне дал, чуть не стоили моей жизни. Где бы я ни пытался их выменять на золото, меня пытались либо надурить, либо припугнуть, а то и вовсе сдать страже. Один старик на окраине, правда, отреагировал на моё появление вполне себе спокойно. Вот только он посоветовал вернуть мне эти камни туда, откуда я их взял, если не хочу, чтобы за мою голову король объявил неслыханную по щедрости награду. Так что, подставить меня решили, ваше высочество? - Нет, я не... Я не думал, что ты не сможешь их обменять... - честно признаётся Тэхён и возвращается к постели, опускаясь на её край. - Я не знал, что они настолько приметны, да и мало кто знает об их происхождении. Я думал, примут за обычные камни, и у тебя не будет проблем, а вот как всё оказалось. - Неужели ты действительно сожалеешь? - недоверчиво интересуется Чонгук и теряется под чужим прямым взглядом. - Ты спас мою жизнь, когда не связал и силком не оттащил к тому человеку, что нанял тебя. Тебе я обязан своей свободой, и драгоценные камни были моей благодарностью. Ты ведь сказал, что тебе нужны деньги, разве нет? Я думал, этой платы будет достаточно. А теперь ты говоришь, что чуть не лишился жизни из-за моего подарка, и какая же это тогда благодарность? Ты спас мою жизнь, а я чуть не подвёл тебя под виселицу. - Ты очень странный, - заявляет Чонгук и садится возле ног принца, рассматривая поникшие уголки губ, тепло которых навсегда отпечаталось в памяти. - За что же ты тогда требуешь с меня плату? - За... За поцелуй, - слегка запинается Тэхён и отводит взгляд, лишь бы не видеть сытую улыбку. - Ты украл мой поцелуй, значит должен за него заплатить. - И что же вы потребуете, ваше высочество? Денег у меня нет, второй кинжал себе присвоить не позволю. - Я хочу, чтобы ты рассказал мне о жизни за стеной. Хочу узнать о том, как живут простые люди, чем они занимаются, какие у них есть праздники или традиции. Хочу, чтобы ты рассказал мне о местах, в которых побывал, о людях, с которыми ты общаешься, о своей семье. Мне интересно узнать, каково это - жить свободно, жить там, за стеной, где каждый волен выбирать свою судьбу. - Выбирать свою судьбу, - эхом повторяет Чонгук и встряхивает головой, убирая со лба лезущую в глаза рвано обрезанную чёлку. - Красивые слова, ваше высочество. Вот только никто там свою судьбу не выбирает. Чонгук рассказывает о жизни за стеной неторопливо, спокойно, как будто безразлично, но с каждым словом пальцы его всё сильнее впиваются в собственные колени. Рассматривая хмурое мрачное лицо, Тэхён губкой впитывает в себя каждое слово и чувствует, как рушатся все его красивые иллюзии. То, о чём рассказывает Чонгук, не похоже даже на колкие предположения Соён, и от этого больно тянет где-то в глубине души, потому что... - Это тяжело, - говорит Чонгук и с преувеличенным вниманием рассматривает колышущийся от сквозняка прозрачный занавес балдахина. - Постоянная работа в полях или мастерских, в шахтах или кузницах. Тяжёлая работа, ненавистная работа, убивающая здоровье работа. Мужчины с женщинами трудятся наравне, разве что женщинам достаётся чуть более лёгкая доля. Некоторые, конечно, дома сидят, хозяйство ведут и детей воспитывают, но у них и секунды свободной нет на себя. Эти ваши разодетые дамочки прогуливаются по саду, обмахиваясь веерами и причитая, как им тяжко из-за палящего солнца, дурно и голова кружится, а женщины за стеной в полях под этим солнцем целый день спины гнут, и никто не жалуется, что голова болит или руки трясущиеся отказываются слушаться. - А твоя семья? - преодолев робость, спрашивает Тэхён и сразу же жалеет об этом, попадая под прицел тяжёлого взгляда. Такого тяжёлого, что дыхание перехватывает, и принц уже корит себя за слишком длинный язык, когда Чонгук встряхивается и вновь опускает голову, поникая плечами. - У меня нет семьи. Я был мальчишкой, когда отец решил уехать отсюда. Мы собрали пожитки и направились в соседнее королевство через перевал, но там на нас напали. Родителей убили, всё забрали и ушли, бросив меня. Не знаю, почему не добили, но... - Ты поэтому стал вором? - Вором? Нет. Вором я стал, потому что добрые люди подобрали, отогрели и накормили, а если бы не они, я бы так и загнулся на том перевале возле тел своих родителей. Чонгук усмехается невесело, поворачивается спиной и задирает потрепанную рубашку до плеч. Взгляду открывается огромный шрам, пересекающий спину от правой лопатки до левой нижней части спины. Свои собственные шрамы отдались в теле фантомной болью, и Тэхён не удержался, соскользнул с постели и коснулся дрожащими пальцами горячей кожи, проводя кончиками пальцев по рубцу. Чонгук от касания дёргается, разворачивается резко и хватает за руку. Чужие пальцы сжимают запястье почти до боли, а лица вновь слишком близко, но Тэхён не отстраняется, смотрит в чужие глаза пристально и забывает, как дышать, когда Чонгук вдруг вновь подаётся вперёд, прижимаясь к его губам своими. На этот раз не просто касание, и Тэхён дёргается в сторону, чувствуя влажный юркий язык, скользнувший по своим губам, но ему не позволяют отстраниться. Чонгук придвигается ближе, тянет к себе за запястье, а второй рукой придерживает за шею, после скользя выше и зарываясь пальцами в густые, пахнущие терпкими травами волосы. Тэхён теряется под таким напором и сдаётся чужой воле, размыкает плотно сжатые губы, когда острый кончик языка тычется между ними, жмурится до боли в веках и вцепляется пальцами в чужие плечи. Страшно, волнительно, так неправильно, но в то же время... Сладко? Тэхён никогда ни с кем не целовался, никогда даже не задумывался о поцелуях. Но с появлением незадачливого воришки в его жизни всё вдруг идёт наперекосяк, и вот уже собственный язык скользит по чужим губам, несмотря на вспыхнувшие алым уши, а в животе такое странное щекочущее ощущение, из-за которого хочется не то улыбнуться, не то рассмеяться. Тэхён даже пытается обдумать эту мысль, хотя сознание мутится, но Чонгук не позволяет, разрывает поцелуй и утыкается носом в щёку, тяжело дыша. Его пальцы всё ещё мягко перебирают вьющиеся каштановые пряди волос принца на затылке, и Тэхён невольно расслабляется от ласки, перестав цепляться за чужие плечи до побелевших костяшек. - Скоро рассвет. Мне пора уходить. Голос Чонгука глубокий, бархатный, хриплый. От него мурашки по коже, и Тэхён вздрагивает едва заметно, отстраняется и заглядывает в чужие глаза. У Чонгука на дне зрачков черти жгут костры, а на губах расползается привычная ухмылка, из-за чего принц тушуется и отводит взгляд. Он так и сидит на полу, когда Чонгук поднимается, поправляя свою рубашку, и подходит к письменному столу, чем-то шурша среди листов бумаги. Робко вскинув на него взгляд, Тэхён наблюдает за тем, как парень подходит к окну и осторожно выглядывает в него, осматриваясь. Небо на горизонте уже начало светлеть, вскоре будет смена постов, и уж отдохнувшие выспавшиеся стражи наверняка будут выполнять свои обязанности лучше тех, кто со слипающимися глазами начнёт разбредаться по своим кельям. - Будь осторожен, - шепчет Тэхён, когда Чонгук забирается на подоконник, и парень разворачивается, смотрит на него какое-то время и кивает. Через несколько минут ничто не напоминает о том, что в покоях был посторонний, и Тэхён закрывает окно, после забираясь в постель. Утыкаясь лицом в мягкую подушку, сжимая по привычке рукоять спрятанного под ней кинжала, принц вспоминает чужие слова о вольной жизни и чувствует, как тоскливо становится на душе. Отец вбивал в его голову слова о долге и чести, о бесценности его дара, который обеспечивает всем в королевстве беспечную жизнь, но всё оказалось совсем не так. Простой люд за стенами не жил, а выживал, горбя спины под гнётом господ, и единственными, кто жил в королевстве беспечно, были придворные прихлебатели, приближённые короля, советники и доверенные лица. Тэхён терпел избиения, терпел издевательства и мучения, грея себя мыслью о том, что благодаря его боли другие могут жить, не зная проблем, но оказалось, что всё это время принц жертвовал собой ради того, чтобы и без того зажравшиеся богатеи имели возможность ещё туже набить свои кошельки и сундуки золотом. «Так не должно быть», - крутилось в голове наследного принца до тех пор, пока сон не сломил его.

-to be continued-