Шанс

Вчера утром, как оказалось, Кэрол чувствовала себя ещё хорошо. В этот раз сползать с постели, удерживая в желудке то, что могло там находиться в такое ранее время, было ещё сложней. Когда Кэрол носила Софию, она вообще не знала о том, что такое токсикоз. Её не тошнило ни минуты и единственным симптомом на первых месяцах был обморок. Тоже единственный. Возможно, он случился только для того, чтобы подсказать наконец Кэрол о её положении. Что ж, в этот раз подсказывать организм стал очень рано, наверняка для того, чтобы хозяйка успела что-то решить. А ещё сам организм, судя по её состоянию, отчаянно пытался избавиться от чужеродных клеток, которыми наградил её тот незнакомый мужчина, пахнущий потом, сигаретами и кожей. Сейчас, вспоминая его, Кэрол не ощущала ничего, кроме отвращения, хотя ещё три дня назад, в своей постели, она с нескрываемым удовольствием припоминала тот вечер и готова была пережить с ним то же самое ещё раз. А может быть, и не один. Хотя сегодня отвращение у Кэрол вызывало все, начиная с её собственного отражения в зеркале и заканчивая привычным утренним кофе. Пряча глаза, под которыми залегли тёмные круги, от увлечённо набирающей что-то на телефоне дочки, Кэрол налила себе апельсинового сока и отпила маленький глоток, проверяя, как отреагирует желудок. Желудок вроде не взбунтовался и она выпила весь стакан, закусив его небольшим сухим тостом. При мысли о джеме, йогурте или яичнице становилось откровенно плохо. — Решила ограничить кофе? Правильно, — сказала София, которая кофе просто не любила и только закатывала глаза, видя, сколько его пьёт мать. Кэрол тоже раньше не увлекалась этим напитком. Но после смерти Эда, когда ей пришлось решать, что делать с деньгами, им оставшимися, и на свой страх и риск открывать своё дело, она не спала до двух часов ночи, учась и разбираясь в документах. И кофе в те времена стал для неё незаменимым помощником. Она ничего не ответила дочке, но та ответа и не ожидала. Она торопливо умчалась в школу, заставив Кэрол грустно улыбнуться. Кажется, только вчера София была ещё малышкой, боящейся ходить без её руки, а теперь жила почти совсем самостоятельной жизнью, задерживаясь лишь на мгновение, чтобы поцеловать мать и перекинуться с ней парой слов. Мысль о Софии в детстве вызвала странное ощущение все в том же многострадальном желудке и Кэрол решительно направилась приводить себя в порядок. Сегодня на макияж пришлось потратить гораздо больше времени, ведь возраст брал своё и выглядела Кэрол точно так же, как и чувствовала себя — просто тошнотворно. Следы усталости полностью скрыть не удалось. И Бет, когда Кэрол отказалась от кофе и попросила апельсинового сока, участливо поинтересовалась: — Тебе еще нехорошо? Ты так и не сказала вчера, что сообщил доктор. — Небольшие проблемы, — качнула головой Кэрол. — Ничего серьезного. В течение недели должны решиться. — Лечись, не запускай, — серьёзно посоветовала Бет и сунула ей несколько документов на подпись. Дела требовали от Кэрол непрестанной концентрации и к обеду она сидела в кресле совершено вымотанная. А потому с удовольствием согласилась, когда Андреа предложила заскочить к ней в кофейню на обед. Она спустилась вниз и сделала заказ, зная вкусы подруги. Себе пришлось заказать только печенье и все тот же апельсиновый сок. Кэрол вовсе не была уверена, что её желудок примет печенье, но хоть что-то есть ей просто необходимо. Чёрт бы побрал этого доктора Сиддика с его предложением подумать! Из-за него она сейчас переносит все эти мучения. Нет, конечно, и её вина была в том, что она забыла о предохранении, и все же… — Ужасно выглядишь, подруга, — чмокнула её в щеку Андреа, которая внеслась в кофейню как ураган и уже успела поздороваться со всеми сотрудниками, с которыми она была отлично знакома. — О, кофе и сладенькое меня уже ждёт! — А ты вся сияешь, молодой человек тебя радует? Кэрол имела в виду того официанта, который так приглянулся Андреа. Он ей перезвонил уже на следующий день и она, конечно, не отказала ему во встрече. — Да, Гарет просто чудо! Возможно, мне уже давно стоило присмотреться к более молодым людям. Тем более что я от них ничего особенного в плане отношений не жду. Так что и не разочаровываюсь особо. А у тебя что нового? — А я беременна, — негромко сказала Кэрол, усмехаясь при виде выражения лица подруги. Та застыла на минуту, потом вытаращила глаза и выдохнула: — Нет, ну это вроде бы точно ты, а не Мишонн. Вот от неё я бы такой новости не удивилась. А ты! Ну и когда счастливое событие? На когда покупать пеленки или что там нужно будет? — Счастливое событие в виде аборта в течение недели, — так же негромко, как и раньше, сказала Кэрол и Андреа мигом прикусила язык. Она занялась своими пирожными и лишь через три минуты, понаблюдав за тем, как Кэрол осторожно грызет печенье, призналась: — Я уже пять сделала. Только Мишонн не говори, а то она думает, что четыре. Про последний мне уже стыдно было говорить. Ведь кому скажи, не поверят: я же каждый раз предохраняюсь! Но свечи не срабатывают, презервативы рвутся, с таблетками тоже какая-то фантастика… — Может быть, это судьба? — спросила впечатленная упорством желающего размножиться во что бы то ни стало организма подруги Кэрол. Она бы уже точно так решила. — Ой, ну какая судьба? Я понятия не имею, что делать с детьми! Не представляю себе подобного! Вон, у Эми уже двое, я с ними раз в месяц вижусь, весело, конечно, но на полдня и не больше! А на постоянной основе… Ну уж нет, ни за что и никогда! Кэрол даже позавидовала решимости Андреа. Ведь её крошечный червячок сомнений все ещё грыз. Или это был просто страх от неприятной процедуры и её возможных последствий? Все-таки это ведь не то же самое, что зуб вырвать, хотя и с зубом тоже могут быть проблемы. Что уж говорить о более нежных тканях там, в её животе… — В общем, я на этом собаку съела и могу сказать, что это не так уж страшно, — заверила её подруга. — Все быстро и почти не чувствуется. Конечно, организму все эти встряски и колебания не очень полезны, но что уж поделать. А как ты умудрилась? Кэрол вкратце рассказала подруге то же самое, что и Мишонн вчера, и она тихо рассмеялась: — Тебе нужно почаще выходить в свет и отдыхать хорошенько, а то видишь, что бывает, когда опыта в таких делах маловато. Кстати, не хочешь познакомиться с молодым человеком? Гарет говорил, что у него брат есть, тоже симпатяга. — Ой, нет, не могу даже думать о мужчинах! — искренне заявила Кэрол. Но Андреа отмахнулась со знанием дела: — Ничего, сейчас решишь свою проблему и через неделю жизнь заиграет новыми красками. А может, и сразу — это как повезёт! Её слова обнадёживали и Кэрол, заручившись обещанием, что никто больше об этой маленькой тайне не узнает, отправилась домой. Вот только она сама не смогла сохранить свой секрет. Вернее, её подвел собственный организм. Следующим утром ей стало так плохо, что она стремглав помчалась в туалет, где долго кашляла после того, как ее вырвало. Особого облегчения это не принесло и к завтраку Кэрол вышла совсем опустошённая. — Мам, почему ты не сказала мне, что беременна? — встретила её прямым вопросом в лоб серьёзная София, которая даже телефон свой в сторону отложила. — Что? — снова закашлялась Кэрол. — Как… откуда ты узнала? — Ну, тебя тошнит третий день, ты не пьешь кофе, ложишься спать на два часа раньше обычного, — начала перечислять дочка и вдруг озадаченно запнулась. — Стоп. Ты не спросила, с чего я это взяла. Ты спросила, откуда я знаю. Мам, ты что, правда беременна? Мам?! На её лице отразилось такое удивление, что Кэрол только бровью слабо шевельнула и плюхнулась на стул со своим апельсиновый соком, кроме которого ничего пить не могла. — Я вообще-то думала над тобой подшутить, — сказала София растерянно. — Я заметила, что тебе нехорошо, но думала, ты и правда сильно отравилась. Мам, а почему ты мне сразу не сказала? Или ты только узнала? Кэрол лишь кивнула. Говорить с дочкой на эту тему она не была готова. Она вообще планировала решить все самостоятельно. И молчать всю жизнь. Потому что есть вещи, которые дети, даже такие взрослые, как София, о родителях знать не должны. Но теперь уже поздно. И дочка не отстанет, пока не узнаёт все подробности. — Мам, а кто отец? Ты вроде бы ни с кем не встречалась в последнее время. — Ты его не знаешь, — ответила Кэрол, откусывая крошечный кусочек тоста и делая усилие, чтобы глотнуть его. — Ну как его хоть зовут? — Ох… София в свою очередь высоко подняла брови и приоткрыла рот, потом закрыла его ладошкой и глупо захихикала: — Ты что, не знаешь? Ой, мама, ну ты даёшь! Это же, блин, офигеть просто! Моя правильная мама, которая только работой и занята, залетела непонятно от кого! Сказать кому — не поверят! Ты хоть это… ну, кроме беременности, ничего не подцепила, а? А Кэрол осталось только зажмурить глаза. Кажется, кроме аборта, ей нужно еще сделать ещё кучу анализов, а потом помолиться, чтобы самые страшные из них не подтвердились. Ведь этот мужчина, которого она подцепила в баре, мог болеть чем угодно: ни его вид, ни шумная компания, с которой он пришел, доверия не внушали. А Кэрол, выходит, тем вечером совершенно потеряла мозги. Что ж, пора находить их снова.