Я хотела бы жить в другом мире

К своему удивлению, Аська проснулась раньше всех. Барашки уже радостно скакали вокруг стола, раскидывая по нему горы еды. Торин возлегал своей тушей на соседнем заботливо расстеленном матрасике и отпугивал местную мошкару поистине королевским храпом. Ася вышла на крыльцо и вдохнула свежий воздух. Ее удивляла эта местность, в кино-то оно, конечно красиво - травка, зелень, пейзажики, но на деле всегда все было по-другому. Трава режет руки, в прекрасной зелени прячутся кусты крапивы, а насекомые портят жизнь своим видом, жужжанием и летанием. А здесь все было, как на картинке. Нет, насекомые, конечно, тоже были, и даже летали, но как-то не раздражающе. Аська не нашла ни одного сорняка поблизости, а крапива росла отдельно, за невысоким деревянным заборчиком. За домом обнаружилось какое-то деревянное нечто, которое было подозрительно похоже на летний душ. Подтвердив свою догадку путем нехитрых манипуляций с ручками, торчавшими из стен, Ася оглянулась, и, скинув одежду, залезла в деревянную будку. Внутри нашелся кусок мыла, по виду напоминающий брикет переработанной лошадьми травы. Пахло от него лучше, наверное, малиной и ромашкой, Аська не могла похвастаться отличным обонянием. Да и какая разница, чем оно пахнет – пенится, и ладно. Аська ловила кайф под струями прохладной воды, и не услышала, как хлопнула дверь дома. И, конечно же, не подумала, чем она будет вытираться. Всю жизнь у нее так, еще с детдома – вода-вода-вода и чхать, что забыла полотенце. Она вылезла из душа в полной уверенности, что бородачи продолжают видеть сладкие сны о золотом шашлыке, и, зажмурившись, подставила счастливую моську под солнце, в надежде быстренько обсохнуть. Тихий всхлиповздох нарушил все ее планы. Возле дома стоял мистер Ушанка, вытаращив на нее две идеальные окружности со зрачками. Как-то Аська слышала, что существуют люди, умеющие выталкивать глаза из орбит. Помнится, она тогда очень долго пыталась этому научиться. – Бофурище, отвернись. Я говорила, что у меня смотреть не на что, но не настолько же, – вполне серьезно попросила Аська, пытаясь прикрыться костлявыми руками. Бофур отворачиваться не собирался, и, кажется, вообще ее не слышал. – Ушанка, блин! – А?.. – он наконец-то поднял челюсть с пола и посмотрел Аське в лицо. – Иди, говорю отсюда! Одеться хочу, задница мерзнет! Мистер Ушанка, опустив взгляд в траву, поспешил ретироваться, пробурчав что-то о том, что он не виноватый, и вообще она сама пришла. Ася натянула свою одежку на влажное тельце и, тряхнув мокрыми волосами, чертыхаясь, пошла в дом. Внутри дядя Миша держал бедного Бильбошу за шкирку и почему-то вопрошал, как-так хоббита ночью никто не сожрал. Усадив наконец хоббита за стол, волосатый Гиви переключился на Аську: – А вот и наша маленькая королева! – пробасил он со смешком. Аська непонимающе уставилась на него, ткнув себе в щеку ложкой, полной овсяной каши. – Зачем обзываться-то? – обиженно пробурчала девушка, вытирая кашу с лица тыльной стороной ладони. – Я тоже ведь могу. – Беорн не хотел обидеть тебя, дитя, – влез седовласка Балин. – Он имел в виду твои теплые отношения с нашим королем. После этих слов Торин, сидевший напротив Аси, принялся изучать яблоко, которое держал в руках, а сама девушка резко обнаружила, что из овсянки ложкой можно сделать замок. А еще вдруг очень сильно зачесалась ляжка. Беорн переключил свое внимание на дедульку Гэндальфа, гномы тоже быстренько нашли себе темы для разговоров. Аська доела свою кашу, взяла с большой тарелки с фруктами грушу, и, подтянув болтающиеся штаны, снова вышла из дома. Жуя сочный фрукт, девушка встала у грядки с какими-то странными голубыми цветами. Аська в цветах ничего не понимала, да и не надо было – не дарили никогда, а дома у нее дохли даже фиалки. Купила как-то у бабуськи, которую жалко стало, не знала потом, как от этой карги отвязаться. А цветочек сдох, жалко было. В шею приятно подуло теплом. Сильные руки обвили талию, большое тело позади давало какое-то непривычное ощущение. Аська всегда была сама за себя, с семи лет, как осталась одна среди толпы злобных детишек. А теперь была такая синеочая скала, за которой можно было спрятаться в случае беды. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Торин, скажи мне, – негромко попросила девушка, все еще разглядывая цветочки, – почему? Ты ж бесился из-за каждого моего движения. Как ненависть так быстро превратилась... Она не закончила фразу. Говорить это слово категорически не хотелось, будто если сказать его – все рухнет. Король повернул Асю к себе и убрал прядь еще мокрых волос, упавшую на лицо. Его поцелуй, такой влажный, такой горячий, заставил несчастного лося Валеру носиться по Аськиным внутренностям, разметая ветвистыми рогами все органы к чертям, оставляя только дикий огонь. Оторвавшись от тонких губ, Аська случайно бросила взгляд за его плечо. У дома, с перекошенным непонятно какими эмоциями лицом, стоял Бофур, прожигая королевскую спину страшным взглядом. Из рук у него сыпались деревянные обломки и табак. – А как вы, дядя Миша, заставляете их это делать? – доставала Аська Беорна, глядя как поросята варят овощной бульончик. Гэндальф бросил на нее страшный взгляд из-под седых бровей, но огромный медвед только рассмеялся: – Не пытайся напугать девочку своим взглядом, волшебник, она меня не обижает, – сказал Беорн, хлопая мага по плечу так, что тот чуть не подавился своей трубкой. – И все-таки, как? – Я не заставляю их, а прошу. Они моя семья, я делаю что-то для них, а они для меня. Аська подобрала ноги под себя в большом кресле, куда ее усадили, и задумалась. Как свин может быть членом семьи? Бедный мужик. Бабу ему надо. Евгеха бы ему точно подошла. На следующее утро Аська перебудила половину животного семейства дяди Миши жуткими воплями: – Пони? Ребята, ну не издевайтесь, я даже на велике нормально кататься не умею, какие пони? Они ведь живые! Я даже на каруселя-яааааааа! – заорала девушка, когда Торин и Фили, переглянувшись, подняли ее и в четыре руки кое-как усадили на бедное животное. Аська вцепилась в гриву зверушки и жалобно запищала: – Я же высотыыы боюююсь! Торька, ну как так? Торин усмехнулся, глядя, как девушка висит на лошадке в позе атакующей устрицы, и легко запрыгнул на своего коняку. – Я вам это припомню, засранцы! Аааа! – завизжала Ася, когда пони двинулся вперед. Аська боялась вздохнуть, пошевелиться или открыть рот. Тело затекло, она не чувствовала конечностей, но страх упасть с лошади был сильнее желания сменить позу. С ней поравнялся мистер Ушанка и крикнул: – Ася, перестань пытаться вырвать гриву бедному пони! – засмеялся гном. Он чуть наклонился, чтобы взять поводья Асиного транспорта. – Смотри, я его буду вести, ничего страшного не случится. Выпрямись. – Нет, Бофунечка, оставь нас, ущербных! – Ася, перестань бояться! – пуще прежнего захохотал мистер Ушанка. Теперь уже смеялся не только он, но и гномы, что ехали за ними. Торин, находившийся впереди, недовольно оглянулся, когда Бофур, одной рукой державший поводья, попытался второй выпрямить бедную смертельно перепуганную Аську. – Ушаночка, ну отвали, чай не на завоеванный Берлин едем, на кой мне прямо-то сидеть? – Леди должны все делать красиво! – усмехнулся сквозь дым своего курева дедулька, подобравшийся к ним на своей огромной коняке. Аську спас Торин, притормозивший, чтобы поравняться с развеселившейся компанией. Он вплотную приблизил своего пони к лошадке девушки, и, ухватив Асю за талию, легко усадил ее перед собой. – Леди может путешествовать так. Аська благодарно выдохнула, снова почувствовав за собой тепло тела Торина. Он приобнял ее одной рукой, держа поводья своего пони второй, и Ася окончательно расслабилась, облокотившись о королевскую грудь. – Ну, что, маленькая королева, так лучше? – тихонько усмехнулся ей в шею Торин. Кто бы мог подумать, что детдомовскую девчонку-неудачницу будут называть королевой? Аська, не поворачиваясь, кивнула. Рот растянулся от уха до уха в глупой улыбке. Лучше, так определенно гораздо лучше.