Я хотела бы жить в другом мире

Беспокойно мечущийся взгляд цеплялся за падающих всюду людей, гномов, в ушах стоял звон оружия и стоны боли. Секундная передышка дорого стоила – щеку царапнула шальная стрела, оставившая кровавый след. Почти бессознательно он занес тяжелый меч над гоблином, метившим копьем в какого-то эльфа. В ярком лунном свете черная кровь на жухлой траве смотрелась странными жуткими рисунками. Он пригнулся, услышав приближающееся рычание прямо за спиной, и уклонился от клинка мерзкого отродья. Оркрист вошел в спину врага, разрывая грязную плоть, заставляя его в конвульсиях соскользнуть с покрытой бурым мехом спины варга. Всюду мелькали кривые ятаганы орков, сновали мелкие гоблины, которые будто насекомые жалили исподтишка, противник давил числом. Кровь стучала в висках, заставляя его бить наотмашь, прорываться сквозь бесконечные толпы монстров. Пока еще рука способна держать меч, пока сердце гонит горячую кровь по венам, пока он жив, он будет сражаться с армией нечисти за свое королевство, за своих друзей, за свою семью. Отразив удар еще одного орка, он с яростным рыком вонзил меч в глотку твари. Его сбило с ног что-то огромное, перекатившись, он успел увидеть, что творится вокруг – боль, гнев, ненависть на лицах воинов заставляли рассудок холодеть. Вонь из звериной пасти ударила в нос, прямо перед лицом клацнули клыки огромного чудовища. Мелькнула татуированная голова друга, зверь жалобно заскулил, валясь на бок и харкая темной кровью. Откуда-то сверху послышались крики птиц, гигантские орлы стремительно неслись к земле. Они вырывали орков и гоблинов с поля боя, поднимали их ввысь и отпускали, извивающиеся тела с воплями падали и разбивались о камни. Где-то впереди показался огромный силуэт, разящий его союзников гигантской палицей, лунные блики играли на бледной, испещренной рубцами коже. Страшное видение мелькнуло перед глазами – брат, павший от той самой палицы, его последний вздох у врат Мории. Азог Осквернитель легко раскидывал воинов, противостоящих ему. Орки сокрушали воинов человеческой армии, один за другим люди умирали в страшных муках. Над головами то и дело возникали тучи эльфийских стрел, которые прореживали неровный строй орков и гоблинов. Краем глаза он заметил за плечами племянников. Мальчишки, они же совсем еще дети! Но эти дети защищали теперь его спину, не позволяя гоблинам подобраться слишком близко. С мрачной решимостью в глазах он двигался вперед, медленно, с огромным трудом прорываясь сквозь ряды орков, которые плотным кольцом окружали своего предводителя. Он быстро оглянулся, удостовериться, что с Кили и Фили все в порядке, гордость преисполнила его – племянники храбро отражали каждую атаку чудовищ, убивая их одного за другим, без жалости, без страха. Бледный орк оскалился, увидев врага, пробившегося наконец сквозь цепи охранявших его орков. Брызги крови и пот застилали глаза короля, но они не мешали ему увидеть недруга, не мешали уставшей руке занести меч. Пока бьется его сердце, он будет сражаться. Пока ждет его королева, он будет жить, он не имеет права на ошибку. Меч опустился, пятная кровью белоснежный мех варга под Азогом. Страшный, полный боли крик Осквернителя пронесся над бьющимися из последних сил людьми, над эльфами, которые, даже получив смертельные ранения, старались выпустить во врага последние стрелы. Словно приостановилась кровавая битва вокруг них, замерло само время. Только черные глаза орка, полные хладнокровного желания убить, и синие глаза гномьего короля, полные ненависти, полные страданий за убитых родных, за погибших друзей. Никто не падет больше от твоей руки, орк! Как разъяренный лев, Торин бросился на врага, занося Оркрист. Сзади, как из другой вселенной, слышались крики его племянников, спиной к спине стоявших друг к другу и отбивавшихся от бесчисленных гоблинов. Нет, он не смеет отвлекаться, он должен видеть только его, бледного огромного орка, он должен покончить с ним. Убив его, он обезглавит их армию. Удар! Черная кровь забрызгала блестящий доспех, заставив Азога испустить страшный вопль. Где-то сбоку слышался медвежий рык, и действительно, огромный медведь раскидывал орков когтистыми лапами, подбираясь к королю, чтобы помочь. Но это его битва, ему не нужна помощь. Под наручем, на руке, что держала меч, обожгло запястье... Айлир! Он должен победить, должен выжить ради нее! Взмах мечом, еще, и еще, щит давно уже валяется где-то среди сотен топчущихся по нему ног, но он будто и не чувствует ударов, что наносит ему гигантская палица. Огромное болезненно-бледное тело рухнуло наземь, испустив дух. Он слышал, как его зовет голос Фили, чувствовал руки Кили на своих щеках, видел медведя, огромными лапами раскидывающего врагов, которые отступали, отступали с мерзким визгом. Битва выиграна. Торин позволил глазам закрыться, отдавшись во власть тьмы, притягивающей его длинными, костлявыми руками. *** Слезы высохли, их просто не было больше. От нее осталось лишь глухо и редко бьющееся сердце. Сквозь ворота она слышала возгласы, слышала стоны боли, страшные крики умирающих воинов. Айлир чувствовала себя деревом, усохшим без влаги, тонким стволом, сопротивляющимся жару пустыни. Делла раз триста, наверное, напоила ее своим отваром, другие женщины пели какие-то гимны, стараясь поддержать собственный боевой дух, но она не другая женщина. Она королева, и король, ее король, должен был первым принять удар противника, если она хотя бы что-то знала о битвах. Монстр внутри отчаянно требовал грубо заткнуть этих радостных идиоток, требовал сигарету и бокал крепкого. Но она не монстр. Кажется, прошла тысяча лет. Пустота в груди пыталась разъесть глаза, но Айлир не позволяла себе соплей, в конце концов, сколько можно. Врата с громким скрипом начали открываться, пуская в полумрак огромного зала тонкую полосу света. Королева поднялась, повязки с изуродованных ожогами ног были сорваны еще днем. Быстро, чуть ли не бегом, насколько позволяла боль, Айлир ринулась к открывающимся воротам. Она королева и готова ко всему, она лишь хочет убедиться. Огромный медведь медленно продвигался к вратам Эребора. Солнце вставало за его спиной, длинная черная тень протянулась по земле. Прикрыв глаза ладонью от слепящих лучей, королева разглядела, что в лапах он нес гнома. Гнома, чьи темные волосы обрамляли бледное лицо, невысокого воина, бездыханно покоящегося в сильных руках Беорна. Сердце Айлир обреченно трепыхнулось и замерло.