Солнышко лучисто, Небеса так чисты, Освещают нам дорогу свысока. Ждёт ли нас удача? Велика задача! Мы с тобой всё сможем. Помоги нам, Боже… © Максим — Дальняя дорога
— Сколько можно?! Моргана!!! Взрыв в доме никого не оставил равнодушным. Пока я, заваленная трубами, досками и битым стеклом, пыталась откашляться от дыма и самостоятельно выбраться на волю из импровизированной клетки, снаружи ко мне пробивались бабушка с дедушкой. — Моргана, ты живая? — голос бабушки дрожал от беспокойства и испуга, а мне стало как-то совестно за весь этот переполох. Но у меня почти получилось! — Со мной всё хорошо! Деда, вот эту доску, — я подвигала ногой, чтобы показать какую именно, — убери, пожалуйста. Спустя несколько минут молчаливой работы, и я была свободна. Лёжа на деревянном полу, я смотрела в потолок и хмурилась. Что я сделала не так? Вроде, всё подключила, правильно подсоединила и рассчитала время. Что? Вдох вырвался из моей груди, и я ударила кулаком по полу. Рядом сел дед и задумчиво посмотрел на меня. — Моргана, надо всё это прекращать. Люди в Ивриле смотрят на нас уже… — С осуждением, — подсказала я, чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком. Мне было неприятно, что горожане недолюбливают меня только из-за того, что я не выношу работу с землёй, в полях, что, как девушка низкого статуса, не ищу себе жениха, не думаю о семье, не продолжаю семейное дело, а именно, не помогаю деду на мельнице. Мне было обидно, что горожане так слепы и глухи ко всем моим стараниям! Хотелось уже плакать от бессилия. Но сейчас я уставилась в потолок с осознанием, что и родственники вот-вот от меня отвернутся. Как так-то? — Да. Моргана, пора взрослеть. Всё это, — рука деда указала на моё разрушенное изобретение по воспроизводству электрической энергии, — опасно для тебя. Для всех нас. Не женское это дело — с железками возиться, над огнём стоять… Ком в горле стал ещё шире и перекрыл доступ к кислороду. Не дыша, я слушала слова родного человека, который методично втаптывал все мои старания в грязь. — … и подвергать свою жизнь опасности. Стань уже как все, — дедушка замолчал, а по моей щеке скатилась слеза. Сердце болезненно сжалось от предчувствия. Предчувствия чего-то плохого, словно он хочет отобрать у меня все мои мечты и цели, выбросить все старания и забыть. — Моргана, ты — красавица в городе, поэтому всё это терпят. Но так длиться всё больше не может. На твою руку и сердце посватался Клаус Лимбо — страж во дворце Иврила. Ты не будешь нуждаться ни в чём, когда выйдешь за него. Если бы моё сердце могло остановиться, то оно давно бы прекратило биться. — Ты… Вы… Вы согласились отдать меня Клаусу? Этот стражник уже давно за мной ходит по пятам. Я даже не помню, где и когда с ним познакомилась. Он всегда находил меня, если я была в городе. Пытался заговорить, увести куда-то. Когда я вспомню про Клауса, то у меня возникло стойкое чувство отвращения. Это был тот самый человек, с которым общаться не хотелось, вся радость покидала лишь по щелчку пальцев. Его я просто не выносила. Нет. Он был приятен лицом. Мечта любой девушки. Высокий, смуглый и светловолосый, Клаус был обладателем красивых пепельно-сизых глаз. «Смерть девкам» — думала я, глядя на него и держа в руках записки с угрозами от его воздыхательниц. Конечно. Почему бы им и не возмутиться? Завидных жених, служащий во дворце правителей Иврила, увивается хвостом за странной девицей с железками в руках. Это как? А вот так. А теперь меня отдают ему в жёны мои собственные бабушка с дедушкой, заменившие мне родителей и не спросившие моего согласия! И ведь против их воли я не могу пойти. — Да. Моргана, так будет лучше. Для всех нас.Именно в тот самый момент я начала молиться родным небесам, чтобы помогли мне и спасли от незавидной участи. Женой Клауса Лимбо я себя не видела. Я не видела себя, связанной с кем-либо узами брака, кроме небес, к которым стремилась моя душа…
***
На лицо упала белая фата, украшенная фиолетовыми розами, и кровь отхлынула от лица. Почему-то я вспомнила, что свадьба — это похороны невесты. Красивые похороны, на которые соберутся поглазеть все, кому не лень. Невеста умирала для семьи, из которой её выдавали замуж, и возрождалась в семье мужа. А я знала точно: если я скажу «да», то умру. Отчаяние боролось и топило Надежду, и сердце то бешено стучало в груди, то замедляло свой ход. Вокруг меня бегали девушки с бабушкой, восторженно вздыхали, ахали и вытирали слёзы. — Моргана, ты сегодня так прекрасна! Стоит ли говорить, что это Клаус купил мне свадебный наряд? И всё остальное? Туфли слегка сжимали ступни, но для меня любой шаг в этих самых туфлях был равен хождению по битому стеклу босыми ногами. — Тебе так идут эти розы! Розы и букет, которые я хотела выбросить. — Ты великолепна! Самая красивая невеста! Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Если кто-то думал, что быть первой красавицей в городе — здорово, то глубоко ошибся. Никто не был в моей шкуре и никто не знает, какие последствия несёт этот сомнительный титул. Лично я для себя не видела особой красоты. Да, длинные чёрные волосы, которые убираются в такую же длинную косу, чтобы не мешались. Отрезать волосы было жалко. Что-то саднило в груди, когда я задумывалась об этом и брала в руки ножницы. Да, белая кожа, но это от того, что я все дни проводила в мастерской и на улицу выходила по необходимости. Да, фигурой вышла, но это лишь из-за того, что вместе с дедом приходилось носить мешки зерна и муки, помогать чинить колесо на мельнице, чинить вместе с ним дом, рубить дрова, таскать другие тяжести. Да, глаза необычного оттенка — глубокий фиолетовый с отблесками дорогого аметиста. Но за это спасибо родителям, верно? А на деле свои глаза я считала отражением своей души, которая стремилась к свободному полёту в небеса. Во мне не было ничего необычного, чтобы вот так бегать и восторгаться моей внешностью. Все мы — молодые — красивые. Но надо думать и о том, что придёт старость, красота тела увянет. Но никого это не интересовало. Клаус повёлся на мою внешность и просто хотел, чтобы рядом была красавица-жена. Не иначе. Я ему никогда не была интересна, как собеседник, как личность. Просто внешность. Просто эфемерная и сомнительная красота. Проклятая красота. Нежная атласная ткань платья колола меня сотнями игл. Мне не нужен этот наряд, фарс и любопытные глаза. Я хотела одного — сбежать. Я надеялась, что, когда родственники дадут согласие, мы сыграем тихую свадьбу, но не тут-то было! Я едва успела спрятать от руки деда все свои схемы, чертежи и наброски. Весь мой мир погибал под безжалостной рукой мельника, и я не могла его спасти. Меня и саму согласились повести на эшафот. На улице ярко светило солнце, играла музыка, веселились гуляки и гости. А я сжимала кулаки и надеялась на чудо. Пожалуйста, ведь ты обещал. Сердце пропустило удар, когда весёлая музыка сменилась на мелодию флейт и арф. Мне захотелось плакать. Пора. — Ну, Моргана… Перед тем, как выйти, я хочу тебе кое-что сказать, — бабушка ласково взяла и заключила мои ладони в свои. Её тёплая улыбка согревала мою душу. Но в глазах я видела печаль. Я всё понимала. Она ничем не могла мне помочь. Она подчинялась мужу. Её точно также выдали замуж. Но я не хочу себе этой судьбы! Не хочу! — Будь собой, дорогая. Когда встанешь перед алтарём, ещё раз всё хорошо обдумай и взвесь. Ведь вы сегодня поклянётесь перед Богом в верности и любви друг к другу, и в твоей душе не должно быть сомнений на этот счёт. Я кивнула, радуясь, что фата прячет мои слёзы. Крепче сжав её ладони, я поклонилась и поцеловала их. — Благодарю за совет. Он мне пригодится, бабушка. Когда я вышла на улицу, голоса горожан стихли. Всем было любопытно, что что выйдет из нашего союза. Дорога была осыпана белыми лепестками роз. Они вели прямо к свадебной арке, искусно украшенной различными цветами, чьи названия мне было просто неизвестны. Перед аркой стояли священник и мой будущий муж. Дедушка вёл меня под венец, а я сжимала букет. Белый камзол, сиреневые брюки и чёрные сапоги. Как нелеп наряд и весь этот фарс! И Клаус — главный клоун этого маскарада лжи. Чувствуя, как скулы сводит от отвращения и проснувшейся в груди злости, выдохнула. Злость и Совесть. Заточение или Свобода. Шаг за шагом я приближалась к месту, где мне придётся сделать важный выбор. Стать женой стражника, жить в его доме, ждать с работы, готовить ему обеды, рожать детей. Неужели все девушки поголовно этого хотят? Неужели ни у кого из них нет своих целей и желаний? Неужели все его воздыхательницы пустоголовы и глупы? — Моргана, — жених этой свадьбы самодовольно улыбнулся и взял мою ладонь, которую дедушка ему передал, утирая тайком слёзы платочком. — Ты прекрасна. В этот момент мне так захотелось влепить ему пощёчину, что руки зачесались. Священник кашлянул в кулак, призывая всех к молчанию, и я посмотрела на него, чтобы в одном взгляде выразить всё презрение к этой церемонии и к тому, кто согласился её провести. И оцепенела. «Что?!» — если существуют самые быстрые стрелы, то они наверняка пронзили мою голову. Мне было сложно поверить в происходящее, но сердце радостно затрепетало. — Дорогие влюблённые, мы собрались сегодня, чтобы… — он выдержал театральную паузу, заставив всех в предвкушении выдохнуть и напрячься. Всё произошло резко и неожиданно. Священник сбросил свой торжественный наряд, набросив его на голову опешившего Клауса. Прижав меня к себе, новоявленный знакомый, который согласился мне помочь, заявил во всеуслышание толпы: — Мы собрались сегодня здесь для того, чтобы невеста, Моргана, сама решила свою судьбу! Клаус, ты уже догадался, что её ответ — нет, — ехидно добавил Оби, а я широко улыбнулась. Всё напряжение ушло, включая думы о том, что правильно: подчиниться воле семьи, или сделать так, как решила я? Какие-то мгновения наёмный шпион держал меня некрепко за плечи, давая сделать выбор в пользу того или этого. И я решила. Под всеобщее молчание я скинула руки юноши и приблизилась к жениху. Улыбнувшись, он потянул руки ко мне, крикнув страже: — Схватить… — как я и мечтала с утра, моя рука с букетом роз отвесила пощёчину бывшему жениху. Как прекрасно звучит слово «бывший». Лепестки цветов от удара немного осыпались на землю. Одного удара хватило, чтобы он заткнулся. — Никто не имеет права решать всё за меня только из-за того, что я красива по мнению большинства. Никто не имеет права решать за любую девушку: где ей жить, за кого выходить замуж и чем ей заниматься в жизни, понял? — схватив его за грудки, последнее крикнула в лицо стражника. Оттолкнув Лимбо от себя, уже обернулась к народу. — Ловите! И бросила букет невесты в толпу. Крики девушек и возмущённо-растерянные вопли стариков только толкали бежать меня вперёд за Оби, крепко сжимая его руку. Кто-то прикрывал нас от стражников. Я обернулась лишь раз, чтобы найти в толпе бабушку и прошептать ей «спасибо». Спасибо за то, что сказала мне самые важные слова в моей жизни. Торопясь, мы добежали до стойла, где стояла чёрная, как ночь, лошадь. Поняв, что я на лошадях никогда не ездила, наёмник посадил меня сам и сел следом. Ветер ударил в лицо сразу, и я не выдержала — сорвала ненужную уже фату и бросила, чтобы порывы ветра её подхватили и унесли вслед за моим кошмаром. Я была свободна, и это заставило меня облегчённо выдохнуть.***
— Ну, красавица-невеста, будешь переодеваться? — мы стояли в лесу. В каком и где — не знаю. Уж кто-кто, а я страдала топографическим кретинизмом. Особо далеко от города не уходила, да и в улочках потеряться для меня не проблема. Но тут я была полностью дезориентирована. С помощью Оби я слезла с лошади и осмотрелась. Лес был очень красив. Я вдохнула полной грудью чистый воздух. Смесь хвои, листвы под ногами, трав и цветов ворвалась меня, выталкивая из меня всё пережитое. Открыв глаза, я улыбнулась и посмотрела на парня. Он держал в руках свёрток, который протягивал мне. Ухмылка застыла на его губах, и я покачала головой. — Не называй меня так больше, пожалуйста. Отвернись. — Что? — Ты будешь смотреть, как я переодеваюсь? К деревьям я не пойду — там пауки, — я вздрогнула. Нет, гулять в лесу, конечно, хорошо. Но не настолько, чтобы я бегала собирать цветы и прыгать по деревьям. Я боюсь насекомых, а от пауков у меня дикая истерика. О чём тут можно ещё говорить? Мне по душе было лучше сесть на лавочке возле дома и начать что-нибудь чертить, или запереться в комнате, чтобы начать новую конструкцию. Природа меня не любит. — Забавно, но да ладно, — усмехнулся он, поворачиваясь ко мне спиной и гладя коня по морде. Я в свою очередь поспешила в одиночку развязать узлы корсета и снять ненавистное белое платье. Надо будет его сжечь где-нибудь, чтобы уж наверняка. В свёртке оказалась моя одежда и мои чертежи, которые я прятала от деда под плохо прибитой половицей. От удивления я даже замерла, глядя на свои сокровища и не веря, что ради меня Оби залез даже в мою комнату. Но зачем? Он пообещал только украсть меня со свадьбы. Быстро надев свою серую рубашку с заправленными длинными рукавами, ушитые дедовские брюки, сапоги и коричневый жилет, я убрала волосы в косу, а в освободившуюся сумку сложила свои чертежи и обернулась к наёмнику. — Кхм. Можешь повернуться. С улыбкой я посмотрела ему в глаза и протянула ладонь для рукопожатия. Парень посмотрел на меня с непониманием. — Спасибо, Оби. Хотя ты не должен был мне помогать и мне нечем тебе отплатить, но спасибо за всё, — я указала на сумку со своими записями. — И за то, что их забрал. Они мне, как дети. — Всегда пожалуйста. Веселье и угощение были отменным, — ухмыляясь, ответил парень и снова погладил коня по морде. А тот начал его обнюхивать. — Видать, женишок твой очень сильно хотел произвести впечатление на всех и похвастаться… — … тем, что в жёны берёт чудаковатую красавицу, верно? — уже со смехом закончила я, представляя, что творится сейчас в Ивриле. Наверное, стоит такой шум, а все девушки теперь бегают за Клаусом, чтобы женить на себе. Дед рвёт на голове последние волосы. Это точно. Конечно, он хотел как лучше, но для себя. Успокоившись и смахнув слёзы от неожиданного веселья, я снова посмотрела на своего союзника. — Ну, наверное, нам пора прощаться, — выдохнула я и развернулась к нему спиной. Передо мной теперь стояла задача — выбраться из леса, найти путешественников и спросить, где и куда податься можно, да поближе. — И куда ты пойдёшь, мисс? — этот вопрос остановил меня. — Я как раз об этом думаю. Не переживай. Дальше я сама, правда. Тропа была слабо протоптана. Неужели так мало людей покидает Иврил? Или есть другой путь? Схватив меня за запястье, наёмник развернул меня к себе и продолжил тоном, не терпящим возражений: — При всём моём уважении, мисс, но я не могу тебя бросить в лесу. У тебя ни воды, ни еды, в местности ты не ориентируешься. — Неправда! Ориентируюсь! — вспылила я, о чём тут же пожалела. — Да ну? Я оставлю тебя здесь, если ты скажешь мне, в каком лесу мы находимся. Выдохнув, я сложила руки на груди и уставилась на траву, надеясь, что она мне подскажет. Но как мне быть? У меня нет даже карты! Да пусть она была бы — я читать карты не умею! Что же мне делать? Не могу я больше обременять едва знакомого человека своей беспомощностью. Если бы не те слёзы и отчаяние, если бы не мысль «первому встречному рассказать и успокоиться», то Оби не стоял бы здесь. Да и я тоже. — Эм… Лес Ориона? — предположила я и вздохнула. Оби победно улыбнулся и хлопнул меня по плечу. — Ошибочка, мисс. Это Лес Южного Креста. Совсем всё плохо с географией? В принципе, сейчас это второстепенная проблема, — наклонившись ко мне, несмотря на то, что я была ниже всего на несколько сантиметров, Оби уже тише добавил. — А первостепенная проблема — твой бывший жених. Думаешь, он так легко тебе это простит и отпустит? Поверь, он уже рвёт, мечет и ищет тебя. Земля чуть не ушла из-под ног от слов парня. Оцепенев от ужаса и осознания собственной ситуации, забыла, как дышать. Оби был прав. Он всё просчитал! Если Клаус найдёт меня, то мне лучше выпить яд сразу. — Эй, мисс, — я подняла глаза, встречаясь с его странными по форме зрачка, карими тёплыми глазами. Страх под таким взглядом отступил, но не ушёл. Теперь я напоминала кролика, который сбежал из клетки. Но как далеко убежит кролик? — Не бойся. Я помогу тебе. — Мне… Мне нечем отплатить тебе за то, что ты уже сделал. Я не могу принять твою помощь, — прошептала я, выдыхая. Из огня да в полымя. Все слёзы я выплакала в канун свадьбы. Теперь просто ком в горле застрял. Тяжело вздохнув, парень подхватил меня на руки и посадил на коня. Широко распахнув глаза, я посмотрела на всадника, который тут же оседлал скакуна, не дав мне возможности сбежать. Да и интуиция подсказывала мне, что далеко не убегу, если даже и рискну. — Об оплате поговорим потом, если тебя это так волнует. Сейчас нам надо выбраться незаметно из леса и также пересечь границу.Вот так и началась моя история и путь к мечте, которая стала целью. В отчаянии я нашла верного друга и боевого товарища, который не оставил меня в лесу, а начал учить выживать в этом чужом мне мире.