Death of Today

Проскользнув в Большой зал, Изар с облегчением заметил, что всем присутствующим не до него. Зал был битком набит учениками и чиновниками всех мастей. Представители министерств Франции, Норвегии и Британии каким-то образом все уместились за преподавательским столом; директора соответствующих школ сидели там же. Дамблдор как раз стоял за своей раззолоченной кафедрой и обращался к присутствующим. Изар почувствовал, как щеки вспыхнули, когда несколько голов все же повернулось в его сторону. Сохраняя невозмутимое выражение лица, мальчик быстро прошел к столу Рэйвенкло. Терри Бут, пятикурсник, занял ему место, как делал каждый год. Изар грациозно опустился на скамью и постарался спрятаться за спинами остальных учеников. К счастью, Дамблдор не прервал свою речь. Директор говорил о том, что в этом году у них гостят представители других школ, об уважении и здоровом спортивном духе. Чуть откинувшись назад, Изар увидел, как из прилегающей к Большому залу комнаты появился Снейп. Он занял место рядом с Макгонагалл, всего через два стула от Тома Риддла. Темный Лорд сначала посмотрел, как усаживается Северус; затем перевел взгляд зачарованных карих глаз на Изара. Лицо Темного Лорда, такое же каменное, как и у Снейпа, не выдавало никаких чувств. Изар с вызовом ответил на его взгляд. Даже со своего места он чувствовал ауру Темного Лорда. Сейчас по ней бежали жалящие протуберанцы, явно показывая, что волшебник недоволен. В присутствии одновременно и Темного Лорда, и Дамблдора Изару было трудно побороть дрожь. Какой бы слабой она ни была, Изар ненавидел эту свою непроизвольную реакцию. Да, очень удобно иметь возможность чувствовать магию, но и проблем эта способность тоже доставляла немало. Понадобится время, чтобы научиться справляться с натиском одновременно двух сильных аур. В конце концов, у Изара ушло два года, чтобы привыкнуть к самому Хогвартсу. Замок буквально фонил магией, которая действовала на мальчика так же, как оба вышеупомянутых волшебника, вместе взятые. Мальчик на мгновение задумался о том, знал ли Дамблдор об альтер-эго Тома Риддла. Каким бы чокнутым директор ни казался порой, Изар понимал, что на самом деле остротой ума тот не уступает любому ученому. У старого волшебника наверняка имелись свои подозрения, даже несмотря на то, что Темный Лорд пока предпочитал оставаться в тени. – …прошу, поприветствуйте нового преподавателя по Защите от Темных Искусств, профессора Сириуса Блэка! - Резко отвернувшись от Риддла, Изар перевел взгляд на представленного директором мужчину. Кровь отхлынула от лица мальчика при виде волшебника, который поднялся с места, помахал и улыбнулся аплодирующим ученикам. Изар не хлопал, просто сидел и смотрел на незнакомца во все глаза. Сириус Блэк. Он мысленно пробежался по фамильному древу Блэков. Выходило, что Сириус был братом Регулуса и его родным дядей. У Изара и Сириуса были схожие черты: темные волнистые волосы и серые глаза. Сириус был привлекателен – настолько, что за свою жизнь наверняка не раз получал комплименты по этому поводу. Кроме того, при нем была и небрежная элегантность Блэков, и точеные аристократичные черты лица. Однако на этом их сходство заканчивалось. Сириус был крепче, более мужественным, и словно источал какое-то хулиганское обаяние. Глаза, хоть и серые, были другого оттенка; темнее, не такие светлые и ясные, как у Изара. Сириус окинул взглядом зал и уставился на Изара, выделявшегося неподвижностью среди аплодирующих учеников. Мужчина вздрогнул и на мгновение замешкался, прежде чем сесть. «Идиот, – сердито сказал Изар сам себе. – Сидишь и пялишься тут на него, как настоящий придурок». Постаравшись принять непринужденный вид, Изар отвел взгляд от Сириуса и рассеянно посмотрел на заколдованный потолок. Волшебник наверняка не узнал его, верно? Изар не мог быть настолько похожим на Регулуса. Скорее всего, тот просто удивился, что один из учеников так бесцеремонно его разглядывал. Схватившись за свой кубок, Изар отвернулся от преподавательского стола и успешно спрятал лицо, сделав большой глоток. – Профессор Блэк решил сделать годичный перерыв в своей работе в аврорате и дал согласие преподавать здесь, в Хогвартсе. Я ожидаю, что все вы встретите его с распростертыми объятиями. В своей области он обладает невероятно обширными познаниями, – продолжил Дамблдор. – А теперь настал момент, который все вы так ждали – пир на весь мир! Только отзвучало последнее слово, как на столах появились всевозможные блюда. По залу пробежал довольный шепот, и ученики накинулись на угощение. Внимание мальчика привлек сверкающий призовой кубок турнира и деревянный Кубок огня. Должно быть, он пропустил рассказ об этих предметах, что ни капли его не расстроило. Изар уже прочитал достаточно о турнире и знал, что к участию допускаются только волшебники старше шестнадцати лет. Турнир Тщеславия – вот чем Изар считал это соревнование. Вся шумиха вокруг него была сильно раздута. – Хорошо провел лето? – тихо спросил Терри Бут; за стоявшим в зале гвалтом его почти не было слышно. Отложив себе на тарелку немного картофельного пюре, Изар покосился на однокурсника. Они с Терри неплохо ладили с тех самых пор, как вместе попали на этот факультет. Тем не менее, разговаривали между собой они мало; каждый умел ценить тишину и молчание собеседника. Терри был умен, как и большинство учеников Рэйвенкло, однако ему, в отличие от Изара, не предлагали закончить год экстерном. Голубые глаза волшебника-полукровки изучали Изара пристально и внимательно; песочно-русые пряди волос падали на лицо. Очевидно, не один Драко Малфой заметно вырос за это лето. Изар отвел взгляд и опустил голову. Казалось, сам он был единственным, чье физическое развитие словно остановилось. Все вокруг росли, взрослели, а он по-прежнему чувствовал себя маленьким мальчиком. – О да, просто прекрасно, – с иронией ответил он. Левая рука неуклюже свисала вдоль тела, и с картошкой приходилось справляться одной правой. – А ты? Успел прочитать все, что задали на лето? – Да, конечно. Спросил бы и тебя о том же самом, но, думаю, я уже знаю ответ, – Терри сверкнул быстрой и какой-то неприятной улыбкой, затем молча вернулся к еде. Изар задумался, искоса поглядывая на сокурсника. Бут за время каникул словно отстранился и как будто озлобился. – Ты уверен, что знаешь его? – чуть надавил Изар, пытаясь выяснить, почему отношение Терри к нему за лето так переменилось. Обычно мальчик был очень вежлив и никогда никому и слова поперек не говорил. Голубые глаза упрямо смотрели в тарелку. – Да, я уверен, Изар. Ты перескочил через целый курс. Могу предположить, что ты переделал все домашние задания, чтобы не сесть в лужу в самом начале. Не хотелось бы снова вернуться на тот уровень, которого заслуживаешь, да? Ах, вот в чем дело. Терри завидовал, что у Изара получилось сдать все экзамены экстерном. Никто и никогда раньше не завидовал Изару; никогда прежде у мальчика не было ничего, достойного зависти. – Уровень, которого я заслуживаю? – недоуменно повторил Изар. Их разговор то и дело заглушал громкий гомон остальных учеников, усиленный выше обычного голосами гостей из Дурмстранга и Шармбатона. – Ты считаешь, что я должен был оставаться на пятом курсе? Терри вздохнул и раздраженно нахмурился. – Я этого не говорил, Изар, – мальчик вогнал вилку в сосиску на тарелке. – Я знаю, что ты умен – однако это можно сказать практически о каждом ученике Рэйвенкло. Мы просто ни разу не видели никакого доказательства, что ты заслуживаешь шанса пропустить целый курс. Мы. Изар оглядел стол и поймал несколько взглядов со стороны других рэйвенкловцев. Этим вечером за факультетским столом было непривычно тихо. Конечно, его сокурсники никогда не галдели так, как гриффиндорцы и хаффлпаффцы, но Слизерин обычно перекрикивали без усилий. Ученики старших курсов были особенно молчаливы, прислушиваясь к их разговору. Он встретился взглядом с Грейнджер. На лице грязнокровки не было сомнений, только любопытство. Мальчик фыркнул и снова уставился в тарелку. Пусть думают, что он не заслужил этого перевода. Изар не собирался трясти рукой на уроке как припадочный и перебивать профессоров, когда те допускали хоть малейшую ошибку. Ему чужды были и тщеславие, и хвастовство. – Тебе просто нужно проявить себя, Изар, вот и все, чего мы хотим. Принеси пользу факультету, если ты действительно гений, как говорят, – негромко произнес Бут; в последней фразе отчетливо слышалась насмешка. – Верь во что хочешь, Бут, – резко ответил Изар, намеренно повышая голос, чтобы его слышали и остальные. – Я не стану менять свои привычки только потому, что моему факультету захотелось всеобщего признания, – мальчик обвел взглядом всех сидящих за столом. – Если кто-то хочет славы, то пусть использует для этого свой собственный выдающийся ум, – мальчик отложил вилку и выпрямился, – …который, если судить по сегодняшней демонстрации, никогда не будет оценен слишком высоко. С этими словами Изар поднялся из-за стола, впервые жалея, что оказался на этом факультете. Высоко подняв голову, он покинул Большой зал. Оставив позади духоту и шум, Изар сначала испытал облегчение; однако с тишиной пришло и одиночество. В тусклом свете факелов он шел в башню Рэйвенкло. Чем выше Изар поднимался, тем отчетливее понимал, что его мучает не одиночество, а ощущение потерянности. Но разве можно чувствовать себя потерянным, если точно знаешь, где находишься? Почему он будто застыл во времени, в то время как жизнь стремительно проносилась мимо? Почему он словно летел кувырком куда-то вниз, ища и не находя ничего, за что мог бы ухватиться? Это стремительное падение было не остановить, и мальчик боялся того момента, когда достигнет дна. Может быть, он уже там? Рука тяжело пульсировала, и он замер на лестнице, сморщившись от боли. Изар позволил себе облокотиться о перила, понимая, что вокруг нет никого, кто стал бы свидетелем его слабости. Тяжело дыша, рэйвенкловец уткнулся лицом в ладонь, чувствуя, как подступают слезы. Однажды Изар поклялся сам себе, что ему не будут нужны ни друзья, ни поддержка, но что, если однажды на пути к цели он не сможет обойтись без посторонней помощи? Теперь у него был хозяин, и метка на руке служила тому доказательством. Он ничего не имел против целей Темного Лорда – истребления маглов. Вот только постоянное напоминание о том, что отныне он себе не хозяин, очень раздражало. А теперь еще и собственный факультет против него ополчился. Никогда прежде у Изара не было проблем с сокурсниками. Рэйвенкло всегда был его домом, убежищем от заносчивых слизеринцев, презиравших его из-за нечистой крови. Здесь ему всегда были рады. Однако стоило Изару чего-то добиться, как они сплотились против него, ослепленные завистью и предрассудками. Только потому, что он не был популярен, не был звездой факультета, его посчитали мошенником, досадной ошибкой. И даже если оставить в стороне метку и проблемы в Рэйвенкло, налицо была и отрицательная динамика в его исследованиях, в приобретении новых знаний. Конечно, большую часть лета Изар потратил на маховики времени, однако у него было целых полторы недели на собственные эксперименты. Эксперименты, которые потерпели неудачу. Он сам – одна сплошная неудача. Снейп считал, что ему пришлось слишком трудно этим летом, отсюда и неспособность сосредоточиться. Если дело именно в этом, Изару пора срочно заканчивать со всеми этими глупыми переживаниями. Познание было для него превыше всего. Утратив свою способность мыслить критически, он потеряет все. Первая проблема – факультет. Насколько важно для него мнение сокурсников? Изар выпрямился, борясь с накатившим головокружением, и обдумал этот вопрос. Нет, большого значения их мнение не имело. Он уже сталкивался с предательством в жизни, и куда более серьезным, чем неприязнь группки завистливых детей. На самом деле с этой проблемой можно было бы разобраться и сразу. Чуть раньше он понял, что никто и никогда раньше ему не завидовал. Разве это не повод для гордости – то, что теперь он на корпус впереди всех своих сокурсников? Конечно, бахвалиться этим незачем, но сейчас, стоя на лестнице, Изар понял, что, в конце концов, ему есть чем гордиться. Он сдержанно усмехнулся; глаза, впрочем, остались абсолютно серьезными. Беспокойство из-за стычки с однокурсниками медленно испарилось, и на душе полегчало. Изар рассеянно осознал, что медитирует, очищая разум, словно перед занятием окклюменцией. Однако оставалась еще одна проблема, справиться с которой не поможет никакая медитация. Его происхождение. Изар хотел бы никогда об этом не вспоминать. Все те годы, когда он был уязвимее всего, мальчик провел без опеки. Теперь, когда ему исполнилось пятнадцать, он мог сам за себя постоять. Он был независим и останется таким и впредь. Родители, появись они теперь, никак не повлияли бы на его жизнь, они стали бы только дополнительным бременем – обузой, которая была Изару не нужна… особенно, если речь шла о Лили Поттер. Мальчик фыркнул и опустил взгляд на свою распухшую руку. Наконец, оставалась проблема Регулуса. Северус Снейп проговорился, что Регулус, возможно, жив. Однако не была ли его оговорка намеренной? Изар подозревал, что профессор слишком умен, чтобы позволить такой информации просочиться случайно. Хотел ли он подтолкнуть Изара к поискам отца? Была ли с его исчезновением связана какая-то тайна? Если Регулус оставался жив, в то время как Темный Лорд был уверен в обратном, без тайны наверняка не обошлось. Голоса учеников, выходивших из Большого зала, разносились по всему замку. Изар моргнул, пытаясь понять, сколько же времени он простоял на темной лестнице. Мальчик перегнулся через перила, наблюдая за потоком учеников. Даже отсюда он различал, как они возбуждены, как счастливы снова вернуться в Хогвартс. Турнир – захватывающее дополнение к обычной школьной рутине – окрашивал щеки румянцем и добавлял блеска глазам. Именно в этот момент он осознал, что прошлое нужно оставить позади и смотреть только в будущее. Да, он беден, одинок и многими презираем. Однако все, о чем Изар мог думать – что будущее наверняка принесет ему и что-то хорошее. С этой мыслью он расправил плечи и направился обратно, прочь от башни Рэйвенкло. Он шагал быстро, надеясь, что еще не слишком поздно. – Изар… – окликнул его Бут, когда тот прошел мимо. Изар проигнорировал его, сбегая вниз по лестнице. Соскочив с последней ступеньки, он быстро повернулся к входной двери; взгляд торопливо скользил по ученикам Дурмстранга, Шармбатона и Хогвартса, пока не остановился на высокой фигуре Тома Риддла. Глубоко вздохнув, Изар принялся пробираться через холл. Риддл был уже на пути к выходу, наверняка собираясь вместе с остальными политиками покинуть замок до завтрашнего утра. Но Изару он нужен был прямо сейчас. Нужно склониться перед волшебником, всего один раз, чтобы избавиться от жгучей боли, которая все никак не утихала. Кроме того, у него имелась пара гипотез в отношении метки, и, если действия Темного Лорда их подтвердят, у Изара появится отправная точка для исследований. – Мистер Риддл, – окликнул Изар; сердце сжалось, когда он понял, что может и не успеть перехватить волшебника. Значит, предстояло провести еще одну ночь, забываясь беспокойным сном и постоянно вскакивая в холодном поту оттого, что случайно лег на больную руку. Значит, завтра утром на уроках Изар не сможет ни на чем сосредоточиться; а ему в этом году очень нужно показать все, на что он способен. Его голос не мог перекрыть стоявший в огромном холле шум, Изара отделяло от Темного Лорда слишком много народу. И все же Риддл остановился. Обернувшись через плечо, он немедленно нашел взглядом Изара, словно толпы учеников между ними не было вовсе. Мальчик в изумлении отступил на шаг. Как это возможно? Рэйвенкловец сам-то себя едва слышал за громкой болтовней окружающих. Какой-то верзила закрыл ему обзор. Изар зарычал, проклиная свой невысокий рост. Быстро шагнув в сторону, он снова поискал глазами Риддла. Волшебника нигде не было. – Вот дерьмо, – сердито пробормотал Изар. Мальчик на всякий случай внимательно осмотрел пространство у входа, чтобы убедиться, что Риддл не стоит где-нибудь в тени дверей, однако никого там не обнаружил; вероятно, политик уже ушел. Изар развернулся, собираясь разыскать Снейпа и попросить у того зелье для сна без сновидений. Оно, по крайней мере, вырубит его на большую часть ночи. Возможно, даже боль в руке не сможет его разбудить. Однако, повернувшись, Изар практически уткнулся в Тома Риддла. Волшебник стоял прямо у него за спиной. – Что за выражения, мистер Харрисон, – Риддл усмехнулся, обнажая неправдоподобно белые зубы. Изар глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и унять бешено стучавшее сердце. Темный Лорд появился слишком внезапно. Не желая демонстрировать, насколько он удивлен, Изар взял себя в руки, полный решимости не выказывать смирения сверх необходимого. – Пожалуйста, сэр, нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз? Обворожительная улыбка немедленно исчезла, и Риддл резко кивнул. Взгляд карих глаз обежал холл; затем он взял Изара за плечо и увлек подальше от детского гомона, в тень. – Я в любом случае собирался побеседовать с тобой и Северусом, но когда ты ушел из Большого зала раньше положенного, планы пришлось изменить. Такое начало не сулило ничего хорошего. Изар позволил Темному Лорду ухватить себя за шею и так провести по подземельям. Этот путь Изар проделал всего час назад, однако на этот раз дорога казалась бесконечной. Риддл хранил молчание, и его аура вела себя не самым приятным образом. Ее волны яростно и беззвучно атаковали Изара, заставляя все внутри дрожать. Мальчик предполагал, что Темный Лорд, вероятно, будет в гневе, и заранее был к этому готов. К чему он готов не был, так это к острым, похожим на электрические, разрядам, которые вспыхивали в шее от прикосновения Темного Лорда. Они не несли боли; покалывание было скорее приятным. Мальчик напомнил себе, что чувствовал такое и прежде; каждый раз, когда они касались друг друга. Перед входом в кабинет Снейпа Риддл наконец отпустил его и постучал в дверь. Дверь беззвучно открылась, словно их ждали. Профессор напряженно стоял за столом и смотрел на них потемневшими глазами. Изар вошел следом за Риддлом и захлопнул за собой дверь; путь к отступлению был отрезан. Риддл мгновенно вытащил палочку; от одного взмаха из ее кончика вырвался серебристый луч заклинания: словно маленькие змейки заскользили по стенам, охватывая комнату кольцом заглушающих чар. Сразу после этого Том направил палочку на Снейпа. Изар смотрел, как тот упал на колени; лицо волшебника перекосилось от боли. Как может невербальное заклинание быть таким мощным? Изар не особо удивился, что Риддлу удаются невербальные заклинания. Да что там – он не удивился бы, окажись тот способным колдовать вообще без палочки. Изар испытал действие невербальной магии на собственной шкуре, когда Риддл запустил проклятием и в него. Как и Снейп, мальчик рухнул на колени; боль прокатилась по всему телу, и ноги отказались его держать. Это был не Круциатус: во-первых, в Хогвартсе его бы сразу засекли, а во-вторых, боль оказалась не настолько сильной; Изар читал, что Круциатус воздействует прямиком на нервы, вызывая неконтролируемую дрожь и судороги. Прежде чем мальчик успел как следует проанализировать действие проклятия, все внезапно закончилось. Изар с облегчением выдохнул, но остался на полу, решив сначала прийти в себя. Кроме того, вставать без разрешения в присутствии Темного Лорда показалось ему не очень хорошей идеей; особенно когда вышеупомянутый Темный Лорд был им, мягко говоря, недоволен. – Я особо подчеркнул для вас обоих, что мистер Харрисон должен обратиться за мазью напрямую ко мне. Что дало тебе право действовать за моей спиной и дать мальчику мазь, Северус? – холодно прошипел Волдеморт, подходя к профессору медленными, выверенными шагами. Лежа на полу, Изар наблюдал, как черный плащ волшебника эффектно вздымается при каждом его движении. Изар был практически уверен, что, не прячься Волдеморт за личиной политика, он казался бы вдвое ужаснее. Даже сейчас в карий цвет глаз просачивался алый, образуя завораживающий контраст с неправдоподобно бледной кожей. По бесстрастному лицу Риддла ничего нельзя было прочитать, однако аура и голос темного мага выдавали бурливший в нем гнев. – В этом нет его вины, мой Лорд, – тихо заговорил Изар прежде, чем Снейп успел открыть рот. Риддл резко повернулся; яростный взор теперь был направлен на Изара. – Я сам попросил у профессора мазь. Краем глаза Изар заметил, как пронзительный взгляд Снейпа требовательно впился в него, но продолжал смотреть в сторону. Оба они находились в покорных, униженных позах, и гордость их была уязвлена. Будет лучше, если они не станут переглядываться и тем ронять свое достоинство еще больше. Риддл презрительно фыркнул. Даже со своего неудобного наблюдательного пункта Изар заметил, что тот не поверил ни единому его слову. Готовность мальчика взять на себя вину, казалось, вызвала у Темного Лорда отвращение. – Даже если и так, Северус должен был отказаться, – прошипел Риддл, сузив глаза при виде коленопреклоненного Изара. – Снимай мантию, быстро. Удивленно моргнув от неожиданного приказа, Изар принялся возиться с застежками. После проклятия Темного Лорда его до сих пор слегка потряхивало. Делу совсем не помогало и то, что левую руку жгло, будто огнем, постоянно напоминая о том, зачем он пришел к Риддлу с самого начала. К счастью, он справился и ослабил узел галстука, прежде чем сбросить мантию. Когда мальчик закончил, Темный Лорд уже присел рядом; фальшивые очки по-прежнему красовались у волшебника на носу. Казалось удивительным, что Волдеморт снизошел до него. Изар скорее предположил бы, что тот останется стоять, демонстрируя свое превосходство над Северусом и Изаром. Неожиданно осторожно Риддл взялся за рукав рубашки рэйвенкловца и аккуратно закатал его. Стоило волшебнику увидеть руку Изара, как его аура резко налилась тьмой. Мальчик задрожал, пытаясь совладать с реакцией на близость такого сильного и переменчивого источника магии. – Глупец, – прошипел Волдеморт, поднимая на Изара взгляд теперь уже совершенно алых глаз.– Какой же ты глупец, – повторил он, снова склоняясь над рукой мальчика. Изар изо всех сил старался не покраснеть, но чувствовал, как горят уши и предательская краска ползет по шее. К счастью, лицо его и так раскраснелось от жара, и по нему нельзя было определить, как сильно задели его слова Темного Лорда. Глупцом он себя не считал. – Подобная гордыня не принесет тебе ничего хорошего, – выдохнул Волдеморт, сжимая руку Изара. Мальчик застонал, закрыв глаза и пристыженно отворачиваясь. – Такое редко случается, но все же были случаи, когда организм волшебника отвергает метку и, как следствие, и мазь. Мне приходилось самому чистить их кровь от заражения – однако только если им хватало ума попросить. В противном случае они в конце концов теряли руку. Изар распахнул глаза и поспешно повернулся к Риддлу, который продолжал внимательно изучать его руку. – Наверняка до этого не дойдет, – выдохнул Изар, когда Темный Лорд поднял на него взгляд. – Наверняка дойдет, – спокойно произнес Риддл без капли сочувствия. – Тем не менее, – в глазах волшебника зажегся злобный огонек, – есть способ вылечить даже такие запущенные случаи. С одним условием. Рэйвенкловец робко взглянул на Снейпа. Профессор смотрел вниз и словно бы даже скучал, но он был уверен, что тот не упускает ни одного слова. – Каким условием? – медленно спросил Изар, заранее страшась ответа. Холодные пальцы прошлись вдоль шеи и коснулись подбородка. Взгляд сверкающих глаз, скользнувший по лицу мальчика, был полон непонятных эмоций. – Ты должен просить меня. Умолять, – длинные ногти царапнули кожу Изара, но осторожно, чтобы не пустить кровь. – Склоните свою нежную шейку, мистер Харрисон. Темный Лорд хотел добиться от Изара покорности и смирения. Любую боль, любое проклятие или заклинание Изар вынес бы, не проронив ни звука. Приходилось признать – время, проведенное в приюте, изрядно повысило его болевой порог. Он пережил множество ушибов, переломов и порезов и, в конце концов, научился справляться с болью. Но эта боль была совершенно другой. Она действовала на весь организм и, как следствие, поражала разум – а собственный разум был мальчику дороже всего. – Я… – неуверенно начал Изар и умолк. Он никогда прежде не просил о помощи. Выдавить из себя нужные слова оказалось невероятно сложно. К счастью, на лице Темного Лорда не было ни предвкушения, ни высокомерия – только слегка нетерпеливое раздражение. – Мой Лорд, можете ли вы, пожалуйста, вылечить мою руку? – спросил Изар у участка пола рядом с коленом Волдеморта. Волшебник щелкнул языком, хватая Изара за подбородок. – Смотри на меня, – алые глаза притягивали взгляд Изара, не позволяя отвернуться. – Я делаю это не для собственного удовольствия, Изар, я хочу, чтобы ты осознанно принял помощь. Ты провел слишком много времени, полагаясь только на самого себя. Пришло время перестать сопротивляться вмешательству более знающих волшебников. Знающих. Изар нахмурился. – Можно ли сказать, что я добровольно принял помощь, если та была мне навязана? – мальчик готовился к вспышке гнева, но вместо этого уголки губ Темного Лорда дернулись в едва заметной улыбке. Затем на его лице отразилось нетерпение. – После этого я никогда больше не попрошу о помощи, – горячо поклялся мальчик. Он почувствовал, как Снейп в углу кабинета напрягся, но не мог отвести взгляда от Волдеморта. Тот казался, мягко говоря, недовольным. – Мой Лорд, можете ли вы, пожалуйста, вылечить мою руку? Волдеморт резко отпустил подбородок Изара и снова взялся за руку. Мальчик внимательно наблюдал за действиями волшебника. Они могли либо подтвердить его предположения, либо вызвать новые вопросы о принципах действия метки. Глаза Изара расширились еще больше, когда Темный Лорд резко ткнул палочкой в метку. Сквозь сжатые губы мальчика прорвался стон, и он нахмурился от боли. Нужно остаться в сознании. Плевать на боль, он должен это увидеть. И вот так просто, без единого произнесенного вслух слова, без заклинаний на латыни, рука медленно начала исцеляться. Изар смотрел, как пальцы возвращаются к своему прежнему размеру; а все болезненные ощущения потихоньку отступали, оставляя после себя приятное покалывание. Мальчик счастливо рассмеялся, чувствуя, как голова кружится от омывающего его мощного потока магии. И тут он понял, что не может удержаться на ногах, начал заваливаться вперед и уже в следующее мгновение уткнулся в мантию Волдеморта. Сколько мальчик ни старался отстраниться, тело не слушалось, а мышцы словно превратились в кисель. Изар сдался и закрыл глаза, вдыхая мужественный и пряный запах волшебника. Рука… было так хорошо. Изар надеялся, что хотя бы слюни не пускает. Довольно трудно контролировать такие вещи, когда ты парализован. Из того угла кабинета, где находился Снейп, раздался шелест мантии. – Я в состоянии справиться с пятнадцатилетним подростком, Северус, – раздраженно бросил Темный Лорд. Его рука уверенно придержала Изара за спину, прижав мальчика чуть ближе. Рэйвенкловец закрыл глаза, чувствуя себя на удивление комфортно в этих объятиях, несмотря на то, что обычно недолюбливал прикосновения. Неожиданно уха коснулось тихое шипение, и Изар застыл – настолько, насколько позволяло отказывающееся слушаться тело. Он и забыл, что где-то читал о том, что Том Марволо Риддл был змееустом и наследником Слизерина. Сторонники заместителя министра предпочитали эти подробности не афишировать. Его противники, напротив, упоминали об этом при любой возможности, просто чтобы напомнить обывателям, что в респектабельном на вид политике средних лет, возможно, таилось нечто зловещее. И как же они были правы. Изара всегда интересовало, на что похож змеиный язык, и вот наконец он получил ответ. Сначала шипение казалось сердитым, словно гневная отповедь, а затем смягчилось до чего-то напоминающего напевную колыбельную, от которой волоски на шее мальчика встали дыбом. Неужели это и в самом деле происходит с ним? Изару хотелось покраснеть и, пожалуй, отстраниться. Он не был готов к приятной дрожи, прокатившейся по спине. Мерлин, он сегодня просто кисейная барышня какая-то. К счастью, все быстро закончилось, и Изар почувствовал, как его осторожно опустили на пол. Он открыл глаза и недоуменно нахмурился, когда понял, что, хоть жжение и болезненная пульсация в руке прошли, мышцы по-прежнему ему не повиновались. – Подвижность вернется через несколько минут, – сообщил Темный Лорд, поднимаясь на ноги одним текучим движением. – Ваша… – с трудом ворочая непослушным языком, смог выдавить Изар. – Палочка… Волдеморта это явно позабавило. – Моя палочка, да, мистер Харрисон, это моя палочка, – длинные пальцы прошлись по гладкому дереву, прежде чем волшебник спрятал палочку обратно в рукав. Именно сердцевина его волшебной палочки объединяла все метки Пожирателей смерти. Не зелье, не заклинание – сама палочка. Изар рассмеялся, но в его состоянии смех вышел больше похожим на хихиканье. Мальчику было все равно, как нелепо он выглядит. За прошедший день он и так уже много раз выставил себя полным идиотом. Мерлин, ну и падение. Единственным лучом света было то, что его подозрения подтвердились. Правда, была и небольшая проблема. Оставалось выяснить, что именно составляло сердцевину этой палочки. Изар понимал, что спросить у Темного Лорда напрямую нельзя. Для некоторых волшебников этот вопрос был слишком личным, и подходить с ним к своему повелителю стало бы проявлением крайнего неуважения. К телу понемногу начинала возвращаться чувствительность, и, медленно сев на полу, Изар принялся рассматривать свою руку. От метки распространялось слабое жжение и покалывание, и мальчик подозревал, что причиной этого была близость Темного Лорда. – Спасибо, – тихо произнес он. – Вы можете сделать для меня одну вещь, мистер Харрисон? – Волдеморт наклонился и взял мальчика за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. – Учитесь в этом году как следует. Я хочу, чтобы Дамблдор пожалел о том, что не перевел вас на седьмой курс, как следовало. Это понятно? – Да, сэр, – Изар резко кивнул. Волдеморт отпустил его подбородок и прошел к двери. Никого прежде не занимали его успехи в школе. Всем обычно и дела не было. Однако этот приказ вызывал и странное беспокойство. Что-то определенно затевалось. *** – Ты собираешься сам бросить записку с моим именем в Кубок, отец? Или хочешь, чтобы это сделал я? – спросил мальчик. Его голос был спокоен и высокомерен. Холодные голубые глаза смотрели из-под гривы темных волос на высокую фигуру отца. Норвежский министр магии улыбнулся сыну. В улыбке этой не было тепла, и любой, кто ее увидел, сжался бы от ужаса. – Я сам это сделаю, сын, – министр поднялся. – В этом году мы снова раздавим британское правительство. У них, и у Риддла в особенности, не останется ни единого шанса. При мысли о британском заместителе министра улыбка превратилась в оскал. Глупец поставил на исход турнира целое состояние, заявив, что в этом году Британия сокрушит норвежцев. Министр припомнил самоуверенный блеск в глазах Риддла, когда тот делал ставку. Риддл наверняка припас пару козырей в рукаве. Однако норвежскому министру будет чем ему ответить. Этот турнир станет битвой не на жизнь, а на смерть. И он никому не позволит сделать из себя дурака, особенно Риддлу.