Death of Today

Изар уткнулся в учебник, стараясь игнорировать все заинтересованные взгляды. К нечаянной славе оказалось очень сложно привыкнуть. Прежде на него обращали внимание только в магловском приюте, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Ему доставались тычки и насмешки, потому что Луис выбрал Изара на роль мальчика для битья. Этот подонок превратил его жизнь в настоящий ад, а другие дети постепенно осмелели и последовали его примеру – тем более, что Изар всегда был слишком мал для своего возраста. Сейчас же у внимания окружающих был совсем другой оттенок. Большинство учеников никогда о нем не слышали. Им было любопытно, и любопытство это только усилилось, когда стало известно, что Изару еще нет шестнадцати. Слухи ходили один скандальнее другого, а смешки и перешептывания не умолкали ни на минуту. Изару пришлось даже пропустить завтрак, потому что он не хотел ничего этого слышать. Желудок был совершенно пуст, и мальчик вспомнил, что не ел ничего со вчерашнего дня. Он не знал, когда сможет поесть снова – одна мысль о том, чтобы спуститься в переполненный Большой зал, заставляла сердце тревожно сжиматься. После вчерашней встречи в Трофейном зале он отправился в башню Рэйвенкло. В общей комнате его уже поджидали толпы сокурсников, которым не терпелось узнать, как он перехитрил возрастной барьер. Изар прошел мимо них, не произнеся ни слова, и остаток вечера провел за плотно задернутым пологом своей кровати. Он не знал, кто бросил его имя в Кубок и прекрасно понимал, что способа отследить это не существовало. В начавшемся учебном году у него и так забот хватало; времени вычислять, кто сделал его своей мишенью, просто не было. Кто бы мог подумать, что можно быть безвестным сиротой, а всего через несколько часов превратиться в знаменитость? Сейчас Изар сидел в классе защиты от Темных искусств и ждал, когда появится профессор Блэк. Остальные ученики обсуждали турнир и постоянно посматривали на него, словно ожидая, что Изар все бросит и присоединится к ним. Как бы не так. Если Изару и хотелось что-то бросить, так это учебник – прямо в толпу сплетников, чтобы прервать поток диких предположений. При виде вошедшего в комнату Сириуса Блэка мальчик фыркнул и еще ниже склонился над книгой. Волшебник шел, расправив плечи и выпятив грудь, словно только что наложил на себя раздувающие чары. – Доброе утро, класс, – немного скованно начал он. Спрятавшись за учебником так, чтобы иметь возможность без помех подглядывать за Сириусом, Изар позволил себе как следует рассмотреть волшебника. Сейчас тот находился ближе к нему, чем в Большом зале, и Изар заметил у него в уголках глаз морщинки, которые обычно бывают у смешливых людей. Ему показалось, что они словно стерлись и выцвели от времени – так, как будто когда-то жизнь Сириуса была полна счастья и радости, а потом все круто изменилось. Лицо его словно отметила печать сумрака – та же, что он видел у Лили Поттер. Изар встряхнулся, не желая думать о матери. С другой стороны, сейчас меньше чем в десяти футах от него стоял родной дядя; дядя, который даже не догадывался о существовании своего единственного племянника. Сириус прошел за стол и опустил взгляд на свиток пергамента. – Я буду называть ваши имена по списку; пожалуйста, кто есть, отзывайтесь, – он обмакнул черное перо в чернильницу и начал перекличку. Занятно, но у Сириуса Блэка наблюдалось что-то вроде раздвоения личности. Увидев знакомую фамилию, волшебник едва ли не подпрыгивал от возбуждения и сразу же начинал расспрашивать ученика о его родителях и родственниках. Изар смотрел, как раскрасневшаяся от смущения Анна-Бет Талли, хаффлпаффка с шестого курса, отвечала на нетерпеливые вопросы. После короткого допроса Сириус заявил, что учился в одно время с обоими ее родителями. Изар поднял бровь, внимательно наблюдая за Блэком. То, что он видел, говорило об очень противоречивом характере. Внутри Сириуса словно прятался ребенок, однако был там и угрюмый, задумчивый взрослый, который многое повидал и немало натерпелся. С другой стороны, зрелость и выдержка взрослого вступали в противоречие с озорством ребенка, который в своих жестоких забавах запросто мог переступить черту. Разумеется, все это были лишь предположения. Обычно Изар довольно точно судил о характерах людей, однако Сириус оказался сложной личностью. Причина, вероятно, крылась в крови Блэков. Браки между близкими родственниками в этом семействе были обычным делом, и не исключено, что поколения инцеста сказались на Сириусе сильнее, чем можно предположить с виду. – Изар Харрисон, – голос Сириуса был глух – разительный контраст с жизнерадостными нотками, звучавшими в нем всего мгновение назад. Серо-зеленые глаза с вызовом уставились на склоненное лицо волшебника. Сириус не поднимал головы от пергамента, хотя до этого выискивал взглядом каждого названного ученика. Изар заметил и вцепившиеся в столешницу и побелевшие от напряжения пальцы, и упрямо стиснутые челюсти. О, Сириус очень хотел, просто жаждал поднять взгляд. Изар ясно видел, с каким трудом тот удерживается от того, чтобы не уставиться на него во все глаза. – Я здесь, профессор Блэк, – протянул Изар, ухмыляясь. Сириус тяжело вздохнул, потом сдался и искоса посмотрел на рэйвенкловца. Судя по его поведению, у Сириуса имелись подозрения по поводу происхождения Изара. Волшебник выглядел так, словно увидел призрак: губы плотно сжаты, зрачки расширены. Раздувая ноздри, аврор снова уставился невидящим взглядом в стол и лежащий на нем пергамент и после паузы продолжил перекличку. Отвернувшись, Изар заметил, что Грейнджер заинтересованно на них поглядывает. Холодно посмотрев на нее, он вернулся к учебнику. Надоедливая грязнокровка слишком часто совала нос в чужие дела. Все эти годы он издалека наблюдал за ней. У нее было мало друзей – возможно, что и не было совсем. Как и Изар, девушка предпочитала книги живому общению, но в то время как Изар любил оставаться в тени, она стремилась стать центром всеобщего внимания. – Я просмотрел учебные планы за последние несколько лет, – Сириус обошел стол и оперся о него спиной. – Теория преподавалась достаточно адекватно, и все же есть одна область, в которой вам всем необходимо набраться опыта. Как аврор я считаю эту область чрезвычайно важной для любой ведьмы или волшебника. Захлопнув учебник, Изар с интересом ждал, что же им предстоит. – Дуэли. Рэйвенкловец недовольно сверкнул глазами; настроение мгновенно испортилось. Дуэли отнюдь не были его сильной стороной. Опыт его в магических поединках можно было считать несуществующим. Тот единственный раз, когда он все же решился попробовать, закончился весьма плачевно. Изар без малейших усилий справлялся с любым устным или письменным заданием, неизменно получал высший балл на экзаменах, но на дуэли столкнулся с неожиданной проблемой. Он попросту не умел думать на бегу – когда нужно было произнести заклинание, мозг выдавал ему длинный список возможных вариантов, и Изар принимался обдумывать их все по порядку и просчитывать последствия для каждого. Получалось до ужаса нелепо и, как следствие, дуэлей Изар изо всех сил старался избегать. – На занятиях у нас будет много практики, и, чтобы подготовиться, прочтите первые две главы учебника. В них вы найдете информацию об этикете и традициях, которые следует соблюдать на официальных дуэлях. К следующему уроку я жду от вас пятифутовое сочинение на эту тему. По классу прокатились стоны, которые особенно громко звучали на половине Хаффлпаффа. Сириус хихикнул. – Шутка! – его усмешка несколько увяла при виде недоумевающих взглядов рэйвенкловцев. Волшебник откашлялся. – Никакого домашнего задания не будет, но я жду, что все вы прочитаете первые главы. Можете заняться этим прямо сейчас, пока идет время урока – либо отложить все на последний момент, как всегда делал я, – аврор направился по проходу между партами к выходу. – Все свободны. И прежде чем ученики успели пошевелиться, профессор Блэк исчез за дверью. Какое-то время все оставались сидеть на местах, перешептываясь по поводу такого странного поведения аврора. Едва ли хоть раз их отпускали раньше конца урока – причем раньше на добрый час, и никогда не было такого, чтобы профессор покинул класс первым. Изару стало смешно – похоже, Сириус просто испугался его. Мальчик надеялся, что в течение учебного года дядюшка проявит больше мужества. Было приятно смотреть, как Блэк мнется и мямлит, но хотелось бы обнаружить в нем и немного фамильной твердости характера. – Вы с профессором Блэком родственники? – это была Грейнджер. Девушка наклонилась через стол, чтобы только Изар услышал ее шепот. Сначала Изара ошарашили ее огромные передние зубы, потом – откровенное и беспардонное любопытство. – У нас обоих темные волосы, бледная кожа и член. Если, по-твоему, этого достаточно, чтобы объявить кого-нибудь родней профессору Блэку, под подозрением окажется еще как минимум полшколы. Иди и допроси лучше их – уверен, там ты обнаружишь куда больше желания сотрудничать, чем здесь, – Изар убрал вещи в сумку, не обращая внимания на румянец Грейнджер. Вероятно, грязнокровку оскорбило то, что кто-то посмел употребить слово «член» в присутствии девушки. Когда мальчик собрал вещи и направился к двери, она снова его остановила. – Изар, – едва слышно сказала девушка. – Я заметила, что тебя не было ни на ужине, ни на завтраке. Растущему организму необходимо питаться, особенно если тебя объявили чемпионом Хогвартса, – ядовитый ответ уже вертелся у Изара на языке, но девушка быстро огляделась, наклонилась поближе и, понизив голос еще больше, продолжила: – В коридоре сразу под Большим залом висит натюрморт с вазой, полной фруктов. Пощекочи зеленую грушу, и тебя ждет приятный сюрприз. Она словно пересказывала чью-то чужую загадку. Затем, многозначительно улыбнувшись, девушка вышла из класса. Изар остался стоять на месте, размышляя, не почистить ли ему на всякий случай мантию от микробов – или, может быть, рискнуть и последовать ее совету. В конце концов он сделал и то, и другое. *** Изар, невыносимо писать тебе тайком, украдкой, когда единственное, чего я хочу – это откровенно поговорить с тобой. Нам необходимо увидеться. Знаю, что ты слишком умен, чтобы довериться мне после какой-то сухой записки, поэтому предлагаю встретиться на нейтральной территории, чтобы я мог развеять твои сомнения. Встречу можем устроить в людном месте; я бы предложил «Кабанью голову». На следующих выходных вас отпустят в Хогсмид, ведь так? Все, что тебе нужно сделать, это прийти в вышеупомянутый трактир. Там я сам к тебе подойду. Уверяю, все твои возможные подозрения не имеют под собой оснований. Никогда и ни за что я не причиню тебе вреда. Отчаянно ожидающий твоего появления в «Кабаньей голове», Р. Изар сжал в кулаке измятый обрывок пергамента и нахмурился, уставившись на каменную стену перед собой. Он получил эту записку несколько дней назад; в день первого урока у Сириуса Блэка. С тех пор прошла почти неделя, и выходные были уже на носу. Их отпустят в Хогсмид завтра. Конечно, Изар предполагал, от кого было письмо. Радости по этому поводу он, мягко говоря, не испытывал. Считавшийся погибшим Регулус Арктурус Блэк; волшебник, предавший Темного Лорда. Зачем ему понадобилось писать именно сейчас? Изар знал почему. Его фотография и имя недавно появились в газетах. Он был признан «достойным внимания» всеми обитателями Хогвартса и, наверняка, волшебным сообществом за его пределами. Должно быть, статья попалась Регулусу на глаза, и он счел необходимым установить контакт со своим незаконнорожденным сыном. Может быть, ему взбрело в голову наладить отношения, чтобы отблеск нечаянной славы Изара упал и на его семейство? Самому по себе Изару никогда не стать достойным представителем рода Блэков, потому что мать его была и навсегда останется грязнокровкой. Или, может быть, Регулус решил, что Изар каким-то образом поможет ему избежать гнева Волдеморта? Мальчик презрительно усмехнулся. Он с удовольствием разочаровал бы Регулуса и не явился на встречу, но любопытство уже разгорелось в полную силу, и он должен был его удовлетворить. И все же, что бы ни случилось, Изар никогда не примет Регулуса. – Изар! Мальчик сунул письмо в карман и стоял неподвижно, пока Дафна подходила ближе. Почти неделю ему удавалось оставаться в стороне и избегать всеобщего внимания. Благодаря Грейнджер он нашел вход на кухню и питался там. В противном случае Изар наверняка уже умер бы от истощения, потому что он наотрез отказывался появляться в Большом зале во время трапез. Слишком многие теперь искали его дружбы и предлагали свое покровительство. Это нервировало. Когда Изар узнал о своем новом статусе, то подумал, что это не так уж и плохо. Как оказалось, он обманывал сам себя. Всеобщее внимание было ему ненавистно. Все, чего мальчик хотел – вернуться обратно в безвестность, снова стать безликим учеником из Рэйвенкло. – Ты слишком долго от меня бегал, мистер, – сердито заявила девушка. Гневно раздувающиеся ноздри ясно показывали ее возмущение. – Я не собираюсь больше это терпеть, понятно? Изар опустил взгляд и посмотрел в темно-зеленые глаза. – Будет исполнено, мэм, – равнодушно протянул он, давно привыкший к ее вздорным требованиям. Девушка нахмурилась и уперла руки в бока. – Меня поражает твоя способность так запросто пропадать из вида. Если бы кто-то еще беспокоился о тебе так, как я, его давно хватил бы удар от твоих внезапных исчезновений. Я сама-то знаю, что ты жив, только потому, что у нас есть пара совмещенных уроков. И даже тогда ты умудряешься испариться сразу же после звонка! – девушка смотрела так удрученно, что Изар не сдержал усмешки. – Тебя не видно ни в Большом зале, ни в коридорах между уроками. – Прошу прощения, – без малейшего раскаяния ответил он. – Мне просто не нравится вся эта шумиха, поэтому я предпочитаю держаться от нее подальше. Дафна шагнула вперед и вцепилась в локоть Изара. Затем она дернула его на себя, и они под руку пошли дальше по коридору. – Когда-нибудь тебе придется выйти на свет, Изар. Совсем скоро ты станешь взрослым, и тебе нужно будет общаться с окружающими, включаться в большую игру. Нам с тобой лучше поработать над этим уже сейчас, чтобы заранее тебя подготовить. Изар подавил фырканье, однако улыбку сдержать не смог. – То, что я стал чемпионом Хогвартса, еще не значит, что передо мной внезапно открылась дорога в большую политику, Дафна. Слизеринка сердито сверкнула глазами. – Я говорю не только о турнире, Изар. Конец учебы не за горами. Потом тебе придется самому о себе заботиться, искать работу. Что, если ты окажешься в министерстве? Там просто необходимо точно знать, как и с кем себя вести. Как иначе ты выживешь среди всех этих чистокровных стервятников? Он не собирался работать ни в одном из бывших у всех на виду отделов министерства. Дафна понятия не имела, что Изар уже получил свою работу мечты на самом нижнем его уровне, среди невыразимцев. Изар не планировал заниматься больше ничем другим. Единственные изменения, которые он хотел внести в свой рабочий процесс, заключались в переходе к по-настоящему полезным и важным экспериментам. Подумав об этом, Изар от всей души понадеялся, что Оуэн Велдер, начальник Отдела тайн, не заставит его следующим летом снова делать маховики времени. – Не уверен, что смогу пережить плотное общение с кем-то из твоего круга, Дафна. Последнее, что меня интересует – это разговоры о том, какие украшения для волос предпочитает Панси Паркинсон. Девушка понимающе посмотрела на него. – Мы никогда не говорим о таких вещах, Изар. – Ах, да, – кивнул тот в ответ, – очевидно, мое отсутствие достоверных воспоминаний о светских вечеринках является неопровержимым доказательством вопиющего недостатка интереса к подобным вещам. – Ты безнадежен, – фыркнула Дафна, свободной рукой отбрасывая волосы назад. – Придет день, и я научу тебя наслаждаться этими играми. Ты ничем не будешь уступать любому чистокровному волшебнику. Изар уклончиво хмыкнул. Прежде чем они вышли в более оживленный коридор, Дафна остановилась и потянула за собой Изара. Правой рукой по-прежнему надежно придерживая мальчика, левой она принялась шарить в висевшей на плече сумке. – Я кое-что сделала… точнее, придумала для учеников Хогвартса. Еще точнее, при этом я думала о тебе. Девушка извлекла из сумки синюю повязку. На ней изящным шрифтом было выведено: «Поддержите Изара Харрисона». Прежде чем мальчик успел что-то сказать, надпись изменилась на «Поддержите Хогвартс». – Их нужно носить на руке. Слизеринцы задали новую моду повязывать их на левое предплечье, – девушка многозначительно на него посмотрела, передавая повязку. Сейчас, когда они стояли в более освещенной части коридора, Изар заметил, что такая же повязка обхватывала левую руку девушки. – Я подумала, что она может пригодиться, если во время одного из испытаний придется вдруг раздеться. Заранее никогда не угадаешь, так что лучше подстраховаться. Изар взял повязку; подобная забота странно его тронула, хотя обычно сентиментальностью он не отличался. – Так ты знаешь? – он провел пальцем по шелковистой материи, рассматривая надпись. – Ну конечно же знаю, – тихо прошептала она. – Я была на твоей инициации. Большинство посвященных учеников Хогвартса стояли в самом конце, но я тебя и за милю узнала бы. Темный Лорд положительно сиял, когда ты получал метку, – девушка улыбнулась и возбужденно сверкнула глазами: – Знаешь, он благоволит тебе. Большинство Пожирателей смерти вне себя от зависти. Изар фыркнул, пряча повязку в сумку. Он обязательно будет надевать ее под мантию. Повязка отлично закроет метку от лишних глаз. Несмотря на то, что о существовании Темного Лорда Волдеморта сейчас мало кому было известно, щеголять его клеймом открыто все же не стоило. – Я серьезно, Изар. Будь осторожен. Многие из посвященных учеников возмущаются, с чего бы Темному Лорду так носиться с каким-то…– Дафна осеклась, и ее обычная маска невозмутимости дала трещину. – Им непонятно, почему он выделил грязнокровку? – подсказал Изар. – С их стороны неправильно судить, не разобравшись как следует, – девушка надулась и заботливо отряхнула мантию Изара. – Ты не думал, что это кто-то из них мог бросить в Кубок записку с твоим именем? – Завистливый слизеринец, который хотел убрать меня с пути? Возможно, – Изар задумался. И в самом деле, звучало очень правдоподобно. – Но я бы не сказал, что Темный Лорд «благоволит» мне. То, что мне вручили серебряную маску, еще не говорит о каком-то особом отношении. – Как скажешь, Изар, – девушка в последний раз провела рукой по его мантии и отвернулась. – Тебе пора на церемонию проверки палочек. Уверена, что чемпион от Дурмстранга сам не свой от радости из-за того, что ты не показываешься на людях, – она внезапно сузила глаза: – Ты же в курсе, что Лукас Стейнар сын норвежского министра магии, да? – Я пока не буду поднимать вопрос о том, откуда ты знаешь мое расписание, но это только пока, – Изар тут же увел разговор от Лукаса, потому что нет, он понятия не имел, чьим тот был сыном. Пойми это Дафна, она бы его живьем съела. – Я жду, что ты сядешь со мной сегодня за ужином! – прокричала девушка ему вслед, когда Изар поспешил прочь по полутемному коридору. Рэйвенкловцу не хватило духа признаться, что он не собирается на ужин. Мальчик планировал избегать появления на публике так долго, как получится. Изар глянул на свои старые карманные часы и выругался. Он уже опаздывал. К счастью, до класса, в котором проходила церемония, было всего пару шагов. И все равно – если Том Риддл уже на месте, Изар был более чем уверен, что тот потом ему голову оторвет за опоздание. В последнее время метка постоянно горела, словно Темный Лорд был им недоволен. Сколько бы Изар об этом ни думал, он никак не мог взять в толк, чем мог так не угодить Волдеморту. Наконец подойдя к нужному классу, Изар открыл дверь и удивленно моргнул, увидев, каким крохотным было помещение. Большинство столов составили вдоль стен, освободив немного места в центре комнаты. Оставшиеся столы сдвинули вместе и поставили за ними шесть стульев для судей – все стулья на данный момент были заняты, и шесть голов одновременно повернулись к Изару, когда тот вошел. Мальчик тихо прикрыл за собой дверь, рассматривая обоих чемпионов, Риту Скитер и Бозо, ее фотографа. Впрочем, почти сразу все его внимание переключилось на седоволосого волшебника в углу. Олливандер. – Мистер Харрисон, – Дамблдор поднялся с теплой улыбкой и поманил Изара в центр комнаты. На старом волшебнике была сиреневая мантия, расшитая маленькими полумесяцами. Вид директора изрядно его позабавил. – Директор, – поприветствовал его мальчик; один из полумесяцев на мантии вырастил себе руки и дружелюбно помахал. – Мне нравится ваша мантия, очень оригинально. Дамблдор весь просиял; глаза за стеклами очков-полумесяцев заискрились. – Спасибо, мой мальчик, – затем директор наклонился ближе и прошептал Изару на ухо: – Если хочешь, могу дать адрес своего портного. Метка на руке Изара свирепо полыхнула болью, но под взглядом Дамблдора он и вида не подал. – Может, в другой раз, директор, – кивнул Изар и украдкой глянул на Темного Лорда, сидевшего рядом с Дамблдором. Риддл на него не смотрел; вместо этого он изучал какие-то бумаги. – Теперь, когда все в сборе, – начал Дамблдор, жестом велев Изару занять свое место перед судьями. Мальчик неловко опустился на стул рядом с Лукасом, не обращая внимания на испытующий взгляд норвежца, – позвольте мне познакомить вас с членами судейской комиссии. Хогвартс представляю я и мистер Том Риддл, заместитель министра магии. К сожалению, сам министр Корнелиус Фадж слишком занят в министерстве и не сможет заниматься судейством турнира. Изар подавил насмешливую улыбку. Он был уверен, что Фадж пал жертвой манипуляций Темного Лорда и только по этой причине отказался от должности судьи, позволив своему заместителю выступить на первый план. Риддл кивнул чемпионам; взгляд его на мгновение задержался на Изаре, прежде чем волшебник равнодушно отвернулся. Темный Лорд был явно чем-то недоволен, и Изар понятия не имел, что стало тому причиной. Подозрения у него, конечно, имелись, но здесь и сейчас не было никакой возможности их проверить. – Дурмстранг представляют директор Каркаров и министр Бьорн Стейнар. Бьорн Стейнар был очень похож на своего сына. Оба они источали холодное равнодушие и разве что не лопались от важности. Волосы Бьорна были темно-каштановыми, а не черными, как у Лукаса, но пронзительные голубые глаза оставались все теми же. Он не был красив, как сын, однако бесспорная харизма с лихвой искупала этот недостаток. У Изара норвежец вызвал инстинктивную неприязнь – возможно, дело было в том, что он сразу невзлюбил его сына, однако доверять министру рэйвенкловец не собирался. – И, наконец, от Шармбатона здесь присутствуют мадам Максим, директриса, и министр Серж Руа. Представители Франции вместе смотрелись довольно забавно. В то время как мадам Максим отличалась огромным ростом и внушительной комплекцией, министр Руа был абсолютно непримечательным. Волшебник носил очки с толстыми стеклами, а его длинные седые волосы были собраны в хвост. Казалось, он изнывал от скуки, сидя за столом, и, в отличие от остальных судей, не удостоил чемпионов даже кивком. Вместо этого он бросил на Дамблдора красноречивый взгляд, словно спрашивая, когда же это все закончится. Изару он понравился. – Рите Скитер поручено освещать все события турнира в этом году. Она будет наблюдать за проверкой палочек. – И, надеюсь, сделаю несколько фотографий! – нетерпеливо добавила Рита, многозначительно подмигивая Изару. – Камера капризная леди, но один из чемпионов ей явно приглянулся. Все взгляды обратились на рэйвенкловца, но тот остался невозмутим и, взяв пример с Руа, сидел со скучающим видом. Черта с два он подпустит к себе Риту с ее фотографом. Дамблдор откашлялся и жестом подозвал Олливандера. – Все, что пожелаете, Рита, – беспечно согласился директор, положив руку на плечо мастеру палочек, который выглядел несколько зловеще. – А теперь позвольте мне представить нашего эксперта, мистера Олливандера. Сегодня он проверит ваши палочки, чтобы убедиться в том, что они находятся в рабочем состоянии и не подведут вас на турнире, – взгляд голубых глаз остановился на рыжеволосом французе. – Мистер Бомонт, почему бы не начать с вас? Изар с живым интересом наблюдал за приготовлениями. Когда дело доходило до волшебных палочек, у Олливандера словно открывалось шестое чувство. Он мог сходу определить длину, сорт дерева и сердцевину, даже если палочка была не его творением. Такое мастерство поражало, и Изар почувствовал, как внутри зарождается надежда. Старый волшебник должен помнить палочку Тома Риддла. В конце концов, Изар был уверен, что Риддл когда-то купил ее именно у Олливандера. Сердцевиной палочки Сиприена Бомонта оказался волос вейлы, а Лукаса Стейнара – сердечная жила дракона. Чемпиону Дурмстранга такая сердцевина подходила как нельзя лучше. Изар и Лукас обменялись неприязненными взглядами, когда норвежец опустился обратно на место. – Изар, – Дамблдор приглашающе взмахнул рукой и заинтересованно приподнял брови. Поднявшись со стула, Изар подошел к Олливандеру, живо вспоминая, как впервые встретил старого волшебника в одиннадцать лет. – Ах, мистер Харрисон, – казалось, при виде его палочки энтузиазма у Олливандера прибавилось. – Очень хорошо помню эту палочку. Одиннадцать дюймов, палисандр и волос исключительно упрямого и гордого фестрала, – Изар принципиально проигнорировал остановившийся на нем насмешливый взгляд Риддла. Серебристо-серые глаза Олливандера пытливо изучали Изара, на губах мастера играла улыбка. – Я могу только повторить то, что сказал вам пять лет назад, мистер Харрисон. Ваша палочка в высшей степени непокорна, но ей предначертаны великие деяния. Волшебник взмахнул палочкой Изара, и из ее кончика брызнул фонтан вина. Дамблдор радостно зааплодировал, благодаря Олливандера. Прежде чем Изар успел понять, что происходит, все встали и засуетились, а сам престарелый мастер исчез за дверью. Для волшебника столь почтенного возраста он передвигался удивительно быстро. Рита уже расставляла всех в центре, чтобы сделать фото, поэтому Изар ловко затерялся за спинами присутствующих и метнулся к выходу. – Куда же подевался этот мальчик? – голос журналистки настиг Изара, когда он уже торопливо сбегал по лестнице. – Мистер Олливандер! – окликнул он удаляющегося мастера. Седой волшебник обернулся и с любопытством посмотрел на подбежавшего рэйвенкловца. – Знаю, звучит странно, но мне было интересно, действительно ли вы помните каждую палочку, которую продавали? – Ну конечно, мальчик мой, – Олливандер загадочно улыбнулся. – Каждая палочка оставила в моей душе свой отпечаток. Прежде чем выставить их на продажу, я довольно много времени трачу на каждую из них. Изар пожалел, что этот разговор не состоялся в другое, более подходящее время. Волшебник бесконечно заинтересовал его и наверняка знал невероятно много о палочках и их сердцевинах. Возможно, ему удастся как-то изыскать возможность побеседовать с ним снова, особенно если c темной меткой возникнут сложности. – Возможно, вы помните и сердцевину палочки Тома Марволо Риддла? Мне любопытно узнать, так ли уникальна палочка, как и ее хозяин. Олливандер помрачнел, а его улыбка утратила всякую живость. – Прошу прощения, мистер Харрисон, но, к сожалению, мистер Риддл взял с меня слово не разглашать никакую информацию относительно своей палочки, – он нахмурился, – довольно странно, но попросил он меня об этом именно сегодня, незадолго до начала процедуры проверки. Мальчик похолодел. Волдеморт не мог знать, что Изар стремится выведать, какая именно сердцевина была у его палочки, правда? – Я… спасибо в любом случае, мистер Олливандер, – произнес он, сам себя не слыша. Затем он повернулся и замер, не зная, куда пойти теперь. – Изар, – раздался голос с верхних ступеней лестницы. Чувствуя, как колотится сердце – все быстрее и быстрее – мальчик медленно поднял голову и встретил взгляд зачарованных карих глаз. Волдеморт, кривя губы в едва заметной усмешке, поманил его пальцем. – Возвращайся, нам нужно сфотографироваться втроем, вместе с директором Дамблдором. Чувствуя себя законченным неудачником, Изар медленно поднялся по ступеням. Нащупав в кармане скомканный клочок пергамента, он упал духом еще сильнее. Когда-нибудь все непременно наладится. Или нет?