Death of Today

– Они розовые! – сообщил изумленный Изар. – Я всегда это знал. Пауки, они розовые, – он выжидающе замолчал, зная, что его собеседника наверняка заинтересует это наблюдение. Собеседник – это тот недотепа, что постоянно сидит у его кровати. Изару даже не нужно было поворачивать голову, чтобы убедиться, что тот здесь. – Неужели? – Точно! – Изар хихикнул. – Они танцуют… с василиском… ну надо же… как странно, да? – Просто неслыханно, я бы сказал, – сухо отозвался голос. Холодные пальцы погладили его по голове, отводя от лица намокшие пряди. Изар моргнул, пялясь на пауков, а затем повернулся к своему компаньону, заранее улыбаясь в предвкушении того, каким будет его новый облик. Каждый раз, когда он смотрел, его друг выглядел по-другому. Иногда он появлялся с накрашенными губами и светящимися розовыми глазами, иногда – с рогами и клыками; а иногда казался обычным человеком, совсем как сейчас. – Дам-мблдор, – промычал Изар, уставившись на длиннобородого старика у кровати. – А куда вы дели свои очки?.. – мальчик потянулся к лицу собеседника, гадая, с каких это пор директор носит черное. Рука, странно похожая на лягушачью лапу, остановила его. – Я не Дамблдор, – раздраженно заявил его друг. Изар хихикнул, затем замолк и изумленно охнул. – Нет, – он смотрел, как Дамблдор злобно скалится и на его плечах вырастает лягушачья голова. – Ты гребаная жаба! – Не понял? – угрожающе осведомился его компаньон. Изар заметил длинные черные волосы, растущие у жабы на макушке, и потрясенно вытаращился: – Разве у земноводных бывает шерсть? Я никогда не читал о таких чудесах… Жаба раздраженно закатила глаза. – Кто бы мог подумать, что у тебя такое буйное воображение, душа моя? – она наклонилась ниже, нежно обхватила лицо мальчика перепончатыми лапами и прижалась холодными губами ко лбу. Странно, но прикосновение не показалось рэйвенкловцу отвратительным. Было похоже, словно его целуют настоящие губы – холодные, но определенно человеческие. – Спи, Изар. Он почувствовал, как тяжелеют веки, и, уже опять проваливаясь в забытье, уловил проблеск сверкающих алым глаз. – Том… – хрипло прошептал Изар, соскальзывая в темноту. – Не дай жабам добраться до меня… – Ни за что. *** Все, что Изар помнил – это яркие видения и постоянный дискомфорт. Ему было то жарко, то холодно, а образы танцующих животных и говорящих лягушек преследовали его неотступно. Ему снился он сам и Волдеморт, одетые в одинаковые мантии, подозрительно похожие на облачение Дамблдора, в котором старый волшебник щеголял на церемонии проверки палочек – полумесяцы, машущие маленькими ручками, и все такое. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Изар открыл глаза и наконец-то обнаружил вокруг себя привычную реальность. Никаких василисков, никаких пляшущих акромантулов, и, что еще важнее – никаких развеселых небесных тел. Изар набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Затем поморгал и принялся изучать окружающую обстановку. Вокруг было темно и очень пыльно – совсем не похоже на больничное крыло Хогвартса. Бронзовые столбики кровати покрыты толстым слоем патины пополам со ржавчиной, а тяжелые портьеры на окне плотно задернуты, не давая проникнуть снаружи даже крошечному лучику света. Рэйвенкловец медленно сел; голова немного кружилась. Рядом с кроватью он увидел таз и чистое полотенце. Изар смутно припомнил, как кто-то обмывал ему лоб; вспомнил заботливые руки, забирающие боль. Затем замелькали обрывки воспоминаний о сидящем рядом Волдеморте, и мальчик покраснел до ушей. Так значит, это Темный Лорд присматривал за ним все это время. Но почему именно здесь? Изар взмолился всем известным ему богам, чтобы он в бреду не сказал и не сделал ничего слишком ужасного. Затем мальчик выбрался из кровати и неуверенно встал босыми ногами на деревянный пол. Оказалось, что он одет в простую черную мантию, которая ему явно велика. Ткань морем складок растеклась у ног, а рукава были длиннее, чем нужно, на добрый десяток дюймов. Должно быть, мантия принадлежала Темному Лорду. Изар с любопытством отметил, что кольца, которое вручил ему Волдеморт, на пальце не оказалось. Странно. Задумчиво хмурясь, рэйвенкловец медленно вышел из комнаты. Для пущей устойчивости держась за стену, он направился вглубь длинного коридора. Тут было так же пыльно, как и в комнате, в которой он недавно очнулся, и если бы не мерцающий свет редких свечей в настенных подсвечниках, разглядеть что-то было бы невозможно. Изар заметил написанный маслом портрет и принялся рассматривать изображенного на нем человека. Взгляду его предстала густая копна темных волос и благородные черты лица. Надменная усмешка казалась странно знакомой… – Это мой отец, – прошелестели тени. Изар вздрогнул и замер; на лбу от испуга выступила холодная испарина. Мальчик поискал глазами говорившего, но в темноте смог различить лишь смутные очертания высокой фигуры. Привычная аура магии напрочь отсутствовала, и он в очередной раз тщетно попытался вспомнить, что же с ним случилось. Рэйвенкловец откашлялся, прекрасно понимая, что сам он в свете свечей у собеседника как на ладони. – Ваш отец? – хрипло переспросил он и снова повернулся к картине, невольно отмечая, как сильно сын похож на отца. Если ему хватит глупости сказать об этом вслух, первое же проклятие Темного Лорда наверняка отправит его обратно в кровать. – Тот самый отец-магл, которого вы убили в свои семнадцать? Из теней раздался зловещий смешок. – Тот самый, – признался его собеседник. – У тебя хорошая память. Изар снова поднял взгляд на изображение Риддла-старшего, собираясь с духом для следующего вопроса. Не убьет же его Темный Лорд за это, в самом деле. – Что произошло, Мой Лорд? – рэйвенкловец с тихим вздохом отвернулся от усмехающегося портрета и снова всмотрелся в темноту, где на губах Волдеморта сейчас, как в зеркале, наверняка отражалась точно такая же высокомерная усмешка. – Во время испытания? Почему я здесь… в доме вашего покойного отца? И почему вы прячетесь? – Хороший вопрос, Изар, и я уверен, что ты сам можешь на него ответить. Думай. Из нас троих, включая твоего директора, Северус оказался единственным, кто смог опознать вещество, которое использовали против тебя. Я уверен, что ты, мой юный гений, ему не уступишь. Изар польщенно улыбнулся, но тут же заставил себя сосредоточиться на задаче. – Я помню, как наконец справился с акромантулами… – И справился просто блестяще, позволю заметить, – одобрительно заметил Волдеморт. Похвала теплом отозвалась в груди мальчика. – Благодарю, сэр, – Изар смущенно откашлялся. – Я нагнулся, чтобы поднять свою сумку… а потом понял, что сзади кто-то приближается. – Да, благодаря своей чувствительности к магии, – продолжил за него Волдеморт. – Скажи-ка, дитя, ты сможешь узнать волшебника, которому принадлежала та аура, если снова его встретишь? – Нет, – Изар уверенно покачал головой. – Боюсь, что я чувствую только силу чужой магии, а никак не отпечаток личности ее владельца. Дамблдор и вы сами намного превосходите своим могуществом окружающих, и поэтому я реагирую на вас острее. Еще я могу угадать настроение волшебника по его ауре. Если вы злитесь, то магия отражает ваши эмоции. – Весьма занимательно, – заметил волшебник. – Однако жаль, что ты не сможешь указать на нападавшего, – в голосе Волдеморта, впрочем, сожаления не чувствовалось. – Пожалуйста, продолжай. Изар пожал плечами, возвращаясь мыслями к испытанию. – Я обернулся и оказался в облаке пыльцы, пыльцы лилового цвета, – мальчик нахмурился, пытаясь восстановить в памяти подробности. – Она переливалась, это я точно помню. Я сделал вдох, потому что как раз собирался произнести заклинание. А потом… ничего, – Изар умолк и с любопытством посмотрел на Волдеморта. – Мой Наблюдатель, наверняка он… – Твой Наблюдатель был уничтожен нападавшим. Наблюдатель Лукаса Стейнара как нельзя более кстати вышел из строя за мгновение до твоего. Мы не увидели ничего существенного. – Пыльца, – продолжил Изар; его мозг лихорадочно работал. – Я читал о чем-то подобном, – так, посмотрим… лихорадка, галлюцинации, сама пыльца перламутрово-лиловая – такой цвет не встречается ни у одного волшебного растения, если не считать… – Бесова погибель! – изумленно воскликнул он. – Это объясняет галлюцинации и то, зачем меня поместили в лишенное магии место… – поколебавшись, Изар продолжил: – Если бы я не рассказал вам, что восприимчив к магии, то сейчас я был бы… – Мертв. Волоски у него на шее встали дыбом от резкого тона собеседника. – А ваша аура? Почему она пропала? Теперь понятно, куда делось кольцо – в нем же есть магия, и только вы могли его снять, и… – И оно немедленно вернется обратно, как только твое здоровье это позволит, – тон Волдеморта не оставлял места для возражений. – Что до магии, тебе, вероятно, известно о существовании заклинаний, которые позволяют на время нейтрализовать способности волшебника. Я запечатал свою магию и укрыл ее здесь же, в доме, под покровом защитных чар. Единственным способом обеспечить тебе надлежащий уход было стать на время маглом. Изар потерял дар речи. Он знал, как много волшебство значило для Волдеморта и был искренне благодарен, что тот взял на себя труд о нем позаботиться. И в то же время мальчика снедало любопытство – ему не давали покоя мотивы Темного Лорда. Быть не может, чтобы Волдеморта настолько впечатлили его успехи в учебе и магические способности. В конце концов, летом, когда тот впервые увидел его на балу в министерстве, он еще понятия не имел ни о том, что Изара считали вундеркиндом, ни о том, что он работал в Отделе тайн. Так что же тогда вызвало такой интерес? Сам Темный Лорд утверждал, что все дело в том, как Изар держался, но потом все же намекнул, что было и что-то еще; что-то, о чем он пока не собирался рассказывать. Что бы это могло быть? – Надеюсь, ты не станешь возражать, если я верну себе магию, – голос Волдеморта прервал размышления мальчика. – Похоже, тебе уже лучше. Пыльца уже должна была выйти из организма, но если почувствуешь, что галлюцинации возвращаются, сразу же дай знать, и я снова запечатаю свои силы. А пока что ступай обратно в кровать, тебе нужно поспать. Изар пристально наблюдал за скрытой тенями фигурой. Волдеморт явно не желал показываться ему на глаза, и это было странно. Возможно ли, что под слоем иллюзий, скрывающих облик Темного Лорда, было что-то еще? Что-то, чего Изар до сих пор не видел? Довольно странная идея – скрывать одну иллюзию под другой. Странная, но вместе с тем внушающая страх. Изар кивнул, повернулся и направился по коридору обратно в свою комнату. У самой двери он замер, не оборачиваясь. – Спасибо, – прошептал мальчик. – Спасибо, что позаботились обо мне и не отправили в приют. – Не стоит благодарности, – понимающе отозвался Волдеморт. Он один мог догадаться, как страшно было бы Изару вернуться к маглам в таком уязвимом состоянии. Голос волшебника звучал все глуше по мере того, как он удалялся: – В любом случае, слушать твои бредни было довольно забавно. Я не скучал ни минуты. Мальчик судорожно вздохнул и торопливо влетел в комнату, где тут же забрался в кровать. Наверняка же он не мог наговорить слишком много… или мог? Охваченный противоречивыми чувствами, Изар почувствовал, как засыпает, несмотря на всю свою решимость не поддаваться дремоте. Уже погружаясь в сон, он почувствовал, как по дому пронеслась мощная волна магии. Тихо улыбаясь, Изар позволил волшебству Темного Лорда убаюкать себя. Странно... похоже, он все же умел различить отпечаток личности в потоке магии. По крайней мере, один конкретный отпечаток. *** – Не будь таким мрачным, – мягко пожурил его Волдеморт за ужином. Изар сидел за столом напротив него и хмуро смотрел в тарелку. Рэйвенкловец сел прямо и постарался взять себя в руки. Чего он только не передумал за бесконечные часы, проведенные наедине с самим собой! Волдеморт велел ему весь день оставаться в кровати, и что еще было Изару делать, кроме как лежать и думать? Бездействие оказалось для него смерти подобно; в голову сразу же начали лезть мысли, которых он всеми силами старался избегать: о кольце, уже вернувшемся на палец, о Регулусе, испытании, темной метке и о том, что скрывал Темный Лорд. Не жизнь, а сплошной бардак. С негромким вздохом Изар переключил внимание на свежий выпуск «Пророка», лежавший между ними на столе. – Я на последнем месте, да? – мальчик на мгновение поднял голову и заметил, что Темный Лорд внимательно за ним наблюдает. – Насколько сильно я отстал от остальных? Волдеморт окинул его долгим испытующим взглядом. Ему было прекрасно известно, что Изара беспокоил вовсе не турнир. Тем не менее, он все же снизошел до ответа: – Чемпионы получали по десять баллов за добытый ингредиент. За каждую потраченную минуту судьи отнимали от общего счета по одному баллу. Сиприен Бомонт лидирует с восьмьюдесятью пятью баллами, следом идет Лукас Стейнар, получивший восемьдесят. Тебе присудили семьдесят, – Волдеморт цитировал газету, лежавшую перед ним. Изар скривился. – И как же они присудили мне баллы, если я даже не дошел до финиша? – Перед нападением у тебя в сумке было девять ингредиентов, которые принесли бы тебе девяносто очков. Тем не менее, как и у остальных чемпионов, судьям понадобилось отнять от получившегося результата потраченное время. Они рассчитали, что в целом на задание у тебя ушло бы двадцать минут, если бы ты решил не искать рунеспура. Весьма щедро с их стороны, хочу заметить. У участника из Дурмстранга на выполнение задания ушло столько же. Изар фыркнул. – А на следующем этапе нас ждут дуэли? Просто прекрасно, – язвительно хмыкнул он. Как можно надеяться победить в этом чертовом турнире, если в магических поединках ты полный ноль? – Твоя уверенность в себе – это нечто, – ехидно заметил Волдеморт. – Насколько я знаю, на занятиях с профессором Блэком ты делаешь успехи, – алые глаза смеялись, и мальчик с новой силой почувствовал тяжесть кольца на пальце. – Он вам рассказал? – удивленно спросил Изар. Он никогда не подумал бы, что Сириус Блэк по собственной воле мог заговорить с Томом Риддлом, даже если знал его только под личиной политика. Дядюшка звезд с неба не хватал, но Изар был уверен, что в отношении Риддла у него имелись определенные подозрения. В конце концов, Сириус не скрывал своей дружбы с Дамблдором; что, если эти двое были настолько близки, что делились друг с другом своими сокровенными мыслями и самыми страшными тайнами? Хотя да, картина та еще. – Нет, – Волдеморт беззаботно хмыкнул; вышло довольно зловеще. – Я был на ваших занятиях, – будничным тоном сообщил он. Изар сглотнул и уткнулся взглядом в тарелку, пытаясь не выдать охвативший его ужас. – В самом деле? – спросил он, старательно пряча смятение. Бесполезно было даже интересоваться, как Темный Лорд мог наблюдать за их тренировками, в то время как Изар ни разу не почувствовал его присутствия. – Естественно, – протянул тот. Естественно. Ну конечно. Изар изучал собеседника из-под опущенных ресниц. Нападение произошло накануне после полудня. Весь остаток дня и всю ночь Изар продирался сквозь видения и галлюцинации. Сегодняшний день он провел в кровати под присмотром Волдеморта. Волшебник хотел, чтобы мальчик снова привык к его магии, и зорко высматривал малейшие признаки ухудшения. Ничего не произошло. Сегодня Волдеморт снова выглядел как Темный Лорд. Раньше Изар думал, что это и есть его истинное обличье, но после вчерашнего начал подозревать, что под ним скрывается что-то еще. Черные волосы, бледная кожа, ярко-алые глаза, худощавое тело… неужели на самом деле он выглядел иначе? Волшебник был бессмертен; навсегда застыл в возрасте – скольки, тридцати? – лет. Что тут скрывать? Волдеморт поднял глаза и перехватил взгляд Изара. Тот вздрогнул и закашлялся. – Вы настоящая знаменитость, – небрежно заметил он, кивнув на «Пророк». От резкой смены темы по лицу Волдеморта скользнула усмешка. С газетной передовицы Том Риддл, влиятельный политик, ослепительно улыбался толпе зрителей, позируя перед началом испытания. На фото рядом с волшебником стоял Изар, явно смущенный всеобщим вниманием. От вида собственной кривой усмешки мальчик поморщился. Интересно, где Риддл научился такому безупречному светскому оскалу? – Все считают вас святым за то, что вы приютили меня и выходили. Изар снова отвлекся от газеты, рассматривая Темного Лорда, пока тот молча пил чай. В алых глазах, смотревших на Изара, плясали чертики. – О да, им вовсе незачем знать, что я утащил тебя в свое логово только для того, чтобы развратить, пока никто не видит, – Темный Лорд ухмыльнулся и кивнул на тарелку мальчика: – Ешь. От небрежного замечания дыхание перехватило; Изар был вовсе не так глуп, чтобы не заметить истину, которой звенели слова Темного Лорда. За шуткой скрывалось нечто большее; туманное, манящее обещание. Изар уставился в свою тарелку, гадая, отчего в груди одновременно так сладко и тревожно. Его же не могли… возбуждать подобные намеки, не так ли? Как ни стыдно было это признавать, он не мог отрицать того, что от одной мысли об... интимных прикосновениях Темного Лорда в животе становилось жарко. В отличие от своих однокурсников, Изар никогда не был одержим мыслями о сексе. Сидеть и фантазировать о подобных развлечениях – скука смертная; у него были дела и поинтереснее. И все же... внутри все замирало при мысли о том, что Темный Лорд подойдет так близко, что можно будет прижаться губами к его шее, почувствовать на коже ласку его умелых пальцев; поднималось нездоровое, почти болезненное предвкушение. И вместе с тем Изару было… противно. Скорее всего, Волдеморт поступал так со всеми своими последователями. Он обманывал их разум, играл чувствами, разжигая в Пожирателях смерти неутолимую жажду и тоску по чему-то большему. Те и не догадывались, что никогда не получат тех ласк, о которых так мечтали. Таковы были игры Темного Лорда. Жестокие игры, в которых последователи Волдеморта в своей слепой жажде внимания оставались верны своему господину, несмотря ни на что, а он воспринимал их жертвенность как должное. Да, Темный Лорд выделяет его среди прочих, однако Изар прекрасно помнил, что ему всего пятнадцать. Он просто не мог представлять для Волдеморта интерес; тот наверняка всего лишь забавляется с ним. Страшно представить реакцию Пожирателей смерти, узнай они, что их Лорд взял в постель грязнокровку, который к тому же даже школу еще не окончил; впрочем, мальчик и сам не собирался отвечать на возможные авансы темного мага. Не без смущения, но Изар признавал, что перспектива кружила голову. Но он был слишком рассудителен для того, чтобы, обо всем забыв, прыгать в койку Темного Лорда. Превыше всего Изар ценил свободу. Темной метки и чертова кольца на пальце и так хватало за глаза, чтобы постоянно помнить о своем рабстве. Одна мысль о том, что через постель Темный Лорд может получить над ним еще больше власти, вызывала ужас. Он скорее умрет, чем допустит подобное. – О чем ты думаешь? – насмешливо спросил Волдеморт, сделав очередной глоток чая и изучая мальчика поверх чашки. – Ни о чем, – спокойно ответил Изар, тщательно контролируя выражение лица. Он был зол на себя, что повелся на манипуляции Темного Лорда. – Всего лишь размышлял о том, какая вам выгода в том, чтобы так ради меня стараться. Несчастный обездоленный сирота, совсем еще ребенок, по воле случая угодивший на турнир… и тут ему на помощь приходит отважный заместитель министра Риддл, который, рискуя собой и своей магией, возвращает бедное дитя к жизни, – Изар вонзил вилку в картофелину. – Должно быть, половина женского населения страны сейчас молиться на вас готова. Тонкие губы Волдеморта изогнулись в улыбке; казалось, волшебник еле сдерживает смех. – Ну и благостная же картина. Похоже, общение с Дамблдором начинает на тебе сказываться. Еще немного, и ты примешься пожирать лимонные дольки и раскланиваться с маглами. От возникшего в голове образа Изара чуть не стошнило. – И все же в чем-то ты прав, – Волдеморт хмыкнул. – Публике приходится угождать. Мне понадобилось много лет, чтобы занять свое нынешнее положение; нельзя разочаровывать поклонников. Изар понимающе кивнул. Все дело в имидже. И в жажде власти. – И все же это не значит, что я забрал тебя сюда только ради этого. Ты нуждался в ком-то, кому было бы важно твое благополучие. От грязных маглов этого ждать бесполезно, – Волдеморт презрительно поморщился и отвел взгляд. – Как вы думаете, кто это сделал? – с невинным видом поинтересовался Изар. – Бесова погибель встречается только в Азии. Сомневаюсь, что дурацкий цветок аппарировал прямо оттуда, чтобы подкрасться ко мне со спины и дунуть своей пыльцой в лицо. Волдеморт пожал плечами, снова уставившись на лежавшую перед ним газету. – И откуда бы я мог узнать, кому понадобилось напасть на тебя? Мальчик моргнул; есть расхотелось. Темный Лорд определенно знал что-то, если не все, о случившемся – и с Изаром делиться не собирался. – Неужели? – протянул он, внезапно осмелев. – Позвольте поинтересоваться, мой Лорд, когда же вы планировали выйти из тени? Турнир трех волшебников – слишком заманчивая возможность, чтобы ее упускать; наверняка вы что-то задумали... Волдеморт резко вскинул голову; лицо его превратилось в ледяную маску. – Следи за языком, – Темный Лорд мог сколько угодно притворяться спокойным, но глаза его метали молнии. Пылающий огнем взгляд пробирал насквозь. Мальчик стиснул зубы, но не отступил: – Думаю, у меня есть право знать, Мой Лорд: в конце концов, ваши планы напрямую касаются и меня. Кто-то хочет до вас добраться, я прав? Истинной целью вчерашнего нападения был не я, а вы. Каким-то образом они узнали, что это вашими стараниями я попал на турнир, и решили, что навредят вам, если выведут меня из строя. Волдеморт только молча смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Молчание все тянулось, и Изар понял, что зарвался. Умолкнув, мальчик ссутулился на стуле. Он знал, что переступил черту и сейчас последует возмездие. Метка на руке превратилась в раскаленное клеймо, а алый взгляд мага напротив обжигал ничуть не меньше. – Как я уже упоминал ранее, – негромко начал Волдеморт, овладев своим гневом, – я не обязан тебе ничего рассказывать. Я твой господин, а ты мой последователь. Какие бы планы я ни строил, они не нуждаются в твоем одобрении. Это понятно? – Да, Мой Лорд, – тихо ответил Изар, смиренно опуская взгляд. Стул Темного Лорда скрипнул, когда волшебник поднялся из-за стола. Ступая медленно и уверенно, он неторопливо подошел к Изару. Рэйвенкловец словно превратился в статую и только дернулся, когда холодный палец скользнул по щеке. Волдеморт неодобрительно поцокал языком и стремительным движением схватил мальчика за подбородок. От прикосновения по коже Изара побежали знакомые мурашки – достаточно привычные, чтобы он сумел не выдать себя даже дрожью. Волдеморт повернул к себе его голову, и Изар уставился в пылающие глаза, впервые заметив вертикальные зрачки. Любопытно... когда-то он читал о чем-то подобном. Слишком сильное увлечение темной магией могло окрасить радужку красным, но зрачки оно не затрагивало. Так что именно о них писали? Он забыл. Тогда информация казалась слишком банальной, чтобы заострять на ней внимание. – Не думай о себе как о простой наживке, дитя. Мне оскорбительны подозрения, что твоя безопасность для меня ничего не значит, – гнев Темного Лорда понемногу отступал, и жжение в метке превратилось в слабый зуд. – Помимо прочего, я заставил тебя участвовать в турнире, потому что считаю, что в этой школе ты единственный, кто в состоянии потягаться с французами и норвежцами. Изар неловко замер, когда пальцы свободной руки Волдеморта зарылись ему в волосы. Не он ли только что пытался представить, каково это будет, если Темный Лорд даст рукам волю? Ощущения оказались в точности такими, как он и предполагал – восхитительными. И все же, когда Волдеморт почти ласково потянул его за свободную прядь, внешне Изар остался бесстрастен. – Ты и впредь будешь в неведении относительно моих замыслов. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на самом турнире, а не на интригах за его кулисами, – чтобы подчеркнуть свои слова, волшебник постучал пальцем по лбу Изара. Затем он резко убрал руки и наклонился ближе; дыхание волшебника щекоткой коснулось уха мальчика: – Я отомщу за то, что вчера с тобой сделали, в этом можешь не сомневаться. Отодвинувшись, Риддл наградил Изара ледяной улыбкой: – А теперь заканчивай ужин. Пора возвращаться в Хогвартс. Волшебник вышел из комнаты, и Изар остался один. Мальчик сидел, не в силах пошевелиться. И откуда это ощущение, будто его держат за идиота? Темный Лорд явно пытался отвести его мысли подальше от турнира. Это подтверждало подозрения, что Риддл прекрасно знал, что происходит. Он вообще, похоже, знал все обо всем. Но что мешает поделиться с Изаром? И почему он вечно испытывает к Темному Лорду такие противоречивые чувства? Волшебник то и дело ставил его в тупик. Изар уважал его, и уважение это стало еще сильнее после того, что Риддл для него сделал после нападения, однако бывали моменты, когда мальчик его почти ненавидел. Если Темный Лорд о нем столь высокого мнения, почему Изару нельзя узнать, что же вокруг происходит? Так много вещей, о которых он и понятия не имеет... когда же наконец ему начнут доверять настолько, чтобы рассказать о том, что творится в его собственной чертовой жизни? Взгляд мальчика упал на надетое на палец темное кольцо, о котором он по-прежнему ничего не знал. Шумно вздохнув, Изар уткнулся лицом в ладони. Порой он переставал понимать, зачем вообще продолжает во всем этом барахтаться. *** – Он абсолютно здоров! – ликующе заявил Риддл толпе репортеров. Изар заморгал от фотовспышек. Политик собственнически обхватил его сзади за плечи, притягивая ближе. Мальчик подумал, что еще пара ослепительных улыбок, еще порция этих приторно-сладких интонаций – и его стошнит прямиком Волдеморту на ботинки. – Мистеру Харрисону потребовалось всего два дня, чтобы полностью оправиться, вместо доброй недели, как я предполагал поначалу. Что за целеустремленный молодой человек, я вам скажу! – Риддл сжал руки, прижимая Изара к себе. Вероятно, это должно было напомнить мальчику, чтобы тот не забывал улыбаться… или продемонстрировать прессе сердечность их отношений. Изар вспомнил, как жалко выглядела его улыбка на страницах "Пророка", и на этот раз остановился на слабой усмешке. Все говорили одновременно, и в центре толпы репортеров Изар заметил Риту Скитер. Журналистка сердито сверкала глазами на окружающих коллег, которые постоянно ее перекрикивали. Изар с затаенным удовольствием увидел, как один из репортеров едва не двинул волшебницу локтем. Шпильки так и брызнули из ее светлых кудряшек, а очки отлетели куда-то в сторону, когда Рита попыталась увернуться от удара. Зрелище было презабавным. Изар начинал понимать, почему Риддлу доставляло удовольствие общаться с прессой. Какой-то репортер сунул палочку Изару под нос, и его голос перекрыл все остальные: – Мистер Харрисон, а что вы думаете о нападении? Изар моргнул, но внешне остался спокоен. Перед возвращением в Хогвартс Волдеморт посоветовал ему не отвечать на вопросы о случившемся в Запретном лесу, а если выбора не будет, отделываться общими фразами. История с нападением требовала деликатного подхода и искушенности в политических играх, и Волдеморт открытым текстом заявил, что в этом Изар был пока что полным профаном. Голоса стихли, и репортеры с перьями наизготовку нетерпеливо замерли в ожидании его ответа. – Я стараюсь не думать о нападении, чтобы как можно лучше сосредоточиться на подготовке к следующему испытанию. Могу только сказать, что я невероятно благодарен мистеру Риддлу за то, что он позаботился обо мне, когда я оказался в столь беззащитном состоянии. Нет таких слов, которые способны выразить мою бесконечную признательность за его доброту и заботу. Голос мальчика так и сочился сарказмом, и Изар знал, что Волдеморт не может его не заметить. Политик тихо фыркнул; пальцы его словно когти впились в плечо Изара. – Мистер Харрисон, кто, по вашему мнению, стоит за нападением? – Леди и джентльмены, я полагаю, что мистеру Харрисону на сегодня хватит волнений, – в толпе послышался новый голос, и мальчик заметил проблеск ярко-желтой мантии. Дамблдор. Волдеморт за его спиной издал почти неслышное шипение. Услышав его, Изар невольно вспомнил самку пеплозмея, защищавшую свое гнездо. Они стояли перед воротами Хогвартса. Вход на территорию школы прессе был закрыт, поэтому репортеры вынуждены были подкарауливать Риддла и Изара у самого входа. Дамблдор подошел к ним и теперь смотрел на Изара. Мальчик постарался сдержать охватившую его дрожь: облачение директора живо напомнило ему недавние галлюцинации. На этот раз по подолу мантии старика роились весело жужжащие осы, и от одного их вида мальчику резко поплохело. Кошмары на сегодня ему гарантированы. Что бы ни творилось у директора внутри, смотрел он приветливо. Изар подозревал, что эта приветливость была сродни ледяной маске Риддла. Темный Лорд всегда был сверхъестественно спокоен либо притворно вежлив; Дамблдор же неизменно лучился добродушием. – Уверен, что мистер Риддл с удовольствием останется и ответит на все ваши вопросы. Директор осторожно взял Изара за плечо и потянул его по направлению к воротам. Точнее, попытался потянуть. Риддл по-прежнему держал мальчика, не позволяя Дамблдору увлечь его прочь. Наконец политик неохотно разжал руки, наградив директора неприязненной улыбкой. Роль перетягиваемого каната в противоборстве двух могущественных волшебников ничего хорошего не сулила. Следуя за директором к воротам Хогвартса, Изар чувствовал себя… странно. Оглянувшись, он нашел взглядом Риддла, которого со всех сторон осаждали журналисты. Дамблдор наверняка все подстроил. Он настоял на том, чтобы Риддл задержался… для чего? – Вам лучше, мистер Харрисон? – негромко спросил Дамблдор, пока они шли к дверям школы. Ужин как раз подходил к концу, и снаружи уже стемнело. В окнах замка горел свет, смягчая суровость его каменных стен. – Да, все отлично. Мистер Риддл... он отлично справился, сэр, – ответил Изар; рука директора на плече изрядно раздражала. Он впервые столкнулся с Дамблдором в образе великого манипулятора. Разговоры о том, что директор любит дергать людей за ниточки, словно марионеток, ходили всегда, но самому в этом убеждаться мальчику еще не доводилось. Смотря на морщинистое лицо и поблескивающие голубые глаза старого волшебника, Изару легко верилось в его невероятный талант кукловода. Казалось, Дамблдор – само воплощение простодушия и доброты; ему так и хотелось довериться. – Я ожидал, что ваше выздоровление займет больше времени, – продолжил директор, когда они вошли в замок. Знакомое тепло мощной ауры Хогвартса охватило мальчика, даруя умиротворение. – Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? Изар с шумом вдохнул, наслаждаясь ароматом вкусной еды и свежевыпеченного хлеба. Стук столовых приборов, доносившийся из-за дверей расположенного неподалеку Большого зала, свидетельствовал о том, что ужин еще не закончился. – Если вы намекаете, что мистеру Риддлу не терпелось поскорее вернуть себе магию, то нет, дело не в этом. Сначала он удостоверился, что я окончательно пришел в себя. Дамблдор моргнул и нахмурился, но затем снова расплылся в улыбке. – Я вовсе не намекал на это, мальчик мой. Просто хотел убедиться, что ты полностью оправился, – похлопав его по плечу, Дамблдор указал на коридор перед ними. – Куда мы идем, директор? – подозрительно спросил Изар, когда они свернули в проход рядом с Трофейным залом. – Боюсь, что нам придется ненадолго задержаться для встречи с судьями, мистер Харрисон. Они беспокоятся о вашем благополучии и хотят обсудить одну весьма важную тему, связанную с турниром, – Дамблдор ускорил шаг, и Изару пришлось поторопиться, чтобы не выглядеть глупо, переходя на бег. – Разве не обязательно, чтобы при этом присутствовали все судьи? – поинтересовался Изар. – Мистер Риддл сейчас занят с прессой… – Вот мы и пришли, – Дамблдор открыл дверь небольшого заброшенного класса. Изар покосился на безмятежную улыбку директора, затем неохотно вошел. Да, места определенно не хватало. Мадам Максим и директор Каркаров сидели у дальней стены; заметно было, что они с радостью оказались бы как можно дальше отсюда. На лице Сержа Руа, французского министра, была написана привычная скука, к которой, однако, примешивалось легкое любопытство. Неподалеку от него, ближе к центру комнаты, стоял пустой стул. И разумеется, куда же без министра Стейнара. Тот мерил комнату шагами, но при появлении Изара замер на месте и посмотрел на мальчика так, словно хотел его убить. Изара это представление ничуть не взволновало. Он холодно глянул на судей и прошел к одинокому стулу. Тот был повернут лицом к собравшимся взрослым и стоял отдельно, из чего Изар заключил, что это место предназначалось ему во время предстоящего... допроса. Он невозмутимо уселся и вопросительно приподнял брови, всем своим видом показывая, что у него полно более важных дел. Дамблдор закрыл дверь и серьезно посмотрел на присутствующих. – Позвольте выразить нашу общую радость по поводу вашего возвращения, мистер Харрисон. Мы счастливы видеть вас в добром здравии, – начал директор; старый льстец был в своем репертуаре. Изар тихо хмыкнул, нисколько не растроганный. – Переходите к делу, Дамблдор, мы не собираемся торчать тут весь вечер, – прорычал Каркаров, оскалив гнилые зубы. – Допросите мальчика и покончим с этим. Министр Стейнар негодующе воззрился на директора Дурмстранга через всю комнату. – Мы собрались здесь, чтобы выяснить твои мотивы, мальчик, – мрачно сообщил Стейнар. – Во время первого испытания ты применил очень сложное заклинание, к тому же относящееся к темной магии. Изар бесстрастно кивнул. – Да, сэр, – ответил он. – Это все? Стейнар грозно нахмурился: – Конечно же нет, ты наглый… – Министр Стейнар! – вмешался Дамблдор, укоризненно приподнимая кустистые брови, и направился к Изару. По дороге директор прихватил со стола у двери две каких-то книги. Мальчик присмотрелся, но издалека не сумел узнать ни одну из них. – Мы не собираемся ни запугивать тебя, Изар, ни бездоказательно обвинять… – на этом месте французский министр негромко фыркнул. – Моя книга! – сердито воскликнул Изар, наконец разглядев старинный том в кожаном переплете. – Что она у вас делает? Кто дал вам право рыться в моих вещах? – в руках Дамблдора была «Эрудицио» – волшебная энциклопедия, которую Волдеморт преподнес ему на пятнадцатилетие. – Видите, Альбус, он даже не отрицает этого, – Бьорн возмущенно всплеснул руками. – Он подставил моего сына! – Вы сейчас о чем? – ледяным тоном осведомился Изар. – Ученик Дурмстранга нашел это в каюте Лукаса Стейнара, Изар, – Дамблдор передал ему вторую книгу. Мальчик непонимающе уставился на нее. – Я никогда прежде не видел эту книгу, – заявил Изар. Он быстро пролистал ее, заметив, что том целиком посвящен темной магии. – И уж тем более не читал, как бы вам ни хотелось меня обвинить, – подумав, мальчик добавил: – Впрочем, я был бы не прочь с ней ознакомиться. Стоящие книги по Темным искусствам попадаются так редко… – Лжешь, – прошипел Стейнар. – Вышеупомянутый ученик Дурмстранга побоялся обращаться к министру Стейнару напрямую, поэтому он пришел ко мне. Я изучил принесенную книгу и обнаружил нечто крайне любопытное, – Дамблдор быстро пролистал фолиант до страницы с загнутым уголком. Рэйвенкловец скривился. Он терпеть не мог, когда с книгами обращались подобным образом. Дамблдор раскрыл книгу полностью и повернул ее к Изару. Прищурившись, мальчик различил заголовок статьи: «Бесова погибель». Кто-то не пожалел чернил, чтобы обвести статью в кружок: верный признак того, что она читателя заинтересовала. Изар вздрогнул, почувствовав мощную волну магии. Кожу обожгло холодом, руки покрылись мурашками. Боковым зрением он увидел, как дверь бесшумно открылась и на пороге возник Темный Лорд. Никто из присутствующих, казалось, не заметил его появления, и Изар не собирался их просвещать. – Итак, в комнате Лукаса нашли книгу, – подытожил мальчик. – Кто-то обвел в ней статью о Бесовой погибели, – он тихо хмыкнул, – а меня-то вы в чем обвиняете? Разве не очевидно, что книга принадлежала Лукасу и что он сам выделил кусок текста, который его заинтересовал? – Необязательно, – Дамблдор заговорил прежде, чем Бьорн успел вмешаться. Перелистнув еще несколько страниц, директор открыл книгу в другом месте и снова показал ее Изару. Сердце мальчика гулко бухнуло о ребра. – Заклинание, которое ты использовал во время испытания, тоже отмечено – на этот раз не так четко, но разобрать все же можно. Заклинание Инферорум анимас, Изар. То самое, которым ты отогнал акромантулов. Действительно, разворот, на который он смотрел, был посвящен Инферорум анимас. На зачитанной и измусоленной странице поблекшими чернилами была обведена часть текста. Изар почувствовал, как Темный Лорд бесшумно проскользнул в дальний угол класса. Судя по помрачневшему лицу Дамблдора, директор тоже его заметил. От присутствия Волдеморта рэйвенкловец почувствовал облегчение. – Это еще не все, – сердито буркнул Стейнар. – Дамблдор просмотрел твои вещи… – Министр, дальше я сам, спасибо, – строго сказал директор. Затем старый волшебник снова повернулся к Изару. – После того как я увидел книгу и Лукас поклялся, что она ему не принадлежит, я посчитал наилучшим выходом проверить твои вещи. Как директор, я имею право на подобные меры. Разумеется, ничего личного я не касался, только книг. Среди них я нашел вот это, – Дамблдор кивнул на "Эрудицио". Изар не понимал, почему Дамблдор решил, что находка имеет какое-то отношение к делу. Подаренная Волдемортом энциклопедия оживала только в ответ на прямой запрос. Страницы ее оставались чистыми до тех пор, пока волшебник не постучит по ним палочкой и не сформулирует тему поиска, и только тогда на них начинали проступать буквы. На данный момент страницы "Эрудицио" должны были быть девственно чисты. – Откройте ее, мистер Харрисон, – Дамблдор со скорбным лицом передал книгу Изару. Внимательно посмотрев на директора, Изар подчинился. Как он и предполагал, страницы оказались пустыми, однако книга неожиданно легко открылась сразу посередине. Нахмурившись, мальчик уставился на прозрачный пакетик с лиловым порошком. Осторожно взяв его пальцами за уголок, Изар поднес пакетик к глазам. Внутри была та самая пыльца, которой он надышался во время испытания. Бесова погибель. – Я… – Изар фыркнул. – Да это чушь какая-то. Я ношу эту книгу с собой повсюду, кто угодно мог подложить… – Лжешь, – снова прошипел Стейнар. Остальные судьи за его спиной смотрели на мальчика печально и понимающе. – Да что вы себе тут напридумывали? Что я сам себя ею обсыпал? – сердито огрызнулся Изар. – Именно это ты и сделал! – Стейнар торжествовал. – Ты хотел подставить моего сына, добиться того, чтобы его исключили из числа участников турнира. Ты вывел из строя свой Наблюдатель, чтобы все заподозрили в нападении Лукаса. А потом, когда его собственные однокурсники поддались сомнениям и обыскали его комнату, им как нельзя более кстати сразу же попалась книга, которую ты подложил в его сумку. Книга, в которой был выделен фрагмент про Бесову погибель. Разумеется, каждый подумал бы, что это он совершил нападение. Но ты не учел одного – что Дамблдор найдет в твоих вещах доказательство того, что ты сам отравил себя пыльцой, чтобы скомпрометировать другого участника! Участника, представляющего школу, которая выигрывала турнир с тех самых пор, как возобновили его проведение! Прежде чем кто-нибудь успел на это ответить, в комнате раздались громкие аплодисменты. – Мерлин… Министр, какая блестящая теория! – восхитился Риддл. – Умоляю, поведайте, как долго вы над ней трудились? Уверен, ваш скудный умишко вряд ли способен на такой гениальный экспромт. Лицо Бьорна побагровело от злости: – А вы что тут делаете? Вас никто не звал! Риддл приоткрыл рот в деланном изумлении и картинно огляделся: – Я вижу здесь своего чемпиона, который, между прочим, еще несовершеннолетний, и ни следа его наставника поблизости. С какой стати вы решили, что меня не стоит звать? – Мистер Харрисон представляет Хогвартс, мистер Риддл, – внушительно произнес Дамблдор, – Моего присутствия здесь более чем достаточно. Несмотря на всю серьезность ситуации, Изар не смог сдержать ухмылки. Как оказалось, у старого пердуна все же есть яйца. Нужна была недюжинная смелость, чтобы открыто перечить Риддлу. Интересно, что тот ответит? Краем глаза мальчик заметил, как Риддл насмешливо поднял брови. – Да, но он представляет и Британию тоже. Прошу прощения, но вы руководите Хогвартсом, а не всей страной. За страну здесь отвечаю я. Изар с трудом подавил смешок. Это слишком явно покажет, на чьей он стороне в этом разговоре. Лучше соблюдать нейтралитет. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но этими полномочиями наделен все же министр, мистер Риддл, а не его заместитель, – Дамблдор явно не собирался уступать. На другом конце комнаты министр Руа вежливо кашлянул в кулак, пряча за толстыми стеклами очков свое веселье. Волдеморт взглядом осадил француза, затем снова повернулся к Дамблдору. Тонкие губы политика растянулись в безжалостной улыбке. – Ну, ничто не вечно, – вкрадчиво ответил он, – однако мы собрались здесь не для того, чтобы переходить на личности, а чтобы, затаив дыхание, внимать блестящей речи мистера Стейнара. Прошу, продолжайте же, Бьорн. Какая досада, что пришлось вас прервать, вы как раз приближались к кульминации. Настоящая трагедия, – политик покачал головой. Изар все-таки хихикнул. Побагровев, Бьорн резко развернулся и ткнул в мальчика пальцем: – А ты! Ты в сговоре с заместителем министра, не так ли, мальчишка? Он бросил твое имя в Кубок. Я знаю это! – затем он снова повернулся к судьям. – О, во имя Мерлина! – воскликнул министр Руа в ответ на резкую смену темы. – Мы собрались здесь обсудить инцидент с Бесовой погибелью, а не чтобы тыкать друг в друга пальцами и выяснять, кто кого пропихнул на этот турнир. Уверен, мистер Стейнар, что с заявкой на участие вашего сына тоже не все чисто. Стейнар засопел, но решил оставить слова француза без внимания. – Риддл подбросил имя мальчика в Кубок потому, что заранее все спланировал. Он просто не мог больше выносить того, что Британия и ее школа постоянно плетутся в хвосте. Поэтому он подстроил все так, чтобы скомпрометировать норвежцев, ведь всем очевидно, что мы, как лучшая магическая школа, представляем для них наибольшую угрозу, – Стейнар выпятил грудь и надулся от гордости. – Всем очевидно? – французский министр вскочил на ноги. – Позвольте поинтересоваться, с чего вы это взяли? Бьорн злобно заворчал: – Французы! – выплюнул он так, будто это было оскорблением. – Скажите спасибо, что нападение произошло тогда, когда произошло, иначе первого места вам не видать как своих ушей. Руа вспыхнул; когда он заговорил, его акцент стал намного заметнее: – Да как вы смеете? Мы, французы, не прикрываемся несуществующими заговорами, чтобы оправдать свое поражение. Так низко пасть могут только норвежцы! Изар устроился поудобнее на стуле, наблюдая за перебранкой. Мадам Максим, Каркаров и Дамблдор отошли к дальней стене класса, не желая принимать участия в ссоре. Мальчик окончательно убедился в том, что весь этот турнир был мероприятием сугубо политическим. Власти могли сколько угодно распространяться о налаживании связей между учениками и странами – на самом деле все сводилось к политической грызне и личному соперничеству. Изар повернулся к Риддлу и обнаружил, что тот тоже на него смотрит. Судя по высокомерному злорадству, которое исходило от политика, он предвидел подобное развитие событий. Риддл подмигнул Изару и протянул руку. Мальчик повернул голову и с удивлением обнаружил, что «Эрудицио» по-прежнему лежит у него на коленях. Подняв книгу, он передал ее Темному Лорду. Тот открыл энциклопедию на середине и взял оттуда пакетик. Мгновение он задумчиво рассматривал пыльцу, затем убрал ее в карман. Довольно похлопав по нему рукой, Риддл вернул книгу Изару. Усмехнувшись, он нежно провел пальцами по шее мальчика. Изар застыл под этим прикосновением, чувствуя, как внутри поднимаются странные, противоречивые ощущения. – Прошу прощения, что отвлекаю, – оба спорщика мгновенно умолкли. Все головы повернулись в сторону британского политика. Убрав руку с шеи Изара, Риддл шагнул вперед: – Учитывая то, что по теме собрания ничего существенного мы явно больше не узнаем, предлагаю разойтись. Веских доказательств вины мистера Харрисона нет. Кто угодно – ученик или взрослый – мог подложить пыльцу в его книгу. Мальчик сам сказал, что повсюду носит ее с собой. Министр Стейнар снова гневно заворчал. – То же самое можно сказать и о вашем чемпионе, мистер Стейнар. Мы понятия не имеем, кому понадобилось устраивать такой переполох. Произошедшее, однако, ясно показало, что безопасности участников турнира следует уделять больше внимания. – Вы правы, мистер Риддл, – Дамблдор выступил вперед; осы на его мантии весело жужжали. Изар покосился на них с некоторой опаской. – Предлагаю разойтись вплоть до выяснения дальнейших подробностей. За возможность покинуть класс как можно быстрее чуть не началась драка. Мадам Максим, успевшая первой, не поднимала головы до тех пор, пока не оказалась за дверью. Министр Руа только чудом не отдавил ей пятки; сразу за ним следовали Дамблдор и Каркаров. Министр Стейнар мгновение помедлил; его породистое лицо исказилось от гнева. – Я буду следить за вами обоими, – пригрозил норвежец. Риддл ответил ему ослепительной улыбкой. – Вам не добраться до моего сына. Напоследок взмахнув полами мантии, волшебник удалился. – Какой… познавательный вечер, – заметил Изар, как только судьи покинули класс. Риддл тихо хмыкнул, соглашаясь. Темный Лорд снова протянул руку, но Изар знал, что на этот раз ему нужна не книга. Мгновение поколебавшись, он вложил свою руку в предложенную ладонь. Длинные пальцы Темного Лорда сжались, и он помог мальчику встать. Уже поднявшись на ноги, тот замер, понимая, что отпускать его руку волшебник не торопится. – Тебе нужно как следует выспаться, – не терпящим возражений тоном заявил Риддл. – И я жду, что ты сразу же найдешь меня, если почувствуешь себя хуже. Впрочем, – темный маг усмехнулся, – ничуть не удивлюсь, если сегодня тебя будут преследовать кошмары с последней мантией старика в главной роли. Наряды Дамблдора были твоей излюбленной галлюцинацией – конечно, если не считать жаб. Изар усмехнулся, радуясь, что не ему одному одеяния директора кажутся нелепыми. Риддл отпустил руку Изара, вместо этого потянувшись к его волосам, и невесомо потрепал по голове. – Мне понравились наши незапланированные каникулы, – вкрадчиво произнес он. – Жаль только, что поводом для них послужили такие трагичные обстоятельства. – Что ж, в следующий раз постараюсь так сильно не травиться, – ехидно заметил мальчик. Близость Темного Лорда ударила в голову. – Нельзя допустить, чтобы все догадались о том, что происходит, не так ли? Риддл уронил руку и одарил его хищной улыбкой. Изар ошеломленно моргнул, захваченный врасплох ее порочностью. Карие глаза политика сверкнули за фальшивыми очками, и Риддл легонько похлопал мальчика по щеке. – Нет, этого допускать никак нельзя. В последний раз коснувшись его щеки, заместитель министра выскользнул из комнаты так же бесшумно, как и появился. Изар молча уставился на то место, где волшебник только что стоял. О Мерлин.