Death of Today

К счастью, после дуэли Пожиратели смерти уже не вернулись за свои столы, а разбрелись кто куда – слонялись по патио, шатались по саду, отирались рядом со столом с закусками либо просто бесцельно переходили от одной группки к другой. Изар без колебаний предпочел стол и вскоре уже наполнял тарелку. За весь день у него не было во рту ни крошки, и хотя прежде случалось обходиться без еды и по несколько дней, схватка с Беллатрикс изрядно его вымотала, и силы требовалось пополнить. Отойдя от столов с едой, Изар высмотрел никем не занятый столик и с облегчением вздохнул. Открытое пространство позволяло разгуляться ветру, и потоки ледяного воздуха остужали разгоряченное лицо. Несмотря на снедающий его жар, мальчик почувствовал озноб. Изар нахмурился. Похоже на первые признаки простуды… Регулус грациозно опустился на стул рядом; на его тарелке закуски были разложены в идеальном порядке. – Маринованные свиные ножки, – Регулус ткнул пальцем в горку мяса странного вида. – Кроме того, мне захотелось попробовать павлина и запеченых детенышей армадилло. Павлины у Малфоев всегда отменно хороши, – он окинул рассеянным взглядом сады поместья. – Возможно, все благодаря засилью белых особей в их владениях – поварам есть на чем оттачивать свое мастерство. Изар с трудом сглотнул. – Я еще могу понять свиные ножки и даже павлинов, но за каким чертом ты мучаешь себя этими армадилло? – он покосился на лежавшие на тарелке Регулуса странные шарики с грубой поверхностью. – Мы же говорим о броненосцах, таких серых зверушках, которые сворачиваются в клубок, когда напуганы? Регулус наколол на вилку небольшой серый шарик и, подмигнув Изару, отправил в рот. Когда волшебник раскусил панцирь, раздался отчетливый хруст, а Регулус с очевидным удовольствием заработал челюстями. Изар не сводил с отца потрясенного взгляда, с трудом скрывая отвращение. Дожевав, тот вытащил осколки панциря изо рта и аккуратно сложил их на край тарелки. – Да, они самые, Изар, – согласился Регулус и нацелился на следующий шарик. – Во многих чистокровных семействах принято ценить высокую кухню и изысканные блюда. Броня армадилло становится съедобной благодаря специальным размягчающим заклинаниям, но я не особый ее поклонник, – ловко подхватив броненосца с тарелки, он протянул его остолбеневшему Изару: – Не желаешь ли отведать одно из традиционных блюд своей семьи? – Хм, – проворчал Изар, – выглядит заманчиво, – он умолк, с недоверием рассматривая шершавую броню. – Однако я, пожалуй, пас. Не особо люблю мясо. – Ты вегетарианец? – удивленно спросил Регулус. – Едва ли, – небрежно отмахнулся Изар. Время от времени он ел мясо, впрочем, без особого удовольствия. Регулус хмыкнул и ножом вскрыл очередной шарик. Хруст скорлупы ударил Изару по нервам. Он отвел взгляд, не собираясь дальше смотреть, как Регулус извлекает из панциря розоватое содержимое. Неторопливо оглядевшись по сторонам, он тут же наткнулся на пристальный взгляд Темного Лорда. Незадолго до этого тот прямо приказал присоединиться к нему сразу же, как только Изар покинет свою комнату – однако мальчик решил, что Волдеморт обойдется. Высокомерие темного мага бесило просто невероятно, а попытки переиграть признанного гроссмейстера закулисной игры утомляли. Изар постоянно чувствовал себя так, будто балансирует на краю пропасти, и падение неминуемо. Изар нахмурился, увидев, как Волдеморт чуть склонил голову. Темный лорд желал, чтобы он подошел. И еще он заметил выражение, стоявшее в алых глазах. Изар считал, что поцелуй на какое-то время угомонит Волдеморта, однако пронзительный неотступный взгляд заставил его понять, что он только раззадорил волшебника еще больше. Поднеся ко рту сдобную булочку, Изар откусил изрядный кусок и решительно отвернулся от Темного Лорда, игнорируя молчаливый приказ. Все равно за Риддлом по пятам постоянно следовала его свита, а Изар был слишком голоден, чтобы достойно парировать их выпады. Регулус вздохнул. – Иногда я поражаюсь, как Темный Лорд тебя терпит, – сухо заметил он. – Все твои выходки только забавляют его, а вот любой другой и за меньшее тут же оказался бы под прицелом его палочки. Изар краем глаза покосился на Волдеморта. – Наверное, у него извращенное чувство юмора, – натянуто предположил он, гоняя по тарелке остатки пасты. Сейчас он и сам не понимал, как именно относится к Волдеморту. Слепо идти у него на поводу не хотелось, однако Изар понемногу начинал верить утверждению волшебника, что они были парой. Самое же большое беспокойство на данный момент вызывал вопрос бессмертия. Изар не знал, каким именно волшебным созданием был Волдеморт. Возможно, он принадлежал к виду, о котором Изар никогда не слышал, но одно было известно наверняка – Темный Лорд подтвердил его догадки насчет того, что может передавать "дар" вечной жизни другим. Изар никогда не мечтал о бессмертии, никогда не считал его таким уж притягательным. Смерть, к примеру, интриговала его куда больше – вечная, неразрешимая загадка, которая страшила каждого и которой никто не мог надеяться избежать. Впрочем, обуздать этот страх, наверное, было бы заманчиво. Перехитрить смерть, самую великую силу на свете… Волдеморт сумел это сделать – и в результате буквально излучал могущество. О, разумеется, сама концепция вечной жизни у Изара не вызывала возражений. Когда именно Волдеморт планировал сделать его бессмертным – вот что его беспокоило. Изар не хотел оставаться вечным подростком, раз уж Темный Лорд и в самом деле задумал в ближайшем будущем обратить его. Во время первой встречи Регулус рассказал, что в возрасте Изара сам был субтильным и невысоким и вытянулся уже после восемнадцати. Изару требовалось время, чтобы вырасти, ему позарез нужно было пережить тот же рывок перед тем, как нырять в вечность. Сумеет ли он что-то противопоставить притязаниям Волдеморта? Сможет ли защититься от попыток навязать ему бессмертие? Получится ли у Изара заставить Темного Лорда передумать? Кто знает. Нужно грамотно разыграть свои карты. От одной попытки представить, какая бездна усилий потребуется, чтобы заставить Волдеморта свернуть с избранного пути, головная боль вспыхнула с новой силой. – Эти армадилло, – нерешительно проговорил Изар. – Они стимулируют рост? Регулус недоуменно моргнул, затем рассмеялся. – Боюсь, что нет, – ответил он, очевидно умилившись желанию сына поскорее вырасти. – Дело в позднем созревании, Изар, все еще изменится, – но в голосе отца не слышалось особой уверенности. – Во мне есть и ее наследственность, – с отвращением возразил мальчик. Лили была кошмарно низкорослой. Даже невысокий Изар в свои пятнадцать уже перерос ее. – Это не значит, что она обязательно проявится, – спокойно возразил Регулус, вскрывая очередного армадилло. – Я уже рассказывал тебе, что сам окончательно вырос очень поздно, ближе к двадцати, – тут отец заговорщически ему улыбнулся: – Появилась какая-нибудь юная леди, о которой мне стоит знать? Несмотря на шутливый тон, глаза его словно потемнели. Изар заметил, как взгляд Регулуса упал на его левую руку, где под перчаткой без пальцев скрывалось кольцо Волдеморта. – Нет никаких леди, – с невольным отвращением покачал головой Изар. – Ты прячешь его, – Регулус указал на перчатку, – Темный Лорд же демонстрирует свое кольцо всему миру. Изар повернул голову к очевидному центру притяжения большинства присутствующих Пожирателей. Волдеморт разговаривал с Эйвери-старшим; на лице темного мага читалась бесконечная скука. И, подтверждая слова Регулуса, на левой руке Темного Лорда сияло кельтское кольцо. Отвернувшись, Изар глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Наверняка Волдеморт напялил его, чтобы подразнить Изара и окружающих. Лорд внушал такой ужас, что никому из Пожирателей Смерти и его коллег в министерстве не хватит смелости спросить, кто же носит второе кольцо из пары. – Кольцо предназначено вовсе не для того, о чем ты подумал, – пробормотал Изар, уткнувшись в свою тарелку. Регулус тихо зарычал, затем наклонился к уху Изара: – Не для того, чтобы хранить твою невинность? Почему же тогда он так сиял, когда тыкал мне им в лицо в министерстве? – судя по всему, история с кольцом не давала Регулусу покоя. От звучавшей в отцовском голосе угрозы волоски на шее Изара встали дыбом. Странно, но реакция Регулуса была ему даже приятна. – Это пока что не планируется афишировать, но на самом деле это кольца учителя и ученика, – отец и сын смерили друг друга одинаково напряженными взглядами. – Никакого отношения к моей невинности они не имеют. Темный Лорд знает, насколько я ненавижу политику, поэтому и решил навязать мне кольцо, угрожая твоей смертью. Регулус откинулся на стуле в угрюмой задумчивости; на лице его по-прежнему читалось подозрение. – Я не в восторге от того, что ты станешь его политическим преемником, Изар, но еще я боюсь... боюсь, что он морочит тебе голову, чтобы забрать твою невинность, походя и бездушно. Изар почувствовал укол вины из-за необходимости лгать отцу, но легко заставил совесть умолкнуть. Он уставился в тарелку, ничего не говоря. Регулус тоже молчал, видимо, поняв из очевидного нежелания Изара обсуждать эту тему, что давить не стоит. Во всяком случае, не сейчас. Мальчик уже знал, что память у отца длинная. Наверняка тот еще не забыл инцидент с книгой, в которой Изар прочитал о хоркруксах. – Тебя это задевает? – поинтересовался Изар у Регулуса, меняя тему. – Все эти взгляды и разговоры за спиной? Регулус посмотрел на Пожирателей смерти, которые не скрываясь обсуждали блудного собрата. Стоило им с Изаром оказаться вместе, как перешептывания, сопровождаемые косыми взглядами, возобновились с новой силой. Изар с легкостью от всего этого абстрагировался, но не был уверен, что у отца дела обстоят так же. – А тебя? – ответил тот вопросом на вопрос. – Нет, – признался Изар. – Я выше их всех, мне все равно. Но мне интересно, что чувствуешь ты. Губ Регулуса коснулась еле заметная улыбка. – Признаться честно, я так рад тому, что получил шанс узнать тебя ближе и очистить свое имя перед Темным Лордом, что мне совершенно нет дела до того, что думают остальные. Полагаю, они просто завидуют и боятся нас обоих. Изар и Регулус обменялись улыбками. Возможно, сплетни Пожирателей все же досаждали Регулусу, но он отлично это скрывал. Волшебник с достоинством восседал на стуле, мантия на нем была с иголочки и сидела безупречно, а наружность излучала благородство. Он был словно царственный лебедь посреди стаи шакалов; глаза отца светились умом, а манеры были безукоризненны. Казалось, ничто не в состоянии его смутить. – Леди и джентльмены, поприветствуем короля вечеринок! – заверещала Беллатрикс, уставившись в сторону двери, ведущей в особняк. Прежде чем проследить ее взгляд, Изар покосился на ноги ведьмы; та уже успела прирастить обратно отсеченные пальцы. Какая досада. Изар обернулся, чтобы узнать, что именно привлекло ее внимание. Взгляду его предстал крайне раздраженный Северус Снейп. Профессор, одетый в свою неизменную черную мантию, проследовал мимо нее. Судя по виду Снейпа, тот предпочел бы сейчас оказаться на ковре у Дамблдора, чем на праздничном вечере. Пожиратели смерти провожали новоприбывшего взглядами, ухмыляясь при виде его растущей злости. Изар не смог сдержать усмешки. К своему преподавателю зелий он питал особую слабость. Взгляд черных глаз Снейпа остановился на нем, и гримаса на лице профессора стала еще свирепее, словно это Изар был виноват в том, что он попал в такое неловкое положение. В конце концов, именно Изар едва ли не силком заставил Снейпа приехать, упомянув, что Регулус был бы рад его видеть. – Похоже, он злится, – заметил Регулус; его собственная усмешка ничуть не уступала той, что играла на губах Изара. – Что ты ему сделал? Тот с невинным видом пожал плечами. – Просто предположил вслух, что кое-кто будет рад его присутствию, – он не мог поверить, что Снейп и вправду приехал. Профессор Зелий на светском мероприятии, по собственной воле и не в кандалах? Сама мысль представлялась нелепой, и все же вот перед ним Снейп собственной персоной. Даже слизеринцы глядели на новоприбывшего с искренним изумлением. Наверняка никто из них не ожидал встретить своего декана на рождественском приеме у Малфоев. И все это лишь потому, что Изар намекнул Снейпу, что Регулус будет счастлив его здесь увидеть. Просто дамский роман какой-то. Фу. – Ах ты наглый сопляк, – прорычал Снейп, заметив ухмылку Изара. Профессор оперся руками о спинку его стула и наклонился. Интересно, как тот отреагирует, если сказать, что совсем недавно в это же ухо шептал Регулус... но затем Изар решил лишний раз не испытывать судьбу и промолчал, мысленно посмеиваясь. – По причинам, которых я сам не могу понять, я посчитал своим долгом прикрыть твой неблагодарный зад, пока ты пытаешься взломать защиту темной метки. Чем быстрее ты воплотишь свой нелепый замысел, тем быстрее я смогу покинуть это место. Поэтому будь любезен стереть с лица эту наглую ухмылку, – Снейп выпрямился и, окинув Регулуса сердитым взглядом, резко развернулся и скрылся в толпе. Тот, поджав губы, смотрел, как Снейп торопливо схватил рюмку, по виду – с бренди, и опустился за столик в стороне от основной толпы. Затем Регулус, подняв брови, повернулся к сыну, явно намереваясь выяснить, в чем дело. Изар с невозмутимым видом уставился в свою опустевшую тарелку: – Он склонен все несколько драматизиривать. Регулус недоверчиво хмыкнул, но мысли Изара уже были далеко. За прошедшие несколько часов он ни разу не вспомнил про метку. Присутствие Волдеморта всегда влияло на него подобным образом. Он отвлекался – и отвлекался непозволительно сильно. Однако от своих планов Изар отказываться не собирался. Еще до исхода дня он справится с меткой – или, по крайней мере, попытается это сделать. Рядом кто-то вежливо откашлялся. Изар и Регулус одновременно обернулись и увидели перед собой высокого, крепко сбитого волшебника с короткими светлыми волосами. Темно-зеленый оттенок глаз показался Изару знакомым, и у него возникло подозрение насчет того, кто это может быть. – Регулус, – отрывисто кивнул новоприбывший и повернул голову: – Изар, рад познакомиться. Моя дочь сутки напролет только о вас и говорит. – Мистер Гринграсс, – окончательно уверился в своих предположениях мальчик и потянулся для рукопожатия. Его ледяная рука словно утонула в широкой теплой ладони. – Прошу, зови меня Чарльз, – заявил волшебник. Регулус рядом с ним вопросительно приподнял брови и усмехнулся. – Пожалуйста, присядьте! – воскликнул он с таким довольным видом, будто понял что-то такое, о чем Изар даже и не догадывался. Впрочем, пока светловолосый гигант усаживался за их столик, мальчик ничем не выдал своего недоумения. Дафна была копией отца, за исключением комплекции – вероятно, невысоким ростом и нежными чертами лица девушка пошла в мать. Все остальное в ней явно было от Чарльза. – Как поживает Дафна? – продолжил Регулус. – До меня дошли слухи о том ужасном инциденте во время Святочного бала. Изар приподнял брови. Регулус ни словом не обмолвился о том, что знает о случившемся. Впрочем, у них и не было особой возможности как следует пообщаться. Сегодня они впервые разговаривали без необходимости постоянно поглядывать на часы – правда, их все равно то и дело прерывали. Было бы интересно послушать, что Регулус думает о нападениях и кто, по его мнению, виновен в том, что Изар вообще попал на турнир. Вряд ли это был Волдеморт. По крайней мере, Изар не думал, что тот имеет какое-то отношение к нападениям, потому что тогда все его намеки на ждущее Изара бессмертие не имели бы смысла. Выходит, в глубине души он все-таки верил утверждениям Темного Лорда об их связи. Даже мысли об этом раздражали до ужаса. – О, Дафна в порядке, – Чарльз Гринграсс кивнул в сторону Изара: – Но если бы Изар не подоспел вовремя, все могло бы закончиться необратимыми повреждениями мозга. Регулус сочувственно покивал. Мельком глянув на сына, он снова повернулся к Чарльзу. – Она не сможет приехать в особняк. Жаль – Дафна очень ждала возможности пообщаться с тобой вне стен школы, – многозначительно произнес Гринграсс. Изар откашлялся, чувствуя, что голод пропал окончательно. Он знал, что Дафне понравилось бы здесь. Для чувства вины не было оснований, и поэтому виноватым он себя не ощущал. Он просто представил себе досаду девушки от того, что ей не удастся тут побывать. Появившись, Дафна наверняка тут же решительно расправила бы свои хрупкие плечи и, задрав нос, принялась порхать от одной группки гостей к другой. Изара всегда забавляло, когда она принималась строить из себя светскую львицу. – Сын, – небрежно заметил Регулус, – кажется, Драко пытается привлечь твое внимание. Изар огляделся по сторонам и наконец увидел слизеринца. Драко стоял вместе с остальными учениками Хогвартса, которые переговаривались друг с другом с тщательно отрепетированным высокомерием. Типичные отпрыски чистокровных семейств – оставаясь детьми, они изо всех сил корчили из себя зрелых волшебников, способных общаться на равных со взрослыми. К сожалению, все эти потуги смотрелись нелепо, потому что в самый неподходящий момент маски соскальзывали. Драко машинально поддерживал разговор, то и дело поглядывая на Изара. Поймав ответный взгляд, он приосанился и кивнул ему, приглашая присоединиться. Изар слегка нахмурился и подозрительно посмотрел на отца. Тот едва ли не силком гнал его прочь. – Ладно, – Изар посмотрел на Регулуса, вопросительно приподняв брови, и чопорно кивнул Чарльзу: – Приятно было с вами познакомиться, сэр. Передайте Дафне мои наилучшие пожелания, – он не собирался пользоваться разрешением волшебника и обращаться к нему по имени. Для таких дружеских жестов они были слишком мало знакомы. Не дожидаясь ответа, он развернулся и неохотно направился к группке учеников Хогвартса. Пустой стул за столиком Снейпа выглядел куда заманчивее, но Изар не собирался давать лишний повод для насмешек. Не хватало еще, чтобы однокашники решили, что он их боится. Вовсе нет, просто его утомляло их глупое высокомерие. Драко едва заметно улыбнулся, но тут же скрыл свою радость под личиной радушного хозяина. Изар невольно поразился тому, как в такие моменты он похож на Люциуса. От матери, урожденной Блэк, Драко очень мало досталось, зато резкие черты лица делали из него почти копию отца. Слизеринец понемногу прощался с детской мягкостью и округлостью черт и превращался в мужчину. – Изар, – отметил его появление Драко. Подойдя ближе, Изар кивнул ему в ответ – и едва не заморгал от неожиданности, поняв, что видит и чувствует практически все ауры собравшихся вокруг подростков. Прежде он мог видеть ауры только очень могущественных волшебников и ощущать только самые сильные магические потоки. Ауры Волдеморта и Дамблдора можно было различить невооруженным взглядом, также он без труда чувствовал потоки волшебства, исходящие от Регулуса, Сириуса, Снейпа и многих других взрослых волшебников. Что до учеников Хогвартса, раньше он едва мог рассмотреть редкие проблески их магии. Почему же теперь все изменилось? Изар украдкой огляделся. Может, поэтому так болела голова? До этого момента он особо не присматривался, но сейчас осознал, что может видеть ауры всех без исключения присутствующих. Они походили на облачка цветной пыли, у некоторых ярче, чем у остальных, но все до единого четко различимые. Нервно облизав губы, Изар наконец подошел ближе. Возможно, его способности усиливаются с возрастом. Он нисколько не был против – возможность видеть магические потоки всегда служила для него источником огромной радости; магия была прекрасна. Наконец разобравшись в причинах жара и головной боли, Изар успокоился – все эти симптомы наверняка пройдут, стоит ему привыкнуть к возросшей чувствительности. – Неплохой наряд, – словно нехотя признал Драко. Взгляд его скользнул по черной мантии, которую Регулус уменьшил для Изара, и словно примерз к гербу Блэков. Драко всматривался в изображение так пристально, словно подозревал неумелую имитацию и пытался найти отличия от оригинала. Изар не удостоил Драко даже взглядом, небрежно опершись на стол рядом с ним. С тщательно скрытым любопытством он рассматривал толпу притихших подростков – а точнее, переплетения многочисленных потоков волшебства. Изару понадобилось все его самообладание, чтобы не начать таращиться в открытую. Такая красота… эти дети не заслужили столь драгоценного дара. – Впечатляющая дуэль, Изар, – Нотт сделал первый шаг. Он протянул руку и усмехнулся: – Думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что ты был адски крут. Изар ответил на рукопожатие и внимательно посмотрел ему в глаза. Несмотря на печальные последствия вылазки в дом Эпплтона, Нотт с тех пор открыто ему симпатизировал. Скоропостижная смерть отца в Азкабане заставила мальчика резко повзрослеть. Нотт словно решил для себя, что должен на деле доказать, что стал достойным наследником покойного отца. Своей новообретенной зрелостью он весьма напоминал Изару Драко. – Рад, что тебе понравилось, – небрежно бросил он, отпуская руку Нотта. – Когда видишь всесильную Лестрейндж на коленях и в крови, это больше, чем просто "понравилось", – заговорила девушка рядом с Ноттом. Изар не знал, как ее зовут. Кажется, она была слизеринкой с седьмого курса, и мальчик смутно припомнил, что фамилия ее свидетельствовала о смешанном происхождении. Девушка повернулась к нему, растянув тонкие губы в омерзительно приторной улыбочке. Никакого сравнения с природным обаянием Дафны. Некоторые из стоявших поблизости согласно закивали, но далеко не все. Впрочем, Изар был бы сильно разочарован, если бы оказалось, что одной выигранной дуэли окажется достаточно, чтобы перечеркнуть привычную неприязнь. Да, его победа произвела впечатление, но Изар ясно понимал, что и зависть она тоже вызвала немалую. – Да ему просто повезло! – сердито вмешался еще один слизеринец, Веллингтон. – Беллатрикс лишилась заслуженной победы только из-за того последнего заклинания, – мальчик поднялся и с высоты своего немалого роста окинул Изара пренебрежительным взглядом. Драко рядом напряженно застыл. – Что это были за чары? Изар подавил фырканье и вместо этого усмехнулся. – Я, конечно, мог бы перед тобой отчитаться... но, пожалуй, воздержусь, – протянул он. Прежде чем Веллингтон нашелся с ответом, Драко схватил Изара за руку и потянул прочь. – Вовсе не обязательно издеваться над ними, – негромко прошипел слизеринец. Он тащил Изара подальше от любопытных взглядов однокашников, в сторону садов. Рука его собственнически сжимала ладонь Изара. – Иногда мне все же нужно с ними общаться, Драко, – натянуто ответил Изар. Он вырвал руку из железной хватки Малфоя и остановился, настороженно его изучая. Слизеринец изо всех сил пытался казаться бесстрастным, но Изар ясно видел тревожную болезненную рябь, то и дело пробегавшую по его ауре. В волнах магии, исходящих от Малфоя, не было и следа обычного спокойствия и безмятежности. Когда Драко наклонился ближе, Изар заметил напряженные складки в уголках его губ. Рэйвенкловец остался неподвижен, кожей чувствуя тяжесть взглядов собравшихся тут и там Пожирателей. Эти шакалы обойдутся без нового спектакля. – Как ты можешь стоять тут как ни в чем не бывало? – тихо спросил Малфой. Подняв брови, Изар насмешливо улыбнулся: – Уверяю тебя, я давно привык к злобным взглядам и нападкам... – Я не об этом, – раздраженно вздохнул тот. – Я о Гринграссе и твоем отце. Изар повернулся и нашел взглядом Регулуса. Тот по-прежнему восседал за своим столиком в компании Чарльза Гринграсса. Какое бы направление ни приняла их беседа, их нового знакомого оно явно не радовало, судя по тому, как напряженно он подался вперед и как сурово сжал губы. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, Драко; сделай милость, уточни. Серые глаза сверкнули злостью. – Для такого умника ты временами поразительно недогадлив. Гринграсс пытается договориться о браке между тобой и своей дочерью! – выплюнул Драко. – Это надо же – о том, что ты из Блэков, написали только в утреннем «Пророке», а он уже тут как тут и вовсю обрабатывает твоего отца. Как только обнаружилось, что ты отпрыск уважаемого чистокровного семейства, как он тут же решил, что ты достоин руки его ненаглядной дочурки. Ревность. Малфой весь исходил ядом, потому что отчаянно ревновал. Поджав губы, Изар задумчиво качнулся на пятках. Он не знал, прав ли Драко в своих предположениях. Сам он в этом сомневался, но даже если и так, Изар ставил на то, что Регулус откажет. Гордость Дафны будет уязвлена, но для нее так безопаснее. Волдеморт подобному развитию событий точно не обрадуется, да и Изару брак был без надобности. Чем больше он об этом думал, тем больше сомневался, хочет ли этого сама Дафна. Несмотря на то, что обычно он был слеп к проявлениям человеческих чувств, Изар мог поклясться, что любви Дафна к нему не испытывает. Ее отношение больше походило на дружескую привязанность. Дружба, да. Вот самое подходящее слово. – Если я все правильно помню, – негромко проговорил Изар, – в твоих глазах я тоже был никем, пока не выяснилось, что я из Блэков. Что заставляет тебя столь сурово осуждать его поведение? – спросил он, высокомерно подняв подбородок. Румянец залил бледные щеки Малфоя, он сердито сверкнул глазами и шагнул еще ближе, подойдя к Изару вплотную. – Это другое. Брак – это на всю жизнь. Отец едва успел появиться в твоей жизни и сразу же берет и походя продает тебя Гринграссам. Тебе это не кажется несправедливым? Оскорбление в адрес отца заставило Изара ощетиниться, но внешне он сохранял спокойствие. Не годится снова терять голову, тем более когда Драко тоже едва держит себя в руках. Безобразная сцена на глазах у Пожирателей смерти – последнее, что сейчас было нужно Изару. Мальчик устало потер виски. Голова пульсировала болью, и он не знал, сколько еще сможет ее выдерживать. Даже просто смотреть перед собой становилось тяжело, когда по черепу в ритме сердцебиения словно бил невидимый молот. – Регулус не кажется мне человеком, способным на подобное, – скучающим тоном отозвался Изар. Отец предпочитал мужчин – или, по крайней мере, так говорил Изару. Он ни за что не согласился бы на брак по расчету для сына, верно? Драко так не считал – и с каждой минутой заводился все больше. От волн гнева, исходящих от него, головная боль Изара только усиливалась. – О, теперь я понял, – снова заговорил Изар. – Между тобой и Дафной всегда что-то происходило. Следовало догадаться раньше, – сначала он считал, что Драко просто завидует тому, что Дафна успела стать Изару ближе, чем сам слизеринец. Однако, если задуматься, их взаимная неприязнь была немного странной – слишком резкой, слишком непримиримой. А теперь, когда Драко так взбесили слухи о том, что Дафна может выйти замуж, Изар мог с уверенностью заключить, что втайне все это время их тянуло друг к другу… Тут Малфой схватил его за мантию и резко развернул, толкая за массивную статую из серого камня, подальше от посторонних глаз. Едва Изар опомнился от столь быстрой смены положения, как Драко отчаянно впился в его губы. Второй поцелуй за сегодня. Да закончится этот день когда-нибудь или нет? Все эти домогательства уже встали Изару поперек горла. Пальцы Драко легко дотронулись до его лица, словно слизеринец не был уверен, можно ли к нему прикасаться, но уже через мгновение он решительно вцепился в мантию Изара и притянул к себе. Поцелуй вовсе не показался Изару отвратительным и был куда более умелым, чем его собственная первая попытка с Волдемортом. Кольцо на пальце словно вспыхнуло. Жжение было не сильным, вполне терпимым, но явно служило предупреждением. Изар почувствовал безрассудное искушение проверить, как далеко он сможет зайти. Какие последствия его ожидают? Кто именно пострадает в результате? Однако, к сожалению, сейчас он был не в том положении, чтобы еще больше дразнить Темного Лорда – особенно притом, что был уверен: тот сейчас чувствует такой же жар, говорящий о «неверности» нареченного. Изар со вздохом отвернул голову, разрывая поцелуй. Твердо взяв Драко за плечи, он отстранил слизеринца. С языка уже рвалось язвительное замечание, но он осекся, заглянув в глаза Драко. Тот мастерски носил свою ледяную маску, но Изару хватило наблюдательности заметить под ней растерянного одинокого ребенка. Драко разрывался между страхом услышать отказ и робкой надеждой на взаимность. Неужели ему на роду написано переживать одно разочарование за другим? – Мы же родственники, Драко, – тихо произнес Изар. – Я ни за что не соглашусь на отношения с тем, кто одной крови со мной, – тут он сам удивился, с какой это стати вдруг начал беречь чувства людей, которые его раздражали. – Да нас даже кузенами вряд ли можно назвать! – возразил Драко. – Твои собственные дедушка с бабушкой были двоюродными братом и сестрой. Поговаривают, что даже твоим отцу и дяде есть чем поделиться, если речь зайдет об инцесте. Регулус и не подумает тебя осуждать за отношения со мной! Изар закусил губу, сдерживая смешок. Сириус и Регулус? Большего бреда и представить себе трудно. Львиную долю проведенного в школе времени Регулус был влюблен в Лили Эванс, а когда не увивался за ней, то проводил каждую свободную минуту с Северусом Снейпом. – Я не… – Изар умолк и прислонился затылком к холодному камню, пытаясь подобрать верные слова. – Мнение Регулуса для меня ценно, это так, но он не может диктовать мне, как жить и что делать. Я говорю тебе нет потому, что ты меня не привлекаешь, – терпение его стремительно истощалось, особенно при виде того, как все больше темнели глаза Малфоя. – Так и скажи, что просто влюблен в Гринграсс! – сердито заявил Драко. Это стало последней каплей. Схватив Драко за шею, Изар резко развернулся, и теперь слизеринец оказался прижат спиной к холодному камню. Коленки у Малфоя подогнулись, подчиняясь яростному давлению, когда ногти Изара больно впились в его кожу. Теперь глаза их находились на одном уровне, и рэйвенкловец злобно ухмыльнулся. – Я не влюблен ни в тебя, ни в Дафну, – при виде жестокой усмешки Изара глаза Драко потрясенно распахнулись. Склонившись ближе, мальчик дразнящим выдохом коснулся губ Малфоя, и ресницы того затрепетали от удовольствия. – Рискнув начать отношения со мной, ты ни за что не выйдешь из них невредимым, Драко. Видишь ли, больше всего я наслаждаюсь играми разума, властью и опасностью. Тебе просто нечего мне предложить. Я оставлю на тебе шрамы, от которых ты уже не оправишься. Изар легко провел ногтем пальцем по подбородку Драко и прошептал: – Считай, что я тебя предупредил, дорогой кузен. Затем он отпустил Драко, развернулся и вышел из сада камней, в который притащил его слизеринец. Не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих, он нашел глазами Снейпа и, еле заметно тронув левую руку, направился ко входу в особняк. Регулус был полностью поглощен перебранкой с Беллатрикс. Воздух звенел от оскорблений, а в глазах и брата, и сестры сверкала совершенно одинаковая свирепая радость. Да, отец и без него не скучает. Рано или поздно ему придется налаживать отношения с Пожирателями, и присутствие Изара тут станет только помехой. Волдеморт же, как ни странно, стоял один. Рассеянно покачивая в руке бокал с вином, он в задумчивости смотрел вслед удаляющемуся мальчику. Изар понял, что Снейп уже не сможет выскользнуть незаметно. Неважно. Он справится и без посторонней помощи. Завтра вечером, в канун Рождества, состоится праздничная церемония. На ней должны присутствовать все, и он не исключение; на следующий же день гости и большинство Пожирателей смерти разъедутся по домам. А до тех пор лучше пропасть со сцены. *** Изар держался на чистом упрямстве. Иначе он давно бы уступил нарастающей дурноте и отложил все эксперименты над темной меткой до лучших времен. Лоб покрылся испариной, и сам он весь взмок от напряжения. Волны жара то и дело сменялись ознобом, первые приступы которого он почувствовал еще раньше в саду. Изар надеялся, что чем дальше он уберется от магов и сильных источников волшебства, тем легче ему станет, однако даже в уединении своих гостевых покоев он реагировал на каждый всплеск их магии. Глубоко вздохнув, Изар посмотрел в большое зеркало, висевшее над раковиной. Мокрые от пота волосы спутались в отвратительное воронье гнездо, лицо стало землисто-бледным, а зелень в глазах словно померкла, растворившись в глухом, непроглядном сером. Заперев дверь в ванной, Изар разделся, оставшись в одних брюках. Мелкая дрожь, сотрясавшая тело, только лишний раз подчеркивала его худосочность, однако все внимание мальчика было сосредоточено на темной метке. Она чернела на коже мерзкой кляксой, уродливым тавром, символом его неволи. Изар ни секунды не жалел о своем решении присоединиться к Волдеморту, но носить столь очевидное рабское клеймо было ему отвратительно. Шею словно душил невидимый ошейник, а к рукам и ногам крепились нити, которые контролировали каждый его шаг. Он мечтал совершить нечто такое, что освободит его от любого влияния. Дамблдор, Волдеморт, Регулус и множество других – они словно давили на него, прижимали к земле. Иногда Изару казалось, что он начинает терять себя под грузом их требований, ожиданий, наставлений и суждений. На самом деле все сводилось именно к этому. Изар ценил свою независимость и хотел ее отстоять. Победа над темной меткой на первый взгляд казалась странным способом доказать, что он сам себе хозяин, но для Изара она значила очень много. Он каждый день видел себя в зеркале, в душе и во время переодевания, и всякий раз метка резала глаза, напоминая о его рабстве. Если у Изара получится переделать ее, изменить в ней хоть что-нибудь, для него это станет знаком, что он хотя бы на что-то годится и способен сам управлять собственной жизнью. Изар поднес сестру палочки Волдеморта к носу и втянул ее запах. От прикосновения к столь могущественному артефакту сердце сжалось в предвкушении. Прокрутив палочку между пальцами, Изар тронул ей темную метку. Чернильная змея восторженно зашипела, ощутив прикосновение пера феникса. – О да, вот так, – выдохнул Изар. – Ты узнала ее, верно? – он снова погладил палочкой метку, которая тут же налилась непроглядным мраком. Змея распахнула пасть, обнажая клыки в молчаливом ликовании. Изар едва заметно усмехнулся, изучая защитный барьер вокруг темной метки. Он был напитан магией столь темной и мощной, что от одного взгляда на нее на языке ощущался привкус горечи. Мальчик закусил губу, размышляя. Существовала вероятность, что в случае разрушения защиты Темный Лорд немедленно получит тревожный сигнал и узнает о произошедшем. Однако если Изар будет осторожен и достаточно ловок, то, может быть, удастся этого избежать. Все метки при помощи Протеевых чар были привязаны к палочке Темного Лорда, а через нее и к самому волшебнику. Палочки прорастали в саму магическую сущность избранного ими хозяина, становясь его продолжением, поэтому прямой и грубый взлом барьера Волдеморт почувствует сразу же. Изар отступил от двери и медленно подошел к зеркалу. Палочкой он продолжал рассеянно почесывать змею. Та под этими касаниями исходила нежным шипением, но мальчик не обращал на нее внимания, невидящим взглядом уставившись на метку. А что, если внедрить под защитный барьер Волдеморта свой собственный? Прижавшись лбом к холодному стеклу, Изар задумался. Если поставить второй барьер, темная метка не воспримет разрушение первого как угрозу своей целостности и, следовательно, Волдеморт ничего не узнает. Он склонился над меткой, чувствуя, как дурнота отступает под натиском азартного нетерпения. Плетение его собственной защиты должно иметь что-то общее с чарами Волдеморта, однако Изар решил не ставить слишком сильный барьер. Если – вернее, когда – Темный Лорд обнаружит, что он натворил, мальчик не хотел, чтобы уничтоженные в припадке ярости чары слишком сильно ударили по нему. Проведя в задумчивости какое-то время, Изар наконец прошептал короткую формулу на латыни. Защита будет несложной, однако сможет уберечь его от некоторых неприятных свойств темной метки. Он больше не будет чувствовать боли в руке, когда Темному Лорду вздумается созвать своих Пожирателей смерти; кроме того, Волдеморт не сможет насильно аппарировать его к себе. Распознав в узоре защитного барьера чары секретности, Изар снова задумался. Эти чары не давали Пожирателям смерти выдать в разговоре с любым, у кого не было метки, что Том Риддл и Лорд Волдеморт – одно и то же лицо. Подумав, мальчик вплел это свойство и в свои чары. Он не собирался предавать Темного Лорда и надеялся, что Волдеморт правильно воспримет тот факт, что Изар добавил чары секретности и в свою защиту – как знак верности. Сплетенное заклинание медленно стекло с кончика палочки и фиолетовым облаком лениво заколыхалось в воздухе. Просочившись под дымчато-серый слой защитных чар Волдеморта, оно словно приросло к темной метке. Если Изару удастся разрушить чары, наложенные на татуировку Темным Лордом, он сможет менять форму, цвет и даже расположение метки. Но это только если у него получится. Изар не обманывался. Волдеморт годами изучал Темные Искусства и продвинулся так далеко, что постиг тайну бессмертия. Все ритуалы, связанные с обретением вечной жизни, относились к самым сложным, самым зловещим разделам темной магии. Если вкус магии Беллатрикс показался ему отвратительным, то даже представить страшно, на что окажется похожа магия Волдеморта. Впрочем, Темный Лорд был способен и на нейтрально окрашенные чары. Большинство заклинаний, что накладывал Риддл, имели скорее серый оттенок – ни следа Света, но и никаких явных признаков Тьмы. Единственное исключение – защитные чары, окружавшие метку и клубившиеся непроглядным мраком. Только самые могущественные волшебники умели контролировать характер собственной магии так, как это делал Волдеморт. Разумеется, большинству темных волшебников давались и светлые заклинания, но сам поток магии все равно отливал темным, и Изар мог распознать эту тьму даже в самом светлом по природе заклинании. В свою очередь, светлые волшебники могли обращаться к темной магии, но даже в самом ужасном проклятии в их исполнении все равно были бы заметны отблески света. Волдеморт же обращался со своей магией поистине виртуозно. Изар вздохнул, поигрывая с завитками плетения защитных чар. Те строптиво выгнулись, отбрасывая его руку. Прислушавшись, Изар различил холодное шипение, не имеющее ничего общего с голосом змеи. Мальчик осторожно попытался распутать чары, как он уже делал у дома Эпплтона и магазина Олливандера. С первым же снятым слоем от палочки по руке пробежала вспышка невыносимой боли. Взвыв, Изар выронил палочку и обхватил себя руками. Кое-как выровняв дыхание, он оперся спиной на раковину и глубоко задумался, перебирая вероятности и возможные решения. Внезапно он выпрямился, широко раскрыв глаза. А что, если проглотить магию Волдеморта и тем самым получить к ней временный иммунитет? Риск, конечно, большой – если на него так сильно повлияла магия Беллатрикс, то действие магии Волдеморта трудно было даже представить. Однако голос упрямства и любопытства в Изаре был так силен, что он не мог противиться желанию получить ответ на свои вопросы. Невербальным заклинанием призвав собственную палочку, Изар нахмурился, сосредотачиваясь. – Кассесиум, – нараспев проговорил он. Хрупкий щит, похожий на паутину, повис перед ним в воздухе. Изар медленно поднес к щиту левую руку с меткой. Стоило коснуться ею паутины, как послышалось уже знакомое угрожающее шипение, однако Кассесиум смог втянуть в себя часть магии. Изар с сомнением смотрел на волну, пробежавшую по паутине. Чужая магия отливала серым и понемногу окрашивала полупрозрачные белые нити. Встряхнувшись, мальчик протянул руку и коснулся щита. Магия Темного Лорда стекла по нему и осталась на ладони маленьким шариком. Руку тут же охватил леденящий холод, пронизывающий до самых костей. Глубоко вздохнув, Изар скривился и решительно проглотил шарик. Паутина лопнула и опала на пол, а Изар откинул голову и зашелся в пронзительном крике. Зеркало за спиной словно взорвалось, окатив его волной осколков. Мальчик отчаянно пытался усмирить внутри чуждую ему магию; из носа полилась кровь. Кожа Изара окрасилась темно-серым, и он со стоном потянулся палочкой к метке. Нельзя было терять ни секунды – он вовсе не был уверен, что сможет достаточно долго удержать магию Волдеморта внутри. На этот раз защитные чары не издавали никаких звуков – напротив, они расплетались слой за слоем словно сами собой, покорно следуя за движениями палочки. Когда последние завитки заклинания растаяли в воздухе, Изара охватило непривычное чувство. Удовлетворение. Защитные чары рассеялись, и с плеч словно камень свалился. Изар рассмеялся. О Мерлин, что за прекрасное чувство. Свобода. Впрочем, радость его продлилась недолго: мощная магия, запертая внутри тела, властно брала свое. Живот будто превратился в сплошную глыбу льда, а дыхание вырывалось из груди короткими нервными толчками. Изар согнулся, мучительно пытаясь избавиться от чужой магии. Бесполезно. Развернувшись, он уперся влажными от пота руками в края раковины прямо поверх россыпи осколков и тут же порезался, но попытки втянуть воздух стынущими легкими отнимали слишком много сил, чтобы обращать на это внимание. Это походило на судорогу – судорогу, все сильнее сжимавшую грудь и грозившую неминуемой смертью. Внутренности сковало таким холодом, что выступивший на коже пот просто обжигал. Кровь из носа причудливыми узорами разрисовала белоснежный фарфор раковины, и Изар замер, завороженный ошеломляющим контрастом алого и белого. Чем-то это напомнило ему сверкание глаз Волдеморта на фоне его бледной кожи. Изар потянулся за палочкой. Нужно произнести заклинание, которое заставит его извергнуть магию Волдеморта прежде, чем та поглотит его всего и остановит сердце. Под пальцами хрустели только осколки зеркала, и Изар захрипел; губы его онемели от недостатка кислорода. Кожа оставалась серой – верный знак, что магия Волдеморта по-прежнему струилась под кожей. Внезапно дверь в ванную распахнулась. Изар резко обернулся, глаза в ужасе расширились; узнав Снейпа, он с облегчением прислонился к раковине. Тот, в свою очередь, никакого облегчения явно не испытывал. Удивленно моргнув при виде открывшейся перед ним картины, профессор быстро закрыл за спиной дверь. – Позвольте осведомиться?.. – со сдержанным весельем спросил Снейп, быстро справившись с первоначальным изумлением. – Рвота, – прошептал Изар, ткнув пальцем в живот, который переливался стеклянной пылью от осколков зеркала. Прикрыв глаза, Снейп вытащил палочку, и Изара окатило невербальным заклинанием. К счастью, профессор понял, о чем говорил Изар. Уже в следующее мгновение желудок его резко сжался, и магия Волдеморта устремилась наружу. Помня, что случилось после дуэли с Беллатрикс, Изар в последний момент повернул голову к раковине, в которую и влетел сгусток исторгнутой магии, и тут же отпрянул. Подскочив к Снейпу – стекло под ногами хрустело при каждом шаге – он едва успел оттолкнуть его как можно дальше, когда грохнул взрыв и раковину разнесло на куски. Они прикрыли головы руками, защищаясь от осколков – к счастью, расстояние спасло обоих от более серьезных повреждений. Изар опустил руки, озирая разгромленную ванную. И углубился в вялые размышления, сможет ли заклинаниями привести все в порядок и насколько сильно разозлятся Малфои. – Сядьте, – приказал Снейп, схватив Изара за плечи. Он силой усадил его на край ванны и, сосредоточенно сжав губы, принялся обрабатывать его порезы. Мальчик молча наблюдал за его действиями. – Разве вам не интересно узнать, получилось у меня или нет? – прохрипел он. Кровь из носа все еще шла, и на языке чувствовался медный привкус. Интересно, понравился бы ее вкус Волдеморту? Сам Изар находил его отвратительным. Профессор строго посмотрел на него и вернулся к своему занятию. Изар вздохнул. – Полагаю, если бы вам не удалось, мы бы сейчас не беседовали, – наконец ответил Снейп. – Я бы спросил, как у вас это вышло, но, полагаю, могу и сам догадаться. Изар, блаженно ухмыляясь, покачал головой. – В самом деле? – пробормотал он. – Ну и что же, по вашему мнению, я сделал? – Вы воспользовались сестрой палочки Лорда Волдеморта, чтобы создать свой собственный защитный барьер. После чего, если в сплетнях о дуэли с Беллатрикс была хоть крупица правды, вы применили заклинание собственного изобретения и поглотили его магию, чтобы избавиться от защиты, – Снейп закончил обрабатывать его раны и выпрямился: – Весьма впечатляет, мистер Блэк. Радость Изара от похвалы быстро увяла при виде недовольной гримасы профессора. – Но больше всего меня интересует другое – как долго вы надеетесь скрывать это от Темного Лорда? Держась за край ванны, Изар медленно поднялся на ноги и хмуро оглядел царящий вокруг хаос. – Я не столько ставил себе целью сохранить все в тайне, сколько хотел проверить, смогу ли справиться с меткой, – признался он. – И у меня получилось. Я превзошел всех, даже Темного Лорда – особенно его. Мне нравится раскалывать задачи, которые все считают не имеющими решения. И даже будь у меня возможность все переиграть, я поступил бы так же. Глубоко вздохнув, он с вызовом посмотрел на Снейпа. Профессор резко кивнул: – Я могу понять ваши намерения, мистер Блэк. Вы проделали впечатляющую работу. Меня беспокоит только реакция Темного Лорда, когда тот об этом узнает. – О, это произойдет нескоро, могу вас уверить, – хрипло выговорил Изар. – Позвольте мне пока насладиться триумфом. Снейп ответил ему долгим испытующим взглядом, затем снова кивнул. – Тогда, пожалуй, оставлю вас наслаждаться, – он резко повернулся и стремительно зашагал прочь, замешкавшись лишь на мгновение, чтобы одним взмахом палочки восстановить в первозданном виде зеркало и туалетный столик с раковиной. – Профессор, – окликнул его Изар у самой двери. – Вы же придете на завтрашний праздник, верно? – несмотря на то, что фактически до конца декабря оставалось еще несколько дней, большинство волшебников отмечали в Сочельник наступление нового года. Кроме того, в эту же ночь среди обитателей волшебного мира традиционно праздновался Йоль. Этой ночью волшебство вспыхивало ярче, становилось живым, и даже чистокровные снобы позволяли себе на время забыть о высокомерии и наслаждаться праздником. У Изара предстоящее действо не вызывало никакого энтузиазма, но Регулус очень хотел, чтобы он пошел. Темные брови Снейпа взлетели, казалось, на середину лба. – С какой же стати, по вашему мнению, я должен тратить свое время на столь бессмысленное действо? Изар усмехнулся. – С такой же, с какой и я – из-за Регулуса, – он хотел лишь беззлобно подколоть профессора, но глаза Снейпа зловеще вспыхнули, и Изар застыл. – И для того, чтобы посмотреть, как остальные ведут себя словно идиоты, – торопливо добавил он. Возможно, стоило на время перестать дразнить Снейпа. Тот сжал губы и вышел, не сказав больше ни слова. Изар прикрыл глаза и опустился на пол, пытаясь расслабиться. Махнув рукой, он едва не опрокинул оказавшийся рядом флакон с каким-то зельем. Моргнув, Изар взял флакон и поднес к глазам. Он даже не заметил, как Снейп его оставил – впрочем, это его ничуть не удивило. Судя по цвету и консистенции содержимого, во флаконе находилось кроветворное зелье. Было уже достаточно поздно, чтобы отправиться спать, и он собирался так и поступить. Он скорее умрет, чем снова покажется внизу среди Пожирателей. День и так тянулся целую вечность, с этой статьей в «Пророке», и дуэлью, и… Лихорадочно блестящие глаза остановились на темной метке. Пакостно усмехаясь, Изар пустился в размышления, какую бы форму ей придать. Он просто обязан придумать что-нибудь эдакое, от чего у Темного Лорда глаза полезут на лоб.