Death of Today

Руки тряслись, ладони взмокли от пота. Сжав кулаки, Изар в бессильной ярости ударил ими по каменной стене. Тяжелое дыхание разносилось по безмолвным коридорам, пока он пытался прийти в себя. Достаточно обратиться к Снейпу или Риддлу, и… Нет, ни за что. Каждый раз, когда приходилось смирять гордыню и просить о помощи, внутри что-то обрывалось. К тому же, Снейпу Изар не доверял. С тех самых пор, когда Лили рассказала ему об информаторе Ордена, он держался с профессором настороже. Регулус говорил, что Снейп был двойным агентом – шпионом, который выдавал крупицы информации Дамблдору, но так, чтобы не нанести темной стороне существенного ущерба. Волдеморту было известно положение Снейпа, и он сам решал, что зельевар мог рассказать директору, а что нет. Однако Изар все равно относился к Снейпу с опаской – в особенности из-за того, что спустя несколько недель после прописанного им лечения симптомы сотрясения вернулись с новой силой. Это было четыре месяца назад. Сначала он принял их за недомогание, ставшее привычным еще с Рождества, но тогда его попеременно бросало то в жар, то в озноб, и мучили вспышки головной боли. Сейчас же все было по-другому. Изара мутило, голова болела не переставая, а на коже то и дело выступала испарина. Мальчик облизнул губы и выпрямился, пытаясь справиться с головокружением. Когда Изар понял, что вернулись признаки сотрясения, то начал сам варить себе зелье, которое залечило бы повреждения мозга и остановило кровоизлияние. Зелье требовалось настаивать несколько недель, поэтому он успел выпить его всего пару раз. Тем не менее, боль и не думала уходить, да и остальные симптомы донимали по-прежнему. Идти на поклон к Риддлу упорно не хотелось, но оставался еще один вариант – обратиться за помощью к Регулусу. Вот только отец в Хогвартсе почти не появлялся. Права постоянно находиться в замке у него не было – для этого требовалось состоять в штате или быть влиятельным политиком, и Дамблдор не был склонен делать для него исключение. Иногда по выходным Регулус навещал Сириуса, и тогда они с Изаром виделись, однако даже эти визиты случались все реже, словно до Дамблдора дошли слухи и о них. Изар тихо вздохнул и провел ладонью по шершавой каменной стене. Мелкие выступы царапали кожу, но он не обращал на это внимания. Он чувствовал себя полностью отрезанным от мира. Риддл, Сириус, Регулус – в последнее время ему не представлялось возможности перекинуться с ними хотя бы словом. Каждый раз возникало что-то, что мешало ему завязать разговор, и в этом тоже чувствовалась рука Дамблдора. Каждый день, покончив с домашней работой, Изар уходил на болотце на окраине Хогвартса – то самое, что показал ему Волдеморт. Проведенное в одиночестве время позволяло ему набраться немного спокойствия к тому моменту, когда приходила пора возвращаться в замок. Дафна держалась поблизости и то и дело спрашивала, все ли у него в порядке. Похоже, разговор, состоявшийся между ними в больничном крыле четыре месяца назад, не помешал ей вести себя с ним как прежде. К теме брака они с тех пор не возвращались, и Изар не чувствовал никакого желания торопить события. Окончательного решения он до сих пор не принял. Драко, в свою очередь, соблюдал дистанцию. Изар прижался лбом к каменной стене, пытаясь собраться с мыслями. Через несколько минут ему нужно явиться на встречу с советом попечителей. Очевидно, прошению Изара о досрочной сдаче ТРИТОН наконец-то дали ход. Он попросил допустить его к выпускным экзаменам и сегодня должен был получить официальный ответ. – Изар… Изар выпрямился, но поворачиваться не стал. Этот голос он слышал редко – и все же достаточно, чтобы постоянно помнить, что что-то не так. Мальчик подозревал, что голос имеет какое-то отношение к Вуали и проклятию Сигнуса... либо, возможно, у него имелся враг, способный плести чары столь же искусно, как и сам Изар. Он чувствовал, как надвигается волна магии; от ее ледяного дыхания по шее побежали мурашки. Изар не знал, призрак это или нечто совершенно иное. Также оставался открытым вопрос о поле создания. После встреч в лесу и Хогвартс-экспрессе он решил, что имеет дело с существом мужского пола, однако потом понял, что этот хриплый шепот мог принадлежать кому угодно. Возможно, у этого создания вообще не было пола. Возможно, оно было порождением магии; сгустком волшебства. – Оставь меня в покое, – выдавил Изар шепотом столь же хриплым, как и голос таинственного призрака. – Прелес-стно… Изар повернулся. Перед глазами все плыло, но он различил высокую смутную фигуру, будто сотканную из дыма и тумана. В полутемном коридоре она казалась почти прозрачной и медленно надвигалась на него, протягивая руки. Зная, что будет, если они соприкоснутся, Изар выставил перед собой ладони, надеясь избежать новых отметин на лице. От ледяного касания кисть пронзила резкая боль; затем призрак испарился. Стараясь дышать как можно спокойнее, Изар опустил руки. Даже в неверном свете факелов было заметно, что кожа покраснела. Кольцо Блэков невинно поблескивало прямо в центре четкого отпечатка ладони. – Изар? Подскочив от неожиданности, мальчик повернул голову и увидел Сиприена Бомонта, который нерешительно приближался к нему. – Сиприен? – спокойно спросил он. – Что ты здесь делаешь? Рыжеволосый француз сделал еще один осторожный шаг, рассматривая Изара. – Я шел поговорить с министром Руа и мадам Максим, когда услышал твой голос, – Сиприен скользнул взглядом по покрытому испариной лбу рэйвенкловца, без всякого сомнения, заметив его изможденный вид. – Ты в порядке? – Бомонт облек свое беспокойство в форму вопроса, но он наверняка понял, что Изар был далеко не в порядке. Изар машинально выпрямился, утер со лба пот и беспечно улыбнулся. – Да, все нормально. Просто устал немного. – Ну, если ты уверен... – пробормотал Сиприен. Изар резко кивнул и сделал шаг вперед, затем еще один. Они медленно пошли по коридору, и мальчик заметил, что Бомонт держится чуть позади, словно готовый подхватить Изара, если тот вдруг упадет. Он что, настолько отвратно выглядит? Изар украдкой пощипал себя за щеки, пытаясь вызвать на них румянец. Затем взмахнул палочкой и избавился от выступившей испарины, обдав лицо высушивающим заклинанием. Поправил мантию, провел рукой по волосам и улыбнулся Сиприену. Тот поглядывал на него с подозрением. Что ж, пусть теряется в догадках, что с ним происходит. Изар никогда не признается сопернику, что ему плохо, даже если это видно невооруженным взглядом. Все, что ему нужно – сварить новую порцию зелья. У мадам Помфри наверняка был запас готового, но Изар никому не доверял. Лучше он потратит время, но сделает все сам. – Готов к третьему испытанию? – небрежно поинтересовался он у француза, когда они свернули в коридор, ведущий к кабинету директора. Он не знал, сопровождал ли его Сиприен потому, что сомневался в способности Изара добраться до места самостоятельно, или им действительно было по пути. – Поверить не могу, что осталось всего несколько дней, – отозвался Бомонт. Изар обратил внимание, что его акцент был намного слабее, чем у остальных шармбатонцев. – Но в целом я в себе уверен. А как ты? Изар задумался. Если он не приведет себя в порядок, то у него не будет ни малейшего шанса, особенно если на испытании от участников потребуются не только магические умения, но и физическая выносливость. – О, я тоже, – спокойно ответил он. – Ты скучаешь по дому? Сиприен провел рукой по рыжей шевелюре и рассеянно оглядел коридор. – Будет здорово снова увидеть родителей, – признался он. – Но в Британии мне понравилось. Хогвартс – очень красивый замок, – на мгновение он нерешительно умолк. – Ты выяснил, кто стоял за нападениями? На лице Сиприена было написано невинное любопытство. Фальши Изар не почувствовал, но тот вполне мог оказаться талантливым актером. Впрочем, Изар сомневался, что Бомонт имел какое-то отношение к нападениям. Чтобы узнать о настоящих виновниках, нужно было отправиться к Риддлу и выбить ответы из него – хотя, судя по тому упорству, с которым Темный Лорд игнорировал все его расспросы, делиться информацией он явно не собирался. Изара страшно раздражало то, что Волдеморт знал, кто за всем этим стоит, или как минимум догадывался – и молчал. И был еще кое-кто, кто мог бы что-то знать. Лукас Стейнар. Норвежец был свидетелем того, как Колин Криви подсыпал весанию в кубок Изара на Йольском балу. Конечно, гриффиндорец находился под действием Империуса, но не исключено, что Стейнар видел больше, чем рассказывал. Докопаться до правды не представлялось возможным, особенно учитывая огромное количество подозреваемых – и скорее ад замерзнет, чем Изар пойдет расспрашивать о произошедшем Лукаса. Он не доверял норвежцу; не доверял никому, кроме себя самого. Именно поэтому Изар никому не сказал о том, что вернулись симптомы сотрясения. Можно было бы обратиться к мадам Помфри, но, опять же, ему претила даже мысль о том, чтобы довериться постороннему человеку. – У меня есть кое-какие предположения, – соврал Изар, и глазом не моргнув. – Это не Стейнар, – тут же заявил Сиприен, усмехнувшись. – Он кажется задавакой и скользким типом, но не давай себя обмануть. Похоже, он к тебе неровно дышит. Наверняка он держится так недружелюбно только потому, что боится тебя и знает, что его отец будет против. Изар застыл как вкопанный и изумленно поднял брови: – Серьезно? Сиприен кивнул, и по лицу Изара расползлась усмешка. Вероятно, ему самому следовало бы догадаться. Они подкалывали друг друга при любой возможности, и норвежец невольно интриговал Изара – не сильно, однако достаточно, чтобы понять, что это чувство взаимно. В подобных делах он был новичком. Всю жизнь Изар презирал какие бы то ни было привязанности, и поэтому теперь оказался слеп к любым проявлениям симпатии. Признания Драко стали для него полной неожиданностью – просто потому, что внимание новообретенного кузена он расценивал как попытку подружиться, а вовсе не как ухаживание. В этом смысле слизеринец Изара не привлекал. Возможно, будь он чуть больше похож на Люциуса... однако Изар подозревал, что Драко никогда не сможет сравняться с отцом. За приросшей к лицу Малфоя-младшего злобной маской скрывалась ранимая и даже нежная душа. И вот теперь еще Лукас, который умен и хорош собой. В нем чувствовалась определенная загадка – загадка, к которой Изара влекло, как мотылька к огню. Вот только Стейнар напоминал пламя свечи, слабое и неяркое – пламя, укус которого не заставит даже поморщиться. Волдеморт же был пожаром, который одновременно сжигал дотла тело и леденил душу. Никто не мог с ним сравниться, и Изару было ненавистно сознавать, насколько большую власть имел над ним Темный Лорд. – И что же привело тебя к подобному выводу? – он продолжил идти к кабинету Дамблдора. Шел Изар медленно, пытаясь сохранить равновесие посреди обманчиво зыбкого мира. На шее снова выступили предательские капельки пота. – Это же само в глаза бросается, разве нет? – ответил Сиприен, останавливаясь у подножия лестницы, ведущей в кабинет директора. Дверь наверху была открыта, свидетельствуя о том, что Дамблдор ожидает посетителей. Вытащив подаренные Волдемортом карманные часы, Изар глянул на циферблат. До назначенного времени оставалась всего пара минут. Догадавшись, что собеседник торопится, Сиприен понимающе кивнул: – Увидимся перед третьим испытанием. Изар не ответил – Бомонт удалился слишком стремительно, чтобы успеть попрощаться с ним как следует. Прищурившись, он посмотрел Бомонту вслед. Тот специально прошел с ним остаток пути, словно опасался, что Изар свалится где-то по дороге. Ему не нужна помощь. Маска невозмутимости на мгновение дрогнула, и лицо Изара исказило отчаяние. Он провел по нему дрожащими руками и сглотнул подступившую горечь. В животе заурчало, напоминая о том, как давно он не ел. Впрочем, еда все равно внутри бы не задержалась. В последнее время Изара то и дело выворачивало наизнанку. Сжав кулаки и стиснув зубы, он расправил плечи и начал подниматься по лестнице. Каменные ступени словно прыгали под ногами, и пришлось упереться в стену, чтобы не упасть. Еще даже не добравшись до кабинета, Изар ощущал давление аур собравшихся наверху волшебников. Голова будто взорвалась болью. На миг он замешкался, прикидывая, что будет, если сейчас развернуться и уйти, и удастся ли перенести встречу на другое время. Впрочем, разобравшись наконец, кто именно находится в кабинете, Изар тут же передумал. Он различил ауры Риддла, Дамблдора и Люциуса Малфоя... и еще нескольких незнакомых волшебников. Изар вспомнил, что в совет входили двенадцать попечителей. Будут ли они там в полном составе? Мерлин, хоть бы нет. Если даже от Сиприена не укрылось, как неважно он себя чувствует, остальные тем более заметят. Можно было попробовать навести иллюзию здорового внешнего вида... однако, даже знай он все разновидности и свойства подобных чар, Изар понимал, что накладывать их тоже надо уметь. Неудачно наведенная иллюзия привлечет намного больше внимания, чем ее полное отсутствие. – Мистер Харрисон, – поприветствовал его Дамблдор, стоило Изару переступить порог. – Хорошо, что вы смогли прийти. В кабинете рядом со столом директора сегодня стоял еще один стол. Как Изар и боялся, за ним восседал совет попечителей в полном составе. Все они разместились с одной стороны стола; поверхности почти не было видно под слоем бумаг. Изар обратил внимание, что дам было всего две, обе представительного вида и в довольно почтенном возрасте. Риддл расположился во главе стола, отдельно от членов совета. Рядом с ним сидели профессора Макгонагалл и Флитвик – последний изо всех сил задирал голову над столешницей, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Изар откашлялся и поймал на себе хищный взгляд Риддла, прежде чем формально ответить на приветствие Дамблдора: – Директор. Старый волшебник с беспокойством оглядел Изара поверх очков. К счастью, он воздержался от лишних комментариев, лишь указал на стоявший перед столом совета стул. – Прошу, присаживайтесь, мистер Харрисон, – произнес он. Изар сделал несколько шагов и неуверенно опустился на стул, придав себе максимально невозмутимый вид. Откинувшись на спинку, он встретился взглядом с Люциусом Малфоем. Тот, как всегда, представлял собой воплощение благородства и величия. Бархатная лента стягивала его длинные светлые волосы у самой шеи. Только Люциус мог выглядеть образцом мужественности даже с дурацкой ленточкой. – Мистер Блэк, – уголки губ Малфоя дрогнули, словно он уловил мысли Изара. Взгляд серых глаз скользнул по его лицу, наверняка отметив и бледность, и изможденный вид. – Перейдем сразу к делу, если вы не против. Дождавшись благодарного кивка, Люциус посмотрел на лежавший перед ним на столе пергамент. – Совет попечителей Хогвартса получил ваше официальное послание с просьбой разрешить сдать ТРИТОН раньше положенного срока, – Люциус поднял голову и обменялся с Изаром понимающими взглядами. Они оба знали, от кого на самом деле исходило прошение. – Сколько вам лет, мистер… – одна из присутствующих волшебниц неуверенно умолкла, пытаясь решить, как следует к нему обращаться. Харрисон? Или Блэк? Сидевший рядом с ней Люциус пренебрежительно сощурился; казалось, любая попытка взять слово в возглавляемом им совете оскорбляла его лично. Изар медленно моргнул, чувствуя, как по спине покатилась капля пота. – Изар Блэк, мэм. Мне пятнадцать, – потребовалось всего несколько дней, чтобы приучить преподавателей обращаться к нему по-новому. В конце концов все привыкли и называли его Блэком – все, кроме Дамблдора. – Пятнадцать, – повторила она. Выпрямив спину, волшебница чуть подалась вперед: – Обычно ученики приступают к сдаче ТРИТОН не раньше семнадцати лет, большинству же из них на момент экзамена восемнадцать и больше, – лицо говорившей упрямо расплывалось у Изара перед глазами, и он изо всех сил старался не щуриться. – Что же привело вас к решению сдать ТРИТОН именно сейчас? Понадобилось несколько секунд, чтобы ее слова пробились сквозь туман в голове. – Я решил, что хочу окончить школу пораньше, мэм. В этом году. Члены совета зашевелились и принялись перешептываться. – И юноша имеет все основания для подобного желания, – непринужденно вмешался Люциус. – Мистер Блэк – настоящий вундеркинд. В прошлом году он уже окончил один курс экстерном и в свои четырнадцать лет сдал СОВ на исключительно высокий балл, – Люциус взял из стопки перед собой другой пергамент и с подчеркнутым интересом пробежал его глазами. – Собственно, он получил «превосходно» за все экзамены... – тут волшебник приподнял брови: – ...кроме одного. При воспоминании о предмете, за который он получил всего лишь «Выше ожидаемого», уши Изара вспыхнули. – История магии, – признался он, когда члены совета зашуршали бумагами в поисках списка его отметок. – По истории магии я получил «Выше ожидаемого». Раздалось несколько тихих смешков. Губы Люциуса еле заметно скривились. – Да, этот курс читает мистер Бинс, – Малфой уперся взглядом в Дамблдора. Остальные попечители тоже с интересом посмотрели на директора. – Мы уже неоднократно рекомендовали заменить профессора Бинса. Вероятно, настало время открыто потребовать отправить в отставку этого... преподавателя. Изар покосился в сторону Дамблдора. Старый волшебник стоял спокойно и невозмутимо; шпилька Люциуса ничуть его не задела. Снова повернувшись к столу попечителей, он наткнулся на взгляд Риддла. Пока все остальные переключились на директора, внимание заместителя министра оставалось приковано к Изару. Сердце забилось чаще. Наверное, к неотступному вниманию Волдеморта пора было уже привыкнуть, но прямо сейчас Изару казалось, что этим взглядом его словно пронзает насквозь. Временами Изар сам не понимал, как мог надеяться скрыть от Риддла хоть что-нибудь. Впрочем, с того дня, как он изменил темную метку, прошло уже больше четырех месяцев, а Волдеморт все еще пребывал в неведении. Незнакомый седовласый волшебник откашлялся, привлекая общее внимание. – Профессора Макгонагалл и Флитвик присутствуют здесь, чтобы поделиться своим мнением по данному вопросу. Мы с удовольствием послушаем, что они скажут. Откинувшись на стуле, Изар сжал губы, рассматривая своих преподавателей. Судорожно вцепившись в колени, он постарался сохранить невозмутимость под тяжелым взглядом Волдеморта. Макгонагалл решительно кивнула. – Я была направлена в приют, в котором рос мистер Блэк. Тогда мальчику было десять лет. Я рассказала ему о существовании волшебного мира и о Хогвартсе. Губы Изара скривились при воспоминании о том дне. Он был совершенно околдован волшебницей, не в силах поверить, что после десяти лет ада в его жизни произошло что-то хорошее. Макгонагалл прибыла в приют, чтобы поведать о Хогвартсе и разъяснить содержание письма. Тогда он не мог отвести от нее глаз. То, что внешне волшебница ничем не отличалась от маглов, стало для него настоящим разочарованием. Собственно, Люциус Малфой был первым магом, чью ауру он почувствовал. Теперь же от его дара не мог укрыться ни один волшебник. Пожилая ведьма задумчиво улыбнулась воспоминаниям: – Для ребенка, выросшего за пределами волшебного мира, мистер Блэк проявил исключительные способности к магии. За время учебы он намного опередил своих одноклассников, и я твердо уверена, что он готов сдать ТРИТОН и окончить школу. Волшебный мир еще наверняка услышит его имя. Изар едва заметно улыбнулся ей и благодарно кивнул. Тот же волшебник теперь обратился к Флитвику: – А что скажете вы, профессор? Вы декан факультета, на котором учится мальчик. Флитвик вскочил так резко, что только суматошное размахивание руками уберегло его от падения. Риддл с недовольным видом придержал за спинку профессорский стул, который уже начал заваливаться назад. Флитвик смущенно откашлялся и адресовал политику признательный взгляд, на который тот никак не отреагировал. – Да-да, мистер Блэк несомненно готов к сдаче ТРИТОН. У него всегда были только превосходные оценки. Он очень прилежный ученик. Дамблдор, опустившись в кресло, еле заметно нахмурился. Повлиять на происходящее старик при всем желании не мог. Ситуация находилась вне его контроля и, судя по выражению лица директора, он это прекрасно понимал. – Мистер Блэк, – обратилась к мальчику другая ведьма, весьма сурового вида. – Что привело вас к решению окончить школу столь рано? Чем вы займетесь после нее? – она подняла перо и вопросительно уставилась на сидевшего с отсутствующим видом рэйвенкловца: – Мистер Блэк? Оторвавшись от размышлений, Изар кивнул. – Я понял, что в Хогвартсе мне скучно. Это прекрасная школа, и она всегда останется для меня вторым домом, однако большую часть времени мне совершенно нечем заняться. Я изучил все, что могла дать школьная программа, и хотел бы найти какое-то применение своим знаниям и способностям, – замолчав, Изар словно невзначай провел рукавом по шее. Черная ткань мантии впитала пот, и он вернул руку на колено. – Что до планов на будущее, меня уже ждет место в Отделе тайн. Изар заметил, как большинство присутствующих вздрогнули и уткнулись обратно в документы – типичная реакция на любое упоминание этого отдела министерства. Обитатели волшебного мира, как правило, не желали ничего знать о происходившем в Отделе тайн и всячески избегали разговоров на эту тему. Признаваться в том, что ты входишь в число невыразимцев, было не принято, однако не запрещалось открытым текстом. Пока Изар не распространялся о сути своих занятий, он был вправе информировать совет попечителей о том, где именно работает. – И сколько же у вас обычно занимает подготовка к экзаменам, мистер Блэк? – продолжила расспросы волшебница. Казалось, кроме Люциуса только она говорила от лица всего совета. Видимо, все остальные попечители являлись послушными марионетками Малфоя и действовали только по его указке. Изар опустил голову. – Я вообще к ним не готовлюсь, – признался он. – Лекций и тех заданий, что профессора дают нам на дом, мне вполне хватает, чтобы потом сдать экзамен, – Изар не посчитал нужным рассказывать о том, с каким энтузиазмом закопался в книги и учебники едва ли не с первого своего дня в Хогвартсе. Стоило ему понять, что знания были ключом к могуществу, как он принялся впитывать их как губка, постоянно ища новые. – Что ж, я не вижу никаких причин препятствовать мистеру Блэку… – Ему всего пятнадцать, – перебила Люциуса седовласая волшебница. Изару не хватило сил даже усмехнуться при виде шокированного выражения, появившегося на лице Малфоя от подобной непочтительности. – Мистеру Блэку может быть хоть тринадцать, это все равно не станет помехой, – ядовито прошипел Люциус. – То, что ваша внучка никак не может сдать СОВ по трансфигурации, еще не повод вставлять палки в колеса более способному ребенку! – Люциус повернулся к Изару и окинул его хищным взглядом: – Этот мальчик рожден для великих дел. Изар продолжал сидеть потупившись, опасаясь, что стоит ему поднять глаза, как голова попросту взорвется. Впрочем, возмущение волшебницы он прекрасно почувствовал и так. Громко фыркнув, та зашуршала пергаментом. – Вы ошибочно приняли мое профессиональное мнение за предвзятость, мистер Малфой. Вдобавок к школьным занятиям мистер Блэк участвует в Турнире трех волшебников; кроме того, перед этим он уже окончил один год экстерном – и все это не считая сложных семейных обстоятельств. Такое напряжение может плохо отразиться на растущем организме. Сколько еще он выдержит, прежде чем сломается? Похоже, долго ждать не придется… Ей не нужно было даже произносить это вслух – слова так и звенели у Изара в ушах. На мальчика, продолжавшего сидеть с опущенной головой, накатила волна дурноты. Побелевшими пальцами он погладил перчатку на левой руке, пройдясь прямо над кельтским кольцом. Действительно, сколько еще он сможет выдержать? Волшебница не перечислила сейчас и половины его проблем. Как бы ему ни хотелось оставаться сильным и не терять самообладания, Изар чувствовал, что начинает сдавать под их тяжестью. Он посмотрел на комиссию сквозь пряди слипшихся от пота волос. – Я думаю... – начал Изар, но тут его голос оборвался. За спинами попечителей он различил высокую туманную фигуру. Призрак визгливо захохотал, пронесся через кабинет и исчез, не долетев до него всего пары дюймов. Мальчик заморгал; сердце зашлось в бешеном ритме. В серо-зеленых глазах сверкнула холодная ярость, и Изар упрямо задрал подбородок. – Я могу справиться и не с таким, мэм. При всем уважении, я считаю, что имею право сам решать, способен ли сдать ТРИТОН и окончить школу. Я абсолютно уверен, что готов к этому шагу, – он не отводил от волшебницы вызывающего взгляда, ожидая, что она сможет на это возразить. Лицо пожилой дамы смягчилось, и она опустила потеплевшие карие глаза. – Я просто переживаю за ваше здоровье, мистер Блэк. Однако если таково ваше желание, думаю, наша работа здесь выполнена, – волшебница повернулась к остальным членам совета: – Кто за то, чтобы допустить мистера Блэка к сдаче ТРИТОН? Руки подняли все, кроме двоих – седоволосой волшебницы и незнакомого волшебника средних лет. Дамблдор, увидев итог голосования, поджал губы, однако мудро воздержался от комментариев. – Что ж, решено, – довольно подытожил Люциус. – Мистер Блэк отправится сдавать ТРИТОН вместе с семикурсниками. Мы все выражаем надежду, что вы получите «превосходно» по всем предметам. Вскочив на ноги, Изар пошатнулся и вцепился в спинку стула, чтобы сохранить равновесие. Он быстро поклонился, не обращая внимания на то, что комната вновь закружилась: – Благодарю. Затем он без лишних слов выскользнул на лестницу. Он услышал, как его окликают, но только ускорил шаг, поспешив вниз – и дальше, в благословенный холод коридоров Хогвартса. – Мистер Блэк! – снова раздался голос. Изар втянул голову в плечи, зная, что Люциус следует за ним по пятам. Немного позади Малфоя неслышно ступал Риддл. Не обращая внимания на них обоих, Изар быстро свернул за угол и постарался затеряться в лабиринте коридоров. Он не имел ни малейшего желания сейчас с ними общаться – и особенно не хотел, чтобы именно эти двое видели его в столь плачевном состоянии. Все, что ему нужно – забраться в кровать и положить на лоб что-нибудь холодное. Новая порция зелья тоже будет очень кстати. Измененная метка принялась зудеть. Накрыв ее ладонью поверх рукава, Изар еле сдержал истерический смешок. Мерлин, до чего щекотно. Конечно, он сам зачаровал метку таким образом, но сегодня кожа была непривычно чувствительной. – Изар, прекрати, – Люциус словно увещевал непослушного ребенка. – Я всего лишь пытаюсь помочь. Мальчик притормозил и подождал, пока тот нагонит. Коридором, в котором они стояли, пользовались нечасто, и освещен он был довольно скудно. – Мне не нужна помощь, мистер Малфой, – тихо сказал Изар, когда Люциус остановился рядом. – Вы сегодня и так достаточно для меня сделали. Затянутая в перчатку рука крепко сжала плечо. Люциус шагнул ближе и всмотрелся. В полутьме коридора его лицо словно светилось. Подняв другую руку с зажатой в ней тростью, Люциус набалдашником отвел волосы с лица Изара: – Ты болен. Почему не обратился за помощью? – Потому что упрямство этого мальчишки временами граничит с глупостью, – заметил Риддл из тени. Услышав это, Изар поджал губы, но взгляда не опустил. – Это всего лишь обычная простуда, – огрызнулся он. Даже зная, что в присутствии Волдеморта лгать бесполезно, он все равно попытался. Впрочем, на успех Изар особо не рассчитывал, поэтому совсем не удивился, когда его резко швырнули к стене. В последний момент Риддл положил руку ему на затылок, уберегая от соприкосновения с камнем – так, словно знал, что голова Изара раскалывается от боли, и не хотел причинить еще больше вреда. – Вы знали! – обвиняюще выдохнул Изар, поднимая взгляд на заместителя министра. – Знал, что голова тебя беспокоит? Нет, но догадывался. Я способен узнать признаки сотрясения, дитя. Зрачки неестественно расширены, а голову ты стараешься держать неподвижно – так, словно любое движение причиняет боль, – Риддл прищурился: – Рассказывай. *** И Изар рассказал. Он рассказал, что симптомы сотрясения вернулись, и что он подозревал, что Снейп имеет к этому какое-то отношение. Именно поэтому теперь, лежа вниз лицом на диване в личных покоях зельевара, он так и кипел от возмущения. Впрочем, все гневные взгляды и гримасы доставались подушке, в которую его заставили уткнуться. Снейп же, Риддл и Малфой нависали над ним, пристально изучая висевшее в воздухе изображение. Профессор первым делом окутал голову Изара сканирующим заклинанием, и теперь проекция его мозга предстала на всеобщее обозрение. – Что это? – недоуменно пробормотал Люциус. – Я так и предполагал, – раздался протяжный голос над головой Изара. Он дернулся, чтобы взглянуть на то, что привлекло внимание профессора, но холодные пальцы опустились на затылок и вжали его голову в подушку. Затем рука профессора скользнула ниже и легко надавила на основание черепа. От вспышки резкой боли, пробежавшей по шее и отдавшейся в голове, Изар зашипел. – Вот здесь, рядом с мозжечком и продолговатым мозгом, находится пузырь, наполненный ядом аконита пузырькового. – Аконит пузырьковый? – переспросил Изар и потянулся к тому месту, где только что находились пальцы Снейпа. Прежде чем он успел коснуться чувствительного места, бесцеремонный шлепок отбросил его руку в сторону. Изар снова сердито нахмурился и повернулся посмотреть на взрослых: – Что это за подвид? Я никогда раньше не слышал о нем, – немного смущенно признался он. Впрочем, судя по недоуменным выражениям Риддла и Люциуса, в своем невежестве он был не одинок. – Аконит пузырьковый – это яд, или, если быть точным, ядовитое растение. Попав в организм, его споры вместе с кровотоком проникают в мозг и в случае травмы устремляются к ране и облепляют ее края. Из-за полученного вами сотрясения споры сразу же направились к пострадавшей части мозга, – сухо пояснил Снейп, взирая на мальчика поверх своего крючковатого носа. – И еще кое-что. Есть растение, под действием которого этот пузырь с ядом способен увеличиваться в размерах. Это асфодель. Изар резко побледнел и сел на диване. – Асфодель? Это же главный ингредиент зелий, которые я себе варил! – Риддл буквально на глазах уходил в себя. Заместитель министра, казалось, полностью погрузился в свои мысли, и смотреть на это было почти жутко. – Это значит, – продолжил Изар, чувствуя, как внутри поднимается липкий ужас, – что кто-то намеренно отравил меня этим аконитом. Люциус нахмурился: – Боюсь, я не улавливаю связи. Снейп перевел на него взгляд: – Кто-то, должно быть, ввел мистеру Блэку споры аконита сразу после того, как он получил сотрясение во время второго испытания. Попав в организм, аконит вместе с потоком крови проник в мозг, где и сосредоточились основные повреждения. После этого споры прикрепились к ране и начали постепенно разрастаться под влиянием асфоделя... который по странному стечению обстоятельств оказался основой для всех зелий, облегчающих последствия сотрясений. С расширившимися от ужаса глазами Люциус повернулся к Изару: – Выходит, пузырь с ядом увеличивался с каждой новой порцией лечебного зелья? – Да, Люциус, именно это я только что и сказал, – ядовито фыркнул Снейп. – Получается, кто-то знал, что Изар будет принимать зелья в надежде снять симптомы сотрясения, а пузырь с ядом будет увеличиваться в размерах с каждой новой порцией из-за главного ингредиента, асфоделя. Если бы Изар не варил себе зелья сам, а воспользовался школьными запасами, сейчас пузырь, скорее всего, был бы куда больше… – продолжал Люциус, словно не заметив комментария Снейпа. – Но что… – Малфой с некоторым страхом покосился на мальчика: – Что произойдет, когда он достигнет максимального размера? Северус открыл рот для ответа, но Темный Лорд опередил его. – Он лопнет, – жестко произнес Риддл; сквозь фальшивый карий цвет глаз все отчетливее просвечивал алый. – Судя по его размерам, яд уже начал просачиваться в мозг. Случись Изару удариться головой еще хоть раз, пузырь, вероятно, лопнул бы. Чем больше яда скопилось внутри, тем больше вероятность того, что повреждения мозга оказались бы необратимыми. Риддл стоял, скрестив руки на груди и не отводя глаз от Изара. Мальчик опустил голову. – Кто же меня отравил? – не удержавшись, он смерил Волдеморта осуждающим взглядом. – Вы знаете, кто стоит за всем этим, но ничего не предпринимаете. По крайней мере назовите имя. Я заслуживаю хотя бы этого. Услышав, каким тоном Изар обратился к Темному Лорду, Снейп и Люциус застыли. Риддл, как ни странно, остался спокоен. – Скоро ты все узнаешь, обещаю. – Все эти нападения, – заговорил Снейп, – имели целью не столько убить мистера Блэка, сколько уничтожить его разум. Кто бы за ними ни стоял, он хочет лишить вас того качества, которое является для темной стороны самым ценным. Аура Риддла неистовствовала. Под яростным напором тьмы, рвущейся наружу, Изару с трудом удавалось держаться прямо. – Это Лили? – предположил он. – Когда я очнулся после второго испытания, она уже сидела рядом. Или... – Изар поднял голову, озаренный новой догадкой: – Это целитель. – Верно, – признал Риддл. – Однако действовал он по чужой указке. Твоя грязнокровка-мать тут ни при чем, – он отвернулся от Изара и переключил внимание на Снейпа: – Я полагаю, существует какое-то противоядие? Изар тяжело осел на диване и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Темный Лорд снова отказался отвечать на вопросы. От злости в голове так шумело, что он едва расслышал ответ профессора. – Есть простое, но весьма болезненное решение, – произнес Снейп. – Существует другой яд, способный нейтрализовать действие аконита. Цикута уничтожит все последствия, вызванные его применением. Вот только сам процесс окажется… – зельевар умолк, видимо, посмотрев на Изара, который по-прежнему не открывал глаз, – невыносимо мучительным. Токсины выйдут из организма через кожу, и по ощущениям это будет так, словно из пор сочится кислота. Кроме того, существует риск, что цикута не сможет нейтрализовать весь аконит, и тогда не удастся избежать повреждений мозга. Изар горько усмехнулся. – Похоже, выбирать не приходится, – мальчик медленно открыл глаза и посмотрел на троих волшебников перед собой. Ему внезапно захотелось, чтобы рядом оказался Регулус, но отца в Хогвартсе не было. – Если я правильно помню, зелье на основе цикуты не самое сложное в приготовлении, и много времени это не займет… – Верно, – кивнул Снейп. – У меня есть вытяжка из корней цикуты, само зелье на интенсивном огне можно приготовить за несколько минут, – варить зелья таким способом новичкам не рекомендовалось, и даже более опытные зельевары старались его избегать – все действия совершать приходилось в два раза быстрее. – Если работать в четыре руки, дело пойдет еще быстрее, – решил Риддл. – Люциус, почему бы тебе не помочь? – просьба больше походила на приказ, чем, по сути, и являлась. Оба Пожирателя смерти крайне неохотно поплелись в сторону лаборатории; на их лицах было написано все, что они думали насчет перспективы работать вместе. Малфою явно не хотелось пачкать руки; Снейп же считал, что тот будет только путаться у него под ногами. Чувствуй Изар себя хоть чуть-чуть получше, он вряд ли удержался бы от смеха. – Поживее, – прошипел Риддл, взбешенный их медлительностью. Те тут же ускорили шаг и стремительно скрылись в соседней комнате, отведенной под лабораторию. Изар наблюдал за их бегством из-под прикрытых век и не чувствовал ни малейшего энтузиазма по поводу предстоящей процедуры. Сочащаяся из пор кислота? Звучало отвратительно и явно сулило боль. И самое прекрасное, что цикута могла даже не справиться с аконитом до конца, и тот все равно выжжет ему мозги. Впрочем, даже несмотря на это, на Изара снизошло странное спокойствие… …которое продлилось ровно до того момента, пока Риддл не склонился над ним. Изар протестующе заворчал и отвернулся. Аура Темного Лорда слишком давила. Тем не менее, похоже, что Волдеморт ждал от него именно такой реакции – кончик носа волшебника невесомо проследил контуры его уха и замер. – Весь этот год я был невероятно терпелив, Изар, – полный ярости голос был еле слышен. – Я стоял и смотрел, как мои враги нападают на тебя – и не один раз, а трижды. Сейчас, когда пробил час, я смогу наконец им ответить. Подобного больше не повторится. Это не сойдет им с рук. Губы Риддла по-прежнему находились у самого уха Изара, но теперь и руки присоединились к общему веселью. Одна собственнически сжалась на шее, другая же зарылась в его намокшие от пота волосы, нежно перебирая пряди. Изар закрыл глаза, чувствуя, как близость Темного Лорда переполняет его, уничтожая самоконтроль. По коже побежали мурашки, и он прикладывал все силы, чтобы сдержать дрожь. Изар сам не знал, получилось у него или нет – он был безвозвратно потерян для мира. И все же следующие слова волшебника проникли даже в самые темные уголки его сознания. Прикосновение губ обожгло кожу, когда Риддл впился в чувствительное местечко за ухом. – Ради тебя, дитя, я заставлю их кричать, – это обещание не несло ни надежды, ни попытки подбодрить; на мальчика повеяло тьмой и предчувствием опасности. Изар слегка откинул голову. Был ли этот жест проявлением покорности? Страсти? Или усталости? Вероятно, все сразу. Чувствуя, как мир вокруг вращается все быстрее, он вцепился в волосы Риддла и притянул к себе, пока их губы наконец не соприкоснулись. Поцелуй вышел коротким, но жадным и яростным. Когда они оторвались друг от друга, оба раскраснелись и тяжело дышали. Риддл, по-прежнему державший руку на шее Изара, задумчиво рассматривал его. – Ты злишься на меня, – хмуро заметил волшебник. – Вы настоящий ублюдок, – слабо отозвался Изар, откидываясь на спинку дивана. – Меня бесит, что вы ничего не рассказываете, словно я какой-то рядовой Пожиратель. Риддл погрузился в размышления. Чем дольше он молчал, тем сильнее Изар злился. Неужели он и в самом деле был для Темного Лорда лишь одним из множества последователей? Да, Волдеморт утверждал, что Изар был его парой, однако одновременно с этим говорил, что, в отличие от других волшебных существ, не испытывает к нему непреодолимой тяги. Изар находился на второй ступени в иерархии Пожирателей, был на много, много лет младше Риддла и влился в ряды его последователей меньше года назад. С какой стати ему быть кем-то большим, чем рядовым Пожирателем Смерти? На какой такой особый статус он вообще рассчитывал? И тогда Изар разозлился еще сильнее – и на Риддла, и на себя самого. Прежде чем хоть один из них успел прервать молчание, вернулся Снейп с источающим отвратительный запах кубком. За ним чуть поодаль следовал Люциус; на его лбу блестели капли пота. Малфой изящным движением промокнул лицо платком и принял свой обычный горделивый вид. Риддл отступил на шаг и молча наблюдал за происходящим сквозь стекла бутафорских очков. Стоял он неподвижно и, казалось, зорко высматривал малейший промах. Снейп пробормотал какое-то заклинание, и Изар схватился за горло, чувствуя, как внутри образовался странный ком. – Это позволит зелью остаться там, где положено, – отрывисто пояснил зельевар. – Советую выпить все залпом. Изар покосился на мутную розоватую жидкость и зажмурился, пережидая приступ тошноты. Пахло просто омерзительно. Тяжело сглотнув, мальчик уставился в стену перед собой и сделал большой глоток. Резко поперхнувшись, он отвернулся от недопитого кубка и закашлялся. – Моча гиппогрифа, – простонал Изар. Его затрясло в непроизвольных рвотных позывах, однако заклинание Снейпа не подвело, и наружу ничего не вышло. Сжавшись в комок, он вцепился в кубок дрожащими руками. – Исходя из предположения, что чистую урину гиппогрифа вы никогда не пробовали, я нахожу это сравнение не имеющим никакой ценности, – заметил Снейп, шагнув к затихшему мальчику. Профессор почти ласково положил руку на склоненную голову. – Вы должны допить оставшееся, мистер Блэк, иначе риск повреждений мозга значительно возрастет. Последнее, что нам нужно – это чтобы ваш отец метался по школьным коридорам с пеной у рта. Смею заметить, что в этом случае неадекватностью он переплюнет даже своего братца. Изар что-то пробурчал, не поднимая лица от колен. Кубок так и норовил выпасть из ослабевших рук, но он знал, что допить придется. Мутило его так, что одна мысль о том, чтобы проглотить хоть что-то, не говоря уже о столь мерзком зелье, вызывала отвращение. Изар рывком поднял голову, решительно нахмурился и разом опрокинул в себя остатки зелья. Стоило последней капле попасть в горло, как кубок выпал из дрожащих пальцев и покатился бы по полу, не подхвати его в последнее мгновение Снейп. Изар слабо шмыгнул носом и прикрыл глаза. – Я хочу перетерпеть все в ванной, один, – произнес он так твердо, как только смог. Да лучше умереть, чем потеть всякой гадостью и вопить от боли на глазах у Риддла и Малфоя. Если ему все же навяжут сиделку, пусть лучше это будет Снейп. Несмотря на пошатнувшееся доверие к профессору, Изар знал, что с ним его жизнь вне опасности. Единственное, что его смущало – кому на самом деле принадлежала верность зельевара. – Думаю, нет, – отозвался Риддл; тон волшебника не допускал возражений. – А я думаю, – взвился Изар, – что заслуживаю хотя бы подобия уединения, раз уж вы не торопитесь рассказывать, кто это сделал! – он был на грани срыва и понимал, что, если окончательно потеряет контроль, то успокоиться будет непросто. Он с вызовом встретил взгляд Волдеморта и не вздрогнул, когда аура мага снова налилась тьмой. Была ли тому причиной его дерзость или вся ситуация в целом, он не знал. Люциус и Снейп боялись даже вздохнуть и незаметно отодвинулись от Темного Лорда, но Изар не отступил, несмотря на угрожающее дыхание магии волшебника. Он встал, высоко задрав подбородок, словно бросая Волдеморту вызов. Однако Риддл стоял неподвижно и лишь молча смотрел, как Изар сбрасывает мантию. Привычным движением ослабив форменный галстук, мальчик расстегнул верхние пуговицы рубашки. Окинув Волдеморта напоследок еще одним свирепым взглядом, Изар направился к двери в ванную. Перед тем как переступить порог, он на ходу скинул ботинки. Снейп жестом велел Изару забираться в ванну, а затем повернулся к нему спиной, давая возможность раздеться без посторонних глаз. Когда мальчик стянул жилетку и бросил ее рядом с ванной, до него донесся негромкий голос Риддла. – Мой старый друг, – тихо произнес политик. – После двадцати лет подготовки я наконец могу сказать, что время пришло. Забыв про рубашку, которую тоже нужно было снять, Изар завороженно наблюдал, как Малфой медленно опустился на колени. В тот миг, когда колени волшебника коснулись пола, кожа мальчика покрылась лиловой испариной. От боли его била крупная дрожь, но он продолжал упрямо стоять и смотреть, как по лицу Люциуса расползается торжествующая усмешка. – Мой Лорд, я немедленно сообщу остальным. Мы так долго ждали этого момента… – Малфой поднял взгляд на Риддла: – Мы заставим весь волшебный мир дрожать перед нами – перед вами. Изар судорожно вздохнул, пытаясь усмирить новую волну ярости. Неужели Люциус был в курсе всего? О да, конечно же был. Малфой входил в ближний круг Волдеморта. Было невероятно сложно смириться с тем, что, несмотря на свой статус «пары» Волдеморта, сам он все равно стоял на ступень ниже Пожирателей в золотых масках. Очевидно, Темный Лорд не доверял Изару настолько, чтобы делиться с ним по-настоящему важными сведениями. Возможно, если бы дела обстояли по-другому, мальчик вообще не оказался бы в нынешней ситуации. Изар непослушными пальцами повернул вентиль душа и встал под поток холодной воды, несущий облегчение пылающей коже. Сквозь облепившие лицо волосы он посмотрел в открытую дверь и встретился взглядом с Риддлом. Бесконечное мгновение они смотрели друг на друга, и никто не хотел отводить взгляд первым. Наконец боль и гнев взяли в мальчике верх. «Для тебя я всего лишь чертова марионетка», – ожесточенно подумал Изар, задыхаясь от нахлынувшей дурноты. Выбросив руку в сторону двери, он с грохотом захлопнул ее всплеском магии, отрекаясь от любой привязанности, которую прежде питал к темному магу. Боль от стекающего по коже яда стала слишком сильной, чтобы сохранять вертикальное положение, и Изар сполз вниз. Сквозь струи воды он посмотрел на Снейпа. Профессор стоял к нему спиной, упершись обеими руками в раковину, и размеренно дышал. Поймав в отражении зеркала взгляд темных глаз, Изар изумился их выражению. Расшифровать его в своем нынешнем состоянии он был неспособен, и все же такого человечного выражения на лице профессора мальчик никогда прежде не видел. Оторвав взгляд от зельевара, Изар улегся на дно ванны. По мере того, как все больше яда просачивалось сквозь поры и вместе с водой стекало в водосток, его все сильнее трясло и колотило. Он не будет кричать. Ни за что. Вместо этого Изар лишь почти беззвучно стонал, сжавшись в комок под ударами ледяных струй. *** – Хорошая работа, – небрежно бросил Волдеморт, проходя по коридорам вглубь своего тайного убежища. За его спиной Пожиратели согнулись в низком поклоне, трепеща от хозяйской похвалы. Жалкие глупцы, но глупцы полезные. Величественно сходя по ступеням в подвал, Волдеморт растянул губы в жестокой улыбке. Помещение вполне заслуживало названия подземелья – без окон, плохо освещенное, с длинным рядом закрытых камер, которые создавали гнетущую атмосферу – однако тут имелось множество скрытых входов и выходов, о которых заключенные даже не подозревали. Оглядев длинный проход, Волдеморт прошел к единственной занятой камере. Несмотря на то, что с этих пленников должно было начаться его восхождение к власти, Темный Лорд обнаружил, что с трудом может сосредоточиться. Дитя, оставшееся в Хогвартсе, сейчас боролось за то, чтобы сохранить рассудок и избавиться от яда, которым его отравили. У Волдеморта хватило сил признать, что это по его вине Изар сейчас вынужден переживать столь неприятные минуты; точно так же, как он был виноват и в двух предыдущих нападениях. Сколь бы неусыпным надзором он ни окружал мальчика, она раз за разом все равно находила лазейку. Она посмела угрожать единственному волшебнику, которым в грядущей войне Лорд не был готов пожертвовать. Гнев поднялся в нем с новой силой, и Волдеморт позволил ему захлестнуть себя, погружаясь в пучину ярости. Слишком давно он не выпускал таившуюся внутри тьму, слишком давно не давал себе воли. Остановившись перед запертой дверью, Темный Лорд сосредоточился на предстоящей задаче. После того, как закончится детоксикация, Северус сразу же пошлет ему сову с сообщением о самочувствии Изара. Сейчас не время поддаваться сентиментальным порывам. О нет. Время мстить. Повинуясь взмаху его руки, тяжелая дверь отворилась, и Волдеморт шагнул в полутемную камеру. При виде двух пленников, прикованных к стене, его холодная улыбка стала еще шире. – Счастлив вас обоих видеть, – промурлыкал он, плавно подходя ближе. Задев какой-то предмет на полу, волшебник остановился и разглядел под ногами перекосившиеся очки. Неодобрительно цокнув, Темный Лорд наклонился и подобрал их. – Мы не можем тебе позволить оставаться слепым к происходящему, не так ли, Серж? – Кто вы такой? – требовательно спросил Серж Руа; бледное лицо француза было покрыто алыми потеками. Когда Волдеморт шагнул ближе, он нервно облизнул губы: – Должен предупредить, что Франция тебя из-под земли достанет. Ты меня понял, псих? Тебе это с рук не сойдет! – Для человека, занимающего пост министра магии, охрана у вас совершенно никудышная. Стыд и позор, я бы сказал, – заметил Волдеморт и повернулся к волшебнице, прикованной рядом: – А вы, моя дорогая, что-то совсем притихли. – Кто вы? – злобно прошипела она. – Для чего вы нас похитили? – Похитил... – словно пробуя слово на вкус, Волдеморт наклонился и водрузил очки на нос пленника. Почти нежно похлопав того по седой макушке, он отстранился и потянулся бледными руками к капюшону, открывая лицо. – Я Лорд Волдеморт, – негромко представился волшебник. – Однако вы, вероятно, знаете меня под именем заместителя министра Тома Риддла. Оба пленника вздрогнули и одновременно прищурились. Лицо Айри Руа, новоиспеченной супруги французского министра, исказилось в уродливой гримасе, когда до волшебницы дошло, что происходит. – Серж не имеет никакого отношения к нападениям на вашего чемпиона! – горячо воскликнула азиатка. Оттолкнувшись от стены, она попыталась придвинуться ближе к своему изумленному мужу: – Это мой отец отдавал приказы. Я и тот бедный ребенок – всего лишь пешки в ваших с отцом интригах. Волдеморт помолчал, обдумывая услышанное. Интересно, как бы отреагировал Изар, узнав, что его считают всего лишь пешкой. Впрочем, в любом случае он был бы прекрасен в своем негодовании. К сожалению, сейчас дитя и в самом деле было лишь мелкой деталью в общей схеме; однако это лишь первая партия из многих – впереди другие, в которых ему будет отведена куда более важная роль. – Ах да, ваш драгоценный родитель, – обронил Волдеморт. – Как, кстати, поживает Аселин Морель? Уже объявил себя Темным Лордом Франции? Аселин, жалкий политикан, уже несколько лет вставлял Британии палки в колеса. Во Франции половина политического света смотрела ему в рот благодаря остаткам былого могущества, которое он подкреплял щедрым дождем из золота. Несмотря на то, что французские волшебники очень высоко ценили Мореля, Волдеморт знал, кем тот был на самом деле. Мошенником; человеком столь неуверенным в себе, что Темный Лорд удивлялся, как тот находит в себе силы смотреться в зеркало. Риддлу потребовалась всего одна встреча с Морелем, чтобы проникнуться к нему бесконечным презрением. Француз же, напротив, предложил Риддлу союз. Заместитель министра расхохотался ему в лицо, и с тех пор Морель начал видеть в нем угрозу. Одна мысль о том, что этот неудачник посмел покуситься на жизнь Изара Блэка... Темные глаза Айри Руа сверкнули. Она была совсем не похожа на отца. Риддл задумался, не плод ли она какой-нибудь интрижки на стороне. – Для тебя он Лорд Морель, Риддл. Волдеморт буркнул в ответ что-то неопределенное, уже порядком устав от ее воплей. Что до французского министра, он и вовсе оказался бесполезным балластом. Он так надеялся, что эти двое развлекут его как следует… впрочем, неважно, скоро они получат по заслугам. – Морель всего лишь самонадеянный глупец, если думает, что ему сойдет с рук покушение на то, что принадлежит мне – хуже того, на моей же собственной территории. Волдеморт опустил руку в карман и извлек оттуда небольшой мешочек, которым взмахнул перед лицами пленников. Взгляд алых глаз скользнул по лиловой пыльце, содержавшейся внутри, и Темный Лорд лукаво усмехнулся: – Узнаешь, женщина? Айри и Серж оба неотрывно смотрели на пыльцу, но только волшебница при виде ее стала белее полотна. – Неужели нет? А следовало бы, – продолжал Волдеморт. – Это тот самый бесов яд, что ты швырнула в лицо Изару Блэку на первом испытании. Я сохранил остатки, которые ты затем подбросила ему в сумку. Надеюсь, ты не против. Пыльца немало стоит, верно? К тому же проделала такой длинный путь – из самой Азии… родины твоей матери. Опустив мешочек, он улыбнулся пленникам: – Однако прежде чем мы перейдем к этому пункту программы, давайте чуть развлечемся. Необходимо подготовить вас к бенефису на третьем испытании. Серж Руа наконец заговорил. – Подготовить? Что вы хотите этим сказать? Волдеморт невозмутимо опустил мешочек с пыльцой обратно в карман и любовно огладил палочку. – Вы же не можете предстать перед цветом волшебного мира в подобном виде, не так ли? – он поднял палочку и весело хмыкнул, когда девчонка задохнулась от ужаса и придвинулась к министру еще ближе, словно это могло бы его защитить. – Умоляю! – всхлипнула она. Ах да, мольбы... Темный Лорд искренне не понимал, почему Изар так чурается пыток. – Серж ни в чем не виноват, он ничего не знал, не знал! – словно обезумев, повторяла она снова и снова, широко распахнув глаза. – Неужели вы действительно убьете невинного? Неужели в вас нет ни капли жалости? Сотрите ему память и отпустите... пожалуйста! Волдеморт сделал вид, что обдумывает ее слова, с затаенным злорадством глядя на двух трясущихся идиотов, лелеющих надежду, что он передумает их убивать. – Есть ли во мне жалость? Нет. Я не из милосердных лордов, девочка, – с этими словами он взмахнул палочкой, и живот Сержа рассек длинный порез. Рана начиналась над пахом и заканчивалась почти у грудины; густой поток крови мгновенно пропитал одежду волшебника и хлынул на пол. Алые брызги попали на побелевшее лицо его жены, и та пронзительно закричала. Серж же, попытавшись открыть рот, захлебнулся кровью. – Мы не можем позволить тебе умереть так быстро, Серж, – покачал головой, накладывая на рану министра фиксирующее заклинание. – Сначала необходимо принарядиться. Волдеморт поднял палочку над головой, и внутренности министра, повинуясь ее движениям, выскользнули из брюшной полости. Они покидали тело изящно и плавно, словно зачарованные змеи. Кровь темными кляксами пятнала пол, пока кишки взбирались все выше и наконец улеглись вокруг шеи Руа. Волдеморт потянулся к нему и заглянул в полные отчаяния глаза. Снова вытащив мешочек, Темный Лорд швырнул щепотку сияющей пыльцы в лицо министра. Наркотик подействовал мгновенно. Зрачки волшебника расширились, почти поглотив радужку, и он глухо застонал полным крови ртом. Серж схватился за обвивавшие тело внутренности и что было силы дернул; вероятно, ему чудилось, что его взяла в плен гигантская змея. Волдеморт весело рассмеялся и повернулся к застывшей от ужаса Айри. – Со стороны твоего отца было невероятной глупостью отправить тебя прямиком ко мне в руки, – заметил Темный Лорд, скользя к своей следующей жертве. Волшебница забилась в угол и в панике зажмурилась. – Впрочем, – непринужденно продолжил он, – быть может, ты ему и не дочь вовсе? Широко открыв глаза, молодая женщина с ненавистью уставилась на него. Губы Волдеморта насмешливо изогнулись: – Кажется, я попал по больному месту. – Ты ничего не знаешь! – ожесточенно прошептала волшебница, но сквозь браваду отчетливо проступал страх. – Нет, не знаю, – согласился Волдеморт, подойдя к ней вплотную. – Однако, признаюсь, мне плевать, – он склонился ниже, купаясь в волнах исходящей от нее ненависти. – Я обещал Изару, что вы будете кричать. Возможно, твой конец окажется не таким нелепым и болезненным, как у твоего мужа, но агония будет очень, очень долгой, это я тебе гарантирую. Склонившись к ее уху, темный маг выдохнул: – Никто не смеет посягать на то, что принадлежит мне. Отодвинувшись, он извлек остатки пыльцы. Айри судорожно замотала головой, пытаясь уберечь дыхательные пути от проникновения яда. Темный Лорд усмехнулся и приставил палочку к ее голове. Шепнув фразу на латыни, Волдеморт слегка дернул запястьем. Раздался резкий треск, и череп женщины лопнул и сплющился. Голова деформировалась, осколки костей брызнули в разные стороны, либо запутавшись в волосах, либо погрузившись глубоко в мозг. Это не убьет ее – по крайней мере, не сразу. Не обращая внимания на крики, Волдеморт высыпал пыльцу на ладонь и легко дунул. Лиловое облачко окутало лицо волшебницы. Пару мгновений Волдеморт стоял, наблюдая за французским министром, который отчаянно сражался с собственными внутренностями, побулькивая кровью в горле. Теперь оба пленника медленно погружались в мир своих кошмаров, в то время как их сознание постепенно меркло под воздействием разлитой в воздухе магии. Прежде чем рассудок покинет их окончательно, чету Руа будут преследовать видения, в которых они предстанут друг для друга странными, гротескными чужаками. – На самом пике действия пыльцы мне пришлось связать Изара, чтобы не дать ему броситься на меня и причинить себе вред… – умолкнув, Темный Лорд заставил кандалы раскрыться, отпуская пленников. – Почему бы вам напоследок не насладиться компанией друг друга? Он отступил на шаг назад, пока Серж настороженно изучал неподвижную фигуру своей жены, ничком лежащую на полу. Наркотику еще только предстояло достичь самых дальних уголков ее гибнущего мозга. Отвернувшись, Волдеморт направился к двери: – До встречи на третьем испытании. Под аккомпанемент нарастающих воплей он закрыл дверь, оставляя пленников наедине.