Пламя

      Погода была ужасная, принцесса была прекрасная, и это была не я. И даже не Белла! Прекрасной принцессой, на которую заглядывались почти все студенты, была ученица Дурмстранга с сахарной улыбкой и нордической внешностью. Только увидев эту девушку, что с царственным видом сошла с корабля, на котором и прибыли студенты Дурмстранга, я поняла, что покой мне только снится. Назовите это интуицией, прорицанием или банальной завистью, но факт есть факт: от одного вида Исгерд у меня заныли зубы, а палочка так и просилась в руки. К счастью, в тот момент рядом со мной был Алекс, и он, не долго думая, ущипнул меня за бок. Отвлекшись на месть ему, я совершенно пропустила тот момент, когда девушка растворилась в толпе других студентов. Впрочем, хорошее настроение это не вернуло совершенно, хоть я и была готова к тому, что все пойдёт наперекосяк. Почему? О, все было просто: всю школу лихорадило от скорого приезда иностранцев, и на каждом углу можно было встретить компанию, что на все лады обсуждала будущих гостей. Меня это немного раздражало, честно говоря. Нет, я прекрасно понимала, что для многих это шанс завести нужные знакомства, а то и найти себе пару, но Мерлин всемогущий, неужели можно говорить только об этом?! Даже Белла пала жертвой нездорового энтузиазма и то и дело принималась рассуждать о том, кто приедет и что с них можно получить. Неудивительно, что ко дню Х я была взвинчена и не хотела никуда идти. Если бы не приказ МакГонагалл, то я бы не потащилась на берег Чёрного озера, зябко кутаясь в зимнюю мантию. К счастью, ждать явления студентов Дурмстранга долго не пришлось, их корабль появился из воды спустя всего пятнадцать минут, и околеть я не успела. Более того, я даже восхитилась и самим кораблем, будто сошедшим со старинных заморских гравюр, и статью студентов… А потом я увидела Исгерд.       Мое настроение в норму так и не вернулось, и я, даже не дождавшись прибытия студентов из другой школы, поспешила скрыться в Хогвартсе. Конечно, я много думала о том, почему я так отреагировала на незнакомую мне в сущности девушку, и чем дольше думала, тем больше злилась. Шквал моего плохого настроения обрушивался почти на всех, кто рисковал неосторожно ко мне обратиться. Выдержали только Алекс и Белла. Алекс, потому что был достаточно пофигистичен, чтобы не обращать внимания на капающий с моего языка яд, а Белла… Ну, Белла была привычная, она ж почти каждый день видела Вальбургу! Вот только судьба будто издевалась. Шла ли я в башню факультета, пыталась ли спрятаться в библиотеке, сидела на занятии или пыталась найти покой в заброшенном кабинете — я всегда сталкивалась с Исгерд. Кривились мы почти синхронно, особенно, если никто не видел, а пространство вокруг нас едва ли не искрило от напряжения. Вот как тут не поверишь во всякую родовую память, вражду по гороскопу и прочие изыски спонтанной ненависти, если при виде друг друга мы буквально дуэль готовы начать? Клянусь, во взгляде этой девицы читается такая же неприязнь, да и за палочку она тоже хватается, будто готова хоть сейчас проклятие швырнуть. От смертоубийства, то есть дуэли, нас отделяло только наличие свидетелей, да люди, что буквально утаскивали нас дальше. Иногда мне даже казалось, что Мерлин послал мне её, чтобы научить терпению… Иначе она не встречалась бы мне настолько часто в чертовски огромном замке.       Новый день исключением не был. Я должна была догадаться, что у меня не может быть все хорошо, но увы и ах, сегодня мне было слишком радостно от того, что я наконец выспалась, а встречи с Уизли удалось избежать. Поэтому и шла в Большой зал, едва ли не напевая себе под нос, размышляя о том, как бы мне совершенно незаметно узнать, празднуют ли маги Самайн. Было бы очень странно спрашивать об этом Белс или Руди, и уж не менее странно проявить столь вопиющую для Прюэтт безграмотность. Спросить в библиотеке книгу по традициям? О да, я так и вижу лицо нашего библиотекаря или того же Алекса, что довольно часто там крутится. В Выручай-комнату залезть, что ли? Я задумчиво хмыкнула, дернув себя за кончик косы, и тут же выпустила его из рук, услышав рядом голоса. Из-за угла, под руку с Люциусом Малфоем, вышла никто иная, как Исгерд. Она одарила застывшую посреди коридора меня безразличным взглядом и отвернулась, что-то тихо говоря Люциусу. Я хмыкнула, поправив висевшую на плече сумку, и быстрым шагом пошла в Большой зал, не удостоив эту парочку ещё одним взглядом. Они оба меня страшно бесили.       Не смотря по сторонам, я добралась до стола Гриффиндора и опустилась на лавку, бросив сумку рядом. Алекс, к которому я и подсела, бросил на меня странный взгляд, но промолчал. Я ему кивнула и, осмотрев стол, положила себе наконец нормальной еды. Настроение нужно было как-то повышать. — Что уже случилось? — спросил Алекс, склонившись ко мне. — И не говори, что встретила Уизли. Я ему перед завтраком сказал, что ты уже убежала к Блек. — Почему ты вообще решил, что моё плохое настроение может быть связано с ним? — Я вскинула брови. — Ничего не случилось, вообще. Просто голодная женщина — злая женщина. — Да? Буду знать.       Парень отвернулся от меня, пожав плечами, на что я только фыркнула. Тоже мне, мистер внимательность нашёлся. Возьми и расскажи ему, что случилось, отчитайся. Вот только что рассказывать, если я сама не знаю, почему моё настроение испортилось от встречи в коридоре? Если единственное, что приходит в голову — банальная зависть при виде чужой внешности и популярности? Я бросила взгляд на стол Слизерина, пытаясь найти Беллатрису или Руди, но вместо них обнаружила парочку, испортившую мне настроение в коридоре. Люциус вёл беседу с Исгерд, то и дело ухаживая за ней, а она ему улыбалась. Я скривилась, будто от зубной боли, и принялась с остервенением кромсать овощи в своей тарелке. Словно против воли мой взгляд вернулся к этой парочке, и я, с некоторым раздражением подметила, что они действительно красивая пара. — Можешь не стараться убить их взглядом, — насмешливо сказал Алекс. — Беспалочковая Авада — миф. — Я не пытаюсь их убить, я просто смотрю, — фыркнув, я демонстративно принялась есть, всячески намекая на то, что разговор закончен. — Ты даже не спросила, о ком я, — Алекс издал смешок. — Я могу начинать шутить про твои противоестественные наклонности? — Хватит, — я с раздражением швырнула приборы на тарелку и кинула злой взгляд на знакомого. Есть внезапно расхотелось. — Какая ты нервная, Мэл, и как только твой жених с тобой справится? — Я обязательно тебе расскажу, когда он у меня появится, — повернувшись к собеседнику, я закатила глаза. — Но пока этого торжественного события не случилось, мы можем погадать. Как ты относишься к кельтской традиции гадания на внутренностях? Блэр склонился ко мне, тонко усмехаясь, и от этого движения русая челка упала на его лицо, почти закрывая глаза. — Так ты, Прюэтт, у нас не сговорена с младенчества? — Алекс понизил голос, чтобы его слышала только я, и пристально посмотрел на меня из-под челки. — Я буду разочарован, если ты бесишься из-за этого. Я ошеломленно захлопала ресницами. Я? Злюсь из-за того, что я не сговорена? Да я счастлива, что родичи не заключили помолвку с каким-нибудь сомнительным типом, когда мне был год! Если не заключили… Я нахмурилась, пытаясь выцепить в каше из своих и Молли воспоминаний хоть что-то смутно похожее на упоминания о браке, но даже и близко ничего не вспомнила. И это вовсе не означало, что я действительно исключение из правил, возможно, что я просто не помню о том, что у меня есть жених. От этой мысли по спине прошла неприятная дрожь, а остатки мыслей об Исгерд и об увиденной перед обедом сцене буквально вылетели из головы. Вот это шоковая терапия, называется. Нетвердой рукой нашарив на столе кубок, я схватила его и сделала несколько жадных глотков тыквенного сока. Мерлин всемогущий, что-то Штирлиц в моем лице опять близок к провалу! Особенно, если мой жених Нотт, если вспоминать ту кучу фанфиков, что я читала в прошлой жизни. Посмотрев на стол Слизерина, а конкретно на того самого Нотта, что как раз со скучающим видом осматривал гобелены, я тряхнула головой и перевела взгляд на Алекса. Блэр все еще сидел близко ко мне, упираясь одной рукой в лавку меж нами. Только челку он успел убрать за ухо. — Ты дурак, да? — словно и не было никакой паузы в нашем диалоге, уточнила я, ловко поднимаясь с лавки и подхватывая свою сумку. — Если бы меня расстраивало это, то я бы не с тобой сидела, а перед юношами из Дурмстранга крутилась. Алекс выпрямился, с королевским достоинством поправил манжеты рубашки, что выглядывали из-под мантии, а после подпер голову рукой. С весельем глядя на меня, он тихо произнес: — Значит, пока я не разочарован. — А после отвернулся, возвращаясь к завтраку. Я только фыркнула, вешая сумку на плечо, и поспешила уйти из Большого зала. Хотя бы из-за того, что желанием смотреть на иностранных студентов, а также на ажиотаж вокруг них я не горела. Да и разговоры вести тоже больше не хотелось. Ускорив шаг, я почти покинула помещение, но на пороге почему-то обернулась, посмотрев сначала на стол Гриффиндора, а после и на стол змей. Мы встретились глазами с Малфоем, но уже через мгновение он склонился к своей спутнице, что-то шепча ей на ухо. — Надо обязательно попросить у тетушки рецепт яда… — пробормотала я, разворачиваясь и покидая зал. Слагхорн явно жаждал увидеть мою персону на Зельях, а то что-то давно я не устраивала охоту за его обществом.

***

      Я неслась по коридору, с переменным успехом пытаясь сбежать от внимания Уизли. Но он явно устал ждать, пока несчастные взгляды растопят мое сердце и я наконец решу с ним поговорить, и вознамерился поймать меня любой ценой. С какой-то стороны это даже вызывало уважение, такая целеустремленность дорого стоит, но в остальном жутко бесило. Я все еще жутко не хотела с ним даже рядом стоять, не то что говорить, а он будто и не замечал. Не хотел замечать. А, быть может, просто пытался выяснить, что же пошло не так и почему я его избегаю. Объяснять не хотелось, хотелось швырнуть в него чем-то тяжелым или мерзопакостным, а еще лучше натравить на него тетушку Мюриэль. Да, я злая и мстительная, но помилуйте, из-за этого Артура у меня приступы паранойи скоро начнутся! Хотя бы из-за той странной реакции на него, ну и из-за его постоянных попыток меня разговорить. Будто он думал, что если сказать мне пару слов и посмотреть глазами побитого щенка, то я тут же брошусь ему на шею и рожу детей. Впрочем, не то чтобы меня интересовали его мотивы, скорее только степень его упорства. Все же бегала от него я почти весь вечер, устала, а он все не дает мне покоя. И в башню не вернуться… Шумно вдохнув, я оглянулась на бегу, пытаясь понять, чудится мне или нет топот за моей спиной. И это было моей ошибкой.       Засмотревшись назад, я споткнулась, кажется, на ровном месте и полетела вперед, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Тщетно. Нога неловко подвернулась, и я оказалась на полу, застонав сквозь сжатые зубы. В глазах защипало, мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы не дать слезам пролиться. Было обидно и зло до ужаса. Обидно за явную неудачливость, а зло — на себя. Вот почему меня жизнь ничему не учит? Я всю прошлую жизнь страдала из-за того, что отвлекалась и глубоко уходила в свои мысли, и теперь и тут это повторяется. Несколько дней назад я со студенткой столкнулась, сейчас упала и ногу подвернула, а что потом? Мысленно пообещав себе быть внимательнее, я быстро оглянулась, трижды помолившись всем известным богам, чтобы Уизли там не было. И его действительно не было! Кажется, даже несмотря на шумное падение, мне все равно удалось скрыться. Возможно, что я несколько преувеличиваю свою неудачливость, а? — Который уже раз я встречаю тебя в таком положении?       Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась. Нет, я ни капли не преувеличиваю свою неудачливость: мне все еще крупно не везет. Почему? О, все просто! Напротив меня стоял Люциус, вопросительно выгибая бровь. Мне захотелось то ли взвыть, то ли экстренно освоить трансгрессию, да сбежать как можно дальше. Почему мы не могли встретиться в более удачный момент, а? Например, перед походом в Хогсмид, когда я выгляжу прилично, а не сижу на полу со слезами на глазах и явно влажными растрепанными волосами. Остро захотелось нагрубить Малфою, но усилием воли я сдержала этот порыв. — И тебе здравствуй, — несколько натянуто произнесла я, пытаясь как можно изящнее подняться. Но стоило мне только ступить на ногу, как щиколотку пронзила острая боль. Издав тихий всхлип, я на мгновение зажмурилась, кривясь. — Прюэтт, тебе повезло, что я джентльмен. — В прохладном голосе мне почудились усталые нотки. Я вскинулась было, чтобы гордо огрызнуться, но не смогла вымолвить и слова. Блистательный Люциус Малфой склонился ко мне и с лёгкостью, будто я какая-нибудь тонкая-звонкая балерина, подхватил меня под колени и поднял. — Хоть и леди тебя можно назвать с натяжкой.       Шпильку я предпочла проигнорировать, вцепившись рукой в мужское плечо и мысленно моля всех богов о том, чтобы я не покраснела. От Люциуса пахло морозом и, почему-то, бергамотом. Этот запах был знаком мне, смутно и призрачно, но знаком. Нахмурившись, я уцепилась за эту тоненькую ниточку воспоминаний Молли, пытаясь забрать себе хотя бы ещё одно, хотя бы осколочек, пока все они не растворились в моей личности. Висок пронзило болью. — Ты что, плачешь?.. — Нет! Не смотри! — Я закрыл глаза. Теперь я могу предложить свою помощь? Звонкие детские голоса звучали в голове. Пульсировали и бились, будто пытаясь высвободиться, но никак не желали накладываться на картинку. Даже испытывая боль, уцепившись за этот всплывший в памяти диалог, я не могла вспомнить, что конкретно произошло и кто эти дети. Все было словно в молочном тумане, и только мне показалось, что я вот-вот узнаю их, вспомню, как голос Люциуса вырвал меня из транса. Воспоминание ускользнуло от меня, оставив лишь смутное тепло в груди. — Прюэтт, в башню Гриффиндора я тебя не понесу, даже если ты и дальше будешь притворяться жертвой Ступефая. Могу передать тебя в руки твоего кавалера. — Что? — несколько потерянно откликнулась я, переводя взгляд на лицо Люциуса. Он устало закатил глаза, даже и не думая скрывать свое мнение о моей внимательности. — Кавалера?.. — Если ты, Прюэтт, отвлечешься от своих несомненно масштабных дум и уделишь каплю внимания своему окружению, то сможешь заметить, что…-- Люциус выдержал паузу, насмешливо посматривая на меня, — сюда явно кто-то очень спешит. Слышишь? Сдержав совершенно детское желание показать парню язык, я все же прислушалась. И тут же гулко сглотнула, вцепляясь в Малфоя. Вдалеке действительно звучали чьи-то тяжёлые шаги, и с каждым ударом сердца они становились все ближе и ближе. Я даже не сомневалась, кому они принадлежат, была уверена, что это Артур Уизли все же преодолел замороженный мною пол. На мгновение представив, что будет, когда он найдёт меня, да ещё и на руках у слизеринца, я содрогнулась. Нет, такого позора моя хрупкая и нежная душенька не выдержит! С надеждой посмотрев на Люциуса, я отпустила его плечи. — Не надо! Пожалуйста, не выдавай ему меня! — умоляюще прошептала я, складывая руки в молитвенном жесте. — Люциус, сделай что угодно, но только спрячь меня, пожалуйста. — Почему я должен это делать, прости? — растягивая гласные поинтересовался парень. — Потому что ты — джентльмен, — прошипела я, бросая испуганный взгляд назад, а после, немного подумав, добавила: — И если ты мне не поможешь, то я расскажу Белле, в каком положении ты меня бросил. — Ты что, мне угрожаешь? — с нескрываемым удивлением вперемешку с интересом уточнил Малфой. — Ставлю в известность, — уточнила я и с мольбой посмотрела на парня. Я очень сильно сомневалась, что смогу скрыться сама сейчас, когда нога болит даже без нагрузки на неё.       Люциус наигранно тяжело вздохнул, но все же шагнул в сторону. На тёмной, шершавой от времени стене замка висел гобелен с изображенным на нем рыцарем, поразившим своим мечом тварь, смутно похожую на виверну. Люциус легко поддел ткань пальцами, отодвигая её в сторону и открывая моему взору неглубокую нишу, в которой может поместиться только один человек. Я нахмурилась. Малфой же, будто и не заметив изменений на моем лице, поставил меня на пол, отчего я зашипела. — Увы, лучше ничего не найти, — прошептал он, лёгким движением подтолкнул меня в спину. — Если хочешь, чтобы твой Уизли тебя не нашёл, то будь так добра, сиди тихо.       Прежде, чем отстраниться, он быстро извлек палочку из рукава мантии и что-то прошептал, взмахнув ею. Меня словно окатило волной приятной прохлады. Не жгучим холодом, который отзывался дрожью в пальцах и огнём в груди, а свежестью морозного утра. Я порывисто выдохнула, пытаясь разобраться в этих ощущениях, но увы. Единственное, что я явно смогла выделить, — это отсутствие боли в покалеченной ноге. Я хотела поблагодарить Люциуса за помощь, но не успела даже рта раскрыть, как он опустил гобелен и мой закуток погрузился во мрак. Прижавшись спиной к ледяной стене, стараясь не опираться на ногу, я закрыла рот ладонью, стараясь не издавать не звука. Страшно мне не было, скорее волнительно. Я ни капли не сомневалась, что если Уизли меня все же найдёт, то я смогу избавиться от него, даже если для этого мне придётся его проклясть. Вот только все равно видеть его не хотелось. Что мне с него? Монолог о том, что он меня любит? Рассказ о том, как я изменилась и какой злой стала? Или какое-нибудь сомнительное зелье? Я прижалась лбом к древним камням и прикрыла глаза, напряженно прислушиваясь к происходящему в коридоре. — Уизли, ты пытаешься догнать тень своей успеваемости? — голос Люциуса донесся слегка приглушенно. — Отстань, Малфой. — Голос Уизли я также узнала и поморщилась, словно от зубной боли, но не издала ни звука. — Скажи… Здесь никто не пробегал? — Уизли, я напоминаю тебе, что бег по коридорам запрещён уставом, и если бы кто-то, кроме тебя, здесь бегал, то ты бы увидел его тут. — Я была уверена, что Малфой усмехается, насколько довольно звучал его голос. — Кстати, десять баллов с Гриффиндора. — За что?! — Громко возмутился Уизли, и мне пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не захихикать. — За бег по коридору, — совершенно спокойно пояснил Малфой, и мне захотелось ему поаплодировать. — Ну и сволочь же ты, Малфой! — Ты что-то сказал, Уизли?       Я глубоко вдохнула, вжимаясь в стену, и мысленно вознесла молитву всем известным мне высшим сущностям, начиная от богов и заканчивая сидхэ. Пыль, что в изобилии была в этой нише, попала мне в нос, и мне немилосердно захотелось чихнуть. Зажав нос пальцами, я сдерживалась, как могла. Мерлин, если я сейчас чихну, то все, конец моим пряткам! Вряд ли Артур настолько глухой, чтобы не услышать моё чихание. Конечно, плотный гобелен отчасти поглощает звук, но все же… Все же лучше бы он убрался поскорее. — Иди уже, Уизли, — тем временем сказал Люциус, и голос его прозвучал гораздо ближе, чем до этого. Мне тут же захотелось отодвинуть хоть на миллиметр плотную ткань и посмотреть, что там происходит.       Делать это, впрочем, я не стала. Осталась на месте, все так же зажимая нос и прислушиваясь. За гобеленом раздались шаги, отчего я невольно напряглась. Помнится, в каноне было какое-то заклинание, которое позволяло то ли слиться с поверхностью, как хамелеон-переросток, то ли сделаться невидимым… Кажется, это были дезиллюминационные чары, если я правильно помню. И почему мне не пришло в голову выучить их, а? Хотя бы вместо того семейного проклятия, которому меня обучила тетушка Мюрриэль. Впрочем, ещё не всё потеряно. Мне и так приходится налегать на чары, так как в моем арсенале всего десяток-другой заклинаний, что хорошо для грязнокровок, но плохо для чистокровной ведьмы. Так что, если в список изучаемого добавятся ещё и эти чары, то принципиально для меня ничего не изменится. Да, определенно нужно будет потормошить Беллу или Руди на предмет моего обучения чарам. — Уизли ушёл. — Гобелен отодвинулся, являя мне безусловно красивое лицо Малфоя. — Не вздумай двигаться. Я просто избавил тебя от боли, а не исцелил. — Спасибо, — выдохнула я и наконец-то звонко чихнула. Люциус только усмехнулся, делая шаг вперёд и помогая мне выбраться из этого закутка. — Ты действительно джентльмен, Люциус Малфой. Твой отец может тобой гордиться!       Парень бросил на меня странный взгляд, от которого мне тут же стало неловко, и снова подхватил меня на руки. Восприняла ли я это как должное? Нет, вовсе нет. Мне все ещё было непривычно и даже стыдно, все же в той, прошлой жизни, такое поведение было редкостью, а если и было, то со стороны мужчины это всегда означало симпатию. А тут… Тут помощь приличной ведьме, к коим я относила и себя, была абсолютно нормальной и даже поощрялась. А, быть может, я все ещё предвзята и просто пытаюсь придумать ещё одну хорошую черту к портретам будущих лордов и леди. — Прюэтт, светские диалоги — не твоя стезя. — Парень покачал головой, а я поймала себя на том, что откровенно рассматриваю игру теней на его лице.       Выглядело это… Загадочно и притягательно. В тусклом свете факелов, с пляшущими на его бледной коже и светлых волосах отсветами и тенями, он, Люциус, напоминал мне героя мрачных шотландских легенд. Именно сейчас, если бы он сказал, что в его жилах течёт кровь Неблагих, — я бы поверила безоговорочно. Настолько он походил на бледную тень Короля-Ворона, взросшего в Грёзе, ею пропитанного, вышедшего из зеркала, чтобы править и колдовать. Я была почти очарована. — Я отнесу тебя в Больничное крыло, — его голос разрушил магию момента.       Тени, что, казалось, ластились к его коже, потеряли магию, превратились в обыденность; колдовская поволока в стальных глазах рассеялась; а ощущение нереальности происходящего, мрачной сказки, где я — жертва, что готова уйти вслед за фэйри и танцевать с ним, пока ноги не сотрутся в кровь, рассыпалось горсткой стекла. Я нахмурилась, чувствуя, как мои щеки опаляет жаром смущения. Этот мир на меня плохо влияет… Уже и на Малфоя заглядываюсь, да странные ассоциации ловлю, теряя ориентацию во времени и пространстве. Одна надежда, что сам Люциус не заметил ни моих взглядов горящих, ни задумчивости. Иначе мне потом долго придётся доказывать Беллатрисе, что я вовсе не влюбилась, а просто слишком впечатлительная. Искоса посмотрев на Малфоя, я перехватила его насмешливый взгляд и тут же поспешила отвернуться. И мы продолжили путь в Больничное крыло.