Светлый паромщик Такамии

Я откровенно залюбовался нашей старостой. Человек не по собственной доброй воле влип в довольно пакостные приключения, которые способны погнуть психику и у более крепкого человека. Но вот она, вполне обычная шестнадцатилетняя девчушка, нахмурившись, сидит передо мной и рассказывает свою часть истории. Видно, что ей непросто, но на поведении это не сказывается — не скандалит, не впадает в ступор, не просит защитить ее. Просто пытается понять, как же играть в ту игру, участником которой она оказалась.  — Что ж, — сказал я, когда Ю закончила свою историю, — ты свое решение уже приняла. Что ты хочешь еще спросить? — Пока что мне интересно, правильно ли я вижу ситуацию? Вот есть вы, охотники на демонов. В ряде случаев вы можете с разумными демонами сотрудничать, но это не очень афишируемая практика, за исключением одного единственного клана. Да и те всегда предпочитали термин «вассалитет». Еще вы владеете разнообразной магией, которая вам помогает в вашей работе. В остальном мире — все примерно то же самое? — Насчет нашей страны — все так. Кланы экзорцистов, как ни забавно, на подряде у правительства. Мы не единственные маги в Японии, но насколько я знаю, большая часть принадлежит к нашему сообществу. Насчет остального мира — там по-всякому. Но в целом, там можно говорить об отсутствии стройной структуры. Не каждый маг — экзорцист. И не каждый экзорцист — маг, бывает и такое. Не с каждым аякаси можно справиться автоматной очередью, но крупнокалиберный пулемет и хороший амулет могут решить большую часть возникающих проблем, — немного сумбурно вывалил я свои комментарии. — Вроде бы поняла, — кивнула Ю. — А много еще у тебя демонов в команде? — Неоднозначный вопрос, — усмехнулся я. — Это я узнаю завтра. Пока что под моим покровительством числятся двое оставшихся обитателей поместья в Ноихаре, Ая, а также персонал чайной Кагетцуки и сотрудники «Службы доставки Амакава». — Что, все? — округлила глаза староста? — В чайной — все. А вот среди курьеров и других сотрудников службы доставки есть и люди. Кроме Кагетцуки и Синдзи из моих ребят никто не умеет водить машину, знаешь ли. — А что ты собираешься узнать завтра? Я встал и немного прошелся по комнате. Этот момент волновал и меня самого. С потерей могущественного союзника и исчезновением, фактически, личного оружия мои позиции могли заметно пошатнуться. Возможности лорда Амакава по защите своих вассалов заметно сократились. Хотя, — я недобро оскалился, вспоминая о врученном мне Аей вчера свертке, — они все еще отличны от нуля. — Я только сейчас, после поездки в Ноихару, восстановил клановую технику присяги. И теперь, как глава клана, могу ее принять у своих подопечных — до того у нас была с ними лишь предварительная договоренность, ни к чему формально обе стороны не обязывающая. Каждый из них может отказаться. Ведь еще неделю назад, — я устало потер ладонями глаза, — все было совсем по-другому. Староста сочувственно взяла меня за руку. В этом жесте не было, пожалуй, никакого флирта — только лишь желание как-то поддержать в трудный момент. — А кто такая Сидзуку? Она не твой вассал, она живет в твоем доме, и говорили, что она родственница Химари. Она, вообще, человек или нет? Я искренне рассмеялся. Кажется, у Сидзуки идеально получилась маскировка. Все-таки жизнь с нами здорово меняет даже трехсотлетнюю водяную змею. — Она друг. И, наверно, союзник — в моей идее создать в Такамии безопасную зону для всех — магов, людей и аякаси. А еще — она могущественный водяной демон. — Но почему она живет с тобой? В каких вы с ней отношениях? — Ю явно решила выяснить все досконально. — Если уж честно — то в сложных. Изначально предполагалось, что она будет за мной следить, чтобы я не представлял опасности для аякаси — но правила этой игры давно поменялись. Вообще, тут все запуталось уже довольно давно, поэтому каждый из обитателей этого дома просто живет так, как считает нужным. Например, Сидзуке очень нравится готовить и ухаживать за домом. И она хорошая, честное слово! Что-то почувствовав, Ю не стала уточнять дальше. Оно и к лучшему — далеко не все отношения между разумными можно выразить словами. И даже когда можно — иногда просто не стоит этого делать. — Тогда, — сменила она тему, — давай, наконец, перейдем к магии. — Начну, пожалуй, с краткого обзора. Если без лишней теории — то магия есть способ преобразования энергии. Природу этой энергии я сам толком не понимаю, но она в той или иной степени присуща всему нашему миру. Магических традиций довольно много, так как во все времена люди пытались поставить эту самую силу себе под контроль. Людей, способных самостоятельно взаимодействовать с ней совсем уж напрямую очень мало, поэтому разные школы как раз и пытались придумать разные инструменты взаимодействия. В Европе в девятнадцатом-двадцатом веках теория магии стала почти наукой, там были разработаны сложные системы символов и знаков, благодаря которым даже не очень сильные колдуны стали способны на достаточно масштабные воздействия. В остальном же мире в большинстве случаев ограничивались исключительно эмпирическими исследованиями. Где-то в чести магия, завязанная на силы природы, где-то стараются взаимодействовать с энергетическими сущностями, где-то — весьма экзотическими способами высвобождают внутренние ресурсы человека. — А у нас, в Японии? — спросила Ю. — А у нас в чести сразу несколько вариантов. Самый известный — это магия синто. Жрецы синтоистских храмов взаимодействуют с духами места и рядом других сущностей. Ко всему прочему, их способности помогают и в защите от аякаси — ведь они тоже по сути изначально энергетическая форма жизни. — И с кем же они тогда взаимодействуют? — Хороший вопрос. Духи-ками — это не аякаси, хотя в чем-то родственны. Тут, пожалуй, вопрос классификации сугубо прикладной — по роду деятельности и наличию самосознания. Какая-то соседняя ветвь эволюции, похоже. — В общем, тут ты толком ничего не знаешь, — констатировала староста. — Да я вообще мало что знаю, — не смутился я. — Вот и надеюсь, что мы разберемся вместе. Ю польщенно улыбнулась, и я продолжил свой рассказ. — Еще в наших краях есть маги-онмёдзи, самым известным из которых был Абэ, но Сэймэй. У них в ходу самые разные практики, но самая известная их фишка — это использование духов-сикигами, заключенных в бумажный лист или иную подобную форму. — О них я, конечно, слышала — на эту тему столько манги есть, — Ю хихикнула, но потом опять посерьезнела. — Значит, получается, что опять большая часть их силы — заемная? — Выходит так, — согласился я. — Но в этом случае известное — не значит единственное. Они много чего умеют и сами. Более того — техники онмёдзи, пожалуй, единственные достаточно формализованные, чтобы считаться полноценной школой магии, со своими исследованиями и экспериментами. — Понятно. И что еще бывает? — Техники работы с телом. Что-то умели самураи, что-то развивалось в школы карате, джиу-джитсу и им подобных. Высвобождение внутренних сил человека, позволявших быть быстрее, сильнее, больше видеть и не так быстро ломаться. — Ага. И что, на этом все? — Практически. Буддизм ведь не наша придумка, но вот боевые монахи в наших краях встречаются. Там сложный комплекс техник с применением мантр, заряженных четок, рукопашных техник и обращений к божествам. — Про них я тоже смотрела аниме. Эффектные ребята, да. А ты сам их видел? — Только читал, — к сожалению, удовлетворить любопытство старосты мне было нечем. — У меня тогда к тебе еще один вопрос. Уже про кланы. Куэс пользовалась европейской магией — как так получилось? — Она заканчивала Британскую магическую академию. Но вообще история тут простая. Джингуджи — самый молодой клан, и они к европейской магии обратились, в общем-то, от безысходности. У них не было традиций воспитания духа и тела, у них не было техник создания сикигами, да и вообще средний уровень их магов невелик. Для многих чисто японских практик требуется достаточно сильный дар. — Ну, а вы, Амакава, какую из школ используете? — Мы тоже слабые маги, — усмехнулся я, — потому берем все понемногу, что нам по силам. Благо, за шестьсот лет существования клана в наших библиотеках оказалось много чего интересного. Но вообще магия для нас скорее вспомогательная вещь. Мы сильны своим, как писали в манге про шиноби, улучшенным геномом, кеккей генкай. Мутация, позволяющая менять свойства материи. Это еще более путаная штука, чем магия, и совсем уж плохо поддающаяся классификации. И одно из свойств нашей родовой силы — возможность брать вассальную клятву с аякаси. Только добровольно — но и этого достаточно. Нас никогда не любили, но всегда опасались. После этой речи в комнате ненадолго воцарилось молчание. Ю тихо переваривала полученную информацию, а я собирался с мыслями для продолжения разговора. Наконец, нужные структуры оформились, и я был готов продолжать. — Для начала — покажу тебе прием из европейской школы. Техник магического зрения много, но научили меня именно этой, — я начал наполнять силой заготовленные символы, а староста замерла в предвкушении. Следующие полчаса мы пытались воспроизвести то, что мне показывала Куэс, и, наконец, наши старания увенчались успехом. После того, как все получилось, Ю устало попросилась домой. Я согласился, что для начала этого более чем достаточно, но настоял, чтобы она поужинала с нами. И только после того, как Ю рассыпалась в благодарностях Сидзуке за восхитительную кулинарию, а та польщенно заулыбалась и позвала приходить еще, я решил, что планы на вечер полностью выполнены. Можно было со спокойной совестью идти спать. Правда, не одному — на своей кровати я обнаружил и Аю, и Сидзуку. Взвесив идею заночевать на полу на футоне, я решительно плюхнулся между дремлющими девушками. В конце концов — это моя кровать. Что характерно — ни одна из них не проснулась, но меня в тот момент это полностью устраивало.