juvenile

      Находиться с Хосоком в одной компании неловко, оставаться с ним наедине — вообще пиздец. Чимин нервно ковыряет носком кроссовка асфальт и бросает на старшего косые взгляды, то и дело замечая его взор на себе. Ожидание автобуса затягивается, напряженная тишина гнетет. Ощущение, что Хо все прекрасно видит и знает, не отпускает Пака уже почти пять месяцев, с тех самых пор, как он решился на отношения с Чонгуком. И все бы ничего, если бы они постоянно не допускали опрометчивые ошибки, то забывая вещи друг у друга, то не блокируя телефон в присутствии других, то выбирая слишком людные места для свиданий. Чего только стоил тот ночной поход в кино, когда, вроде, обычные люди видят уже десятый сон в своих постелях. Но нет же, буквально на три ряда ниже сидели точно такие же ненормальные, как и Чимин с Чонгуком, придурки в лице Хосока и Юнги. Кто же знал, что и старший брат любит скрытые отношения, да еще и с самым ворчливым парнем их веселой компании. К счастью, Пак заметил их почти сразу, когда пересекся взглядом с глазами-полумесяцами, что смотрели в самую душу, а после сощурились от пошлой ухмылки. После этого Чим вообще боялся куда-либо выйти с Чонгуком, да и Юнги начал избегать. Лишь бы не выслушивать осуждений и нотаций от Мин-я-знаю-все-на-свете-Юнги. — Чимин, — тихо и осторожно, будто ступая по тонкому льду, зовет Хо, заставляя парня поднять взгляд. — Ты с того самого случая в клубе ведешь себя очень странно. Особенно последний месяц. Словно находишься на дистанции и боишься прикосновений. Это… Это все из-за Чонгука?       Если бы только Хо знал, насколько он сейчас близок к правде, он бы не смотрел таким виноватым взглядом. В последние дни Пак и вправду не лезет к друзьям с объятиями и не флиртует с незнакомцами, ему вполне достаточно тактильной связи с Чонгуком, который теперь намного чаще остается с ночевкой или приглашает к себе, когда родителей нет дома. А их, к слову, очень часто не бывает дома, мама — востребованная модель, мелькающая на обложках глянцевых журналов или в рекламных роликах, а глава семейства — знаменитый фотограф. Они очень часто проводят свое время в разъездах по разным странам и городам. И сегодня один из таких дней, когда они далеко за пределами родного города. — Я следил за тобой в те моменты, когда он находился рядом. Его присутствие тебя напрягает, это видно. Может, тебе не стоит сегодня ехать с нами? — Хосок не отводит взгляд, пытаясь найти ответы на лице парня.       Из-за проблем с протекающими трубами Хосоку пришлось вернуться в родительский дом, что обернулось чуть ли не срывом для Чонгука, который от присутствия в квартире старшего брата отвык от слова совсем. Хо по своей доброте душевной часто зовет к себе гостей и не часто спрашивает мнение Гука об этом, порой забывая, что он уже не маленький ребенок и у него тоже есть право на личное пространство. Этим вечером ребята решили вновь собраться. И вновь никто не спросил Чонгука, хочет он видеть друзей брата в тихий, субботний вечер или нет. — Если ты думаешь, что я боюсь твоего брата, то можешь успокоиться, — мягко улыбается Чимин, облегченно выдыхая. Хосок совсем не замечает то, что давно творится не только с ним, но и с Чонгуком. — Просто переживаю за него, он ведь по глупости… Сделал то самое, из-за чего ты теперь волнуешься. — Не оправдывай его, ему не пять лет, — фыркает Хо, пряча кулаки в карманах толстовки. — Просто перестань переживать, столько времени уже прошло. Мы с ним давно все обсудили, я не держу зла, он больше не остается со мной наедине. Все ведь хорошо, почему ты снова поднимаешь эту тему? — С тех самых пор мы с ним больше не общаемся, как раньше. Он уверяет, что не злится на меня, но ведет себя странно. Скрывает что-то, молчит больше обычного, старается избегать. Вы чем-то похожи с ним в этом, если честно. И я не понимаю, в чем моя вина? Я настолько плохой брат и друг, что вы решили перестать со мной разговаривать?       От услышанных слов Чимин невольно теряется, не зная, как правильно подобрать слова и объяснить все то, что испытывает. Когда они находятся в компании друзей, его внимание всегда заостряется на одном единственном парне, все мысли только о его губах, глазах и руках, и Пак даже не замечает ничего вокруг. Ни того, как Тэхен бросает на Юнги долгие, томные взгляды, ни того, как Сокджин скрывает засосы на шее, пока Намджун самодовольно ухмыляется, наблюдая за этим. Ни того, что Хосок, кажется, места себе не находит из-за изменений в поведении и Чонгука, и Чимина, которым приходится прикладывать много усилий, чтобы не раскрыть своих отношений. — Может, он с кем-то встречается? — ляпнув первое, что пришло на ум, Чимин прикусывает язык и осторожно смотрит на Хо. — Я тоже так думаю, — вздыхает Чон, слабо поморщившись. — Но обидно, что он скрывает это от меня. Тем более, я знаю этого парня, он очень хороший и милый. Недоверие Чонгука просто съедает меня изнутри. — Знаешь? — внутри все холодеет от ужаса, а сердце ухает в пятки, заставляя замереть и задержать дыхание. — Он с ним на тренировки вместе ходит, вроде. Чонгук не особо общительный, но с тем парнем он хорошо дружит, а в последнее время они все чаще ходят гулять. Думаю, Югем ему нравится, — мечтательно улыбнувшись, Хосок всматривается вдаль, разглядывая номер подъезжающего автобуса. — Может, даже больше, чем ты. — Это, — Чимин делает глубокий вдох, унимая вспыхнувшую огнем боль в груди. — Это ведь хорошо. — Да, теперь точно не стоит переживать, что он снова причинит тебе боль, — Хосок тянет парня за рукав. — Пойдем, этот наш.       Старший заводит потерявшегося в прострации парня в автобус, оплачивает два билета и усаживает в самый конец, ведь ехать им приличное расстояние, а свободных мест почти нет. Чимин двигается ближе к окну и тупит взгляд вниз, разглядывая свою обувь и изредка поджимая губы от особо неприятных мыслей.       Он ничего не знает ни о каком Югеме. Кто это? Насколько он дорог Чонгуку? Почему Гук ничего не сказал? Неужели наступает тот самый момент их отношений, который больше всего пугает Пака. Они ведь только начали притираться друг к другу, узнавать привычки и маленькие секреты, делиться чем-то сокровенным, говорить на очень щепетильные темы. Легкая влюбленность плавно перерастает в жгучую любовь, и Пак никак не может взять в голову то, что Чонгук так легко от всего этого может отказаться ради какого-то там друга. Но слова Хосока заставляют всерьез об этом задуматься. — Чимин, — через несколько минут молчания вновь зовет его Хо, напряженно глядящий в окно. Чимин по его позе замечает, что он тоже о чем-то переживает. — Как думаешь, Сокджин и Намджун скоро признаются в своих отношениях нам? — Они особо и не скрывают, просто не говорят вслух, — пожимает плечами Пак. — В отличие от вас с Юнги. — Что? — искренне удивляется Хосок, заметно вздрогнув. — Откуда… — Видел вас на свидании, — пожимает плечами Чим, перебирая пальцами веревочку от капюшона. — Не хотел никому рассказывать, это ваше личное дело. — Не то чтобы я не доверяю вам или смущаюсь его, но у нас сложные отношения, — слегка смутившись, Хосок тоже отводит взгляд. — Ты бы признался нам, если бы встречался с парнем? — Смотря с каким, — вздыхает Чим, немного съехав на сидении и опустив голову на плечо друга, чтобы не видеть его взгляда. — Если бы, например, с Юнги или Тэхеном, то да, я бы рассказал. Ну, а если с кем помладше, типа твоего брата, то нет. — Моего брата? — усмехается Хо, поднимая взгляд в потолок автобуса. — Ты рассматриваешь его, как возможный вариант? После того, что он сделал? — Да он жениться на мне должен после этого, — смешно фыркает Пак, стараясь перевести все в шутку и унять дрожь в теле. — Наверное, я был бы не против ваших отношений, будь он постарше, — задумчиво произносит Хосок, принимаясь разглядывать сидящих в автобусе людей. — Но этот придурок совсем не умеет заботиться и любить, не знаю, кто захочет с ним встречаться. Наверное, псих какой-нибудь. — И не говори, — криво улыбается Чим, прикрывая глаза. — Юнги, кстати, отписался? Он придет?       Будь воля Чимина, он бы сейчас заступился за своего парня. Удивительно, что Хо совсем не знает собственного брата, с которым прожил столько лет вместе. Конечно, велика вероятность, что Гук открывается не всем, заботится только о тех, кого действительно любит и ценит, но ведь Хосок не последний для него человек. Или просто Чонгук взрослеет, только набирается опыта в плане взаимодействия с родными и учится быть чутким? Если это действительно так, то Чимин очень сильно ему в этом помогает. — Он приедет вместе с Намджуном, — кивает Хосок, прижимаясь щекой к макушке Чимина. — Тэхен вот ничего не ответил. — Кажется, ему нравится Юнги, — не задумываясь над тем, что может испытывать Хо во время такого разговора, Чимин просто находит новую тему. — Ты знал? — Знал, — угрюмо буркает Хо в ответ, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор. — Я же говорил, что у нас с Мином сложные отношения. — Хорошо, прости, — вздыхает Пак, поднимаясь с его плеча и виновато заглядывая в глаза. — Больше не буду об этом говорить. — Ничего страшного, бро, — тут же широко улыбается Хосок, пихнув его плечом. — Когда-нибудь я расскажу тебе все, и ты поймешь, почему я скрывал. — Ловлю на слове, — подмигивает Пак и тянется к кнопке, когда автобус подъезжает к их остановке. — Надеюсь, малой уже дома, а то я ключи забыл взять, — задумчиво шаря по карманам, бубнит под нос Хо. — Замечательно, — смеется с него Чимин. — Будем торчать под дверью. — Нам не привыкать, — подмигивает Хосок, поднимаясь с места и направляясь к открывшимся дверям остановившегося на остановке автобуса.       Дорога до квартиры занимает немного времени, Чимин не успевает даже продрогнуть от вечернего ветерка. У подъезда их уже встречают Юнги с Намджуном и Тэхен с Сокджином, последние из перечисленных эмоционально спорят на повышенных тонах, пока старшие наслаждаются перекуром чуть поодаль от них. — Хен, ну вот хоть ты скажи, что поза наездника намного удобнее коленно-локтевой! — достаточно громко обращается к Хосоку Тэхен, поджимая губы и глядя на него так наивно и умоляюще, что Чимин невольно задумывается о том, настолько этот парень еще непорочен или просто глуп.       Хосок растерянно хлопает ресницами, чувствуя, как румянец пятнами покрывает щеки, и открывает рот, как выброшенная рыба на сушу. В его голове за несколько секунд проносится столько мыслей, что он не успевает ухватиться за какую-то одну, судорожно сжимая пальцы в кулаки в карманах. — Я… Откуда мне знать, Тэ? — его короткий взгляд, брошенный на ухмыльнувшегося Юнги, заставляет Чимина слегка нахмуриться.       Что-то определенно странное творится с этими тремя, о чем Пак даже не подозревает из-за проблем с собственными тайными отношениями. Он настолько ушел в Чонгука с головой, что даже не заметил, как сильно изменились отношения его друзей. — У каждого свои предпочтения, — спасает ситуацию Джун, отбрасывая бычок и закидывает руку на широкие плечи своего парня. — Давайте не будем обсуждать сексуальный опыт на улице. — Хорошая идея, — соглашается Хосок, заходя в подъезд первым, чтобы не видеть виноватый взгляд Тэхена и пытливый взгляд Юнги.       Чимин идет позади всех, судорожно складывая детали в одну общую картину. Но итоговый результат ему совершенно не нравится, да и быть такого не может! Если же Юнги все равно, а Тэ — любит поэкспериментировать, то Хосок явно не из тех, кто согласился бы делить своего любимого человека с другим.       Из-за своих мыслей, Пак даже не замечает, как они поднимаются на нужный этаж и входят в квартиру. Он даже не сразу замечает странное перешептывание друзей, и слабо проталкивает замершего Тэ вперед, чтобы закрыть входную дверь. — Что здесь происходит? — голос Хо так и сквозит удивлением, отчего Чимину уже становится любопытно, что такого увидели замявшиеся в проходе друзья. Лишь Юнги в своей манере скидывает обувь и уходит в кухню. Вскоре вслед за ним уходит и Намджун, оставляя Сокджина разбираться со сложившейся ситуацией вместе с Хосоком. Тэхен не двигается с места от неописуемого удивления, ожидая развития ситуации.       Если бы кто-нибудь ему сейчас сказал, что лучше развернуться и выйти из квартиры, Пак бы именно так и сделал. Потому что картина, открывшаяся ему в последующую секунду, отключает мозг и заставляет сердце сжаться. Воздуха не хватает, грудь сдавливает боль, пока взгляд скользит по двум полуобнаженным подросткам, буквально развалившимся на влажном от воды полу. Очень красивое и хорошо слаженное тело незнакомца прижимает Чонгука, его Чонгука, к полу своим весом, касаясь длинными пальцами груди и живота. Гук, видимо услышав звук открывающейся двери, успел приподняться на локтях, и сейчас смотрел на друзей брата крайне удивленно и немного сконфуженно, словно его застали за чем-то постыдным. Даже не так. Его буквально застукали за изменой! — О, здравствуйте, — тут же оживляется темноволосый подросток, поднимаясь с Гука и улыбаясь компании все еще стоящих в коридоре парней. — У вас там в ванной трубы прорвало, мы пытались… — Серьезно? — перебивает его Юнги, перебирающийся в этот момент из кухни в зал, и издает смешок, красноречиво взглянув на Хосока. — Где же ты так нагрешил? Это уже вторые трубы за эту неделю.       После слов Мина все начали как-то шевелиться, растекаясь по квартире. Только Чимин не может найти в себе силы, чтобы перестать смотреть на медленно поднимающегося с пола Чонгука, чье тело блестит от капель воды. Глаза тут же ищут следы веселого времяпрепровождения парня с его другом, но натыкаются лишь на старые, почти прошедшие засосы, оставленные на молодой коже его губами днями ранее. Хосок скидывает кроссовки и отдает пакеты Тэхену и Сокджину, тут же направляясь к поднявшимся с пола парням и окидывая их хмурым, родительским взглядом. Джин кивком головы указывает Тэ дорогу на кухню, подталкивая сопротивляющегося парня в поясницу, чтобы тот поторапливался. — Познакомишь? — не просит, а буквально настаивает он, пытливо взглянув на брата. — Это Югем, — кивком головы указывает Чон, но смотрит куда-то за спину брата, ища взглядом родную макушку. — Мой друг. — Приятно познакомиться, хен, — широко улыбается парень, заглядывая в глаза Хосока. — Чонгук очень много о Вас рассказывал. — Да? Странно, — мягко улыбается Хосок, изучающе глядя на нового друга брата, которого хоть и видел раньше, а лично знаком с ним не был. — Обычно он никому не рассказывает о своей семье.       Взгляд Чона в этот момент пересекается с карими глазами так и стоящего в дверях Чимина, и младший видит все по его перекошенному болью и непониманием лицу. Хочется сорваться, схватить за руку, прижать к себе и нашептать какие-нибудь приятные глупости, но в то же время тело даже не двигается с места. И не из-за того, что в доме полно людей, а потому, что Гук не понимает, в чем провинился. Чимин не имеет права смотреть на него, как на предателя. — Вы встречаетесь? — хмуро спрашивает Чим, поджимая на секунду губы. Хосок немного тушуется от прозвучавшего как гром среди ясного неба вопроса, украдкой наблюдая за реакцией подростков. — Нет, что Вы, — тут же смущается Югем, отрицательно мотая головой. — У меня… — Хен, — перебивает его Чонгук, не сводя с Пака грозного взгляда. — Неужели ты забыл, что я люблю парней постарше? — Чонгук, — с нажимом произносит Хосок, чувствуя неладное. Мало того, что Пак задает крайне неловкие вопросы, так еще и Гук реагирует слишком бурно, словно находится на допросе, где ему предъявляют неоправданное обвинение. — Я все еще влюблен, хен, — не успокаивается младший, нутром понимая, что просто обязан сказать это прямо сейчас и прямо здесь. — Или ты забыл? Мне стоит снова напомнить тебе о своей любви в туалете какого-нибудь клуба? — Чонгук! — уже рявкает старший, отчего и Чимин, и Югем вздрагивают. — Думаю, тебе стоит проводить своего друга, — без тени обиды, но достаточно равнодушно произносит Пак, стягивая обувь с ног и уходя на кухню. — Ты ведь обещал, — злится на младшего брата Хо, не понимая, что с ним происходит в последнее время. А теперь, когда он узнал, что ни с кем Гук не встречается, да еще и продолжает любить Чимина, окончательно выбивают его из колеи.       Под шумок друзья плавно перемещаются в зал, унося с собой из кухни бутылки, пустые стаканы и закуски. Тэхен не сводит любопытного взгляда с парней, отчего уже Джуну приходится его толкнуть в спину, чтобы не задерживал. Чимина среди них нет, он явно сейчас не в настроении, но и уходить почему-то не собирается, оставшись на кухне в гордом одиночестве.       Чонгук лишь раздраженно выдыхает и дергает друга за руку, уводя его в комнату, чтобы дать сухие вещи. В этот момент из зала выглядывает любопытный Тэхен, привлекая к себе внимание Хосока. — Слушай, а этот привлекательный друг Чонгука останется? — Нет, — холодно обрывает его старший, кивком головы указывая вернуться обратно. — Я скоро присоединюсь, разливайте пока.       Когда ничего не понявший Ким скрывается за дверью, Хосок направляется на кухню и замечает напряженную спину Чимина. Парень упирается руками в подоконник и глубоко вбирает побольше воздуха, выпуская его из легких через несколько секунд. Не знай Хо своего друга хорошо, он бы решил, что тот делает дыхательную гимнастику, но Чимин явно пытается успокоиться и совладать с дрожью в теле, что так очевидна даже на приличном расстоянии. — Все хорошо? — тихо, боясь напугать, спрашивает Хосок, не делая ни шага в сторону Пака. — Да, прости, — кивает тот, оборачиваясь к старшему, и натянуто улыбается. — Иди к остальным, я дождусь, пока пицца разогреется. — Как скажешь, — не желая давить на друга, Хосок лишь согласно кивает и уходит к разместившейся в зале компании.       Пак устало выдыхает, присаживаясь на подоконник, и ерошит свои волосы дрожащими пальцами. Он испытывает смешанные чувства, с одной стороны — ему неловко из-за глупой ревности, а с другой — страшно, что слова младшего могут натолкнуть Хосока на ненужные умозаключения. Они вместе меньше полугода, Чонгуку все еще нет и семнадцати, их связь может вызвать много разговоров и осуждений. Но сердце в груди никак не успокоится, даже после прямолинейного намека Гука. Только сейчас Пак сполна ощущает ту усталость, что охватывает его с головой. Да и чувства Чонгука после подобного случая Чимин разделяет с особым пониманием. Тяжело сдерживать себя, когда хочется открыто показать, что их связывает нечто большее, чем просто знакомство и перепих в туалете.       Злясь на самого себя и на Гука, Чимин вновь делает глубокий вдох и забывает выдохнуть, когда в коридоре слышатся приглушенные голоса подростков, а после — тихий щелчок закрывшегося замка. Пак едва сдерживается от того, чтобы выбежать вслед за ними, схватить Гука и никуда не отпускать, ведь мало ли, что могут делать два парня, валяющиеся полуголыми на полу несколько минут назад, наедине. Все мысли путаются, сердце обливается кровью, а пальцы с силой сжимают край подоконника, но, заметив знакомую фигуру в проеме, Пак забывает обо всем. Чонгук в домашней, сухой одежде, прислоняется крепким плечом к косяку и вопросительно изгибает бровь, замирает в ожидании хоть какой-нибудь реакции от старшего. — Ничего мне объяснить не хочешь? — не выдерживает он тишины, начиная разговор. — Это не я обжимался с голым парнем, — фыркает Чимин, не собираясь скрывать свои чувства. — Так что никаких объяснений ты не дождешься. — Не собираюсь оправдываться, произошедшая ситуация — чистая случайность и небольшая доля моей неуклюжести. Мы просто поскользнулись, — последние слова очень походят на оправдание, но Чонгук не знает, как иначе объяснить все старшему. — Он тебе нравится? — прямо в лоб спрашивает Чимин, складывая руки на груди, чтобы скрыть от младшего свое волнение. — Хосок рассказал, что вы с ним хорошо общаетесь и проводите много времени. — Мне стоит говорить брату напрямую, что я иду на свидание с тобой? — усмехается Чонгук, осматривая напряженного парня с головы до ног. — Я прикрываюсь им, когда провожу время с тобой. Он единственный, кто знает о наших отношениях, поэтому я с ним хорошо общаюсь. — Ты ему рассказал? — шокировано шепчет Пак, испуганно вздрогнув. — А если он все расскажет кому-нибудь? Что… — Нет, — мягко качает головой Чонгук, слабо улыбаясь. — Я тоже знаю один его секрет, о котором он никому не хочет рассказывать. — Ты еще никому так не доверял, — задумчиво шепчет Чим, опуская взгляд.       Сейчас ему крайне неловко из-за собственных чувств, к тому же, Чонгук никогда не давал повода для ревности или сомнений. Он всегда очень нежен и ласков, проводит с Паком почти все свое свободное время и ничего не скрывает. Однако, несмотря на это, увиденное сегодня в коридоре словно отпечаталось на сетчатке глаза. Чимин хоть и старается выкинуть эту картину из головы, чтобы не чувствовать неприятное жжение под ребрами, но у него ничего не получается. Как только он вспоминает два прижимающихся друг к другу тела, одно из которых должно принадлежать только ему, то внутри все выжигается ревностью. Необузданной, горькой, оставляющей после себя неприятное послевкусие. — Единственный, кому я по-настоящему доверяю, это ты, — вздыхает Гук, нервно растрепав свои волосы. Видно, что тоже переживает и волнуется, и от этого в любое другое время на душе Чимина стало бы тепло и спокойно.       Но только не сейчас, когда в голове одни сюжеты высококачественной порнухи с участием Чонгука и его друга. От этого Чимин невольно забывает, что стоит ответить на слова младшего, который перемещается от двери к кухонному гарнитуру, присаживаясь на один из шкафов, возле холодильника. — А он ведь в твоем вкусе, — криво усмехается Пак своим мыслям, не сводя с Чонгука внимательный взгляд.       Не доверяет ему, пытается поймать на лжи, заметить хоть один дрогнувший мускул на его лице. Но Чонгук героически сохраняет внешнее спокойствие, лишь сжимает пальцы в кулаки от обуздавшей его ярости. Иногда Пак бывает просто невыносим, особенно, когда гнет свою линию и слушать совсем не хочет. Он хоть и пытается выглядеть нисколько не задетым, но каждое слово, каждый взгляд пропитан желчью.       И Чонгук не может разозлиться достаточно, чтобы сорваться и накричать. Ему совесть не позволит обидеть такого уязвленного сейчас Чимина. Лишь он способен за этой маской ревности заметить боль и отсутствие всякой уверенности в себе. Паку уже третий десяток, он все чаще задумывается о том, что Чонгуку будет лишь двадцать, когда ему стукнет тридцать. Он все чаще нуждается в приятных словах в свой адрес, особенно, когда покупает новые вещи или возвращается из парикмахерской. Он не чувствует себя достаточно привлекательным, боясь того, что Гук может переключиться на кого-нибудь моложе. Именно поэтому в его гардеробе все больше черных и темно-серых вещей, именно поэтому его кончики волос выкрашены в красный, а глаза чуть подведены черным карандашом. Ведь это нравится Чонгуку. — Ты собираешься поссориться? — изгибая бровь, Гук смотрит прямо в карие глаза. Он хоть и понимает мотивы поступков Пака, но все еще внутренне кипит от этой несправедливости. — То есть, когда ты клеился ко всем подряд, заставляя меня страдать от ревности, это не имело значение, а сейчас из-за какой-то случайности ты готов выебать мне мозги? — Значит, я ебу тебе мозг? — цепляется за слова Пак, поджимая губы. — Отлично, надеюсь, Югем так себя вести не будет. — Он уж точно сцен ревности не закатит. При всех! — прикрикивает Чонгук, пытаясь вразумить старшего. — Что было бы, если бы Хосок заметил твой взгляд? Ты видел себя вообще в тот момент? — Чего это ты тему переводишь? — чуть ли не шипит Пак, совсем позабыв про друзей через стенку.       Стоило бы успокоиться и дать друг другу время остыть. Чимин не знает, чего он, взрослый парень, добивается от подростка, но сил остановиться просто на просто нет. Он действительно выдохся, больше нет желания прятаться. Это ведь его друзья, пусть видят и знают, пусть осуждают и злятся. Но главное — больше не скрываться. Иметь возможность пожаловаться, показать свою боль, обнять Чонгука, когда захочется, прижаться к нему в любой момент. Вот как сегодня, когда вместо того, чтобы смотреть, как его парня используют вместо дивана, просто взять и открыто заявить свои права. Пак больше не может сдерживаться. — Я просто не понимаю, почему ты не можешь уже успокоиться? — не на шутку злится Чонгук, сверля взглядом потемневших от ярости глаз. — Сам обжимаешься со всеми, делаешь очень больно, а теперь не доверяешь мне, пытаясь выставить козлом. Заставляешь чувствовать себя уязвленным.       Последние слова Чонгук выдыхает буквально шепотом, опуская взгляд и показывая свою слабость. Ему тоже тяжело, он тоже не железный, чтобы продолжать всю эту игру, которую сам же и предложил. Конечно, отказываться от этого он не собирается, но Пак нисколько не помогает, усугубляя как ситуацию, так и их проблемы со скрытностью. — Все в порядке? — интересуется вошедший на кухню Хосок, хмуро оглядывая парней.       Вслед за ним входят Юнги и Намджун, собирающиеся покурить на балконе, а Сокджин с Тэхеном увязываются следом. Чимин осматривает замерших в нерешительности парней, переводит взгляд на притихшего, но все еще разъяренного от всей этой ситуации Чонгука, и решается. Впервые делает то, о чем так давно мечтал и жалеть не собирается.       В считанные секунду он преодолевает расстояние до стоящего напротив Чонгука, цепляется дрогнувшими пальцами за его футболку и дергает опешившего парня на себя, ловя его приоткрывшиеся в удивленном выдохе губы своими. Возможно, в этот момент друзья бурно реагируют, кто-то роняет кружку, кто-то пачку сигарет, кто-то ахает, а кто-то лишь ухмыляется, но Пак ничего не слышит. Жмется к Гуку в поиске защиты и поддержки, прикусывает его нижнюю губу, прежде чем углубить поцелуй, и судорожно выдыхает, когда младший все же опускает ладони на его плечи, притягивая еще ближе. Все тело охватывают чувства эйфории и внутренней удовлетворенности, Чим ощущает себя окрыленным, как бы глупо это не звучало, и не сдерживает улыбки, когда Гук мягко обрывает поцелуй для того, чтобы наполнить легкие воздухом. — Что ты делаешь? — прекрасно осознавая произошедшее, Чон шепчет вопрос лишь для того, чтобы сказать хоть что-нибудь и убедиться, что это ему не снится. — Возможно, спасаю нас, — бормочет следом Чим, слегка отстраняясь от Гука, чтобы посмотреть на друзей.       Он сталкивается с довольным и поддерживающим взглядом Юнги, ловит лукавую улыбку Намджуна и мягкую — Сокджина, переводит взгляд на шокированного Тэхена и в самую последнюю очередь смотрит на ничего не выражающее лицо Хосока. — Кажется, в нашем гей-сборище стало на одну парочку больше, — усмехаясь, Юнги проплывает мимо Хосока, осторожно варьируя между осколками на полу, и уходит на балкон. — Малыш, теперь не мы одни будем целоваться у всех на глазах, — бормочет Джун старшему, склонившись к его уху. — Может, нам пора переходить на новый уровень? — Только об этом и думаешь, извращенец, — закатывает глаза Джин, утягивая парня вслед за Юнги. — Чувствую, сегодня будет много криков, — хихикает Тэхен, провожая парней до балкона, и когда они закрывают за собой дверь, он вдруг перестает улыбаться и серьезно смотрит на притихшего Чонгука, а потом и на понурого Чимина. — Мне тоже есть, что сказать.       Три пары глаз вмиг устремляются на него, и Пак чуть не теряет опору под ногами, оперевшись на Чонгука, когда Ким резко дергает Хосока за руку и смазано целует его прямо в губы. Это выглядит далеко не так романтично, как казалось Чимину, когда он делал первый шаг к Гуку, и выражение лица старшего Чона в это мгновение заставляет мысленно посочувствовать Киму. — Ах, ты, — шипит на него Хосок, когда Тэ с веселым смехом убегает обратно в зал.       На кухне вновь повисает тишина, Хо переводит взгляд с брата на друга и хмурит брови. Словно совершенно не замечает румянец на своих щеках после выходки Тэхена.       Чонгук мягко берет ладонь Чимина в свою руку и уверенно сжимает ее пальцами, давая понять, что полностью поддерживает его в этом нелегком решении. Он будет рядом, от начала и до конца. — Хен, тебе придется просто смириться, — обращаясь к брату, произносит Гук. — Да, и еще объяснить выходку Тэ, — кивает Чим, чувствуя себя увереннее после слов младшего. — Нам многое стоит обсудить, — тихо вздыхает Хосок, понимающе улыбаясь. — Кажется, скопилось немало секретов.