Союз нерушимый

Просто Союзу очень понравился вкус спермы возлюбленного, ему было досадно, что несколько её драгоценных капель попали мимо. Но не пропадать же добру — он тщательно слизал белую вязкую жидкость с обуви. Но, вдруг поддавшись какому-то мазохистскому порыву, он, блаженно прикрыв глаза, стал вылизывать весь сапог, сантиметр за сантиметром, тщательно, до блеска счищая языком всю прилипшую грязь, умело подавляя возникающую при этом брезгливость. Закончив с одним сапогом, он начал проделывать тоже самое с другим, желая лишь одного — угодить своему горячо любимому хозяину. Он делал это почти неосознанно, понадеясь на механическую память, и она его не подвела, ведь в своё время его заставляли это делать несколько раз в день. Да, сейчас он мысленно перенёсся на полвека назад, когда попал в плен к безнадёжно обезумевшему Третьему Рейху, который избивал и насиловал его не раз, в конце акта непременно шептал на ушко издевательски — приторное «спасибо», иногда целуя в висок, но этот поцелуй был хуже пули. А ведь «химия» между ними, безусловно, была. И отношения эти были весьма неоднозначными. Внешне они кричали о взаимной неприязни голосами своих вождей, но Союз собственными глазами видел, с каким восторгом Рейх принимал дары советской земли, и с какой опрометчивостью, будто они были давними друзьями, делился своими новейшими техническими разработками. Союз помнил, как Рейх заговорчески подмигивал ему украдкой, проходя мимо под руку с Америкой. Как слёзно умолял, присоединиться к странам Оси, будто отчаянно пытаясь предотвратить неизбежное — тогда он реально заплакал прямо на глазах у своих соратников, когда Союз ответил жёстким отказом. Союзу, конечно, льстило такое внимание, но он понимал, что ничего хорошего оно под собой не имеет. Рейх очень хитрый и опасный противник, возможно, он специально разыгрывает этот спектакль, чтобы усыпить бдительность Союза. Однако, одно событие, очередные межгосударственные переговоры, сломало стену недопонимания. Они теснились на крыльце заброшенной избы, которая со дня на день развалится окончательно, впервые в жизни не раздумывая о прошлом и не просчитывая каждый последующий шаг в глобальной и сложной игре, в которую были втянуты. Просто наслаждались мгновением, прислушивались к собственным ощущениям, с удивлением заметив, как им приятно просто находиться рядом, невзначай соприкасаться телами, без слов пытаясь понимать друг друга, с несколько интимным интересом рассматривать лица друг друга, наблюдать за малейшими движениями. Они дружно прозевали тот момент, когда ласково соприкоснулись головами, чуть приобнявшись. Но строптивый Рейх вдруг встрепенулся, быстро вскочил и убежал, невольно прихватив с собой сердце Союза и оставив своё трепыхаться в его досадливо сжатых кулаках. На следующий день Рейх открыто заявил о своих нежных чувствах к Союзу, и тот незамедлительно ответил взаимностью. Но все понимали, что долго эта идиллия не продлится, ведь цели обоих были воистину грандиозны, но они противоречили друг другу и ни один из них не хотел уступать. Они бы не ужились вместе на одной маленькой планете. Чуть позже они пожали друг другу руки официально, когда их подопечные подписывали Пакт о ненападении. Их рукопожатие длилось чуть дольше, чем следовало, Рейх и Союз откровенно переводили взгляды с глаз на губы друг друга, желая слиться в жарком поцелуе, но надо было «держать лицо» перед остальными. Советский Союз, как ни старался, ничего не мог поделать со своим опасным влечением, а самое страшное, что Третий Рейх испытывал к нему ровно тоже самое. И однажды летом Рейх с маниакальной самоуверенностью и наглостью ввалился на территорию Советского Союза, как к себе домой, будто границы вовсе не существовало и ударил хозяина этой земли по лицу так сильно, что тот упал, а затем со всей дури пнул носком сапога по животу. После он сорвал с Союза одежду и, ударив ещё несколько раз до синяков и крови, заставил встать на колени, уткнув лицом в землю. Рейх вошёл в Союз жёстко, в два рывка, двигаясь в нём рвано, быстро, агрессивно, задыхаясь от экстаза и выкрикивая в небо смачные ругательства. А Союз всхлипывал и стонал от боли, унижения и обиды, глубоко ранившей искренне любящее сердце. Он догадывался, что этим все и закончится, но до последнего надеялся, что Рейх вовремя остановится, но нет — тот окончательно и бесповоротно свихнулся от соблазнительной близости к владениям Союза. Он не смог совладать с пожирающей его изнутри страстью, тем самым стремительно укорачивая жизнь, прежде всего, себе. Вспоминая это всё, Союз с совершенно убитым видом стал медленно раздеваться, скорбно уставившись в одну точку. Затем он встал спиной к Рейху и опустился на колени, уткнувшись лицом в землю и закрыл голову руками в ожидании своей участи. Рейх прекрасно понял этот намёк и поначалу это заставило его забеспокоиться — он боялся снова сорваться и навредить любимому Союзу. Однако, искушение было слишком велико: будучи существом воинственным, Рейх все же опасливо дал волю собственным инстинктам, призывающим поглумиться над поверженной жертвой. В конце концов, Союз сам виноват. Рейх медленно обошёл вокруг свернувшегося в жалкий комочек Союза и уселся рядом в позе лотоса. Стал внимательно, с вновь проснувшимся садистским интересом рассматривать его крепкое работящее тело, нагнулся, чтобы увидеть выражение его лица, но разглядел лишь покусываемые в предвкушении губы. Затем он несколько раз провел рукой по спине Союза, слегка надавливая, пытаясь нащупать сквозь кожу позвоночник, вспоминая каким костлявым и глубоко несчастным Союз казался в те лихие годы и в какой ужас повергала Рейх его сверхъестественная стойкость и уверенность в собственной победе. Обводил причудливо исполосовавшие спину Союза шрамы, оставшиеся от яростных ударов плетью: Союз мужественно не издавал при истязаниях ни звука, а плоть его кровоточила и вздрагивала лишь по инерции. Нежно прикасался к еле заметным покраснениям на шее — следам от верёвки, которой он любил душить Союз, не до смерти, просто до потери сознания, чтобы вытворять с ним такое, о чём у себя нынешнего мороз по коже проходит. В те времена Рейх был безумен и кровожаден, но замученный им Союз нашёл в себе силы, чтобы в конце концов милосердно подарить Рейху очищение через смерть, которое вроде бы помогло. Рейх благодарно поцеловал Союз в плечо и встав на ноги, стал пристраиваться сзади. Он вошёл в любимого резко и болезненно, в два рывка, взяв сразу быстрый, напористый и агрессивный темп, стараясь удовлетворить в первую очередь себя, стараясь думать о партнёре в последнюю очередь, ведь именно так сейчас хочет его ненаглядный.