Мир, которого нет

      Они бродили по лесным тропам несколько часов, но Мавис показалось, что прошло больше суток. Зереф за ни разу не начал разговор, а всяческие попытки сделать это оказались безуспешными. Односложные ответы ясно давали понять, что он не собирался ни с кем сближаться. Мавис больше не могла идти, с трудом передвигала ногами, глаза слипались, хотелось есть… создавалось ощущение, что она провела в лесу не день, а целую неделю, и прогнать усталость казалось невозможным. — Может, устроим привал? — спросила она, когда почувствовала, что вскоре потеряет сознание. Сохранять бодрость духа в подобном состоянии оказалось нелёгкой задачей. — Кажется, ты говорила, что не помешаешь мне, — заметил Зереф, который шёл чуть впереди. Он остановился и развернулся, чтобы внимательно посмотреть на спутницу. — Всего пара часиков, — она подняла глаза, и Зереф вздрогнул, увидев под ними синяки. Конечно, Мавис давно не нормально спала… почему он не заметил сразу? Может, потому что было всё равно? — А потом мы пойдем очень быстро, обещаю! — Ладно, — согласился Зереф, хотя такое положение дел явно не слишком радовало. Конечно, он, возможно, был тёмным магом, отнимающим чужие жизни, но не значило же, что это гарантированно приносило наслаждение и делало злодеем во всех отношениях. — Устроимся прямо здесь.       Мавис счастливо улыбнулась и села под ближайшим деревом, опираясь на него. Она развязала узелок, в котором было немного хлеба, сыра и небольшая фляга с водой. Она уже собиралась приступить к позднему завтраку, но вдруг заметила странный взгляд Зерефа. Мавис не понимала, то ли он тоже голоден, то ли просто хотел рассмотреть получше, но на всякий случай всё же разделила хлеб на две части и протянула одну из них спутнику. — Может, тоже пообедаешь? — взгляд из задумчивого превратился в удивлённый. Он явно такого не ожидал. — Нет, я откажусь, — ответил Зереф, продолжая наблюдать за каждым движением.       Она в ответ только пожала плечами и вздохнула, расстроенная чужой холодностью, но ничего не оставалось делать. Уговаривать бессмысленно, ведь он даже не хотел садиться рядом, не говоря уже о том, чтобы принять угощение из её рук. Мавис украдкой посмотрела на Зерефа и в очередной раз зарделась, когда увидела бездну в его глазах. Теперь эта темнота не заставляла сердце трепетать от ужаса, а притягивала к себе даже сильнее, чем раньше. Она мечтала о том, чтобы день никогда не заканчивался, и почему-то была уверена, что именно этот человек сумеет понять горечь переживаний. — Зачем ты ищешь волшебные цветы? — неожиданно спросил Зереф. Вряд ли он верил в легенды и вряд ли ему на самом деле было интересно, но тем не менее ответ появился сам собой. — Кто-то сорвал один и выбросил на дорогу, — сказала Мавис, опуская взгляд. Она и сама понимала, насколько глупо идти в такую даль ради одного цветка, но ничего не могла с собой поделать. Каждая, даже крошечная жизнь, стоила спасения. — И мне захотелось спасти его. — Один цветок? — он с подозрением покосился на собеседницу. — Неужели ты не слышала, что в лесу может быть опасно? — А ещё мне стало интересно, почему твердят обо всяких опасностях, хотя я ничего такого здесь не заметила… — она развела руками, вызывая у спутника совершенное недоумение. — Ну, раз так… — он,видно, решил не спорит: всё равно переубедить упрямицу не выйдет. — Тогда как знаешь. — Скажи, Зереф, — всё-таки решила спросить Мавис, когда он наконец-то сел рядом. — Почему ты сторонишься людей? — Ты считаешь, что мне не стоит этого делать? — в вопросе прозвучал явный сарказм, и она в очередной раз ощутила укол грусти. Мавис сама не знала, почему так хотела быть ближе к нему и его миру. Может, потому что сама отчасти была такой? Непонятой, странной, отличающейся от остальных… — Ты совсем не плохой человек, — Зереф вздрогнул, услышав заявление, сказанное с абсолютной уверенностью. — И я знаю, что в глубине души ты очень добрый. — Неужели ты до сих пор не поняла, кто я такой? — спросил он с особенной серьёзностью, словно это действительно было чем-то невероятно важным. — Не поняла? То, что ты до сих пор жива, — просто чудо, которое может и не повториться. — Я думаю, что могу исцелить тебя, — с уверенностью сказала Мавис, чувствуя, что совсем не способна нормально мыслить из-за усталости, но, тем не менее, продолжала говорить с уверенным видом. — Если это проклятье, я найду лекарство! Каждая жизнь стоит того, чтобы за неё бороться. — Магия жизни и магия смерти всегда компенсировали друг друга, — прервал он рассуждения Мавис, явно желая перевести тему и поднимаясь на ноги, чтобы снова оказаться выше. — Но ты не знаешь, о чём говоришь. Это не просто проклятье, а разрушительная сила, которую просто так не получить и не отдать. Я не могу контролировать это, поэтому тебе не следует находиться рядом со мной. Покажу дорогу – на этом разойдёмся.       Зереф развернулся и, казалось, собирался уйти, но Мавис резко поднялась и схватила за руку, не давая этого сделать. Голова закружилась, и Мавис готовилась вот-вот рухнуть в обморок. Он замер, боясь пошевелиться, когда снова ощутил тёплое касание руки, как будто не хотел нарушать это мгновение нежности, но, конечно, это лишь больная фантазия. Тем не менее, отсутствие какой-либо реакции придало решительности для следующих действий. Она всем телом прижалась к спине Зерефа и крепко, как могла, обняла, прикрывая глаза. — Позволь мне помочь, — Мавис чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от усталости и нахлынувших чувств, но всё равно отказывалась сдаваться. — Не оставляй меня одну. Я больше не хочу быть одна, в то время как нашла того, кто так сильно похож на меня… — Мы с тобой разные, Мавис, — холодно ответил Зереф. Неужели он правда не видел этого? — Ты поймёшь это, когда узнаешь меня. — Значит, мы останемся вместе? — с надеждой спросила она, но так и не услышала ответа. Мавис не знала, для чего спросила, и не понимала, почему от одной мысли о том, что Зереф мог просто уйти и никогда не вернуться, сердце болезненно сжималось. Они так похожи и так одиноки… разве это не повод быть вместе? Почему в этом мире важно знать друг друга, если чувства так сильны?       Мавис почувствовала, как силы окончательно исчезли, как закрылись глаза, а сознание в очередной раз погрузилось в темноту. Должно быть, ко времени пробуждения она даже не вспомнит, как опасный тот, кто совсем недавно отталкивал, бережно и нежно взял на руки и уложил на траву, устраивая голову на своих коленях. Не вспомнит, как Зереф задумчиво смотрел на неё и гладил по мягким светлым волосам, поражаясь тому, каким, на самом деле, приятным могло быть чьё-то прикосновение. Впервые за долгие годы они оба ощущали приятное спокойствие и совсем не боялись, она — спать, а он — быть рядом с живым человеком, но, конечно, Мавис вряд ли когда-нибудь об этом узнает.