Страшные сказки Железного леса

Локи увидел в руке Ангрбоды кинжал. Тело отреагировало быстрее разума. Маг со всей силы ударил сидящую возле него ведьму ногой в живот с такой силой, что та полетела с ложа на пол. Кинжал со звоном покатился по полу. Он в каком-то безумном порыве натянул ремни, пытаясь освободиться. Но оковы лишь сильнее стянули запястья. Все было бесполезно, хотя Локи и продолжал сопротивляться. — Глупый, глупый мальчик, — услышал он тихий голос, — это моя вина, я забыла привязать твои ноги. Все еще пытаясь высвободить руки из безжалостных ремней, Локи увидел, как ведьма медленно поднимается, держа в руке свое страшное орудие. Щелчок пальцами — и его ноги опутали стальные ветви. Теперь он был полностью во власти этой женщины. Она подошла к нему, крепко сжимая кинжал в руке. Локи почему-то был уверен — ведьма сейчас вырежет его сердце. — Ты думаешь, что бессмертен? — как будто подтверждая его опасения, спросила она. — А если я вырежу твое сердце? Ты будешь жить? Как ты думаешь? — Я не знаю, — ответил Локи. — А знаешь, почему в этом лесу твоя великая магия бессильна? — спросила Ангрбода. Ремни впивались в кожу запястий, и Локи казалось, что еще немного, и он просто лишится рук. — Ослабь путы, прошу, — попросил маг, понимая, что сил бороться с ведьмой, у него больше нет. — Потерпи и послушай меня, — спокойно произнесла Ангрбода. — Это твоя мать так решила. Она создала этот мир для меня. И закрыла здесь навечно. Локи, почти не чувствуя кистей рук, смотрел на нее. Ангрбода сверлила мага пристальным взглядом. В темно-синих глазах ведьмы он увидел не злобу и ненависть, а лишь неизбывную тоску. — Может быть, она хотела когда-нибудь прийти сюда, чтобы посмотреть на меня и посмеяться, когда я стану совсем немощной. Я не знаю. Лаувея все устроила так, что в Железном лесу великая магия бессильна. Может быть, она подозревала, что когда-нибудь мне удастся заманить сюда ее глупого ребенка, из которого я смогу выпить всю силу. Силу, которая принадлежит мне. Если бы твоя магия была сейчас с тобой, я заставила бы тебя передать ее мне. Я — не старый дурак Один. Я придумала бы для тебя такие пытки, после которых ты сам просил бы меня забрать свою силу, — Ангрбода усмехнулась. — Твоя магия, Локи, осталась за железной стеной, а ты даже не почувствовал этого. Ты был слишком увлечен местью и расстроен ненавистью Тора. Здесь ты обычный ас. Не маг и не бог. Ведьма взмахнула рукой и ослабила путы. — А знаешь, Локи, почему я была похожа на старуху-йотуншу? Лаувея лишила меня красоты и молодости, а в насмешку сделала похожей на этих тварей, что живут вокруг. Она считала, что я слишком много их погубила. Ты ведь тоже убивал, Локи? Ты должен меня понимать. Ангрбода все говорила и говорила. Она рассказывала о детстве, о жизни в лесу, о магии и подлости сестры… А когда закончила свой рассказ, маг увидел, как по щекам ведьмы текут слезы. Она утирала их ладонями, но они вновь предательски выступали на глазах. — Теперь ты понимаешь, Локи? Ты не можешь меня не понимать сейчас, когда знаешь, что значит быть несвободным и беспомощным настолько, что хочется просто умереть, дабы обрести свободу? — ведьма закрыла лицо руками, ее тело содрогнулось в рыдании. — Я… не знал. Я ничего не знал, — тихо сказал Локи, — я не видел ее никогда. Ведь меня она тоже бросила. Чуть помедлив, он спросил: — Скажи мне, Ангрбода, зачем я тебе нужен? Зачем мучаешь меня? Твоя нить чуть не убила меня в прошлом. Так в чем я виноват? Ведьма отняла руки от лица, посмотрела на него и улыбнулась. — Ты ни в чем не виноват, Локи. Твоя кровь очень долго насыщалась великой силой. Мне, сладкий, нужна твоя кровь. От этих слов Локи похолодел. — Ты собираешься пить мою кровь? — Нет, не бойся. Ты просто поможешь мне выйти отсюда. И с тобой или без тебя, я стану повелительницей всех миров Иггдрасиля. На этих словах, с колдуньи исчезло платье, и она предстала перед магом полностью обнаженной. Тело ее было идеально — высокая грудь, тонкая талия, упругие бедра. Она была прекрасна — мечта любого мужчины. Изящна и грациозна, будто само воплощение красоты. Локи зачарованно смотрел на нее. — Позволь спросить, — сглотнув, спросил маг, — а что ты сделала с волосами Сиф? Ведьма рассмеялась. — Я выменяла их на этот кинжал. Лезвие сверкнуло в ее руке… * * * Прибыв в Ванахейм, Сиф сразу же направилась к роскошному дому, где проживали Один и Фригг. Они как раз принимали гостей — семью асов, живущих в обители ванов. Фригг очень обрадовалась появлению воительницы, Один лишь вздохнул. Ее посадили за стол. Представили приглашенным. Она без интереса скользила взглядом по их лицам, отметив про себя, что юная дочь асов весьма привлекательна. Бывшая королева начала расспрашивать о жизни в Асгарде, о сыновьях и сразу же уловила во взгляде девы тревогу. Фригг поднялась и сказала: — Я прошу прощения, но мне нужно ненадолго отлучиться, — повернувшись к Сиф, она тихо шепнула: — Пойдем со мной. Они прошли в соседнее помещение, которое оказалось библиотекой. — Расскажи все как есть, моя девочка. Сиф, тяжело вздохнув и опустив глаза, принялась говорить о том, что происходит в нынешнем Асгарде, о своих тревогах и странном поведении Тора, об исчезновении Локи и о Железном лесе. * * * Ангрбода уселась магу на живот и прошептала: — Ты только ничего не бойся, Локи. Тебе понравится. Ведь это для тебя я вернула свою красоту. — Ты украла любовь Тора, — гневно заявил пленник, — мне не нужна твоя красота и ты вместе с ней. — Успокойся, не зли меня. Твой брат больше никогда не будет любить тебя. Ангрбода провела рукой по груди мага и спросила: — А что это за шрам? Почему он не исчез? Ты не смог стереть его своей магией? Дай угадаю… Это Мьёльнир? Видимо, Тору ты действительно дорог. Она рассмеялась, а затем, наклонившись, нежно поцеловала. — Не бойся, мой бог Огня, — прошептала она, проведя языком по его губам, — я подарю тебе намного больше, чем Тор. Я знаю, что он последнее время был неласков с тобой. — Это все ты, гадина. — Замолчи, — прошипела Ангрбода, — замолчи или я зашью тебе рот. Запустив руку в смоляные пряди, начала перебирать их. Очертив пальцами скулу и подбородок, сказала: — Красивый, красивый бог. А затем ведьма начала целовать его лицо, обжигая мага своим дыханием. И снова попыталась запечатлеть поцелуй на его губах. — Ну что же ты? Ты же хочешь, я вижу. И Локи сдался, жадно отвечая на поцелуй. Она впилась ему в уста, кусая, пытаясь проникнуть языком глубже, утверждая свою власть над ним. Но Локи не дал ей прочувствовать это, с силой завладев ее ртом, страстно проникая внутрь, так, как умел только он, покоряя и подчиняя себе. Он больно прикусил ее губу, она со стоном попыталась отстраниться, но не смогла. Они оба задыхались от этого неистового поцелуя, но никто не хотел уступать. Наконец, тяжело дыша, Ангрбода оттолкнула мага. Локи лежал и, улыбаясь, смотрел на нее. Самым странным для мага было то, что ему это нравилось. Ангрбода отложила кинжал в сторону и принялась ласкать его тело, то нежно проводя ладонями по шее и груди, то ощутимо нажимая и даже щипая. Терзая жесткими, немного болезненными поцелуями, спустилась туда, где билось его сердце. — Я так давно не знала мужчин, Локи, — шептала она. — Я так хочу тебя, сладкий мой. Но у нас есть еще одно очень важное дело. Я так долго ждала этой ночи. Она непростая, Локи. Она изменит мою и твою жизнь навсегда. Маг, уже почти разомлевший под ее ласками, насторожился. — Какое дело? — Мне очень жаль, но тебе придется немного потерпеть. С этими словами Ангрбода взяла кинжал и прикоснулась прохладным лезвием к его груди. — Не смей, — прошипел Локи. — Я же сказала, что убивать не буду, — улыбнулась ведьма и полоснула клинком по коже пленника. Локи вздрогнул. — Что ты делаешь? Не прикасайся ко мне, гадина. Он завертелся, пытаясь сбросить женщину с себя. — Мне надоело! — она влепила ему звонкую пощечину и приставила лезвие к его горлу. — Если ты будешь дергаться, я привяжу тебя железными путами и переломаю все ребра, понял? Только попробуй еще раз пошевелиться. Она отняла кинжал от горла и улыбнулась, как ни в чем не бывало. — Мне нельзя нервничать, понимаешь? Ангрбода начала водить лезвием, оставляя царапины на груди мага. Локи наконец понял, что она делает — выводит какие-то знаки. Раны были неглубокими, но неприятно саднили. Намного хуже было осознание того, что с ним творят что-то ужасное, какую-то древнюю волшбу. Локи даже не мог рассмотреть, что именно ведьма рисует на его многострадальном теле. — Я очень аккуратно все делаю, ты же видишь, — ведьма смотрела в зеленые глаза пленника, и ей было не по себе от той ненависти, которая гнездилась в них. Страшно представить, на что он был способен, не окажись плененным ею. — Ненавижу тебя, — не унимался маг, — я убью тебя, тварь. Рано или поздно, все равно убью. Ты никому не нужна, хоть красавица, хоть уродина. Его слова привели Ангрбоду в бешенство. — Ты мешаешь мне, — рявкнула она, вогнав лезвие в плечо мага. И хотя оно вошло неглубоко, пленник невольно вскрикнул от резкой боли и закусил губу. — Я же предупреждала, что тебе лучше помалкивать. Локи повернул голову и увидел, как из раны сочится кровь. «Нет, нельзя ее злить, нужно спрятать подальше свою ненависть и гордость, а то не ровен час на куски разрежет и скормит подругам», — подумал он. — Я больше не буду, — прошептал маг. — Вот и умница. Прикрыв глаза, Локи пытался отвлечься от боли и страха. Рисовал в своем воображении картины чудовищной расправы над этой гадиной. Сжигал ее на костре, топил в океане, рубил мечом, сбрасывал со скалы. В общем, развлекал себя как мог. Хорошо, что она не умела читать его мысли. — Ты уснул? — голос Ангрбоды вернул его к действительности. — Ладно, пожалею тебя, залечу плечо. Она слезла с него и ушла в соседнее помещение. Не успел Локи облегченно вздохнуть, как ведьма вернулась, держа в руке две маленькие склянки. Из первой на травмированное плечо полилось какое-то снадобье, последовавший за этим шепот ведьмы заставил рану мгновенно исчезнуть. — Еще немного потерпи, — попросила она. Взяв вторую склянку и сотворив заклинание, вылила содержимое на разукрашенную порезами грудь. Пленник вздрогнул и застонал — раны словно обожгло огнем. — Что ты делаешь?! — возмутился маг. — Сейчас пройдет, — ведьма нежно гладила его по голове, — потерпи. Просто в этой смеси есть змеиный яд. Боль действительно начала утихать. И уже через несколько минут на месте ран остались лишь едва заметные шрамы. — Теперь все готово, — улыбнулась Ангрбода. — Осталось самое важное. Сейчас ты будешь моим. С этими словами, она начала расстегивать на нем брюки. — Я не хочу, — заявил он, — ты мне не нравишься. — Врешь, ты тоже жаждешь этого. Наклонившись, она начала целовать живот пленника, спускаясь все ниже. Стянув брюки, принялась ласкать его плоть. — У тебя ничего не выйдет, — не сдавался Локи, — в какую бы красавицу ты ни превращалась, все равно ты старая гадкая ведьма. Мерзкая дрянь, ничтожество… Не слушая оскорблений, бурным потоком лившихся из уст аса, она нежно поглаживала его естество, прикасаясь к возбужденной головке губами, дразня языком. Чувствуя напряжение мага, она приняла его плоть в свой горячий рот. Сладкий стон сорвался с губ Локи, перекрыв собой гневную тираду. Он изо всех сил старался не возбудиться, приказывая себе не реагировать на изысканные ласки. Но ведьма вытворяла такое, что тело, прощаясь с разумом, начало жить своей жизнью. — Я же говорила, что тебе понравится. Ангрбода, улыбаясь, пристроилась сверху и направила уже возбужденную плоть мага в себя. — Как хорошо, — сладострастно прошептала она, насаживаясь до конца, — ты мой бог, Локи. Пленник, закрыв глаза и закусив губы, пытался не реагировать, чтобы она не слишком радовалась этой победе. Но когда движения ее стали быстрыми, а пальцы рук, ласкающие шею, грудь и живот, вдруг впились в плечи мага, он застонал, презирая свое тело и ненавидя эту змею. Но как бы Локи себя ни уговаривал, все же пришлось признаться — эта женщина умела дарить наслаждение.