Наши дни.
Девушка театрально шмыгала носом, пытаясь выдавить слёзы из сухих, как Сахара, алчно блестящих глаз. Очередная охотница за толстым кошельком богатенького папика, женившая его на себе, а потом затевающая бракоразводный процесс. Вот только шансов оттяпать лакомый кусочек мало и она решила пойти по проторенной дорожке и приставить к благоверному слежку, авось и найдутся доказательства супружеской неверности. Илья едва сдержал зевок, вырисовывая ручкой абстрактные вензеля в ежедневнике. Мадам оказалась настырной и совершенно не хотела его слышать. — В сотый раз повторяю, мы — охранное агентство. А вам к частному детективу надо с вашими проблемами. — Зачем детектив? — картинно удивилась блондинка. — Я Стёпочке целиком и полностью доверяю, просто переживаю очень. Мне нужно, чтоб поохраняли его незаметно. Ну и парочку фотографий сделали, всего и делов. Молодой человек прикрыл глаза, ощущая, как в районе солнечного сплетения разрастается клубок раздражения, опасно потрескивая электрическими разрядами ярости. В своё время он вспыхивал, как спичка, взрывался моментально, ввязываясь в скандалы и откровенный мордобой. Но прав был дядя, вода камень точит. Самому удивительно, что сейчас на все сто согласен с тем, что когда-то воспринималось в штыки и казалось настоящей тюрьмой. Предложенные обстоятельства не сделали его спокойным, нет, но научили мгновенно усмирять гнев, быть собранным и подходить к решению любого вопроса с холодной головой. Чётко работающая система дала сбой единственный раз, в лагере на берегу моря, куда он попал так неожиданно для себя и с такой странной целью. Что-то пошло не так, когда они с девчонкой столкнулись, как две стихии, безумно раздражая друг друга, и в то же время с поразительной силой притягивая. А ведь он практически положил на все предостережения и инструкции — так сильно зацепило, что здравый смысл сделал ручкой и унёсся в закат. Чем эта шестнадцатилетняя пигалица его взяла? Так долго искал ответ, а он был на поверхности. Пустым взглядом глядя на продолжающую исполнять спектакль одного актёра барби, брюнет почему-то вспомнил Леру. Пулемётной очередью выплёвывает обидные слова, в глазах бушует цунами злости, презрения и боли. А он даже головы не повернёт, стоя навытяжку с ничего не выражающим лицом. А мог бы обнять, утешить, сказать, что всё не так. И отправить в Тартар всё, чего достиг за эти годы — последствия ему обрисовали вполне себе чётко. Прогнулся, проглотил, решил, что девчонка не такой жизни заслуживает. А на деле струсил, чёрт возьми. Испугался раскрыться и показать окружающим то, что чувствует. Никитина брала тем, что не играла, а жила. Да, старалась не казаться слабой, да иногда вела себя абсолютно по-идиотски, но она чувствовала: радость, обида, боль потрясающим коктейлем перемешивались в зеленых глазах. Она была настоящей, вот и весь ответ. — Ну так что, я могу на Вас рассчитывать? — подобострастно прошептала посетительница, склонившись к Соколову куда ближе, чем позволяли нормы приличия. — Извините, на данный момент нет свободных людей, — с ледяной вежливостью отрубил тот. — Оставьте свои контакты, с Вами свяжутся, если что-то изменится. Не успела дверь за дамочкой закрыться, как её надушенная визитка полетела в мусорное ведро. Илья и так потратил слишком много времени на пустые разговоры, до встречи с дядей осталось всего ничего, благо, что тут только через дорогу перейти. О предмете беседы можно было не гадать, зная родственника, диапазон тем был бесконечен: от секретного оружия, способного к едрене фене разнести Пентагон до того, что пора бы племянничку внуками его порадовать.Четыре с лишним года назад.
— Никитина, на дворе день давно. Похоже, девушка всё же умудрилась уснуть и сейчас при попытке её разбудить, организм яростно сопротивлялся, на все лады костеря разрушившего идиллию сонного царства нарушителя. Лера закрыла лицо одеялом и отчаянно замотала головой в знак протеста. — В автобусе выспишься. Шевелись, тебя весь отряд ждёт. Одеяло с неё всё-таки стащили. Естественно это был он, её приговор на всю смену — Соколов Илья Сергеевич собственной персоной. Гладко выбритый, без намёка на синяки под глазами, словно и не было вчерашней бессонной ночи. Стало как-то неловко, когда она поняла, что так и уснула в его футболке. Стоп, он её вчера поцеловал? Или это игра алкоголя и воображения? На батарее висела мокрая пижама, от подушки ощутимо пахло морем. Видимо, ей не приснилось и теперь предстояло что-то со всем этим делать. — Лера, — обречённо вздохнул брюнет, — ты с открытыми глазами спишь? Купальник и полотенце с собой, руки в ноги и в автобус. Сегодня аквапарк по плану. Недовольно ворча, Никитина плюхнулась на сиденье рядом с Юлькой. В автобус, еле перебирая конечностями, вошла Света, через каждый шаг прикладывающаяся к бутылке воды. Вот кому сейчас действительно нелегко… — Ужасно выглядишь. — И тебе доброе утро, Юль. Илья проскочил мимо, не удостоив их взглядом. Сосредоточенный, собранный, «мистер идеальный вожатый» вернулся, словно никуда и не пропадал. — Я серьёзно, у тебя песок в волосах. Девушка ойкнула, выхватила у подруги зеркальце и попыталась привести себя в божеский вид. Да уж, краше в гроб кладут… Заспанная, на щеке след от подушки, на голове что-то из серии «взрыв на макаронной фабрике»… Вожатый сидел через проход, пальцами пристукивая по коленке в такт льющейся из наушников музыке. Тёмные волосы в лёгком беспорядке, глаза прикрыты длинными ресницами… Так, что-то её не в ту степь понесло. Хватит пялиться. Как он вчера сказал? Не думать. Просто не думать об этом… Ребята стояли у подножия одной из горок. Прохладная вода и адреналин окончательно привели Леру в чувство и помогли задвинуть ненужные мысли куда подальше. — Ну что, прокатимся? Если не боишься, конечно, — подмигнул Лёха. — Это ты так отмазаться хочешь? Не выйдет, — засмеялась она, резво устремляясь вверх по лестнице. — Встретимся наверху. Он нагнал её за пару ступенек до конца лестницы, шутливо дёрнул завязку купальника и захохотал, получив справедливый подзатыльник. Крепко ухватившись руками за перекладину, девушка переступила ногами, под которыми журчала уходящая вниз вода, и подмигнула. — Жду тебя у бассейна. Если не сдрейфишь, конечно. Инструктор свистнул и Лера, оттолкнувшись руками, с бешеной скоростью понеслась вниз. На особенно крутых виражах дыхание перехватывало, она закрыла глаза и услышала, что где-то сверху пронзительной трелью надрывается свисток. И всё-таки это страшно… Её изрядно покрутило в огромной воронке и через отверстие в центре выкинуло в бассейн. Вынырнув, девушка глубоко вдохнула, приоткрыв, наконец, глаза. Надо отплывать. Не успела она об этом подумать, как что-то большое и тяжёлое обрушилось на неё сверху. Острой болью полыхнуло плечо, хлынула в горло хлорированная вода, а дальше кто-то просто выключил свет… — Никитина, хоть день может пройти, чтобы с тобой ничего не случилось? Лера не без труда разлепила глаза, обнаружив, что её голова покоится на коленях у Соколова. Носоглотку щипало, плечо неприятно тянуло, а виски свинцовой тяжестью налились. А ещё этот отвратительный нашатырь, который он упорно не хотел убирать на безопасное расстояние. — Какого чёрта? — прохрипела она, даже не пытаясь принять сидячее положение. — Вывих, плюс здоровенная гематома во всё правое плечо и, кажется, ты ударилась головой, — спокойно перечислил Илья. Всего-то? Судя по ощущениям, по ней бульдозером проехали, а потом, для верности, асфальтоукладчиком закатали. — Мы где? — В приёмном покое. Тебя подлатали, прописали постельный режим на несколько дней. Чего-нибудь хочешь? — Сдохнуть, — простонала девушка. — Размечталась. Пей давай, — поднес он к её носу стакан с водой. — Лер, прости. Я дебил. Олень тупоголовый. Идиот, слишком рано стартанул после тебя. Это представление с самобичеванием девушка наблюдала уже минут 15, пока вожатый, вытащив из такси, волок её по территории лагеря к корпусу. Лёшка чуть не плакал. Он, оказывается, не дождался сигнала инструктора и, как следствие, приземлился своей массивной тушкой прямо на неё. — Миллер, она еле на ногах стоит. Завтра будешь извиняться. Захлопнув дверь вожатской перед носом расстроенного парня, брюнет сгрузил ношу на кровать и грозно свёл брови к переносице. — Значит так, либо ты отлёживаешься тут, либо мы сейчас идём в медпункт и врач звонит твоим родителям. — Не надо родителям, — вздохнула Никитина. — Ей не до меня сейчас. Не зря же в лагерь отправила… — А отец? — вопрос прозвучал на удивление глухо, но она была не в том состоянии, чтобы обратить на это внимание. — Который из? Моего давно нет. А эти… Перестала запоминать имена, чтоб не захламлять память ненужной информацией. На секунду его губы сжались в тонкую полоску, в глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление. Быстро взяв себя в руки, парень наклонился, легко коснулся подушечками пальцев её скулы. — Надо поспать, Лера. Проваливаясь в сон, она слышала, как ему пришла смс и как со скрежетом повернулся ключ в замке. Недовольно цокнув, Илья неохотно набрал знакомый номер. — Напомнить тебе время отчётности? — не здороваясь, начал дядя. От звука этого голоса парень непроизвольно вытянулся по струнке — рефлексы, выработанные годами, брали своё. Через секунду, поняв, что собеседник его не видит, Соколов расслабился, поморщившись, как будто горькую пилюлю проглотил. — Или напомнить почему ты здесь? — Я помню. — Тогда, смею надеяться, что такого не повторится, — отчеканил родственник. — Константин Алексеевич ждёт твоего сообщения. — Что ж так неофициально, без чинов и регалий? — не удержался от колкости брюнет. — Илья… — вздохнули на том конце провода. — Ты помнишь, что я за тебя поручился, дал гарантию, что ты справишься? Случись что — шишки не только в тебя полетят, но и меня рикошетом зацепит. — Не надо драматизировать. Я всё понял. Телефонный разговор спустил с небес на землю. Он тут по делу, не следует отвлекаться и отходить от намеченного плана. — Как ты? — Лучше, но не могу сказать, что твоими стараниями. — Ну Лер, я же уже тыщу раз извинился, — проскулил Миллер, так сильно сжав руку, что она поморщилась. В вожатской девушка проспала почти 14 часов, потом Илья заставил выпить горсть таблеток и перетащил её в палату к девчонкам, где тут же нарисовался Лёха с очередным пучком ромашек и своими бесконечными извинениями. Встреча с зеркалом обернулось открытием, что она страшно хороша: на скуле ссадина, наспех заклеенная пластырем, плечо чернее ночи, так что смотреть на него не хочется. Лёшка ещё, без задней мысли, в красках описал, как оно вылетело и вниз ушло, когда он её без сознания из бассейна вытащил. — Ладно, я побегу. Точно не дуешься? Парень чмокнул её в щёку, заглянул в глаза. — Иди уже, — изобразила подобие улыбки Никитина. В дверях Миллер столкнулся с вожатым, который окинул его отрешённым задумчивым взглядом. Что-то изменилось, определённо. Девушка не столько видела, сколько чувствовала, но только спрашивать смысла нет — всё равно уйдёт от ответа или переведёт всё в шутку. Илья сел рядом, поставил на прикроватную тумбочку аптечку. — Лер, снимай футболку? — В смысле? — опешила она. — Плечо мазать будем, бестолочь, — улыбнулся Соколов. — Это звучало как «раздевайся», — надулась девчонка, пытаясь справиться с поставленной задачей с минимальными потерями. — Никитина, ты со мной флиртуешь? Ох уж эта его иронично приподнятая бровь… С трудом справившись с футболкой, Лера перекинула распущенные волосы на здоровое плечо, оставив вопрос без ответа. Пальцы вожатого, ощутимо надавливая, коснулись кожи и она зашипела от боли. — Терпи. — Легко сказать, — выдохнула в ответ. — Зачем тебе это надо? Возишься со мной… — Неужели хочешь в медпункт, м? Отрицательный кивок и новая порция шипения, стоило нажать на гематому чуть сильнее. — Ну тогда в чём дело? — От ответа не уходи. Парень на долю секунды замер, словно решая в голове сложную задачу со всеми неизвестными, затем выдавил из баночки новую порцию мази. — Не хочу, чтоб у тебя были проблемы. Слишком быстро и правильно. — Тебе не всё равно? — Лер… Давай закончим этот разговор. Я просто хочу, чтоб ты скорее выздоровела. — Действительно. А я-то думала, как всё это называется, — пробубнила она. Видеть её в нижнем белье уже становится традицией, целовать — да пожалуйста, а она, оказывается, просто себе надумывает. Интересно как получается. — Соколов, ты, мать твою, меня поцеловал. За-чем? — по слогам выделила вопрос девушка. Брюнет вздохнул, закрыл мазь, излишне резко зашвырнул тюбик в аптечку. Не так он себе это всё представлял, но в свете последних событий… — Никитина, не усложняй. Просто захотелось. Не ищи того, чего нет. Я же тебе говорил — не думай об этом. — Эй, мне шестнадцать и… — Вот именно. Тебе шестнадцать. И я твой вожатый, — припечатал он. Лера расхохоталась. Когда пил с ней ром — его это не смущало, когда целовал — тоже. Как всё оказалось банально. — Я поцеловал тебя, потому что захотел, ясно тебе? Но это ничего не меняет. Разговор незаметно успел перейти на повышенные тона, мужские пальцы слишком сильно сжимали её многострадальное плечо, но боли она не чувствовала. — Закончил обрабатывать мои боевые раны? Очнувшись, парень ослабил хватку и кивнул. Никитина надела футболку, привычным жестом собрала волосы в хвост на макушке. — Никогда больше ко мне не прикасайся. Дверью она хлопнула так, что штукатурка посыпалась. Всё правильно. Вот теперь всё правильно. Ей шестнадцать, она может делать всё, что захочет.