Наши дни.
Бесконечно садились и взлетали самолёты, наполняя и без того вибрирующий воздух гулом разных тональностей. Ощутимо дул ветер, вынуждающий женщин придерживать подолы платьев и головные уборы. Погода начинала портиться, что, безусловно, расстраивало только что прилетевших и уж совсем никак не заботило улетающих. Лера поёжилась, выйдя из такси, приподняла вверх воротник пиджака и недовольно посмотрела на катящийся по взлётной полосе самолёт. Она не любила летать. Совсем не боялась, но сама мысль, что на несколько часов становишься беспомощной куклой и доверяешь свою жизнь абсолютно незнакомому человеку за штурвалом заставляла брови сходиться ближе к переносице. Слишком больно быть марионеткой и жить под микроскопом, не зная, что тебя пристально разглядывают и любой человек рядом может оказаться насквозь ненастоящим — это девушка прочувствовала на себе сполна. Наверно, поэтому в ней теперь жила навязчивая идея, что нужно полностью контролировать свои решения и жизнь самой. Регистрация на рейс уже началась, а Серёжи всё не было, на звонки он не отвечал. Раздраженно постучав по ручке чемодана пальцами, она всё же решила зайти в аэропорт и подождать там, ловко вклиниваясь в текущую по площади и тротуарам человеческую реку. Нет, ну что за безответственность? Сам настоял на этой поездке, а приехать вовремя не может. Мимо проплыла стайка стюардесс в безупречно сидящей униформе, за ними появился афроамериканец, непонятно почему кутающий свои руки в арафатку и нацепивший на лицо нелепые салатовые солнечные очки известного бренда. Следом прошёл удивительно симпатичный пилот, которого откровенно портил тот факт, что о своей привлекательности он знал и одаривал встречающихся на пути девушек томным взглядом и снисходительной улыбкой. Мужчина должен быть мужчиной, а не этим вот… Сразу вспомнился ролик на взорвавшую когда-то хит-парады песню, где солист не переставал вещать, что он «sexy» и «know it». Не сдержавшись, Лера глупо хихикнула и, не заметив ямки под ногами, оступилась. Предвкушая эпичное падение на свои вторые девяносто и контрольное приземление чемодана сверху, она мысленно заготовила парочку крепких словечек, подходяших к ситуации, но ожидаемой встречи с полом не последовало. Поймав её поперёк живота, неожиданный спаситель, не давший упасть, успел также подхватить чемодан и аккуратно поставить его рядом. Лёгкий хлопковый пуловер, чёрные джинсы, кроссовки, спортивная сумка через плечо, на подбородке небольшой порез — явно спешил, когда брился. — Скажи мне, что ты тут по работе, — выдохнула она, прикрыв глаза. — Пожалуйста, — белозубо улыбнулся так и не дождавшийся благодарности Соколов. — Определённо по работе. Привет. Оказавшийся у него в руках чемодан парень возвращать не спешил, без усилий продвигаясь с ним через толпу к стойкам регистрации. Глубоко вдохнув в попытке успокоиться, Никитина уловила пряные травяные нотки, чуть горчащие и переплетающиеся с невероятной свежестью океана. Одеколон он точно сменил. Новый резче, куда более дерзкий и отлично подходит уверенному в себе сильному мужчине. Потрясающий запах… Резко мысленно одёрнув себя, девушка гордо подняла вверх подбородок и процокала каблучками к стойке. Вот ещё не хватало про его одеколон думать, да ещё и в таком ключе. Как школьница, ей Богу… Вещи поможет дотащить, не обломится, а там дальше может идти на все четыре стороны по своей работе. Протянув загранпаспорт хмурой служащей аэропорта, она краем глаза заметила, как Илья одной рукой с лёгкостью ставит её багаж на ленту. — Подтверждение не распечатали? — буркнула регистраторша. — Простите? — Ну, у вас же онлайн-регистрация. — Нет. — Да, всё верно. Наглец-Соколов аккуратно вклинился между Никитиной и стойкой регистрации, доставая требуемые распечатки и улыбаясь понурой женщине так, что она сама вмиг расплылась в ответной улыбке. — Пожалуйста, проходите. Выход номер 21. Приятного полёта. — Благодарю. Вы очень любезны. Брюнет схватил опешившую Леру за руку и потащил за собой в сторону кафе и магазинчиков, одновременно внимательно сканируя происходящее вокруг взглядом. Несколько десятков метров она даже спокойно шла, не пытаясь сопротивляться и переваривая случившееся, потом же резко выдернула руку и толкнула парня ладонями в грудь, приняв воинственную позу. — Ты что вообще себе позволяешь? — Всегда регистрируюсь онлайн, — спокойно ответил тот. — Пойдём присядем, времени до рейса много, да и кофе хочется. — Господи, неужели так сложно заниматься своей работой и просто держаться от меня подальше? — На этот раз не получится. Ты и есть моя работа. — Если ты и мой так называемый папаша… — Причём тут твой отец? Ко мне обратился господин Гаранин, который слёзно просил за тобой присмотреть, — колко ответил брюнет, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. — Он бы никогда… Лерину полную желчи тираду прервал завибрировавший в руках мобильный. «Малыш, горю на работе. Лети одна, о своей безопасности не беспокойся. Уже скучаю». Перечитав написанное несколько раз, она выключила телефон и нервным движением запихнула его на самое дно сумки, в следующую секунду туда же отправилось и дорогущее помолвочное кольцо. С самого начала он никуда не собирался лететь, просто решил сплавить невесту по неведомым причинам. И какими бы они там благородными не оказались, девушка не собиралась оставить сей факт без внимания. Сергей прекрасно знал, как она реагирует на интриги за спиной, но предпочёл поступить именно так, вместо того, чтобы просто сесть и поговорить. Выловив взглядом сотрудника нужной авиакомпании, Лера целенаправленно стала пробираться к нему через толпу, снова наткнувшись на топтавшегося на месте афроамериканца в кислотных «Ray Ban». Да что ж он не улетит-то никак?! Тут на запястье стальным браслетом сомкнулись мужские пальцы. — Что ты делаешь? — Хочу узнать, как вернуть свой багаж. Я никуда не лечу. Илья вздохнул, и совершенно будничным тоном выдал: — Ты жить хочешь? — В смысле? — опешила Никитина. — В прямом. У твоего благоверного серьёзные проблемы. И я не знаю, почему он предпочёл о них молчать. Ну так что, поговорим? Она неуверенно кивнула, позволив вести себя за руку к одной из многочисленных кофеен, в голове эхом отдавался этот вопрос: «Ты хочешь жить?». Брошенный вскользь, он заставлял ледяной холод подниматься со дна души, окутывая тело своими чернильными щупальцами. Черничный пирог так и остался нетронутым. Соколов, решив ничего не скрывать, показывал ей фото, приобщённые к делу «ПромОйл», медленно перелистывая одно за другим. — Хватит, — хрипло выдохнула Лера, с трудом сглотнув образовавшийся в горле ком. — Я поняла. Господи, и она, идиотка, ещё одна по ночному городу шлялась? Знала бы про то, что на девушек из окружения сотрудников холдинга кто-то устроил сафари, заперлась бы в квартире у Дрю и носа бы не высовывала на улицу. — Десятки охранных агентств в городе. Почему ты? — обречённо сорвалось с губ, оставив на них привкус полынной горечи. Находиться с ним рядом две недели… У каждого свой личный филиал Ада, видимо, пришёл её черёд там побывать. Ненавидеть так, что сказать страшно, одновременно с садистским постоянством вспоминая то, что между ними было. Злиться на собственное подсознание, которое ночами вырывается из-под контроля, демонстрируя во снах то, что так тщательно пыталась забыть… Где взять сил, чтобы не сойти с ума за эти бесконечные две недели? Брюнет помолчал, взвешивая все «за» и «против» и решил играть честно, уверенный, что если слукавит, то ничем хорошим это не закончится. — Твой отец решил, что это хорошая идея. — Куда же без него… В словах столько обречённой безнадёжности, что ими город затопить можно по самые маковки храмов. Опять всё решил за неё. Для её же блага, как любит говорить этот человек, так и не ставший родным, но перетряхнувший всю её жизнь по своему усмотрению. По иронии судьбы, обстоятельства не изменились и к ней приставлен всё тот же тюремщик. Разве что, тогда её не хотели убить. Устала… Просто хотелось тихих спокойных вечеров с чашкой чая и ноутбуком на коленях, среднестатистической работы и возможности самой решать что делать и с кем проводить время. Видимо, она просит слишком о многом… — Лер… Всё будет нормально. Тёплые подушечки пальцев ободряюще прошли по щеке, тело мгновенно ответило привычными стройными рядами мурашек. Ничего не изменилось, как бы она не хотела, вот только показывать этого не обязательно. Покачав головой, девушка отстранилась. — Не надо. Просто делай свою работу. Я не собираюсь убегать. Что-что, а умирать в мои планы пока не входит. И снова этот долгий внимательный взгляд, словно в самые потаённые уголки души проникающий. Что происходит под его черепной коробкой? До сих пор это осталось тайной за семью печатями. Соколов внимательно смотрел на девушку и не узнавал. Прежняя Лера бы встала на дыбы, по лицу бы он уж точно получил после обнародования того факта, что ближайшие две недели будет её второй тенью. Повзрослела? Дай Бог. Лишь бы не выгорела изнутри, превратившись в одну из тысяч живущих по инерции статуэток. И ведь это он, не задумываясь о последствиях, поджёг фитиль, от которого она вспыхнула, как факел. Неужели всё-таки сломал? Чёртов идиот. Мог бы найти её потом, но… Столько было этих «но», весомых, оправдывающих перед собой, но ничтожных, чтобы быть озвученными ей. Это всегда сложно, когда играешь не ты, а тебя и нет шанса вырваться из этого замкнутого круга. А теперь… Есть ли смысл что-то выяснять и ворошить прошлое? Лишь бы она оправилась и продолжила светить, иначе он никогда себе этого не сможет простить. Затянувшийся зрительный контакт и бурлящие в голове мысли прервал до неприличия громко зазвонивший телефон. Илья, не глядя на экран, приложил трубку к уху, коротко переговорил и, продолжая внешне быть умиротворённо-расслабленным, в очередной раз огляделся по сторонам. — Ты права, мы никуда не летим. Сейчас медленно встаём и идём в сторону уборной на первом этаже. — Что-то случилось? — Смоленцев звонил. Служба безопасности нашла в его смартфоне жучок. Похоже, в Управлении завелась крыса. Приказ, который отдал из будки телефона-автомата генерал-лейтенант был предельно прост: вынуть симкарты, оставить кредитки и увезти его дочь из города в известном только брюнету направлении. И всё это максимально быстро, так как в деле «ПромОйл» появилась очередная жертва.Четыре с лишним года назад.
— Ну Лёш… Лера ловко вывернулась из его объятий и Миллер поцеловал пустоту. Его внимание начинало порядком раздражать и тот миг, когда Дрю даст парню от ворот поворот виделся просто волшебным. Без пяти минут тихий час, а она сидит на кровати, сложив ноги по-турецки и наивно чего-то ждёт. Слова Соколова прочно засели в голове, да и сам он, к собственному неудовольствию, начал занимать слишком много мыслей. Честное слово, становится кусочком сахара, который тает, политый тёплым ванильным сиропом. А ведь была на все сто уверена, что все эти розовые сопли — точно не её история. — Чего Лёш-то? Чего Лёш?! — возмутился вроде как её парень, от которого она шарахалась, как чёрт от ладана. Где же носит её личный сорт супергероя по имени Дрю, который разрулит очередное дерьмо, в которое она, по собственной глупости, умудрилась вляпаться? Можно и самой отшить, конечно, но получалось это у неё всегда крайне грубо, а Лёшку было жалко. И так откровенно его использовала, завертев эти недоотношения, чтобы (уже пора, наконец, себе в этом признаться) позлить своего вожатого. — Миллер, ты почему ещё здесь? Светка, грозно сложив руки на груди, дождалась, пока недовольно вздохнувший парень поднялся и отконвоировала его до соседней палаты. Чего греха таить, вожатая сейчас просто спасла Никитину, тщетно пытавшуюся избавиться от ухажёра. Причём, скорее всего, зря. Нужна-то она Соколову, как собаке пятая нога… — Лера! Судя по тону, окликали её уже далеко не в первый раз. — А? Что? — вздрогнула девушка, потерянно вертя головой. — В вожатскую пойдём, стенгазету надо рисовать. Огорченно выдохнув, она послушно поплелась вслед за Светой. Рисовать она, конечно, всегда любила, но тихий час для самоанализа сейчас пригодился бы куда больше. Может быть, даже бы мозг на место удалось вправить. Обидно… — Забирай свою Никитину, — зевнула вожатая и неспешно направилась в свою комнату. Илья молча затолкал девушку в вожатскую и, кровожадно ухмыльнувшись, запер дверь на ключ. — Ну и зачем ты Светку в это втянул? — возмутилась та. — Лера, — хмыкнул парень, указав рукой на разбросанные по полу ватман, фломастеры и краски, — боюсь тебя расстроить, но мы будем просто рисовать… Цокнув, Никитина уселась на пол. И снова этот тон, да он невыносим просто… — Ну и мысли рождаются в этой хорошенькой головке, — миролюбиво проворчал брюнет, присаживаясь рядом. — Мы со Светой карандашом набросали. Раскрашивай давай. Девушка окунула кисточку в баночку с алой гуашью и медленно начала обводить плавно прорисованные грифелем буквы. Получалось красиво, да и сама газета ей очень даже нравилась. Парень, склонившись над ватманом, увлечённо что-то рисовал синим, взлохмачивая свои и без того растрёпанные волосы. На голове у него всегда был этакий тщательно спланированный и продуманный художественный беспорядок, что шло ему безумно… — Блин! Засмотревшись на вожатого, она мазнула кистью мимо буквы, оставив на белой бумаге жирную красную закорючку. — Я, почему-то, не сомневался, — иронично подвёл итог Соколов. — Ты косяк, Никитина. Пальцы против воли сжались в кулаки. Нет, ну всякому терпению есть свой предел. Лера захватила кисточкой побольше краски и с чувством мазнула парню по щеке. Он вздрогнул, поднёс руку к лицу, с недоумением воззрившись на окрасившиеся алым пальцы. Дальше ждать Лера не стала, в два прыжка подскочив к двери и что было сил дёрнув на себя ручку. Интуиция прямо-таки вопила, что теперь надо спасаться бегством, но вот то, что дверь так некстати заперта, она как-то не учла. Кажется, попала… — Беги, Никитина. Едва ли не скуля от напряжения, она раз за разом дёргала неподдающуюся дурацкую дверь, затылком чувствую, как вожатый медленно приближается, прекрасно зная, что деваться ей некуда. Наконец, её безжалостно сгребли в охапку и, несмотря на сопротивление, опрокинули прямо на разбросанные краски и карандаши. — Прости, ну прости, — пищала Лера, извиваясь ужом. — Э, нет. Я буду мстить… Парень подмял её под себя, одной рукой накрепко сковав запястья, а другой, ехидно улыбаясь, залез в баночку с зелёной краской. — Нет, пожалуйста! Ну блиииин… Пальцы начали своё путешествие по девичьему лицу, хозяйке которого оставалось только принять тот факт, что теперь у неё изумрудные усы, жёлтые брови, как у Брежнева, и сиреневое солнышко на лбу. — Хороша, — довольно подвёл итог своим трудам брюнет. — Козёл! — Шшш, ты первая начала. — Слезь с меня, придурок, — продолжала гореть праведным гневом Никитина. — А не хочу… Испачканные разноцветной гуашью ладони скользнули по рёбрам, оставляя на бежевой футболке яркие следы. Ноги вмиг покрылись мелкими мурашками, грозящими перекинуться на всё тело. — Лер, дышать не забывай, — шепнул парень ей на ухо. Девушка вздохнула, пытаясь унять так привычно начавшее частить и выделывать невероятные кульбиты от его близости сердце. Если так дальше пойдёт, то она рискует коньки отбросить от тахикардии, помноженной на острый сердечный приступ. Пора бы уже найти антидот от таких касаний или вовсе запретить их на законодательном уровне. — Илья… Что ты делаешь? — Ничего хорошего, — мрачно ответил он, прекращая пытать губами её шею. Мягко скатившись с девушки, Соколов лёг рядом, не мигая уставившись в плохо побеленный потолок. Похоже, с ними обоими происходит что-то странное и чем дальше, тем больше всё это начинает выходить из-под контроля. — У меня мозг рядом с тобой напрочь отключается, — будничным тоном поставил диагноз вожатый. — И я пока не понял, что с этим делать. Сладив с собственным сбившимся дыханием, Никитина повернулась на бок, окинув затуманенным взглядом закрывшего глаза брюнета, явно ушедшего глубоко в собственные размышления. — Иди, Лера. Не открывая глаз, Илья протянул ей ключ испачканными пальцами. Девушка мимолётно коснулась его губ своими, оставив на коже ярко-зелёную гуашевую отметину, и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Стянув испачканную футболку, она долго умывалась, склонившись над раковиной, затем шагнула под душ. Мыслей в голове не было абсолютно никаких. Кажется, всё окончательно встало с ног на голову. Кажется, они запутались… Смартфон призывно тренькнул, оповещая о новом уведомлении. «Илья Соколов прислал Вам приглашение в друзья», — вещала социальная сеть сквозь капельки воды на экране, оставшиеся от прикосновения мокрых пальцев. Наспех вытерев волосы, Лера нажала «принять» и пролистала ленту. Последняя запись, где на фото он всё так же лежит на полу с красным мазком во всю щёку и изумрудным пятном над верхней губой сопровождалась песней неизвестной ей группы с говорящим названием «Can't stop it». Девушка кликнула на «лайк». «Никитина, пойдём в город сегодня?» «У меня тюремный режим. Я же в лагере, забыл?» Стуча по сенсору ноготками, не удалось сдержать ехидной улыбки. Ведь так и есть, нет разве? «Я с тюремщиком договорюсь)» Лера не успела ничего ответить, тут же в чат пришло второе сообщение. «У КПП в 8. Не опаздывай».