Наши дни.
Афроамериканец, так приметный своими термоядерного цвета «Ray Ban», уже минут двадцать топтался у входа в женскую уборную, посетительницы которой, все, как одна, окидывали его удивлённым взглядом. Пора было проходить паспортный контроль, скоро должны объявить посадку, а девушка, с которой он ни на секунду не спускал жёсткого сосредоточенного взгляда, совсем не торопилась покинуть вышеназванное помещение. Ещё и парень этот рядом с ней непонятно откуда нарисовался… Телохранителей было пять, на всех имелись фото и минимум информации, так что, видимо, этот брюнет — просто её знакомый. Хотя, с «просто знакомыми» в кабинке туалета на несколько десятков минут не запираются… А у господина Гаранина-то, похоже, рога растут. Мужчина злорадно ухмыльнулся, подождал, пока из двери выпорхнет стайка молоденьких китаянок и, потеряв терпение, решительно потянул ручку на себя. Часть кабинок заперта, некоторые приоткрыты, но куда больше его внимание привлекло распахнутое настежь прямоугольное окно под потолком. Гипотетически прикинув, пройдёт ли в него спортивного телосложения мужчина, он пришёл к выводу, что вполне и злобно рыкнул. Упустил. На миг расслабился и весь так тщательно продуманный план рухнул, как карточный домик. Вынув из-под арафатки светлые руки, которые попросту забыл загримировать в спешке, он снял очки, под которыми оказались никак не сочетающиеся с цветом кожи блёкло-голубые глаза, и выудил из кармана телефон. Звонить не хотелось, но неприятные новости лучше сообщать сразу, дабы можно было переиграть планы. — Девчонка ушла, — коротко бросил он. На другом конце провода новость восприняли крайне негативно, наградив звонившего крайне нелестными эпитетами. Молча выслушав, он спокойно продолжил. — Что будем делать? — Наведаемся в гости к господину исполнительному директору, — едко прозвучало из динамика. — А шалашовку его ищите. Раз пытается спрятать, значит она действительно ему дорога. Приезжай, обсудим. «Афроамериканец» коротко кивнул, направившись к выходу из гомонящего международного транспортного узла. Показав фотографию девчонки таксистам, которые утверждали, что её не видели, он договорился с одним из них и отчалил назад в столицу. В то время, как самолёт уносил её багаж и пятерых недоумевающих телохранителей в сторону аэропорта Тиват, Лера мчалась на мотоцикле в противоположном направлении, крепко сцепив руки на животе у своего бывшего вожатого. Перед глазами калейдоскопом мелькали города и деревни, выбившиеся из-под шлема русые прядки нещадно трепал ветер, а парень всё продолжал выжимать из видавшего виды «Харлея» максимум. Они стрелой летели в неизвестность, толком не понимая, как долго продлится всё это безумие. Проведённое в компании мальчишек детство, когда они лазили по стройкам и прыгали с заборов, позволило девушке легко прошмыгнуть через окошко туалета и без особых проблем спуститься на землю. Её спутнику же протиснуться в небольшой прямоугольник было куда сложнее, но его сумка и он сам достаточно быстро оказались рядом. Схватив Никитину за руку, брюнет потянул её в известном только ему направлении. Взять такси он даже и не думал, короткими перебежками продвигаясь к лесополосе. Бег трусцой на каблуках — дело не самое приятное, но выбирать не приходилось. Любимые туфли были безнадёжно испорчены, зато по облегчённой улыбке Соколова стало понятно, что до нужного места они всё же добрались. А в голове лишь чётко оформленное желание жить и полное непонимание происходящего. В гаражах на окраине обнаружился средней степени опьянения мужичок, переговорив с которым, как со старым знакомым, Илья, которого этот субъект почему-то упорно называл «Санёк», выкатил на улицу мотоцикл и приглашающе похлопал рукой по сиденью. Остановились они всего пару раз: у торгового центра, где Лера, не меряя, схватила бельё, пару вещей, кроссовки и несколько тюбиков с кремом и на заправке, чтобы залить полный бак. И вот они уже мчали по М5, изредка сбавляя скорость перед постами ДПС и установленными камерами контроля. Осознав всю серьёзность ситуации, девушка притихла, неожиданно для себя придя к выводу, что, как ни странно, доверяет Соколову. Его профессиональным качествам уж точно. А это уже немало в предлагаемых обстоятельствах. Выяснять отношения и артачиться теперь явно не хотелось, поэтому она смиренно приняла решение делать то, что от неё требуется. А у Ильи в голове мигом всё встало по полочкам и лишняя сейчас сентиментальная дребедень испарилась, как снег под жарким весенним солнцем. Мозг вошёл в привычный рабочий режим и начал генерировать идеи со скоростью звука. Отметая одну за другой, он пришёл к выводу, что может спрятать Никитину только в одном месте. Наличных с собой было не так много, а там, куда они держали путь, и с этим помогут, и ситуацию можно будет вместе покрутить, пытаясь понять, кому выгодно планомерно уничтожать спутниц жизни сотрудников холдинга. Яркие огни больших городов остались где-то далеко за плечами, изрядно потрясясь по колдобинам и колеям, мотоцикл, разрезая черноту спустившейся на землю ночи, выехал на грунтовку, попетлял по просёлочной дороге и остановился у невысокого забора, выкрашенного весёленькой лазурной краской. За раскидистыми сливами и вишнями виднелась крыша небольшого деревянного дома, неподалёку расположился больше похожий на гигантскую лужу пруд и пролесок. Тишина вокруг стояла оглушительная. Неуверенно ступая успевшими затечь за время пути ногами, Никитина пошла за уже успевшим открыть калитку брюнетом. Чувствовал он себя более чем уверенно, значит, определённо, бывал тут раньше. Село? Или всё же деревня? Пока не рассветёт, не осмотреться и не понять. Постоянно натыкаясь на ветки плодовых деревьев и низенькие кусты смородины, Лера пробиралась на свет тускло мерцавшей лампочки над крыльцом. Облокотившись на перила, там прикуривала сигарету потрясающая девушка с шикарной копной волнистых платиновых волос, обрамляющих правильные черты лица. — Не ждали, демоны? — хохотнул Илья, выбираясь из лабиринта садовой растительности на свет. — Соколов, едрёна мать! — как-то совсем не по-женски гаркнула блондинка, отбросив едва зажженную сигарету и лихо перемахивая через перила. Роста она оказалось достаточно высокого и одета была в никак не вязавшиеся с утонченным образом потрёпанные свободные джинсы и толстовку с застиранным принтом группы «Король и шут». Никитина озадаченно смотрела на то, как блонди с разбега сиганула на парня и по-свойски начала трепать его за щёки, приговаривая что-то не поддающееся переводу на человеческий язык. — Слезь, слонёнок, раздавишь, — продолжал смеяться брюнет. — Жека где? — Так в гараже опять, в железках своих копается, — махнула рукой, видимо, старая знакомая Ильи. — Ты какими судьбами? Надолго? — Пойдём поздороваемся, а потом всё расскажу. Смерив Леру заинтересованным взглядом, блондинка ничего не сказала и скрылась в темноте, поражая шириной своего шага и стремительностью движений. Что-что, а грациозной эту красотку точно не назовёшь. Соколов, загадочно улыбаясь, поманил спутницу за собой и тоже исчез за ветвистой яблоней. Стараясь не отстать, та посеменила на едва различимый звук бормочущего радио, как раз подоспев к тому моменту, когда брюнет хлопнул по плечу копающегося под капотом у старой «Девятки» паренька в промасленном рабочем комбинезоне. Тот резко дёрнулся вверх от неожиданности, приложился затылком об открытый капот и наградил Соколова далеко не лестными выражениями на русском матерном. Потом, всё так же почёсывая затылок, махнул на дом, совсем не удостоив вниманием застывшую в нескольких шагах девушку. Хозяева поднялись по ступенькам, Илья же ободряюще улыбнулся своей спутнице, переплёл их пальцы. — Не бойся. Здесь ты точно в безопасности. — А это… — Они странные немного, но ребята неплохие. Я в них уверен. На все сто. Что-то подсказывало, что неспроста он так в этой блондиночке уверен… Отогнав странные мысли про бывших и нынешних любовниц Соколова, Лера мысленно прочитала себе нотацию, что негоже почти замужней даме о личной жизни постороннего мужчины размышлять. А потом взгляд упал на оставшийся без помолвочного кольца палец и горькая усмешка тронула губы. А всё ли так просто, как кажется? Посадив Леру за стол, парень оставил её под присмотром увлечённо заваривающей чай блондинки и поспешил загнать мотоцикл на участок, подальше от посторонних глаз. — Тебе сахара сколько? — приветливо спросила обладательница платиновой шевелюры, плюхнув на стол две чашки и поднос с печеньем. — Несладкий, — покачала головой гостья. — Меня Лера зовут. — Кира, — пробубнили в ответ, одновременно запихнув в рот целиковое овсяное печенье. — Новая Илюхина подружка, значит? — Нет. А ты бывшая? — не осталась в долгу Никитина. — Чего?! — вытаращила глаза блонди, подавившись очередным печеньем. — Почему бы и нет? — хмыкнула гостья, отпивая чай. Неплохо было бы узнать хоть что-то о людях, с которыми бок о бок предстоит жить какое-то время. Блондинка неожиданно шарахнула кулаком по столешнице и вскочила. Казалось бы невинное предположение довело её до бешенства. — Почему?! Показать? — рявкнула она. — Эй, полуношники, вы чего без света сидите? — миролюбиво спросил давешний автомеханик, щёлкнув выключателем. Теперь комнату помимо маленькой настольной лампы освещала и люстра. — Женя, — протянул ладошку ценитель русского автопрома, оказавшийся вполне себе симпатичной девушкой со стильной рваной стрижкой. Чайные глаза улыбались, придавая лицу лёгкое сияние, с мокрых после душа иссиня-чёрных волос капала вода, оставляя на полу прозрачные кляксы. — Евгения… — шокированно пробормотала Никитина. — Тёзки? — заинтересовалась брюнетка — Нет… Я Лера. — Кира, а ты чего там ремень дёргаешь? Не самый лучший способ знакомство начинать, — развеселилась девушка, обратив внимание на разгневанную блонди. — Да эта потому что… решила, что я сплю с Соколовым! — рявкнула красотка. — Ого, и давно это у нас? — иронично приподнял бровь вошедший в комнату перед последней репликой Илья. Через секунду они с Женей уже сложились пополам от приступа неконтролируемого хохота. — Идиоты, — обиженно пропыхтела блондинка, а потом не удержалась и присоединилась к общему веселью. Успокоившись, брюнет потрепал окончательно потерявшую нить происходящего Леру по голове и, как маленькой, начал разъяснять: — Никитина, я женщин люблю. И они мне отвечают взаимностью. С чего бы мне на радужную сторону переходить? — В смысле? — совсем перестала что-либо понимать та. — Я тебе давно говорила, подстриги свою шевелюру, Анджелина Джоли грёбаный, — продолжала веселиться Жека. — Да пошли вы, — обиженно шикнула блонди. Стоп. Полный стоп… Лера, наконец, сообразила повернуться и рассмотреть Киру при нормальном освещении. Черты лица куда резче, чем казалось в полутьме, на подбородке начинала пробиваться, очевидно, сбритая утром щетина, под толстовкой явно не женский торс, да и торчащие из-под более не сдерживаемых ремнем джинсов боксеры указывали на вполне себе определённые вещи. Перед ней парень. Одной левой уделывающий всяких там Сомерхолдеров и Бредов Питтов в лучшие годы, да и половину Голливудских красавиц тоже, но точно мужчина. И, кажется, именно свою гендерную принадлежность он наглядно и пытался показать, когда с пряжкой ремня возился. — А почему «Кира»-то? — только и смогла выдать Никитина. — Кирилл потому-что, — вздохнул блондин, собирая волосы в тугую гульку на затылке и демонстрируя крепкую шею, покрытую татуировками. — Так, ладно, познакомились. Теперь к делу, — посерьёзнел Илья. — Рассказывай, — коротко кивнула Женя, устраиваясь на табуретке. Кирилл вызвался сделать всем чай, а Лера даже не пыталась вникнуть в разговор, кляня себя за невнимательность и идиотский вопрос, сорвавшийся с языка.Четыре с лишним года назад.
— Жду тебя, — не терпящим возражений тоном выдал Миллер и вышел из палаты, прикрыв дверь. Лера чертыхнулась, с чувством зашвырнув губную помаду в косметичку. Что-что, а её «как бы недопарень», подпирающий стенку с другой стороны, никак не вписывался в планы на вечер. А она-то наивно полагала, что беспрепятственно упорхнёт за ворота со своим вожатым, но у судьбы были на этот счёт иные планы. В голову ничего дельного не приходило, кроме как отправить «SOS» в мессенджер Дрю. Это всегда работало. Если один из них получал такое сообщение, то бросал всё и с максимальной скоростью мчался к другому на помощь. Оставалось надеяться, что смартфон при её друге, а не валяется где-нибудь на тумбочке в палате. " Никитина, я же просил не опаздывать», — это уже Соколов. Девушка прямо-таки видела, как он недовольно качает головой, прикуривая очередную сигарету у КПП. «У нас проблема». «Я же говорил, что ты ходячий косяк». " У меня Миллер под дверью», — не поддавшись на провокацию, набрала Лера. Карандаш из пикселей резво забегал по экрану рядом с надписью «пользователь набирает сообщение». «Помнится, ты неплохо умеешь выходить через окно. Повторим? Я внизу». Девушка выглянула на улицу. На этот раз стемнеть ещё не успело и отчётливо было видно, кто именно её ждёт. Так же хорошо было видно и высоту, с которой предстояло прыгнуть. Ладони мигом вспотели, в горле неожиданно встал ком. То, что они с Дрю излазили все крыши и стройки вовсе не значило, что она не боялась высоты. Просто страх сдрейфить на глазах у друга был куда серьёзнее, поэтому она закрывала глаза и прыгала следом за ним. Сейчас же Никитина неуверенно смерила расстояние до земли взглядом и всё никак не могла решиться. — Лера, — закатил глаза вожатый, — ты Лёху дождаться хочешь? Я тебя ловлю, ну! Проскользнувшие в его голосе приказные нотки и ироничная полуулыбка сработали как нельзя лучше. Лера перелезла через подоконник, зажмурилась и скользнула в никуда. Через секунду парень уже поймал её и аккуратно поставил на землю, а она, не открывая глаз, продолжала цепляться пальцами за его белую футболку-поло. Всё-таки она действительно боялась высоты… — Давно ты стала такой трусихой? — хмыкнул брюнет ей в макушку. Попытка оторвать судорожно сжатые пальцы от белоснежной ткани успехом не увенчались и Никитина лишь сильнее прижалась щекой к его груди. — Ты со второго этажа сейчас прыгала, чтоб Миллер нас под окном в обнимку застукал? Заданный с усмешкой вопрос вернул способность передвигаться и соображать. Озираясь по сторонам и хихикая, они добрались до выхода из лагеря. За воротами Лера, наконец, выдохнула. Ласково шумело море, мягко светило заходящее солнце, парень крепко держал её за руку, увлекая за собой. — Что будешь? Они сидели у барной стойки в маленьком уютном кафе на набережной и девушка абсолютно беззаботно и по-детски болтала ногами, устремив взгляд в морскую синь. — Секс на пляже. — Никитина, я не… — … сплю с несовершеннолетними, — в один голос закончили фразу молодые люди. — Знаю я. Но коктейль всё-таки закажи. Соколов приподнял брови, но потом безропотно озвучил заказ бармену, сам ограничившись чёрным кофе. Попросив пепельницу, он чиркнул зажигалкой и снова пристально воззрился на свою спутницу, заставляя её нервно ёрзать на стуле. — Ну и? — не выдержала она. — Что? — выпустив струйку дыма, он улыбнулся, продолжая игру в гляделки. Она опустила глаза, потянула через трубочку коктейль и зажмурилась, смакуя на языке сладость и прохладу, переплетающиеся с лёгкими алкогольными нотками. — Может не нужно ничего спрашивать? Просто немного расслабимся и отдохнём от всего. — Может… Лера сделала очередной глоток. В самом деле, что она хочет услышать? И что он ей может ответить на вопросы, кажущиеся настолько очевидными, что и произносить вслух их неловко. Разговор про то, что между ними происходит только всё испортит. А всякие там признания, объяснения и громкие заявления уместно смотрятся в романтических фильмах, никак не в обыденной жизни. Здесь достаточно просто чувствовать, не облекая эмоции в вербальную форму. — Чем займёмся? Судя по хитринке, блеснувшей в карих глазах, колкий и до ужаса смущающий ответ так и вертелся на кончике языка, но он всего лишь лукаво прищурился и вполне безобидно предложил: — Кино? Клуб? Просто погуляем? Кино и клуб они уже проходили. И от этих воспоминаний пульс вжимал педаль газа в пол и нёсся на предельной скорости. — Погуляем, — решила Лера. — Но сначала я хочу ещё один коктейль. Соколов покачал головой, но заказ всё же повторил, продолжая неторопливо выпускать в воздух колечки сигаретного дыма и вести непростой внутренний диалог. С одной стороны, его предупреждали. Он всего лишь выполняет приказ, и в итоге получит шанс на блестящую карьеру. А с другой — девчонка, в которой жизни больше, чем во всех студентах его вуза вместе взятых. Слишком давит на ему подобных звание и грёбаный устав, дисциплинируя, усредняя, по капле выжимая непосредственность и индивидуальность. Чёртовы рамки, за которые никак нельзя сунуться и вдохнуть полной грудью. А рядом сидит она… Не сдерживающая эмоций, искренняя, настоящая. Её заносит на поворотах, она плачет из-за небрежно брошенных в её адрес слов и верит, что первая любовь — это навсегда. Поэтому брюнет и тянулся к ней, сам не заметив, как из хладнокровного соглядатая превращается в самого себя, потихоньку оживая рядом с девушкой, за которой должен был лишь пристально наблюдать. Чего именно боялся генерал-лейтенант Смоленцев, он не знал, да и не принято было задавать вопросы. Получил распоряжение — нужно выполнять. Кто же знал, что вся эта вбиваемая в голову в Академии философия затрещит по швам? А уж о том, что прежний он, умеющий искренне улыбаться и чувствовать, жив и никуда не делся, парень и вовсе раньше не догадывался. — Ты почему на педагога поступил? — прервала молчание ни о чём не подозревающая Лера. — Считай, что призвание, — постарался придать голосу максимальную расслабленность Соколов. Тема была неудобной, нужно было срочно её переводить. — А у тебя давно с родителями такая канитель? — Когда был папа, ничего подобного не было, — безразлично пожала плечами девушка. — А он… — Погиб. В командировку уехал и под обстрел попал. — Извини. — Он любил меня очень, — грустно улыбалась Лера. — Куда бы его не заносила судьба, всегда сладости привозил и мишек плюшевых. Знал, что я коллекционирую. — Военный? — Ага. Как же я ненавидела этих его начальников и бесконечные командировки… Не зря, как выяснилось. А маме было всё равно. Еле-еле пару слезинок из себя выдавила. А через полгода привела первого кандидата на кастинг по отбору на роль главы семейства. С тех пор всё так. И я систематически у Дрю ночую… — Вы встречались? Никитина засмеялась, отчаянно мотая головой. С Вяземским они дружили, сколько себя помнила. И какой бы чёрной не казалась полоса жизни одного, второй всегда был рядом. Нет, справедливости ради, стоит отметить, что в 14 они решили попробовать быть вместе, но продлилось это ровно полтора дня. А потом этот цирк обоим надоел: слишком много они теряли, изображая пару и начав выбирать выражения и сглаживать углы. Ценность их дружбы была в искренности, честности и вечной душе нараспашку друг для друга. — Это было бы… странно. Противоестественно, что ли. Не знаю, как объяснить. — Я понял, — кивнул Илья. — Попугайчики-неразлучники. — Точно. А ты? — Ты ещё не поняла, какая я бесчувственная сволочь? — развеселился он. — Вся эта розовая мишура про «люблю» — мимо. С друзьями, правда, повезло, нашлась парочка способных вытерпеть мой характер. — Ты пытаешься казаться хуже, чем есть, — погрозила пальцем уже немного захмелевшая Лера. — Или ты просто хочешь видеть меня лучше, чем я на самом деле? — Каждый видит то, что видеть может, — тихо и абсолютно серьёзно выдала она, заставив непонятно откуда взявшиеся мурашки пройтись по напряжённой спине брюнета. Ведьма, честное слово. Неспроста же его к ней будто магнитом тянет. Раньше таких на кострах жгли и во всех смертных грехах обвиняли… А теперь весь его годами накапливаемый цинизм кучкой осколков остался лежать у ног, разбившись о непередаваемую зелень широко распахнутых глаз напротив. — По-моему, пора прогуляться, — поднялся со своего стула брюнет, расплачиваясь с барменом. Не став спорить, Лера взяла его под руку и позволила вести себя туда, куда он посчитает нужным. Впервые захотелось побыть слабой, счастливой и ничего не решать самой.