Анниба.
Маленький чёрный медвежонок в руках четырёхлетней девочки. "Пой "Маленького человечка", Анниба" — говорила она старшему брату. Никто не знал, почему она называла Ганнибала именем своей лучшей игрушки, но Лектер видел в этом самое большое и искреннее проявление любви. Именно это воспоминание вело в родовое гнездо Лектеров. Сейчас Миша выглядела уверенной и даже преисполненной боевым духом. Совсем не та женщина, которую Уилл увидел после гипноза. "Я пойду на это, только если ФБР ничего не узнает о письме" — сказала она в номере отеля. Уилл колебался. Он был готов закрыть глаза на закон и даже Джека, но ему совсем это не нравилось. Ганнибал снова втягивал его в какую-то тьму, состоящую из вранья и пренебрежения моралью. От каждого дальнейшего действия Миши несло его душком. Миша хотела защитить брата. Она не собиралась помогать его аресту, это было ясно сразу. И как единственная, кому было подвластно найти Лектера, она выдвинула свои требования. Грэму лишь оставалось подчиниться. Сеансы гипноза длились недолго, но после каждого женщине требовалось время. Воспоминания ломали её, и под их гнетом Миша усыхала, подобно больному растению. Уилл пожалел, что предложил ей это. Он терпел угрызения совести каждый раз, как только видел убитое выражение на лице Миши. Тогда в его голове звучал ядовитый голос:"Им Вас не жалко".
Но это была ложь. Благодаря своему дару, Уилл умел сопереживать даже самым отъявленным и жестоким убийцам. Вместе с Сорокопутом Миннесоты он скорбел над жертвой. Не трудно представить с какой силой он испытывал чувства Миши. Грэм поддерживал ее. Он становился её эмоциональной тенью. Вместе они страдали, шаг за шагом приближаясь к ответу.Миша вспомнила многое.
●ㅤ●ㅤ●
— Мясо будет храниться дольше, пока оно живое, — прозвучал басистый голос. — Она помрет от инфекции, и все мясо испортится, — ответил более высокий, задыхающийся от возмущения. — Так прижги ей рану! — Давайте, просто убьем ее... — Ебаный в рот, я видел людей совсем без конечностей! Мы здесь надолго и не должны сожрать друг друга. Вы меня поняли? И не забудь про пацана. Пусть тоже поест. — Мы сами здесь дохнем с голоду, а ты заботишься об этом щенке?! — Этот щенок не должен скопытиться раньше, чем мы закончим с мелкой. А теперь возьми топор и девчонку.●ㅤ●ㅤ●
Это было одно из самых ярких воспоминаний, которое подломило Мишу сильнее всех. Тогда она не понимала суть их разговора, но сейчас каждое слово разрывало ей сердце. Даже топор, ломающий берцовую кость с одного удара, не вселял такой ужас в сердце женщины, как низкий голос.Мясо.
Полное обесценивание чьей-то жизни, личности и индивидуальности. И самое ужасное, в этом была своя правда. Сколько раз Миша видела мясо в тех, кого она спасала. Она вскрывала людей подобно мяснику и наблюдала их блестящие внутренности. Кровь, желчь, лимфа — почти одно и то же, всего лишь мясо. Осознание этого мучило ее. Сжимая руль "Нивы" и не сводя глаз с дороги, она думала о том, когда это осознание пришло к Ганнибалу. С первым куском еёноги или когда он вершил свою месть? Из-под шин вырывался веером снег с комьями земли. Автомобиль опасно забуксовал, но выбрался из небольшой ямы без посторонней помощи. Миша заметила, как свет угасает. День шёл на убыль, и путники рисковали заблудиться. Женщина собиралась остановиться и свериться с картой, но заметила вдалеке высокое каменное строение, напоминающее собой замок.Вот он, фамильный дом Лектеров.
— Мы должны его объехать, — напомнил Уилл, он заметно оживился. Миша ничего не ответила, лишь повернула руль, направляя машину в сторону. Через полчаса она остановила у забора, прутья которого были обвиты плющом и мхом. Оба вышли из машины и стали высматривать хоть какой-то признак человеческого присутствия. Там, гдене коснулся поверхности снег, было видно, как чёрная земля заросла бурьяном. Ноги путались в длинной жухлой траве, похожей на ржавую проволоку. Территория щедро заросла кустарниками и деревьями, и Грэм сделал верный вывод: — Нас не видно. Это заставило Мишу немного расслабиться и подойти ближе. Коричневые перчатки француженки стиснули прутья, давая почувствовать ладонями холод металла. Здесь пахло сыростью и гниением листвы, а давящая тишина заставляла сомневаться в том, что в этих окрестностях осталось хоть что-то живое. "Его здесь нет" — решила про себя Миша, но выразить свою мысль вслух она не успела. Уилл ловко перебрался через забор. Уже на другой стороне он сказал ей ехать к воротам, а сам скрылся за кустом орешника так быстро, что перед глазами молодой женщины неясным пятном промелькнуло черное короткое пальто Грэма."Л" — значит Лектер.
Эта буква клеймом была высечена на подъездных воротах, рядом с которыми остановилась Миша. Она бросила машину и направилась к ним. Замок был снят, а засовы открыты, но хрупкой парижанке пришлось применить немало сил, чтобы проржавевшие засовы смогли поддаться. Их недавно смазывали, но ржавчина и грязь сильно въелись в металл. Скрип оглушил тишину и напугал стаю куропаток. Две крупные птицы выпорхнули из ниоткуда, напугав Мишу. Несмотря на то, что она носила фамилию Лектер, здесь она не чувствовала себя дома. Женщина ступила на чужую ей землю. Она помнила образы, но те, что виделись под гипнозом, оказались далеки от действительности. Время не щадило никого, даже крепкие стены дома. Раковой опухолью, по стенам расползались мхи и лишайники. Их опутывали голые ветви какого-то кустарника. Миша не знала его названия, но выглядело это так же зловеще, как и черные прямоугольники окон. Весной и летом здесь должно быть хорошо: всё утопает в зелени и ароматах леса. А что сейчас? Склеп её воспоминаний. Миша остановилась у припорошённых снегом ступеней, что вели к входной двери, и огляделась в поисках Уилла, но, как они и договорились, Грэм должен был отыскать другой вход. Он рассчитывал пробраться в подвал, ведь Миша помнила, как Ганнибал знакомил её с домом: показывал тайники и все потаённые двери. Он желал поделиться с ней своими знаниями, но для этого Миша была мала. Она могла лишь ходить за братом хвостиком и наблюдать в неповторимом детском любопытстве всё, что он ей показывал.Свет.
Её заметили,и свет в окне стал приглашением войти. Он был неярким и подергивающимся, как от камина. Миша помнила ту комнату. Она снова осмотрелась по сторонам, но в свете угасающего солнца её окружали только длинные тени. Женщина вдруг поняла, что зря оставила машину так далеко. А если ей придётся бежать? Страх перешёл на кончики пальцев и, чтобы не выдать дрожь рук, мисс Лектер спрятала их в карманы лёгкой охотничьей куртки. Она вошла в дом, замечая отсутствие пыли и непокрытую спасительной тканью мебель. Как давно здесь жил Ганнибал, и был ли только он один? Находясь в просторном холле, Миша чувствовала себя, как в застрявшем лифте: нельзя было ни бежать, ни расслабиться. У гостьиоставалась только одна дорога, и женщина начала свой подъём по лестнице. При каждом скрипе ступеньки и стуку каблуков сапог она замечала, как сердце начинало биться быстрее, разгоняя по венам адреналин. Лестница вела в темноту. Закатные лучи солнца, проникающие в дом через большие окна, не попадали наверх, но Миша не могла потеряться, ведь нужная дверь оказалась приоткрыта и манила к себе уютным светом.Ещё один пригласительный жест от Ганнибала.
Там сидел он, претерпевший изменения, но сохранивший свои черты лица. Он мог бы сделать пластическую операцию или разжиться шрамами, ведь не только ФБР охотилось за его головой, однако нет. Ганнибал изменил прическу и выбрал более подходящий имидж, чтобы не выделяться. Его броская жизнь кончилась, и вместо дорогого пальто на спинке стула висела чёрная кожаная куртка, а торс обтягивал совсем не сюртук от дорогого костюма, а невзрачный тёмный пуловер. Прямая челка спадала на лоб, сокращая истинный возраст мужчины, а его кожа ещё сохранила загар итальянского солнца, который блекнул с каждым прожитым днём в этих стенах. — Ганнибал? — не позвала, а уточнила Миша. Она направилась к деревянному столу, за которым он сидел, и встретилась с заинтересованным взглядом карих глаз, уголки которых были изрезаны морщинами. Губы Лектера изогнулись в улыбке, и от неё не несло насмешкой или угрозой, как от того письма. Теперь он видел перед собой Мишу, свою родную сестру. Светлые пряди выбивались из-под вязаной шапки женщины, давая доктору возможность вспомнить ту маленькую девочку, которая раз и навсегда осталась в лесу. — Ты похожа на мать, — сказал он и склонил голову на бок, осматривая Мишу. — Ты помнишь её? — Я помню всё, — с уверенностью в голосе произнесла она, но ласковые нотки всё же послышались. Если бы только он знал, что пережила Миша из сеанса в сеанс гипнотерапии, и какие кошмары стали сжимать её сердце своими костлявыми холодными руками! В конце концов, она теперь была известна, как сестра каннибала. Миша вынесла полтора месяца Ада, и всё ради сегодняшней встречи. Но не так она себе представляла долгожданный разговор. Миша была не настолько глупа, чтобы фантазировать о тёплом приеме, но и холода она не ожидала. Ганнибал был слишком спокоен. До этого подобным хладнокровием могла похвастаться разве что сама француженка. — Ангел подоспел вовремя, — заметил Ганнибал. — Это были обычные люди. — Расскажи мне, — твёрдо попросил он, впиваясь в Мишу изучающим взглядом. Женщина выдвинула стул и села, закинув ногу на ногу. Она в точности повторила позу своего брата. С беспристрастным выражением на лице, Миша начала свой рассказ. В этот раз ей несложно было выглядеть спокойной, ведь своими первыми впечатлениями она поделилась с Уиллом, а сейчас всё уже притупилось. Ганнибал был её спасением. Именно он взял сестру за руку и вывел из домика. Он тащил её в лес, когда слабость заставляла ноги обоих подгибаться. Он умолял её не останавливаться, несмотря на то, что мороз мешал дышать. Но холод не был их главной угрозой. Они были уже в лесу, когда их исчезновение заметили. Ганнибал велел Мише бежать дальше, а сам повернул назад. Что он задумал, девочка не знала и не догадывалась. Сейчас она, будучи взрослой, понимала, что мальчик пытался задержать их и увести от Миши как можно дальше. Но что он мог сделать, восьмилетний ребенок? Их обоих поймали, но друг друга они уже не увидели. Маленького Ганнибала уволокли обратно в дом, а с Мишей решили разделаться на месте. Кто знал, занесёт ли мужчина топор снова, чтобы лишить девочку второй ноги, но тут послышались голоса. Единственную дочку графа Лектера бросили на снегу в собственной крови. Чудом ей удалось сохранить жизнь, но не конечность. Миша подозревала, что ногу они забрали с собой, и она оказалась права. Когда женщина замолчала, Ганнибал уже не смотрел на неё. Он медленно выводил пальцем по столешнице "М"."М" — значит Миша.
Misha Lecter
Так было выведено на маленьком надгробии. В свете полной луны Уилл отчётливо видел ангела. Он сложил свои каменные ладони в молитвенном жесте и склонил голову над пустой и неухоженной могилой. Грэм задержал на нём свой взгляд, а затем прошёл мимо. Он направлялся к тайному ходу, о котором рассказала Миша.От фамильного кладбища тридцать шагов до фонтана.
Уилл протиснулся сквозь колючие ветки кустарника и увидел иссохший фонтан. Каменная кладка змеей окружала статую женщины, из приоткрытого рта которой должна была бить струя прохладной воды. Но её зёв чернел пустотой, а дно было покрыто листьями и снегом. На земле были разбросаны улитки. Но они не показывались из своих домиков: то ли умерли, то ли впали в спячку. Грэм аккуратно прошёл мимо них, направляясь к дому. Снег раздражающе хрустел под ногами, оповещая всё местное зверьё о чужаке. Нужная стена дома пряталась за мёртвым плющом. Уилл стал сдирать его так яростно, как кожу с лица своего врага, пока не увидел застаревший детский рисунок. Время не пощадило его, но сохранило бледно-жёлтый круг солнца. Недолго думая, профайлер надавил на камень изо всех сил. Тот поддался и вошел внутрь, а изнутри послышался тяжеловесный звук. Каменная кладка отошла, давая узкий проход. Механизм тайного хода работал не с таким успехом, как несколько веков назад. ОднакоУиллу хватило места, чтобы протиснуться в холодное пространство. При первом же шаге, он чуть не оступился и не упал, рискуя свернуть себе шею. Пришлось доставать из кармана пальто маленький фонарик и светить себе под ноги. Лестница вела вниз, уходя направо, и в конце своего пути Уиллувидел проблеск света. Сквозь небольшие трещины в деревянной двери пробивались светлые лучики и падали на лицо Грэма. Он повернул круглую ручку и дернул. Бесполезно – заперто. Преграда на пути профайлера оказалась ветхой, хватило бы одного сильного удара ноги, но Грэм не хотел рисковать. Он попытался действовать аккуратно и толкнул дверь плечом, на что та ответила тихим скрипом, вслед за которым раздался голос. Слов Уиллразобрать не смог, но интонация напоминала мольбы о помощи. Рука спецагента взялась за рукоять пистолета, а сам он сделал шаг назад. Голос замолк, и тогда Грэм заглянул в щёлку. В поле зрение попадала клетка, но то, что было там, надежно скрывала собой тень. Уилл продолжал наблюдать, пока не заметил движение. Голос, который он слышал, обратился в бормотание на незнакомом языке. Там был пленник.