Дурдом "Солнышко"

      — Зачем же они Вам? — доктор нажал кнопку лифта под номером «3».       — В моей работе они очень пригодятся, не волнуйтесь, вреда обществу не будет, даже наоборот. — на лице возникла улыбка, в глазах, которые до сих пор скрывались за темными очками, проблеснула радость.       Двери лифта открылись, открывая вид на коридоры, два из которых вели в стороны, а один прямо. Люди в белых халатах шныряли из стороны в сторону, забегая то в палаты, то обмениваясь папками с досье пациентов. Мартин провёл гостя к одной из дверей, рядом было что-то вроде почтового ящика, в котором лежали бумаги о состоянии заключенного.       — Это у нас… — врач снова поправил очки, вчитываясь в строки. — Роберт… Роберт Дауни-младший. Дауни-старший сдал к нам его пару лет назад. Парень работал в обычном магазине техники, чинил сломанное, консультировал, порой ночевал в магазине. Свихнулся медленно, но верно. Сначала начал разговаривать с телевизорами. — Мартин издал смешок. — На это особо не обратили внимание, но когда он стал относиться к технике, как к людям, стали что-то подозревать. Дал своим «любимчикам» имена. Пару раз пытался сделать предложение магнитофону, тогда-то его вовсе уволили. Правда он вернулся через пару дней… ввалился с кровотечением из груди — умудрился отверткой разорвать грудь. Кричал что он гений, что о спасет мир от нашествия каких-то инопланетян… Отец у него нормальный, даже уважаемый человек с чувством достоинства, сын бы стал для него проблемой, поэтому теперь Роб тут.       Доктор открыл дверь палаты, на кровати, скрестив ноги в позе лотоса, сидел мужчина лет сорока. Карие глаза безумно бегали по деталям, лежавшие у него под ногами, руки запускались в темные взъерошенные волосы и чуть-ли не вырывали клочья.       — Это он так думает. — пояснил Коулман. — В прошлый раз склеил суперклеем две гайки и кричал что это портал.       Мужчина молча кивнул, вытаскивая из кармана брюк жвачку и закидывая её в рот.       — Кто дальше?       Следующая дверь в палату была раскрашена в бело-сине-красный цвет, на краске были приклеены наклейки в виде звёзд. В строке имени было написано: Кристофер Эванс. Палата была в тех же цветах, что и дверь, на стенах были развешаны рисунки на разных форматах листьев и с разным содержанием.       — Он не первый, кто заставляет меня думать, что патриотизм — болезнь, — доктор кивнул на светловолосого мужчину, сидевшего у окна и что-то рисующего в альбоме. — Недавно устроил в столовой драку, с криками «За Америку». Утверждает, что ему девяносто лет и вообще его достали из айсберга. Я бы и вправду, не будучи врачом, назвал его отмороженным… попал сюда после нападения на одного военного, крича что-то про организацию Гидру и Красного черепа. На удивление, спокойно говорит не только на английском, ещё и на немецком, правда одно время часто кричал «Хайль, Гидра». Каждого третьего называет сотрудником организации и фашистом. А вот это… — Мартин кивнул на обычный круглый поднос для еды, раскрашенного в привычные уже цвета и с большой звездой по центру. — называет своим щитом.       — А что там про Красного черепа? — спросил мужчина, оттягивая воротник рубашки.       — Обычные глюки, даже лекарства не спасают от этого. Видит его везде и кругом.       Гость кивнул, медленно подходя к стене и рассматривая рисунки, пока док рассказывал что-то про убийство за справедливость. На бумагах были изображены знакомые улицы — Бруклин, человек там был недавно. Были люди, среди которых он узнал пациента, некоторые лежали мертвые, некоторые убегали от немецких войск. Было много войны, много драмы, на глазах даже появились слёзы от чувственности этих изображений.       — А… это кто? — палец указал на один из листков, на котором был изображен не только Крис, но и ещё один парень, только какой-то двуликий. Правая сторона тела была с короткими волосами на голове, веселым лицом и в военной форме. Левая же была длинноволосой, рука вообще была похожа на протез.       — Ах это… — врач подошёл, оглядывая рисунок. — Себастиан. Он в следующей палате. Его лучший друг, прямо не разлей вода.       Такой расклад очень заинтересовал мужчину, он отлип от стены и попросил провести его к вышеназванному. Длинноволосой шатен, с железным протезом вместо левой руки, подтягивался на турнике, висевшего у окна с прутьями.       — Себастиан Стэн. Непонятно как из Румынии попал сюда. Нашли его пьяным в одном баре, уже был без левой руки. Не понятно что произошло до встречи, но как только он отрезвел, стал тоже что-то кричать про Гидру, бесконечные пытки и какой-то бессмысленный порядок слов…       — В любой бессмыслице есть свой смысл. — перебил мужчина, наблюдая за спортсменом. Врач проигнорировал это замечание и продолжил.       — Именует себя Зимним солдатом. Мы пробили его по румынской базе, был в розыске… наемный убийца, правда ничего не помнит.       Себастиан спрыгнул с турника, не поворачиваясь к вошедшим. Он стянул с прутьев примотанное полотенце и вытер шею от пота, только потом уже открыл свое лицо. Мартин недовольно посмотрел на пациента и высунул голову из палаты, крича на весь коридор.       — Наташа! Я же просил не давать ему тушь для глаз! — он вернулся обратно в палату, недовольно бормоча под нос.       Под глазами шизофреника была размыта тушь, это немного удивило гостя, но вызвало улыбку и тихий смех. Пациент некоторое время молча стоял и смотрел на врача с гостем, потом подошел к небольшому столу и взял с миски сливу, положив целиком в рот.       — Сливы его хоть немного сдерживают. — Коулман издал непонятный звук, похожее на мычание и вышел в коридор, зовя мужчину за собой.       — Этот когда-то работал у нас. — с досадой произнёс врач, взяв из ящика досье. — разрабатывал лекарства, работал в качестве психолога, а потом что-то пошло не так. — он открыл дверь, в полумрачном помещении сидел пепельноволосый мужчина с усталым видом, было понятно, что он не спал долгое время. — Марк Руффало. Хороший был химик-врач, но видимо довела его такая сложная работа. Резкие вспышки агрессии стали слишком опасны для окружающих, поэтому вот.       Пациент сидел в углу, раскладывая пасьянс и аккуратно складывая колоду заново, чтобы границы карт идеально соотносились друг с другом. На каждый шорох он нервно дергал головой, осматриваясь кругом.       — Как часто у него вспышки?       — Довольно часто… одного громкого звука достаточно, чтобы он разнёс пол столовой. — доктор издал истерический смешок. — Таблетки не особо помогают, даже наоборот, разрушают его нервную систему.       — Прекрасно. — мужчина с улыбкой чавкнул жвачкой и первый вышел в коридор.       — А этот особенный что-ли… не знаю. — врач остановился у черной двери. — мания величия у него перешла все границы. Называет себя Богом, я бы согласился, только Бог Лжи. Столько раз ему удавалось спастись от арестов, разных обвинений… жуть…       Графа имени была заполнена буквами, которые стояли в порядке, составляя имя: Том Хиддлстон. Пациент стоял у стены, упершись на нее лбом, и шептал какие-то слова на… старославянском.       — Как-как Вы сказали? Бог Лжи? — мужчина заинтересовано посмотрел на говорящего, вспоминая скандинавскую мифологию.       — Да, именно.       — Локи… Локи Лафейсон… Замечательно!       Никто не ожидал, что на это имя голова пациента повернется в сторону гостя и тонкая линия губ расплывается в улыбке. Он тихо, можно сказать безумно, засмеялся и снова вернулся к стене. Обстановочка стала напряженной. Через весь шёпотом можно было услышать знакомое имя «Тор».       — Как он сюда попал?       — Вышел на главную улицу города и стал орать, чтобы все стали перед ним на колени. До этого попытался сжечь дотла целый переулок, про зоофилию я вообще молчу. Как-то решил суициднуться, упал с крыши, да мешки мусора смягчили падение. Один раз попал за решётку, но смог сбежать, обманув одного детектива, якобы знает нужную информацию. Одно время его считали мёртвым — подстроил смерть, люди и вправду поверили, что он умер от трубы, которая проткнула его насквозь, но нет… живой оказался… там вообще длинный список, перечислять можно до посинения.       — Вау… — восторженно произнёс гость. Врач не понял его реакции и повёл к следующему ненормальному.       — Бенедикт К… Камберчлен… простите, кхм… Камбурбудч… Камбербэтч, вот. — Мартин устало закатил глаза. — Утверждает, что он маг — не понятно, из-за аварии его так ударило или трава, которую он употреблял, когда его нашли в старой хижине, дала такое влияние… мало того, что с манекенами общается, кланяется перед ними, учителем называет, так ещё и пытается всё время кого-нибудь запихнуть в какое-то отверстие. Тома, который Бог, пытался вовсе в туалет засунуть… Маг-магом, а вот быть детективом ему тоже нравится. Именует себя Шерлок Холмс, да-да, тот самый. Из-за этого, с Робертом, который тоже считает себя Шерлоком, часто возникают конфликты.       Пока врач распинался, пациент спокойно сидел на коврике, постеленном на полу, и медитировал с закрытыми глазами. Глаза он открыл из-за хлопка — пузырь, надутый мужчиной из жвачки, лопнул.       — В прошлом был хирургом, но произошёл несчастный случай — автомобиль съехал с шоссе и скатился по склону и выбросило его из окна в пещерку… были переломаны почти все кости, нашли через час в полуживом состонии.       Мужчина кивал под слова, наблюдая за вновь вернувшимся в медитацию человеком. Прошептав что-то про интересное зрелище, он попросил провести его к следующему объекту.