Fifteen days or I die

Рассвет. Новый день. Никто не знает, что случится сегодня, но почему-то с самого утра всем казалось, что этот день явно не сулит ничего хорошего. И все были правы. Все началось с довольно-таки мелких проблем, даже обыденных и привычных, так сказать. Намджун сломал кофеварку и испачкал футболку Юнги, он долго извинялся перед ним, хотя тому было все равно абсолютно. Хосоку захотел разрисовать это пятно маркерами, тем самым сделав из него монстрика. Но он пересилил это дикое желание, потому что новый он не позволит себе заниматься таким бредом. Тем более, так ему еще тяжелее делать действия в сторону суицида и он еще больше привязывается к парням. А это неправильно. -Че ты,блять, сделал? - срываясь на крик, спрашивает парень с белыми волосами, а после кидает в Чона футболкой и шипит, - позорище. Чон убегает во время обеда в ванную и матерится громко, когда случайно опрокидывает на свой свежий порез морскую соль Сокджина и падает, больно ударяясь головой. Все сразу же туда направляются и пытаются открыть дверь, но после пары попыток понимают - бесполезно. Им придется ждать, пока тот выйдет сам. Хотя нет, ждал лишь Юнги. Остальные ходили туда сюда, мельтеша перед глазами и думали, как и чем выломать эту долбанную дверь. - Зачем ты поставил железные двери всюду, а? - на нервах спрашивает Намджун и бьет кулаком в стену. Джина трясет, после его жеста еще долго и он чувствует себя очень виноватым перед всеми и слезы рвутся наружу, - Я не хотел тебя обидеть. Просто... - Да нет ничего, - отмахиваясь отвечает Ким, - Сам виноват. С этим никто поспорить не мог, поэтому с глупых мелких ссор они перешли на то, жив ли там Чон вообще и почему бы им не вызвать соответствующего мастера. Идея была хорошей и чертовски дельной, поэтому на ней и остановились. Мастер должен был приехать через полтора часа. Это немного пугало их, но другого они не нашли. У всех остальных - даже дольше. - Хэй, Хосок-ки, хватит дрыхнуть! - кричит парень с розовыми волосами и Чон открывает глаза. Первое, что он видит в этот улыбку своего друга и подарок, перевязанный красивой зеленой ленточкой. Он громко хихикает, усаживаясь на кровати и распаковывает его. Содержимое повергло его в шок и он заплакал. Первый раз в жизни заплакал, от безграничного счастья. Парень обнял друга, шепча слова благодарности. Внутри были самые дорогие коллекционные карточки с "Черепашками Ниндзя". Это те самые, о которых Чон говорил неделю назад со словами - я бы душу за них продал. Они отстраняются от друг друга и розововолосый смеется. - Теперь твоя душа, моя, - говорит он сквозь смех. По началу это казалось шуткой и Хосок тоже начал смеется вроде бы, но его прервал хриплый напористый голос, - Твоя душа. Моя. - Юнги! - кричит с беспокойством в голосе Чон. Осталось семь дней. - Черт, он не просыпается, - в панике шепчет Тэхен. - Мы всего три часа назад сюда приехали, не так быстро, - говорит Чонгук и оглядывается, - Хен, он постоянно зовет тебя. Подойди, хотя бы, для приличия. Мин вздыхает, встает со скрипучего стула и трет глаза, после чего подходит к койке, нежно берет Хосока за руку и гладит ее. - Дыхание выравнивается! - восхищенно произносит Ким-младший и улыбается. А Юнги так и засыпает в палате, ни на миг не отпуская чоновскую руку.