Моё имя Бён Бэкхён

Проснулся Чанёль от головной боли, похоже, вчерашняя лужа дала о себе знать. А может, его голова болела потому, что вид Бэкхёна после душа в одном набедренном полотенце не давали спать, да так, что посреди ночи пришлось встать и уйти под ледяной душ. Ещё не хватало дрочить на малыша из детства… правда, на того мелкого чернявого пацанёнка он был уже далеко не похож. И всё же… Он ужасен. Чанёль поворочался некоторое время, пытаясь поспать, а после плюнул и встал. В квартире было тихо, поэтому он решил, что Бэкхён ещё спит, и было бы здорово его не будить, потому что чем меньше они будут встречаться, тем лучше. На кухне Чанёль сварил кофе и, заглянув в холодильник, решил, что срочно нужно сходить за продуктами, ведь мышь не просто повесилась, но позвала друзей и устроила массовое самоубийство. В общем-то, в магазин можно и мальца с собой утащить, а по пути показать город, чтобы тот потихоньку начинал осваиваться. Благие дела воздаются. Да же? Как раз он выкинет ночные мысли из головы. В свете дня тот может оказаться обычным костлявым подростком. Приведя себя в отличное расположение духа, Чанёль завернул в гостиную, решив разбудить соню. Но в зале он обнаружил заправленный диван и отсутствие самого «соседа». Он не сразу сообразил, что тот ушёл, да и куда мог уйти пацан, который даже не знает Сеул? Чанёль, как слепой котёнок потыкался по квартире, но так и не нашёл пацана и плюнул, всё же он ему не нянька, чтобы следить. Переодевшись, он направился к двери, собираясь таки сходить за продуктами, и заметил клочок бумаги на тумбе: «Хён, (написано жирно и обведено несколько раз, чтобы точно было понятно недовольство писавшего) Я взял ключи с тумбы. Бэкхён» И всё. Ни куда ушёл, ни когда вернётся, ни номера телефона, чтобы связаться, ничего! Мелкий паразит. — Ключи одни, чёрт подери! — взвыл он, сообразив, что ковыряло его сознание на подкорке, когда он понял, что тот ушёл. Он наивно решил, что Бэкхён всего лишь ушёл за вещами в общежитие и скоро вернётся. Однако Чанёлю пришлось просидеть взаперти уже до четырёх часов. Со вчера еды дома так и не было, заказать тоже ничего не мог, дверь всё равно не открыть. Ближе к вечеру он стал раздумывать, не вызвать ли слесаря, но вставлять новый замок не хотелось. Зато хотя бы потратил время с пользой: произвёл разбор нового дела, изучил улики и построил скелет защиты, осталось вновь встретиться с клиентом, чтобы уточнить детали и новые открывшиеся в ходе изучения факты, о которых клиент умолчал. А ведь Чанёль всегда говорил своим клиентам, чтобы ему они ни в коем случае не лгали. Он, словно пастор в церкви, которому лгать не нужно, иначе не было смысла к нему обращаться, но они упорно продолжали лгать, наивно полагая, что смогут обмануть, и предлагая ему самому разоблачить их ложь. Не думая, что тогда бы дела шли намного быстрее. Но время деньги, так что хотят лгать, их право, за это они и платят больше. Чанёль тёр глаза, которые уже болели от компьютера, когда в прихожей послышался звук открываемой двери. Быстрый взгляд на время. 17:12. В прихожей раздались шорохи и тихий мат, Чанёль быстро поднялся с кровати и вывалился в коридор, пыша праведной злостью. Ещё бы, провести весь день взаперти в своей собственной квартире, как хомячок в клетке! Но все слова застряли в горле, когда он увидел разбитую губу на лице Бэкхёна. Тот молчаливо на него уставился, застыв со стягиваемым грязным кроссовком, словно бегал по лужам. — Привет, — буркнул он, отмирая, и неловко скинул кроссовок. Серая толстовка помята, словно он с кем-то дрался. Хотя почему «словно»? — Нарвался на вчерашнего преследователя? — догадался Чанёль. Бездонные глаза в опушении ресниц удивлённо моргнули, и парень кивнул. — Тебе надо бы губу обработать. Чанёль ушёл в ванную за аптечкой, а после пришёл в гостиную, где Бэкхён уже скинул с себя толстовку и кряхтя завалился на диван. Похоже, пострадала не только губа. — Показывай, — приказал он, и одуванчик светлых волос вскинулся. — Что показывать? — Где ещё повреждения, видно же, что не только губу рассёк. Бэкхён нахмурился, подозрительно косившись на него, но всё же повернулся спиной и задрал кофту. На спине под лопатками растекся большой кровоподтёк. — Ого… — присвистнул Чанёль, — неплохо он тебя задел. — Он вот, — Бэкхён самодовольно показал на губу, обернувшись, — а там я случайно на железяку упал, когда спрыгнул с забора и не рассчитал падение. — Спиной, что ли, прыгал? — изумился Чанёль, копаясь в аптечке, чтобы достать необходимое. — Почти, — парень вздохнул, отведя взгляд, а потом пискнул от боли, когда ватная палочка с обеззараживающей мазью коснулась раненой губы. — Я, по твоей милости, тоже сейчас не очень выгляжу, — усмехнулся Чанёль, показав на свою бровь, которая уже почти не ныла от боли. — Ну извини, не думал, что он тебя ударит… — Ты меня буквально поцеловал, а потом спрятался за спину, со стороны казалось, что мы знакомы! — О, да? Хён. — И так невинно похлопал глазами, но Чанёль ему не поверил. Этот пацан вырос слишком странным. Вроде тихоня, а в драки только так влезает, ещё и ворует. — Ты точно та мелочь, которого я знал в детстве? — иронично спросил он. — А кем же я ещё могу быть? — в тон ему усмехнулся Бэкхён и зашипел от боли в губе. Глаза блестели в опушении чёрных ресниц. Губа вновь закровоточила, и Чанёль подался вперёд, но Бэкхён оттолкнулся назад раньше, чем их губы соприкоснулись. — Что ты делаешь? — спросил он. Чанёль и сам не знал, поэтому просто поднял руку и мазнул ватой по губе, вновь заставляя пацана поморщиться от боли. — Не будешь воровать, — назидательно сказал он, крутя палочку. — Поворачивайся и ложись, будем думать, что делать с твоей спиной. — Да и так пройдёт, — пожал плечами Бэкхён, — не в первой… — Что? Ты давн… Бэкхён махнул рукой и, уже совсем сняв кофту, лёг на живот, подставляя себя под его руки. Вот тогда Чанёль поплыл и пожалел, что вообще связался с этим пареньком. Наверное, так душу и продают, глядя на нежную молочную кожу тонкого, хрупкого парня под ним. Парня! Под. Ним. Проклятье… Бэкхён, чернявый очкастый паренёк из детства. Сын подруги матери. Кровоподтёк расползся на добрых десять сантиметров в диаметр под левой лопаткой. Чанёль аккуратно провёл по нему пальцами. Кожа и правда очень нежная. — Ты обещал сделать что-то ещё, Хё-ё-ён, — пробормотал паренёк, уткнувшись лицом в диванную подушку и наслаждаясь приятными прикосновениями. Наклонившись, Чанёль прикоснулся губами и провёл руками вдоль тонкого тела. Что он творит?! Бэкхён вздрогнул и обернулся, подслеповато жмурясь, кажется, он почти задремал, но Чанёль уже выпрямился и открывал баночку с мазью. — Мне показалось… — начал он, смотря на его руки, а потом замолк и лёг обратно, а следом почувствовал приятный холодок. — Где ты сегодня был? — спросил Чанёль, обводя пальцами кровоподтёк и выходя за его грани. — Ты же город не знаешь. — Вот и ходил узнавать. Оказывается, Сеул не такой и большой, раз я нарвался всё на того же парня. — Тебе не стоило у него воровать. Тебе вообще не стоит воровать. — С чего ты взял, что я у него что-то украл? — Ты обокрал меня, что я ещё могу о тебе думать? — Он пожал плечами, а пацан насупился и сел, такой худенький и растрёпанный, словно одуванчик, словно Чанёлю не хотелось его завалить. — Завтра сходим кое-куда. — Куда? — с интересом спросил Бэкхён, тут же позабыв об обиде, а он неопределённо пожал плечами. Живот простонал от голода, и он вспомнил, что еды дома так и нет. Бэкхён скосил на него взгляд. — Знаешь, я бы тоже поел, — улыбнулся он, и Чанёль предпочел побыстрее сбежать в магазин, чтобы не потеряться в его улыбке.