Штиль

      Парусная доска вылетела из темноты к маяку, как выбрасываются на берег умирающие сайрены, врезалась плавником в сырой берег и косо застряла. Старый Конгер отложил свистульку, которую ковырял для продажи, и приподнялся с места. Лас тоже бросил мотовило с леской, взятое для починки сетей, нащупывая взамен молоток. С тех пор, как они перебрались на жительство в заброшенный маяк на мысу, ночные встречи с незваными гостями были нередки.       Парус с высоко подрезанной нижней шкаториной опал вниз, как намокшее стрекозиное крыло, но Улисс, спрыгнув с доски, не стал его поднимать, вместо этого он вытолкнул белобрысого Мохаммеда из креплений на палубе в сторону берега. Сделал он это вовремя — того вырвало.       Забросав сгусток песком и вытерев толстые губы локтем, Мо ткнулся лбом в землю, безудержно кашляя. Из носа у него текла вода.       Конгер бросил взгляд на Ласа.       — Где были? — спросил тот.       — Катались, — коротко ответил Улисс, выдирая шарнир из степса.       В ту же секунду по берегу скользнул луч, слишком яркий и сильный, чтобы это мог быть простой лодочный фонарь. Луч остановился на лице Конгера, тот зажмурился и поднял руку к лицу.       — Эй, у костра! — гаркнул кто-то издалека в громкоговоритель. — Не расходиться! Береговая охрана!       Лас в два прыжка оказался возле доски, столкнул ее в воду и запрыгнул обеими ногами, отчего легкая палуба ушла под воду.       — Парус топи, — свистящим шепотом приказал он Улиссу, выворачивая большие камни из береговой линии.       Пока они в четыре руки грузили улики ко дну, Мохаммед содрал с себя мокрые штаны, завернул в них веревку с ножом и комком закопал в песок, поверх которого лег животом, чтобы скрыть следы. Конгер бросил на него сверху свою куртку, рваную и безбожно грязную, но Мо принял ее с благодарностью, просунул руки в рукава и подоткнул полы.       Звук мотора приблизился, катер скрежетнул кранцем у маячного пирса, разрушившегося по краям от старости, кое-как пришвартовался и выбросил на бетонную полосу две фигуры. Лас оглянулся, но Улисс уже отступил назад и беззвучно нырнул в воду.       — Буря, надо сказать, была ужасной, — поспешно начал Конгер какую-то историю, кося одним глазом в сторону приближающихся гостей. — Да такая, что корабли с места не могли сдвинуться…       Свет стал ослепительно ярким — второй прожектор включился на борту катера в поддержку первого.       — Все двадцать штук крутились друг за другом, и круг становился все меньше и меньше, того и гляди затянет, — громко и старательно продолжал Конгер, прикрывая слезящиеся глаза рукой от света. — Это они в вертун попали, такой, который корабли на дно утягивает. И совсем рядом была уже их погибель, пока капитан не догадался, что буря-то не простая: то морской царь гневается. Подавай, говорит, дань парчой да шелками, а еще лучше — живой душой…       В луче света гости подошли к костру, бесцеремонно стянули с Мохаммеда куртку и внимательно его осмотрели.       — Добрый вечер, господин кебтеул, — громко поздоровался Лас, подходя к ним со спины. — Кого ищете?       — Серферов не видали? — глянув на него через плечо, хриплым басом спросил старший из гостей. — Где-то здесь должны были на берег выбраться.       На плечах у обоих висели внушительных размеров гарпунные ружья, заряженные стальными стрелами.       — Да вроде не было никого, — равнодушно отозвался Лас, растягивая леску в пальцах и проверяя ее целостность и прочность. — Дед, видел кого-нибудь?       — Глаза уже не те, — сварливо отозвался Конгер. — А что, убег кто-то?       — Да не убег. — Гарпунер покрутил головой по сторонам. — Наоборот. В Аркаим собрались сунуться. Двое умников.       — Это как? — удивился Лас. — Сами, что ли?       — Хрен их знает, — неохотно объяснил гость. — Они, видать, с утра в Пальцах стояли, там парус с берега не виден, а как Аркаим начал всплывать, то их волной из скал выбило. Тогда увидели.       — В Пальцах убиться можно при волне.       — Таких убьешь... Мы за ними, а они давай петлять над рифом. Доска без шверта, только что не летит. Для стрелы далеко, катер там на брюхо сядет, пришлось до расселины идти у них в кильватере с другой стороны рифа.       — А в расселине почему не взяли?       — Тулуны чертовы. — Кебтеул сплюнул в сторону с явной досадой. — Целый косяк поднялся и ну сигать у нас перед носом в протоке. Пока мы крутились на месте, они ушли.       — Брачный период у тулунов, — кивнул Лас. — Сезон спаривания как раз. Не повезло вам.       — Этим двоим тоже не повезет, когда найдем, — пообещал хриплый. — На корм рыбам пущу засранцев. Чтобы другим неповадно было.       — Правильно, — подал голос Конгер. — Сказано — охранная зона, так и не лезь, нечего порядки нарушать. А приметы есть какие-нибудь? Говорят, награда полагается, если поможем в поимке?       — Какие там приметы, — с досадой отозвался второй кебтеул, до этой минуты молчавший. — Разглядишь на такой скорости. Сопляки местные.       — А этот не один из них? — подозрительно спросил старший, кивая на Мохаммеда, затаившегося под курткой. — На доске двое были, оба мелкие.       — Ы-ы-ы, — промычал Мо, скривив рожу и мелко тряся головой.       — Дурачок, — пояснил Конгер, сочувственно моргая редкими ресницами. — И воды отродясь боится.       — Там другой был за главного, — вспомнил второй. — Волосы длиннее и черные. А этот вон даже без штанов.       — Пошли, — распорядился старший. — В поселке поспрашиваем. Может, кто видел или узнает по доске и парусу. А вы не болтайте лишнего. Я работы лишиться не хочу.       — Счастливого пути, господин кебтеул, — с готовностью попрощался Лас.       Оба гостя почти бегом вернулись на катер, мотор взревел, и лодка, заложив вираж, оставила за собой белый след, тающий в черной воде.       Мохаммед перестал изображать идиота, замолчал, обхватил колени руками. Его заметно трясло.       — Вам что, жить надоело, мальцы? — покачав головой, спросил Конгер.       — Мы только посмотреть хотели, — пробормотал Мо. — Мы не собирались показываться береговой охране.       — Посмотрели? Понравилось? — Лас повернул голову к плечу, словно лопатками почувствовал приближение Улисса сзади.       — Понравилось, — нейтрально отозвался тот, выжимая из волос воду и на всякий случай останавливаясь на безопасном расстоянии. — А волну не рассчитали, понятия не имели, что он такой огромный. Гарри говорил, Аркаим размером с дом, а оказалось — нет.       У костра стало тихо.       — И что? Какой он? — не выдержал Лас.       — Гигантский, — с облегчением ответил Улисс, запрыгивая на валун, нагретый за день солнцем; там имелось углубление в центре, и в нем он растянулся как медуза — свесил руки и ноги по сторонам и закрыл глаза. — Круглый, сплошной, как диск, только пара отверстий с задрайками. Воздух забрал и опять ушел на дно. Как открывается — неясно. На космический корабль похож…       Конгер засмеялся. Лас молча прошел в дом, вынес одеяло, забросил его на валун, а сам подобрал леску и начал аккуратно развязывать сделанный на петле во время разговора с кебтеулами незаметный скользящий узел.