***
Хэлен сидела в позе лотоса на белом гладком стуле напротив панорамного окна в своей комнате, подложив под себя мягкую подушечку и стараясь чётко следовать инструкциям дипломированного психотерапевта. Мужчина средних лет приятной наружности с вежливой и тёплой улыбкой советовал ей переиграть свои сны таким образом, чтобы они больше не были кошмарами. Однако как можно переиграть сны, в которых люди вокруг неё постоянно умирают? Убедить себя, что они живы? Это уже бред какой-то, потому что они мертвы! И от того, что она вообразила себе их живыми, они из пыли не соберутся! Лени глубоко вздохнула и прикрыла глаза. А если убрать ту часть, в которой она сходит с ума, а Питер рассыпается в прах? Если восстановить правдивую картину произошедшего и вспомнить, с каким восторгом парень открыл в себе суперсилы? Всё равно не то, потому что она восторгов не испытывала! «Интересно, этот мужик хоть раз испытывал на себе свои советы?» — недовольно прокрутила в уме девушка, вспомнив своего лечащего врача. Есть ли способ преобразить её кошмары если не в хорошие, то хотя бы в спокойные сны? Хэлен сосредоточила все свои мысли на Питере. На его улыбке, лучистых глазах, нелепых очках, что он тогда носил. Нет, это всё же были хорошие воспоминания. А то, что было после них, лишь последствия её психической травмы. Стрэндж медленно сползла со стула и распласталась на мягком ковре. Всё-таки она чертовски сильно скучала по Питеру. И не только по тому мальчонке, к которому привязалась в поисках нормальной жизни, но и по смелому, решительному Человеку-Пауку, который её настораживал. Об отце она старалась даже не думать: его вспоминать ещё больнее. Неловко махнув рукой, Лени больно стукнула костяшками пальцев о прикроватную тумбочку, с которой свалился бутылёк с капсулами празозина. Кажется, он принимается вне зависимости от приёма пищи? Хэлен закинула в себя нужную дозу и вновь умостилась на стуле в попытках преобразить свой кошмар в обычный сон, который ей было бы не страшно увидеть ночью.***
Это был самый долгий и утомительный месяц в жизни Хоуп. По утрам её заставляли ходить в пресловутую школу и учиться, после обеда около пары часов уходило на то, чтобы подготовить домашнее задание, а остальное время она тратила на чертежи, макеты, модели, вычисления и прочее, и прочее, в попытках воссоздать устройство для перемещения во времени. Мистер Старк и мистер Беннер, конечно же, были гениями, но имели дело всё же с технологиями будущего, принцип работы которых был известен только девочке и Кейблу. А знаний Кейбла было недостаточно, чтобы Хоуп с лёгкостью преподнесла Хэлен готовое устройство. Как она ни пыталась отправлять в будущее яблоки и бананы, установив таймер на заряд, который должен был бы отправить их обратно к ней, в настоящее, фрукты не возвращались. Пойманные крысы тоже. Что-то она постоянно упускала, хотя визуально созданные ею с помощью мистера Старка прототипы казались точными копиями оригинального устройства. Толи дело было в отсталости здешних технологий, толи она просто была слишком тупой. — Да пошло оно всё к чертям собачьим! — выругалась Саммерс, швырнув очередную провальную машину времени в стену. Вслед за ней полетели несколько скомканных чертежей, поджаренное яблоко и простой карандаш. Девочка раздражённо плюхнулась на пол лаборатории, не обращая внимания на холод и не самое чистое покрытие. — Не припоминаю, чтобы разрешал устраивать вечеринки в своей лаборатории, — присвистнул Тони, войдя в помещение. В руках он сжимал кружку с кофе, одет был в обычную футболку и штаны, волосы взъерошены. — А ещё, в такое время суток люди предпочитают спать. П.Я.Т.Н.И.Ц.А, не напомнишь, сколько сейчас? — Один час, пятнадцать минут, тридцать четыре секунды после полуночи, — моментально сообщил искусственный интеллект. — Детское время давно прошло, — хмыкнул Старк, на что Хоуп только закатила глаза и устало потёрла виски: он специально её раздражает, верно? — И кстати, на базе имеются кровати. — И без вас знаю, — огрызнулась девочка, поднимаясь с пола и вновь усаживаясь за рабочее место. — Сами-то почему не спите? Разве вам сейчас самое время находиться здесь? — Мой дом — мои правила, — пожал плечами Тони, присев с ней рядом. — Ты ещё что-нибудь долбани об стену, так и вовсе вся база сбежится. — И долбану, — надула губы Хоуп, переведя взгляд на голографическую модель над столом. — Я не понимаю, что не так. Я учла все слова отца, то, что помнила и видела сама, просчитала всё до мелочей… Почему эта хренотень не работает? — девочка смахнула голограмму в сторону Старка и с силой стукнулась лбом об стол. Мужчина, который было хотел что-то сказать, больно щипнул её за руку. — Ай! — Но-но, — предостерегающе покачал он указательным пальцем, но, увидев, что мелкая не пострадала и смотрит на него крайне недоумённым взглядом, добавил, — все мозги выбьешь. — Да идите вы! — Саммерс была на взводе. Она привыкла ломать преграды на своём пути и преодолевать препятствия, которые обычные люди считают непреодолимыми. По праву считала себя гением. Однако с каждой неудачной попыткой её уверенность в себе таяла на глазах, оставляя только злость, грубость и раздражение. Такими темпами она станет похожей на Хэлен: тоже будет мучиться от кошмаров да таблеточки пить. Девочка содрогнулась и спрятала лицо в ладонях, чувствуя себя как никогда жалкой. — Ротик бы тебе с мылом помыть, — хмыкнул Тони и потрепал девочку по волосам. — Тебе чего-то не хватает. Чего-то, что сбалансирует эту махину и заставит её работать, как надо. Чего-то из будущего, чего у нас нет. — То есть вы хотите сказать, что я никак не смогу воссоздать устройство? — прошипела Хоуп, подняв на него полные злости глаза и смахнув волосы со лба. — Я лишь сказал, что на данный момент у нас не существует того, что тебе нужно, — поправил Тони, глотнув кофе и приподняв брови. — Разве это не одно и то же? — фыркнула Саммерс. — Для гения туговато соображаешь, — усмехнулся мужчина. — Если чего-то не существует, нужно просто это создать. Прежде, чем создавать велосипед, изобрети колесо, — разведя руки в стороны, заключил Старк. Хоуп ошарашенно уставилась на Тони, дивясь тому, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. И почему ей обязательно нужна была наводка этого самодовольного и саркастичного гения, чтобы понять, что именно ей следует делать? Мужчина неловко хлопнул её по плечу: — И прибраться не забудь, — бросив эти слова, он покинул лабораторию: пусть разбирается сама.***
Хэлен проснулась за полчаса до того, как П.Я.Т.Н.И.Ц.А. объявила о необходимости встать и начать собираться в школу. И это было просто удивительным явлением, потому что за всю ночь ей не приснилось ни единого кошмара! Она не провела ночь без сновидений, как мечтала, но и не видела ничего такого, из-за чего следовало бы проснуться многим раньше в холодном поту и с душераздирающим криком. Это был просто обычный сон-воспоминание, не вызывающий ничего, кроме печали и горечи во рту: тот день, когда отец впервые привёз её в их новый дом, старинный Нью-Йоркский Санктум. Девушка кривилась и упрекала отца за все его странности и непривычный облик, хотя должна была просто радоваться тому, что он рядом и излечился от своего недуга. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Сидя за стойкой на кухне и попивая свежесваренный кофе, Стрэндж выглядела… обычно. В кои-то веки выспавшись, она больше не имела столь ярко выраженных синяков под глазами. Даже привела себя в порядок: волосы аккуратно уложила, а вместо удобной и едва ли сочетающейся одежды надела шерстяной в красную клетку сарафан, белую блузку и балетки. И позавтракала нормально, съев целую тарелку шоколадных хлопьев с молоком. Походы к психотерапевту явно оказывали на неё должный эффект. Откуда-то со стороны лаборатории раздался оглушительный грохот, и спокойному утру Лени пришёл конец. Она поперхнулась кофе, вовремя сглотнув, утерев губы салфеткой и предотвратив попадание напитка на чистые вещи. За грохотом последовала отборная ругань. — Твою мать, какого хера ты натворила?! — голос был слабо знакомым и низким, что ещё сильнее привлекло внимание девушки. Стрэндж отставила свою кружку, не потрудившись её вымыть или хотя бы допить содержимое, и направилась туда, откуда раздавались голоса. — То, что было необходимо. Или, по-твоему, тебе можно так поступать, а мне нельзя?! — различила Лени детский голосок Хоуп. — Не сравнивай нас. Нос не дорос ещё, — отрезал первый голос, мужской, и девушка, уже добравшаяся до лаборатории и заглянувшая в приоткрытую дверь, увидела Кейбла. — В отличие от тебя, я не забыла о своей семье, — фыркнула девочка, сложив руки на груди. — Да? То есть твоя мать тебе уже не семья, блять? — выругался мужчина, явно едва сдерживаясь, чтобы не шлёпнуть разок-другой обнаглевшую дочурку. — Потому что, нарушив закон, возвращаться обратно ты не собираешься и восстанавливаешь устройство далеко не для этого! Что тоже против закона! — Только в нашем времени. В этом такого закона даже не существует. И если всё пойдёт как надо, быть может, даже не будет существовать! — возразила Хоуп, не собираясь тормозить и прикусывать свой язык. — Ну охуеть теперь! Гений, — Кейбл взял со стола какое-то устройство и с размаху швырнул его в стену. Видимо, чтобы не ударить дочь. — Хоуп, всему есть границы, и я думал, что мне удалось тебе это объяснить. Но ты раз за разом их переходишь. Хэлен увидела, как девочка задрожала и сжала крохотные ладони в кулаки. Голова у неё была опущена вниз, каштаново-золотистые волосы свисали и прикрывали лицо. Когда она посмотрела на отца исподлобья, то пылала от ненависти: — Знаешь что, ты прав, — прошипела Саммерс. — Мне не следовало нарушать закон. Нужно было поступить, как ты, и плюнуть на семью, находящуюся в другом времени. Позволить тебе сгнить в Айс Боксе, как ты, видимо, желал! На этих словах девочки мужчина не сдержался и влепил дочери оплеуху. К счастью для Хоуп, ему хватило мозгов и самообладания, чтобы ударить её обычной рукой, а не бионической. Девочка подняла на него слезящиеся, обескураженные и крайне обиженные глаза: такого предательства её доверия, которое он итак уже утратил, она не ожидала. Кейбл с неприкрытой злобой и разочарованием посмотрел на дочь и покинул комнату, хотя уже и жалел, что поднял руку на Хоуп. Хэлен едва успела отскочить в сторону, когда дверь распахнулась настежь, угрожая сломать ей нос за любопытство. Мужчина окинул её тяжёлым взглядом, но ничего не сказал. Только кивнул головой себе за спину и прошёл мимо. Девушка правильно расценила его намёк и вошла в помещение. Попав внутрь, Лени едва узнала высокотехнологичную лабораторию Железного Человека. Всё вроде было на своих местах, но погром сильно бросался в глаза. Пол был завален многочисленными скомканными листками бумаги, обломками от устройств, даже кусочками еды. Пахло здесь неприятно, как будто кто-то сдох и что-то сгорело. У одной стены и вовсе была самая настоящая свалка, от которой Тони явно будет не в восторге. И посреди всего этого хаоса стояла дрожащая Хоуп, которая, несмотря на весь свой гениальный ум, была ребёнком. Жестоким, непонимающим и бессердечным. Хэлен неловко покашляла, привлекая к себе внимание. Девчушка, которая до этого смотрела куда-то мимо неё, ошарашенная и недвижимая, словно в трансе, перевела на неё свой колючий блестящий взгляд. Тем не менее, отворачиваться и уходить Лени не хотелось, наоборот, в ней проснулся материнский инстинкт, желание обнять и пожалеть эту глупенькую девочку. Когда Хэлен прижала мелочь к себе, та даже и не сопротивлялась особо. Уткнулась носом ей чуть ниже груди и тихонько расплакалась. Стрэндж нашёптывала ей какую-то ерунду, пытаясь успокоить. За месяц вся её злость и неконтролируемая агрессия в адрес мелкой сошла на нет: девчонка, конечно, не была ангелом, но проблема всё же была в Хэлен, а не в ней. Когда плечики Хоуп перестали содрогаться, Лени опустилась перед ней на колени, дабы их глаза оказались на одном уровне, положила ладони ей на плечи и максимально мягко спросила: — Что случилось? — Ничего, — попыталась уйти от темы девочка, но сдалась под настойчивым взглядом Хэлен: всё же, она от неё не отвернулась даже после того, как девочка её использовала, — а ладно, случилось. Я рассказала о том, что сделала для его спасения. Во всех красках. Ну, остальное сама видишь. — Ты несколько перегнула палку, подруга, — Стрэндж стёрла большим пальцем слезинку с её щеки. — Вот только не надо меня обвинять! — сразу взъелась Хоуп, сбрасывая её руки. Лени, которая, на счастье девочки, день за днём шла на поправку в течение месяца и приводила нервы в порядок, подняла руки в примирительном жесте: — Хорошо, не буду. Саммерс, надувшая губы, посмотрела на неё с недоверием и тяжело вздохнула: — То, что он кинул в стену… Это было устройство для перемещения во времени. Рабочее, — она пошарила руками по столу и вывела в пространство над ним несколько голограмм. — Благо, я сохранила все правильные чертежи. Только вот придётся снова его собирать, ибо тот прототип безнадёжно испорчен. Пришло время Хэлен стоять, словно столб, полностью ошарашенной. — Хоуп, — одними губами проговорила девушка, посмотрев на девчушку слезящимся благодарным взглядом. — Ты чёртов гений!