***
— Папа!!! Девочка опустилась на колени, притягивая к себе тяжёлое тело. Она положила голову Кейбла к себе на колени и обняла туловище руками, не видя ничего, кроме папиного лица, и не слыша иных звуков помимо хриплого стонущего голоса. — Хоуп-и, — болезненно улыбнулся мужчина. — Ты должна жить. Твоей смерти во второй раз я бы не пережил. — Ты и не переживёшь с таким ранением, — заплакала девочка, сжимая ткань обычной футболки отца в своих дрожащих пальчиках. — Верно, — усмехнулся Натан, после чего болезненно поморщился. — Всегда поражался тому, что ты всегда права. Живи, Хоуп. Он закрыл глаза, и хватка девочки на его простреленной насквозь груди стала ещё сильнее. Кажется, она даже случайно залезла пальцами в итак израненную ещё до Грэхемовской пули плоть. — Папа? Папа! — Саммерс тряхнула его несколько раз, но в себя он не приходил. Это шутка такая, да? Он не мог умереть после всего, что она сделала для того, чтобы его спасти! — Папа!!! Её резко дёрнули за руку, отрывая от трупа, и прежде, чем она успела оправиться от шока и истерики и включить свои гениальные мозги, на её запястье оказался браслет-телепорт. Знакомые тепло и покалывание, сопровождающие путешествия во времени и пространстве, разлились по телу, и Хоуп отчаянно забрыкалась, в попытках высвободиться из сильных крепких рук, но неизвестный солдат только крепче сжимал её детское тельце. Тем не менее, её сопротивление возымело эффект, и они несколько отклонились от курса, оказавшись не на берегу этого же озера в 2029 году, а на шоссе. О том, что они попали в другое время, свидетельствовали сумерки и резко прекратившийся дождь, хотя дорожный асфальт был влажным и грязным. В их сторону стремительно неслась дорогая иномарка модели 2026 года, а Хоуп даже не пыталась спастись: девчушку просто оттащили на обочину. — Довольна тем, что натворила? — грубо спросил утащивший её в будущее солдат, оказавшийся Грэхемом. — Такой солдат из-за тебя погиб. Девочка дрожала, смотря на свои окровавленные кисти, как будто облачённые в насыщенно красные перчатки. Её храбрость, гениальность и сарказм оставили её, сохранив местечко для боли и опустошённости. Она столько всего сделала, чтобы его спасти, нарушила закон, а теперь получается, что все её усилия были напрасны? Просто сядет в тюрьму ни за что? Неужели папа спасал её жизнь ради такой участи? — Правильно, что молчишь. Молчи, — печально усмехнулся мужчина, достал сигару и закурил. Хоуп подняла на него глаза. Йен Грэхем был старым мутантом-воякой, потерявшим обе руки где-то в Африке. Девочка никогда его не уважала и всегда насмехалась над ним, не имея на то особых причин. Он был неплохим командиром, чётко следовал инструкциям, старался сберечь как можно большее количество жизней, а ещё дружил с её отцом, чем, в общем-то, и раздражал. Банальная ревность мешала Саммерс разглядеть в Грэхеме его положительные качества, и она просто поливала его грязью. Так, в качестве протеста против мира и тупых взрослых. Ей всегда казалось, что он больше похож на машину, чем на человека, но сейчас Йен сидел перед ней, раненый, усталый, седой, с ярко-выраженными на крупной шее и лице морщинами и сигаретой между сухих губ, и напоминал скорее вымотанного жизнью деда. — Твой отец был хорошим человеком, — грубый и такой старческий голос Грэхема нарушил тишину, словно внезапно заработавший старый магнитофон. — И твоя мать — прекрасная женщина. Единственная их ошибка — это ты, девочка. Хоуп, не прекращая плакать, смотрела на него. — Я правда не понимаю, почему Кейбл любил тебя настолько, что сначала уговорил меня посодействовать ему в нарушении закона, дабы спасти тебя в личных целях, а не в целях общественного блага, а потом, даже после того, как я предложил ему спокойное возвращение на службу и маленький тюремный срок для тебя, отказался последовать за мной. Твоя смерть была бы его спасением, Хоуп. Жаль, что Натан не желал спасаться, — мужчина криво усмехнулся и бросил окурок в лужу. Саммерс, будучи не в силах вынести эту старческую печаль, вновь перевела взгляд на свои руки. А что если Грэхем прав и она в действительности ошибка? Она — причина смерти её отца. Она, Хоуп Саммерс, своими руками убила его, и эта кровь, обагрившая её пальцы, тому доказательство. — Мне плевать на тебя и твою жизнь, Саммерс, — положил руку ей на плечо солдат. — Но я не хочу, чтобы смерть Кейбла была напрасной, потому позволю тебе жить и жить свободной, однако в прошлом. Если ты когда-нибудь и окажешься вновь в 2029, то это будет больше десяти лет спустя для тебя. Если ты, конечно, доживёшь до этого момента, в чём я сильно сомневаюсь, — он задрал рукав её дождевика и игла, проступившая из пальца искусственной руки, проткнула её вену. Девочка взвизгнула. — Даже не пытайся вновь путешествовать во времени, дабы спасти отца или вернуться сюда, к матери. Если ты попытаешься это сделать, то я с лёгкостью отслежу тебя и пристрелю. Сиди спокойно в прошлом и испытывай боль от невозможности вернуться или забыть: ты не принадлежишь их времени, потому, как бы не менялось будущее и временная Вселенная, в которой ты окажешься, ты будешь помнить абсолютно всё. Жить как бы там, и в то же время не принадлежать им. И помнить, что ты убийца. Хоуп отшатнулась от него, упав в лужу. Она не сомневалась, что походила на мокрое, грязное, перепачканное своей и чужой кровью пугало, но её это мало волновало. Убийца. Убийца. Убийца. — А сейчас я верну тебя назад в прошлое, — хмыкнул Грэхем, закинув её к себе на плечо, как мешок с картошкой. — Попрощайся с 2029.***
Одного взгляда на Питера Квилла было достаточно, чтобы понять, что он разбит. Сломлен. Уничтожен. Мёртв. Хэлен было знакомо это состояние, но она вряд ли смогла бы убедить в этом мужчину: на данный момент, все, кого она потеряла, живы, в то время как Гамора, скорее всего, погибла навсегда. — Она бы хотела, чтобы Танос проиграл, — нашлась со словами девушка. — И чтобы члены её команды жили. Если вы поддадитесь эмоциям, то умрёт не только она: умрёте вы, ваши друзья и половина Вселенной. — Откуда мне знать, что вы не лжёте? Вы ведь… — недоверчиво спросил Квилл, но Хэлен его перебила: — Просто кучка непонятных землян, ничего не знающих об этой Галактике? Вы это уже говорили, — на его недоумённый взгляд девушка хохотнула. — Это моя шестая попытка достучаться до вас, мистер Квилл. И я буду продолжать так до бесконечности, потому что магия камня времени не позволит мне и мистеру Старку вернуться в будущее до тех пор, пока мы не победим. Подсобите нам в этом, Питер. — Вы, конечно, не Мститель, но вы ведь хотите спасти Галактику, разве нет? — вмешался Паркер, становясь рядом с ней. Для него это, конечно, была только первая попытка (ну, или он думал, что первая), но словам Лени он верил. Просто слишком хорошо её знал и видел, что что-то в ней сильно переменилось. — Ты ей веришь, парень? Всем этим бредням про магию, путешествия во времени, закольцованный промежуток прошлого? — спросил Звёздный Лорд, нахмурившись. — Ей, — твёрдо сказал Питер, — да! А вы сомневались в словах Гаморы? Мужчина по-прежнему не хотел уверовать в их слова. Да и какому влюблённому захотелось бы поверить в то, что его возлюбленную убил её отец, а из-за него и его непродуманных действий погибла половина Вселенной? — Умеете уговаривать, черти, — сдался Квилл. Хэлен облегчённо вздохнула и положила голову Паркеру на плечо: — Что бы он ни сказал, следуйте плану. Вашему же плану. — А вот этого могла бы не добавлять, — пробурчал Звёздный Лорд.***
Хэлен было тепло и уютно. Кто-то тёплый прижимал её к себе, а она доверительно использовала его грудь вместо подушки. Сквозь сон она чувствовала запах кофе и чего-то сладенького, толи яблочного пирога, толи блинчиков с яблочных джемом. Её легонько ущипнули за плечико, призывая проснуться. Лени снился Танос. Она помнила, как вместе с Железным Человеком и Человеком-Пауком отчаянно тянула на себя Перчатку Бесконечности, помнила, что Стражи Галактики и отец сдерживали Таноса в узде, помнила, как смертоносное оружие слетело с огромной руки гиганта и придавило их к земле. Потом были крики, возня, а ещё отчаянный крик титана. Ей было больно. А потом вдруг стало темно. — Лени, твой латте остынет. С арахисовым сиропом, как ты любишь, — её мягко чмокнули в щёчку, и она поморщилась, открывая глаза. Яркий солнечный свет ударил в лицо, и девушка зажмурилась. Блестящие лучики норовили забиться ей под веки, чьи-то тёплые руки обхватили сзади за талию, а мягкие губы одарили поцелуем в шею. — А я говорил, что мешать водку с сидром — не самая лучшая идея. — Питер? — девушка развернулась в его объятиях, и уставилась в знакомое лицо. — Ты о чём? И почему мы в одной постели? Да ты ещё и раздетый! — Мистер Старк, конечно, предупреждал меня о девичьем похмелье, но такого я не ожидал, — рассмеялся парень, подскакивая с постели. Увернулся от полетевшей в его сторону подушки. Ничего, кроме боксеров, на нём не было. — Ты объяснишь мне, что за хрень здесь творится или нет? — начала закипать девушка, натягивая одеяло до самого подбородка. Судя по интерьеру, это была одна из комнат на базе Мстителей. — Мы вчера с тобой официально закончили Мидтаунскую старшую школу, после чего мистер Старк предложил закатить вечеринку, ты несколько перепила, я несколько перепил, потом мы замечательно провели время вместе… Прекрати смотреть на меня так, словно совсем не понимаешь, о чём я говорю! — затараторил Паркер. — Питер, какой сейчас год и месяц? — спросила Лени, с неприязнью обнаружив, что голова у неё действительно болит, как после пьянки. — Май 2018, — запнулся парень. — Май 2018? — тупо повторил Хэлен. — Постой, — кажется, до Паркера начало что-то доходить. — Что ты вообще помнишь? — Помню, что мы стянули Перчатку с Таноса, а потом мне было больно. Остальное, как в тумане. — Ох, мистер Стрэндж предупреждал, что может быть какая-то там перемешка твоего сознания из известного тебе будущего с твоим новым, — протянул Питер, присаживаясь на краешек кровати. — Хотя кто во всех этих магических тонкостях разберётся! Что ж, поздравляю, ты — Мститель, а мы надрали Таносу зад! — широченно улыбнулся Паркер, обнимая девушку. — Оденься, наконец, придурок!***
Девушка припарковала Ауди, которую ей любезно выделил мистер Старк, на углу Бликер-Стрит. Это была странно: в ней словно оказались одновременно две личности. Одна была хорошо ей знакомой побитой жизнью Хэлен Стрэндж, выживающей в постапокалиптическом мире, другая — Лени, супергероиней, что помогла победить Таноса, была этаким внештатным членом Мстителей, девушкой Питера Паркера, окончившей школу, умеющей водить и абсолютно счастливой. И Стрэндж не могла понять, кто из них настоящая она. Дверь Нью-Йорского Санктума легко распахнулись, пропуская девушку внутрь. Стекло в потолке было на месте, лестница выглядела, как новенькая. Хэлен подошла к висящему на стене зеркалу и в очередной раз оглядела своё лицо: на её левой щеке красовалось три свежих шрама. Один протягивался от носа до уровня губ, другой был в паре сантиметром от нижнего века и шёл вниз по щеке, третий расположился по серединке. Боевой ранение и символ победы над угрозой Вселенского масштаба. — Предаваясь наслаждениям физическим, забываешь о ценности наслаждений духовных, — раздался с лестницы практически позабытый голос. — А если говорить по-американски, Вонг? — обернулась к монаху девушка. — Судя по тому, что дома ты не ночевала, ночка была что надо, — пояснил мужчина. — Не завидуй, — подмигнула Хэлен, и сама себе удивилась: одна из привычек другой её? — Где папа? — В библиотеке. Девушка кивнула и поспешила вверх по лестнице. — На твоём месте я бы туда не ходил, — перехватил её на полпути Вонг, но она только отмахнулась. Доктор Стивен Стрэндж сидел в огромном, солидно выглядящем кресле прошлого столетия и задумчиво читал какую-то магическую книгу. Картина, столь же привычная Хэлен, сколь не укладывающаяся у неё в голове. Она прокашлялась, привлекая к себе его внимание, и медленно подошла к креслу. — Мне думалось, ты здесь больше не живёшь, — строго протянул Стивен, намереваясь отчитать дочь за ночёвку вне дома, но вдруг замер. Дочурка коснулась кончиков его волос, провела пальцами по щеке. В уголках её глаз стояли слёзы. — Объясни мне, что за чертовщина тут происходит, — попросила девушка. Стрэндж понимающе кивнул и, перехватив руку дочери, сжал её в своей ладони. — Твоя жизнь, только и всего. — Но… как? Я помню только, как боролась с Таносом в попытке разорвать кольцо… — И разорвала. — Но почему тогда я не продолжила просто жить после разрыва кольца, почему я не помню нормально своей жизни после него? — Воспоминания придут. Со временем, — он потянул её за руку и усадил в кресло напротив себя. — Игры с временным пространством — сложная и опасная штука, Лени. И крайне непредсказуемая. Такие вещи надо просто принимать такими, какие они есть, и спустя месяцы и годы ты возможно сумеешь их понять. — Понять принимая? — усмехнулся девушка. — Ты точно мой чокнутый отец. По-прежнему говоришь так, словно тебе мозги промыли. — Узнаю свою дочь, — закатил глаза Стивен. — Почему ты ничего не говорил мне? Ты ведь всё знал! У тебя был план, но ты мне ни слова не сказал! Ты представляешь, как сильно я боялась?! Как много плакала?! — Лени, почувствовав, наконец, в полной мере, что все её несчастья остались позади, обрушилась на отца с заслуженными им обвинениями. — Прости, Лени, — искренне извинился Стрэндж. — Я был уверен, что ты справишься со всем, видел будущее, и думал, что будет лучше, если ты не будешь ничего знать и сама найдёшь ответы. Прости. Хэлен подскочила с кресла и крепко обняла отца. Так крепко, как только могла. Уж теперь-то он точно будет рассказывать ей всё, она позаботиться об этом. И никогда больше не позволит вновь её покинуть.