Момент столкновения (Moment of Impact)

      Мадам Помфри деловито следовала за Хагридом и профессором МакГонагалл, приглядывая, как перемещается Гарри с помощью волшебного аналога инвалидного кресла. Гарри к этому времени понял, что его самой большой проблемой были вовсе не ноги, а травмированная правая рука. Спустить ноги с кровати оказалось довольно легко. А вот рукой он не мог себе помочь, и попытки распрямить ее причиняли боль. Поднявшись с помощью Рона, он сумел сохранить равновесие (хоть Рон и не отходил от друга ни на шаг, явно сомневаясь, что тот способен передвигаться самостоятельно), пока Хагрид устанавливал кресло рядом с кроватью. Оно было более узким, чем маггловское, и насчитывало гораздо больше колес. Гарри не стал спрашивать, какова их роль, тем не менее, он нервно прокашлялся, когда они покинули Больничное крыло и двинулись к лестнице. Гермиона поймала его взгляд и пожала плечами. Остальных, похоже, этот вопрос ничуть не волновал.              "Управление" креслом вскоре перешло к Рону: Хагриду приходилось сгибаться в три погибели, чтобы толкать его. Рон подвел кресло к лестнице и, замедлившись совсем чуть-чуть, продолжал вести его прямо по ступенькам. Как ни странно, кресло не изменило прежнего вертикального положения и легко покатилось вниз. Гарри заметил изучающий взгляд Гермионы, пытавшейся понять принцип работы данного механизма. Но это ей быстро наскучило, так что она поторопилась нагнать остальных.              Они опускались и поднимались по лестницам, словно нарочно пытаясь сбить Гарри с толку. Но в конце концов он понял цель их пути.              – Выручай-комната, – негромко произнес он, когда их взглядам предстала взявшаяся из ниоткуда дверь, украшенная цветными лентами и воздушными шарами.              – Сюрприз! – раздался нестройный хор голосов, когда Рон вкатил Гарри внутрь. Послышались аплодисменты, и Гарри с удивлением осознал, что на вечеринке присутствует как минимум двадцать человек, причем некоторых из них он вовсе не ожидал увидеть. Большинство гостей уже сидело, потому что каждое место за столом было отмечено именной картой, на каждом стуле лежала праздничная шляпа, а рядом с прибором располагались небольшие сувенирчики и хлопушки.              Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд сидели вместе за одним концом стола. Гарри помахал им, и те махнули в ответ, выглядя несколько смущенными. Фред Уизли сидел рядом с Невиллом, зато Джордж оказался совсем с другого конца стола.              – Понятия не имеем, почему Комната не хочет, чтобы мы сидели рядом, Гарри, – окликнул Джордж. Гарри усмехнулся. – Каждый раз, когда мы пытаемся переместить мою карточку, стул переносит меня обратно.              – А в чем дело? Не устраивает компания, Джордж? – поинтересовалась Тонкс. Девушка-аврор, щеголявшая лимонного цвета шляпой-котелком, как у Корнелиуса Фаджа, сидела между Джорджем и Ремусом Люпином. Шляпа Люпина представляла собой модель солнечной системы, вращавшейся вокруг его головы, а шляпа Джорджа превратила его голову в огромную желтую канарейку.              Гарри приподнялся, слегка опираясь на Рона, и занял свое место. Как только он сел, Гермиона нахлобучила ему на голову шляпу в форме роскошных рогов, украшенных разноцветными мерцающими огоньками.              Домовой эльф Добби, Альбус Дамблдор, Хагрид, мадам Помфри, мистер и миссис Уизли, профессор МакГонагалл, миссис Фигг, Билл и Чарли Уизли завершали группу.              – Я не надену эту шляпу, – сказал Рон, садясь рядом с Гарри и с отвращением глядя на шляпу, предоставленную ему Комнатой.              – Она чудесная, – Гарри даже не пытался сдержать смех – Точно для тебя, Рон.              Шляпа выглядела как туловище гигантского паука, а неестественно длинные восемь ног шевелились в собственном ритме, плавно огибая шляпу.              – По крайней мере, если ты наденешь ее, то тебе не придется на нее смотреть, – резонно предположила Гермиона. Она уже надела свою шляпу, похожую на огромную стопку книг. Ей очень шло. На корешке верхней книги, к восторгу Гарри, красовалось название: “История Хогвартса”.              – Ну и ладно! – сдался Рон, натянув шляпу на макушку.              Джинни, сидевшая слева от Гарри, подняла свою шляпу и расхохоталась. Шляпа имела форму колокольни, вокруг которой сновали миниатюрные летучие мыши.              – Думаю, Комнату впечатлил твой отличный Летучемышиный сглаз, – усмехнулся Гарри.              Джинни нахлобучила шляпу на голову, и все взоры обратились к Фреду Уизли, который встал и постучал ложкой по краям своего стакана.              – Не хочется прерывать вашего веселья, – начал он, а шляпа, почти в точности такая же, как у Людо Бэгмана, повторила все сказанное им... по-болгарски.              – Но как-никак, это шестнадцатый День рождения Гарри. Точнее, он уже прошел, и мы пытались устроить вечеринку вчера, но поскольку Гарри спал, мы съели его пирог и перенесли торжество на другой день.              Под общий смех шляпа закончила перевод, и Фред продолжал.              – Так или иначе мы рады, что ты снова на ногах, Гарри. Приступим к угощению!              Стол внезапно наполнился едой, и гости увлеченно принялись за нее. Гарри положил себе индейки, курицы и немного пастушьего пирога, а затем попробовал брокколи и жареную картошку.              – Откроем хлопушку, Гарри, – предложил Рон, не дожевав до конца свой картофель. Он протянул хлопушку, обернутую золотой фольгой. Гарри потянул за один конец, а Рон за другой, и изнутри вылетел миниатюрный снитч с ярко-золотыми крыльями. Взмыв в воздух, он кружил по комнате добрых пять минут, пока Гарри не изловчился поймать его здоровой рукой, при всех своих травмах являя изумительные рефлексы ловца.              – Теперь моя очередь, – заявила Гермиона. Она схватила со стола другую хлопушку и протянула ее над тарелкой Рона, чтобы Гарри мог ухватиться за второй конец.              Гарри послушно потянул ее на себя. С громким щелчком из хлопушки вырвался целый рой золотых галеонов, поддерживаемых в воздухе с помощью крошечных наколдованных крыльев. Немного поколебавшись, они упали вниз, вызвав всеобщий переполох, закончившийся лишь тогда, когда все до одного были подняты с пола гостями.              Рон с сомнением оглядел свою добычу.              – Это же не лепреконское золото, верно? – поинтересовался он.              С другого конца стола послышалось громкое оханье: это Невилл с Луной разорвали хлопушку. Над столом раскинулась радуга, с которой посыпались лимонные дольки, а через несколько секунд все исчезло.              Профессор Дамблдор выглядел восхищенным. Он сунул лимонную дольку в рот, предложив вторую миссис Фигг.              Когда гости наелись и разорвали все до единой хлопушки, стол со щелчком исчез, и на его месте появились удобные кресла. Гарри усадили в широкое кресло с оттоманкой, на которую он мог положить свои больные ноги.              – Подарки! – воскликнула миссис Уизли, катя перед собой переполненную тележку.              Гарри посмотрел на тележку с подарками, на переполненную друзьями комнату, и почувствовал, что не может этого принять. Все это для него одного. Того, из-за которого все проблемы. Он знал, что не должен так чувствовать, и что никто в комнате его не винил. Но все же… Он стряхнул нелегкое чувство и взял от миссис Уизли первый подарок.              Этот подарок, как оказалось, задал тон оставшемуся вечеру: розовое одеяло ручной вязки, в точности похожее на то, что подала услужливая соседка Биллу, чтобы закутать пострадавшего.              – Мы никогда не знали, что ты так любишь розовый, – сказал Джордж, когда Гарри уставился на одеяло с очень странным выражением.              Гарри покачал головой и выдавил улыбку. Он обернул одеяло вокруг плеч, получил за это несколько хлопков в ладоши, и продолжил.              Спустя несколько минут он оказался обладателем зеркал заднего обзора для своих очков, пары крепких наколенников, покрышки с настоящего маггловского автомобиля (по словам Тонкс), пары маггловских костылей и серьги в форме когтя дракона. Мистер и миссис Уизли преподнесли ему пару джинсов и футболку производства близнецов: на ней был изображен мальчик, превращающийся в канарейку после поедания канареечной помадки. Вещи пришлись ему по нраву – похоже, это была первая не школьная одежда, которую ему не придется донашивать за Дадли.              Добби, как и ожидалось, вновь подарил ему носки.              – Добби сделал их сам, конечно, – объяснил Добби. Он пребывал в необычайно благодушном настроении. Гарри подозревал, что домовику досталось слишком много сливочного пива. Носков оказалось целых четыре пары, причем каждый носок был другого цвета и вывязан разным узором.              – Восемь носков! – пояснил Добби. – Можно совмещать их самым разным образом. Чтобы Гарри Поттеру не стало скучно! – эльф громко икнул и уселся на место.              Хагрид, в своей огромной шляпе в форме соплохвоста (периодически извергавшей дым и искры), усмехнулся, когда Гарри открыл его подарок.              – Спасибо, Хагрид, – засмеялся Гарри, держа в руках справочник Скорой Магической Помощи с загнутыми кое-где уголками страниц.              Последний сверток оказался подарком от профессора МакГонагалл.              – Как видите, от меня бывает кое-что кроме дополнительных заданий на лето, – провозгласила она. Все засмеялись и громко зааплодировали, когда Гарри вытащил новую квиддичную форму, на спинке которой красовалось слово: “Капитан”.              – Мерлиновы панталоны, Гарри! – воскликнул Рон.              – Рональд! – выступила миссис Уизли. – Следи за выражениями.              – Но он снова в команде, разве не видишь? – воскликнул Рон, не меньше Гарри воодушевленный столь неожиданным поворотом. – Амбридж навечно исключила его, разве вы не помните?              Гарри отметил, что никто не исправил Рона, заставив его произнести: “Профессор Амбридж”.              – Мы решили отменить несколько ее решений, – надменно заявила профессор Макгонагалл. – Гарри, ты больше не отстранен от квиддича. Я многого жду от команды Гриффиндора в этом году, и, похоже, мы продолжим традицию наличия двух Уизли в команде, – она многозначительно посмотрела на Джинни и Рона. Оба укомплектовали команду в прошлом году, после того как Фред, Джордж и Гарри были исключены.              Гарри не был так счастлив целую вечность. Окруженный друзьями, он чувствовал себя не только любимым, но и в безопасности. Он был твердо уверен, что все присутствовали здесь по собственному желанию, из-за симпатии к нему, несмотря на опасность, которую он мог для них представлять.              В конце концов гости засобирались по домам. Мистер и миссис Уизли забрали Луну и Невилла, которых им предстояло развезти по домам, и попрощались. Фред, Джордж, Билл и Чарли ушли сразу вслед за ними, пообещав Гарри, что скоро вновь с ним увидятся. Тонкс обняла его на прощание.              – Держись подальше от маггловских автомобилей, – поостерегла она. – Нам и так хватило беспокойства за тебя.              Хагрид подмигнул и произнес:              – Увидимся, Гарри.              Наконец, в комнате остались только Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и профессор Дамблдор. Директор задержался у двери, где только что о чем-то переговаривался с мадам Помфри. Колдомедик покинула помещение, чем-то недовольная, а Дамблдор устроился в мягком кресле напротив студентов.              – Вот и все разошлись, – с улыбкой произнес он. – Надеюсь, вечеринка оправдала наше решение позволить тебе проспать свой день рождения, верно, Гарри?              – Да, сэр, вполне, – сказал искренне он. – Было просто здорово.              – А как насчет самочувствия? – спросил он. – В состоянии немного побеседовать?              Гарри поглядел на своих друзей. Он так и сидел в кресле, положив ноги на оттоманку. Гермиона устроилась слева от него на мягком стуле, а Рон растянулся на полу, упершись локтями в подушку. Джинни сидела справа от Гарри, свернувшись в своем кресле калачиком. Несмотря на усталость, в ее глазах светился интерес.              – Вы имеете в виду всех нас, сэр? – спросил Гарри.              Дамблдор кивнул.              – Всех вас.