Перерождённые. Прощённые и свободные

* * *

      В третий понедельник февраля, в Сторибруке, как и во всей стране, праздновали День Президента. Выходной день подходил к концу, но городскую площадь ещё заполняли веселящиеся граждане в ожидании фейерверка. По сравнению с крупными городами у них редко происходило что-то зрелищное, поэтому каждый более или менее значимый праздник в Сторибруке отмечали с размахом. Не в последнюю очередь благодаря мадам мэр. При своей строгости и педантичности она никогда не отказывала жителям в праздновании. Реджина руководствовалась правилом "кнута и пряника".       Она добродушно принимала все заявки по проведению мероприятий, лично их рассматривала и по большей части одобряла, кроме самых абсурдных или тех, которые бы превысили намеченный бюджет. Как, например, в этот раз один умник из школьной комиссии предложил: в рамках общего развития каждый класс должен был смастерить из папье-маше огромные головы президентов на их выбор, и эти великие творения, водружённые на украшенные машины, должны были возглавить парад и проехаться по главной улице, а потом во время церемонии ученики должны были к каждому выбранному ими президенту показать на подиуме что-то творческое. «Реферат или сценку, важно, чтобы это имело исторический характер», — было написано дословно в прошении, которое Реджина, дочитав до конца и нигде не увидев имя создателя этой гениальной идеи, скомкала и бросила в корзину для мусора, где виднелась уже небольшая горка из белых комочков.       Порой, хотя нет, довольно часто она поражалась идиотизму некоторых своих подчинённых и их нелепым причудам. Как можно серьёзно полагать, что бюджет маленького города уместит в себя парад со всеми к нему атрибутами и меры безопасности?! Каким тугодумом нужно быть, чтобы, уже не в первый раз между прочим, упрямо настаивать на праздничном шествии, когда Реджина ещё после первого подобного запроса огласила на заседании совета, почему Сторибрук не может себе позволить такие траты. И в этом году, вновь увидев у себя на столе настырное предложение, убедилась, какими идиотами окружена. Именно по этой причине она всегда должна всё контролировать сама. Как и сейчас.       Она могла бы уже давно уйти домой, уложить Генри в кровать, переодеться в удобную одежду и, забравшись под одеяло на диване перед камином, погрузиться в книгу, которую она уже минимум неделю пытается дочитать. Вместо этого она морозит себе задницу, в переносном смысле, конечно, так как вечерний холод ей был нипочём. Как бы там ни было, это не отменяет факта, что она впустую тратит время, созерцая сверху веселящуюся толпу. Ко всему прочему, она вынуждена наблюдать, как новая помощница шерифа с лёгкостью передвигается от одной шумной компании к другой. И везде её встречали улыбками и громкими приветствиями.       «Когда, чёрт возьми, она успела так сблизиться с жителями?!» — едва слышно прошептала Реджина, чем привлекла внимания своего молчаливого, но верного соседа.       — Простите, мадам мэр, вы что-то сказали? — Сидни Гласс, издатель местной газеты чуть приблизился, но в глаза посмотреть не посмел.       — Очевидно, у мисс Свон не возникло проблем с адаптацией, — не упуская белокурую макушку из виду, с кривой усмешкой процедила Реджина.       — Да, я слышал, она уже успела проявить себя, — Сидни тоже перевёл свой взгляд на тему их разговора. — За эту неделю она дважды выловила собаку мистера Хоппера…       — Невелико достижение, — вставила Реджина, пренебрежительно фыркнув.       — Возможно при обычных обстоятельствах так и было бы, но в первый раз это случилось в два часа ночи при ледяном дожде. А второй раз мисс Свон отлавливала его с температурой, заработанной ею во время первого раза, после этого шериф отправил ее на два дня выздоравливать. Насколько мне известно, сегодня первый день, как мисс Свон снова заступила свой пост. К тому же…       — Она работает всего неделю и уже успела взять больничный? Отличное начало, — слишком резко оборвала Реджина. При виде опасно сузившихся глаз Гласс больше не решился продолжать. — Почему я об этом ничего не знаю? В конце концов, я оплачиваю её прогулы. Приведи её ко мне и шерифа тоже.       Реджина сжала спрятанные в карманы пальто кулаки, до боли впивая ногти в кожу. Она осознавала, что незаслуженно сорвалась на Сидни. Друзьями они не были, но он был, возможно, единственным лояльным к ней человеком. Были ещё Голд и Белль, которых можно было назвать близкими ей людьми. Но даже Голд в первую очередь думал о своих интересах, а для Белль он был и всегда будет на первом месте. Сидни Гласс же никогда ни в чём не отказывал мадам мэр. Он практически боготворил её, и Реджина подозревала, что он давно безнадёжно влюблён в неё. Шансы его равнялись нулю, но это не мешало использовать его привязанность в своих целях. Вот и информация на Эмму Свон досталась ей благодаря связям Сидни.       Реджина злорадно ликовала, читая компромат на Свон и предвкушая её лицо, когда она с позором выставит её за дверь, а затем и за границы города. И всё бы так и вышло, если бы не Грэм!       Вспомнив разговор недельной давности, Реджина суровым взглядом начала искать виновника предстоящих ей напряжённых недель, пока испытательное время мисс Свон не закончится. По истечении этого срока, Эмма вылетит со своей должности и глазом не успеет моргнуть, уж об этом Реджина позаботится. Долго искать не пришлось. Шерифская куртка оказалась совсем рядом с тем местом, где стояла Свон, и куда послушно спешил Сидни. Ещё раз она не позволит Грэму манипулировать собой, как в последний раз. Неизвестно, что на него нашло в тот день, но таким она его ещё не видела.       — Реджина, я требую, чтобы ты, наконец, объяснилась, — разнёсся по кабинету голос Грэма, как только за очевидно подавленной и шокированной Свон закрылась дверь.       — Ты не в том положении, чтобы требовать, — снисходительно парировала Реджина, мягко опускаясь в кресло.       В другой раз она бы жёстко указала шерифу его место, но сейчас она пребывала во власти сладкой мести. Эмма заслужила гораздо большего за свой поступок, но видеть, как с её лица сползала улыбка, как она в раз превратилась в подобие побитой собаки и, поджав хвост, не смела произнести и звука, доставило Реджине глубокое удовлетворение.       — Я считаю, что я как раз смею требовать, потому что это касается меня в первую очередь! Ты дала мне зелёный свет, чтобы самостоятельно выбрать помощницу, а теперь, когда я нашёл отличную кандидатуру, ты увольняешь ее не посоветовавшись со мной! Это не входит в твою компетенцию! — стоя перед столом, Грэм смотрел на мадам мэр сверху вниз.       — В мою компетенцию входит следить за тем, чтобы жители этого города могли положиться на наши правоохранительные органы. Я ответственна за то, чтобы они чувствовали себя в безопасности, — возвышающийся над ней шэриф, смело смотрящий ей в глаза, что случалось крайне редко, если вообще случалось, потому что Реджина не могла припомнить случай, когда бы Грэм так открыто ей противостоял, вызвал волнительную дрожь в теле. — А я не могу гарантировать им эту безопасность, имея в наличии помощника шерифа, которую ФБР посчитало непригодной для службы. Она намеренно умолчала об этом, не самом лестном факте в своей биографии. Бог весть, о чём ещё нам неизвестно, — не желая оставаться в невыгодном положении, Реджина встала и теперь уже она свысока смотрела на Грэма, испытывая его отвагу. Но шериф и не думал сдаваться.       — Это чушь! — Грэм гневно взмахнул руками, заставляя Реджину изумлённо моргнуть. — Не знаю, что заставило тебя на неё ополчиться, но я не намерен лишаться ещё одного помощника.       — Она лечилась в клинике, Грэм. Вот, сам прочитай, — нервным движением руки, Реджина махнула на нужную папку на краю стола.       Шериф схватил папку, открыл и меньше чем через минуту, пролистав пару листов, вновь закрыл и швырнул на стол.       — Это ничего не меняет, — решительно заявил он, и Реджина вовремя успела сцепить зубы, прежде чем её рот открылся бы от удивления столь яростному сопротивлению ее воле. — Здесь ясно написано, что она здорова и готова работать. Если её бывшее начальство отказалось от неё, это не значит, что я сделаю так же. Сама подумай, — Грэм устремил на Реджину твердый взгляд, — она работала на ФБР. Она знает толк в расследованиях, а при сложившихся обстоятельствах, лучшего варианта я бы и придумать не мог. Она может помочь.       — А в своих силах ты сомневаешься? — поддела Реджина язвительно.       — Не в моих силах дело, — отмахнулся от неё шериф. — Люди начинают беспокоиться. Ко мне снова приходил Робин. Он и его парни недовольны, очень недовольны. Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы они разозлились? Ждёшь, когда они выйдут на улицу? Робина и его семью многие знают, им не понравится, что пропажа его жены не нашла отклик у мэра, и что она не сделала всё, что в её силах, чтобы помочь найти Мэриан. Ты этого добиваешься? Бунтующую толпу перед мэрией? Потому что так оно и случится, если я буду топтаться на месте в расследовании. Так что оставь свою неприязнь к чужим при себе и дай мне делать мою работу в паре с Эммой!       Энергичный, можно сказать дерзкий, монолог Грэма произвёл на Реджину неожиданное впечатление. Его самоуверенность и неизвестно откуда взявшееся геройство отозвались волной возбуждения, прокатившейся по ней с ног до головы. Реджина сглотнула образовавшуюся слюну. Если бы шериф сейчас надумал ринуться к ней и взять ей прямо на столе, Реджина бы определённо не стала сопротивляться. Кончики пальцев закололо от представшей картины.       — Месяц, — втянув через нос воздух, выдавила из себя Реджина. Какой бы ненавистью она не пылала к Свон, трезвость разума оставалась при ней. Она понимала, что пускать пропажу миссис Гуд на самотёк и испытывать терпение граждан стало бы непозволительной ошибкой. Придётся потерпеть. — Я даю ей месяц испытательного срока.       — Три, — потребовал Грэм, сцепляясь с мадам мэр взглядами. — За месяц мы, возможно, не успеем со всем разобраться.       — Хорошо, пусть будет три, — облизав нижнюю губу, процедила Реджина, и не удержалась, чтобы не окинуть шерифа жадным взглядом. Эмоции бурлили в ней неистовым пламенем. Быстрый, но страстный секс сейчас оказался бы весьма кстати, чтобы хоть отчасти снять напряжение. Реджина уже представила, как шериф вынуждает её нагнуться над столом…       — Спасибо, — Грэм шумно выдохнул.       Пуфф! Вместо самоуверенного самца, с которым Реджина представила себе дикий секс, перед ней снова оказался старый добрый шериф Хамберт. Словно вместе с воздухом он выпустил весь свой запал. Нервно взлохматив свою шевелюру, он стоял с чуть отстраненным видом. Жгучее разочарование породило волну злости и неудовлетворения.       — Свободен, — рявкнула Реджина, резко усаживаясь на своё место. От хорошего настроения не осталось и следа. Мало того, что немыслимым образом, но Грэму удалось убедить ее оставить Свон в городе, так он ещё, пусть и неосознанно, возбудил её и вместо того, чтобы оправдать ожидания, снова превратился в тюфяка. — Освободите помещение, шериф Хамберт, — повторила Реджина, её взгляд мало чем отличался от ледяного тона.       — Да, я пошёл. Спасибо, ещё раз. Мы… — Грэм начал пятиться к двери. — Я буду держать тебя в курсе расследования, — пробормотал он и, нащупав за спиной ручку, дёрнул, поспешно ретируясь.       — Тряпка, — презрительно фыркнула Реджина и откинулась на спинку кресла.       Ей предстояло три месяца выносить ненавистную ей особу. Для этого нужно было сформировать стратегию, чтобы это испытание прошло наименее безболезненно. Только вот внутренний голос нашептывал, что никакая стратегия ей не поможет, потому что одно только упоминание имени Свон заставляло руки возгораться синим пламенем.       — Будь ты проклята, Эмма Свон, — прошипела Реджина в потолок.       Чутьё верно подсказало, что игнорировать присутствие Свон в городе будет сложно, уже на следующий день Реджина убедилась в этом.       Забрав Генри из школы, они поехали в кафе «У бабушки», где сын получил молочный коктейль и сладкую выпечку. Такой калорийный и нездоровый ранний ужин был против правил, но Генри так тоскливо посмотрел на заказ одного из посетителей за соседним столиком, что Реджина сдалась. Снова. Когда же Генри, услышав, что он может заказать то же самое, приподнял уголки губ, сердце Реджины расцвело. Это была несмелая, немного нервная, но улыбка. А Генри так редко ей улыбался. Остальное время они по большей части молчали. Генри довольно забивал рот бесполезными калориями, коротко отвечая на вопросы о школьных успехах. Испытывая радость, что Генри не отмалчивается, как обычно, Реджина даже не стала напоминать ему не разговаривать с полным ртом. За всё время к ним, как обычно, никто не подходил. Семью Миллс все вежливо приветствовали, но на этом общение заканчивалось. Закончив с трапезой, Реджина с Генри покинули кафе и вышли на улицу. Как только они завернули за угол здания, где стоял мерседес, как им пришлось остановиться.       Им перегородила путь сидящая на корточках Эмма Свон. Одетая в термоодежду для бега, она возилась со шнурками, когда в ее поле зрения оказались две пары ног, что заставило ее поднять голову.       — Добрый день, мадам мэр, — приветливая улыбка вызвала у Реджины потребность размахнуться и залепить ей пощёчину, чтобы стереть с лица эту лицемерную радость.       — Оно было добрым, до этого момента, — язвительный ответ не произвёл должного эффекта. Эмма продолжала улыбаться и опустила взгляд чуть ниже.       — Привет, я Эмма, — когда она протянула Генри руку, Реджина едва удержалась, чтобы не хлопнуть по ней. Знакомить сына со Свон точно не входило в её планы.       — Я Генри Миллс, — действуя привитым манерам приличия, вежливо отозвался мальчик, пожимая Эмме руку.       — Приятно познакомиться, Генри, — Эмма улыбнулась ему шире, и Реджина стиснула зубы. Это была та, давно забытая открытая сияющая улыбка, которую она когда-то так любила, и тем сильнее сейчас ненавидела, потому что она напоминала, как сильно можно ошибиться в людях. — Что же так резко испортило вам день, мадам мэр? — невинно поинтересовалась Эмма. Можно подумать, она не поняла намёка с первых слов.       — Мне портит день вынужденное общение с лживыми личностями, — наконец она добилась своего.       Улыбка на бледных губах застыла. Короткий многозначительный взгляд на Генри и обратно, заставил Реджину пожалеть о своих словах, точнее пожалеть, что они вырвались в присутствии сына.       — Что же, тогда поспешу избавить вас от своего общества, чтобы больше не портить вам день, — дерзко бросила Эмма, нацепив поверх шапочки громоздкие наушники.       — Ваше невежество непозволительно, — отчеканила Реджина, но эта нахалка лишь повертела указательными пальцами у наушников и дерзко усмехнулась.       — Пока, Генри, — громче нужного сказала она, подмигнув ему, развернулась и убежала!       Реджине ничего не оставалось, как послать ей в спину уничтожающий взгляд, мгновенно сменившийся на более мягкий, когда ее дёрнули за рукав.       — Кто она? — спросил Генри, и это было первый раз за долгое время, когда он первый с ней заговорил, поэтому, как бы сильно не хотелось бойкотировать все разговоры о мисс Свон, сейчас Реджина не могла промолчать.       — Мисс Свон новая помощница шерифа, и ей не хватает воспитания, — ровно ответила она и подошла к стоящей у тротуара машине. Обойдя её и открыв дверь, она заметила, что Генри всё ещё стоит на месте и смотрит в том направлении, куда убежала Эмма. — Милый, садись в машину, — сдерживая вздох раздражения позвала Реджина, потому что интерес сына к новой знакомой ей совсем не понравился.       — Иду. — К счастью, Генри больше не задавал вопросов об Эмме, ни в этот день, ни в последующие. Поэтому Реджина предпочла забыть об этом инциденте.       Сегодня же не обращать внимания на Свон оказалось невозможным. Её белокурые кудри и коричневая кожаная куртка мелькали везде, куда бы Реджина не посмотрела. И это раздражало, заставляло нервничать и бесполезно сжимать кулаки, мстительно представляя, что они сжимаются на этой лебединой шее. Вызванная с фамилией ассоциация заставляла беззвучно фыркать и дальше делать вид полного безразличия к той, которая будто намерено мельтешила перед глазами. Грэм был не лучше. Он напоминал петуха. С выпяченной грудью он держался рядом со Свон и при случае с гордостью знакомил её с теми, кто ещё не встречался с его новой помощницей. Рядом с Эммой он походил на ту версию Грэма, который, не дрогнув, высказал своё мнение и заставил передумать. И если при ней та версия шерифа, вызвавшая неподдельное возбуждение, лопнула как мыльный пузырь, стоило ей согласиться с его доводами, то рядом с Эммой он видимо без труда держался важным самцом. Неужели появление смазливого личика его напарницы всплеском тестостерона стукнуло ему в голову? Реджина не ревновала, нет. Просто это снова Эмма. Она смешала ей все карты и нарушила устойчивый уклад жизни. И теперь, в то время как Эмма вовсю развлекается, сама Реджина должна сдерживать нарастающий гнев в узде. «Ну ничего, сейчас я подпорчу ей настроение», — ехидно подумала Реджина, когда увидела, как Сидни на пару с шерифом и его помощницей направились в её сторону.       Предпочитая не выставлять своё отношение к Свон на всеобщее обозрение, Реджина не спеша спустилась с подиума и, придав себе излюбленный облик сурового мэра, со сцепленными перед собой руками стала дожидаться, когда троица подойдёт.       — Добрый вечер, мадам мэр, — первым поздоровался шериф, суетливо вытаскивая из карманов куртки руки.       — Шериф, — кратко бросила Реджина, едва удостоив его взглядом. — Мисс Свон, — протянула она совсем другим тоном, переведя колкий взгляд на вездесущую блондинку, вид которой был каким угодно, но не здоровым.       Покрасневший нос, бледные щёки и синие губы. Эта идиотка даже шапку не потрудилась надеть! И серый блеск глаз больше походил на лихорадочный, чем задорный. Любая мать, вырастившая ребёнка и пережившая с ним всевозможные болячки, безошибочно определила бы, что у мисс Свон, как минимум инфекция или грипп. Если же эта идиотка и дальше будет легкомысленно разгуливать в этом подобии зимней одежды, то заработает воспаление лёгких.       — Добрый вечер, мадам мэр, — хрипловатый голос и сухой кашель в кулак только подтвердил догадки Реджины. — На этот раз вы сами меня позвали, поэтому вы не обвините меня снова, что я вам его испортила, — Эмма ухмыльнулась, а Реджина неслышно скрипнула зубами.       Эта девчонка едва на ногах стоит и смеет дерзить! К тому же в присутствии подчинённых мэра. Этого она не могла оставить безнаказанным. Впрочем, Эмма наказывала себя сама, рискуя заработать что-то более серьезное, чем насморк и температуру. Если бы Реджина действительно захотела от неё избавиться, ей всего навсего нужно было бы позволить этой идиотке дальше работать в таком состоянии, до полного изнемождения. Если бы Реджина захотела. Почему она этого не хочет, а напротив, готова стукнуть эту бестолковую особу о что-нибудь твёрдое, чтобы в ней ожило здравое мышление, у Реджины были свои, по её мнению логичные аргументы.       — Не обольщайтесь, мисс Свон. После того, что я вижу, — Реджина небрежно махнула рукой вдоль тела Эмма, — сомнений не остаётся, прерогатива портить мне день легла полностью на ваши плечи.       — Чем вам мой внешний вид не угодил-то? — озадаченная Эмма осмотрела себя, приподняла воротник повыше, снова кашлянула и хмуро уставилась на мадам мэр.       — Tем, что одного взгляда на вас достаточно, чтобы понять, что вам здесь не место. Вы больны! — в глазах Эммы нам миг вспыхнула боль и следим они обречённо потускнели. Реджина тут же догадалась, что её слова были восприняты неверно. — Господи, я имею в виду буквально, мисс Свон! — раздражённо поправила себя она. — На вас лица нет, вам место в кровати с кучей медикаментов, а не на морозе.       — Вы беспокоитесь о моем здоровье? — Эмма посветлела и улыбнулась.       Реджина же скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок. Вот вам пожалуйста! Стоило ей дать слабину, как эта мерзавка возомнила о себе бог знает, что!       — Ваше самомнение неоправданно завышено, мисс Свон. Впрочем, как и наглость, — Реджина знала, что ее тон жалит, её слова задевают, но Свон оказалась стойким противником. Это даже добавило азарта, разгромить оппонента напрочь. — Моё беспокойство касательно вас лежит исключительно на профессиональном уровне, — Эмма изогнула бровь. — Меня не устраивает в подчиненных человек, который не оправдывает выплачиваемых ему денег. Вы и недели не проработали и, как мне стало известно, уже успели отпраздновать больничные дни. Bместо того, чтобы позаботиться о своём полном выздоровлении, вы, мало того что наплевательски относитесь к своему здоровью, так ещё и других заражаете своими бактериями, — Реджина брезгливо сморщилась. — А здесь, между прочим, дети.       Виновато поникшее лицо Свон служило наилучшим вознаграждением за сегодняшний мучительный вечер. «Получай, крошка Эмма!» — пронеслось в мыслях Реджины, и за это она готова была дать себе оплеуху. Какого дьявола ей на ум пришло это дурацкое прозвище?! Оно давно осталось в прошлом, так же как и всё связанное с тем временем. «Там ему и место!», — Реджина собиралась продолжить, но её прервал весёлый лай.       — Прошу прощение, — Арчи Хоппер, придерживая за ошейник своего далматинца, оказался по правую руку от Реджины. — Добрый вечер, — поздоровался он и получил ответные приветствия, кроме Реджины, которая лишь коротко кивнула. — Ещё раз прошу прощение, но я невольно стал свидетелем вашего разговора, — чопорно поправив круглые очки на носу, мистер Хоппер немного нервно обратился к Реджине. — Полностью понимаю вашу позицию, мадам мэр, но должен признаться, что болезненное состояние мисс Свон моя вина. Наша, — добавил он, смущённо улыбнувшись, и потрепал пса по холке, отчего тот усерднее завилял хвостом. — Понимаете, Понго приболел. У него, — щёки мистера Хоппера порозовели, — он что-то съел на днях и у него, — он снова замялся, - раздражение кишечника, понимаете?       — Называйте как есть, мистер Хоппер. У вашего пса понос, — фыркнула Реджина и услышала со стороны Эммы смешок, но проигнорировала её.       — Эм, верно, — Арчи покраснел ещё сильнее. — Так вот, по этой причине, мне пришлось выгуливать его чаще, чем обычно, и даже ночью, сами понимаете… — после нетерпеливого вздоха мадам мэр, он заговорил ещё быстрее. — Прошу вас просто быть снисходительной к мисс Свон, так как она всего лишь выполняла свою работу. Понго вырвался и убежал. А в ту ночь лил дождь, к тому же было холодно. Я беспокоился, что ему станет хуже, поэтому позвонил шерифу, а у мисс Свон было ночное дежурство. К сожалению, на следующий день Понго снова вырвался, и Эмма хоть и не была на дежурстве, но предложила помочь.       «Отлично! Она уже и друзьями, спешащими на помощь, обзавестись успела! Нашлись защитники!», — Реджина с непроницаемым лицом посмотрела на Арчи.       — Сотрудничество мисс Свон будет учтено, — прохладно отозвалась она. — А вам, доктор Хоппер, советую лучше присматривать за собакой. Мы не для того содержим шерифский департамент, чтобы его работники за беглыми псами гонялись. У них есть работа поважнее, не так ли шериф Хамберт? — Жуткий приступ кашля не позволил шерифу ответить. — И наденьте уже головной убор, мисс Свон! — вконец взбешённая рявкнула Реджина. — Боюсь, без него вы застудите не только себя до смерти, но и те скудные остатки благоразумия выветрит ветром.       — Уверяю вас, мадам мэр, в моей голове будет побольше здравого смысла, чем на пару порывов ветра, — огрызнулась Эмма, а затем поскребла затылок. — И мою шапку, вроде как, Понго с едой перепутал и немного подпортил.       — Ещё раз прошу прощение за этот неловкий инцидент, Эмма. Я обязательно возмещу вам убытки, — Арчи со скромным успехом пытался угомонить Понго, который, будто поняв, что речь идёт о нём, оживлённо запрыгал.       — Неудивительно, что ваша псина поносит, — одного строгого взгляда и твёрдого взмаха руки хватило, чтобы собака послушно села на задние лапы и с обожанием уставилась на мадам мэр, которая намеревалась продолжить свою гневную тираду, но её окликнули.       — Реджина, — к ним спешила Белль, взволнованно оглядывая толпу. — Генри к тебе не подходил?       — Нет, — Реджина машинально сделала шаг ей навстречу, подавляя сгущающееся чувство тревоги. — Почему он должен ко мне подходить, если он хотел с тобой и другими детьми посмотреть, как подготавливают пиротехнику? — медленно, с расстановкой произнесла она, заставляя себя не впадать в панику. Для этого не было никаких причин. Никаких!       — Мы и смотрели, а потом он сказал, что ему нужно в туалет, но он больше не присоединился к нам, — в глазах Белл безошибочно угадывались опасение и вина.       — Когда это было?       Дыхание участилось вдвойне, став поверхностным. Сердце заколотилось, пробивая дыру в грудной клетке, где образовался сгусток чего-то тяжёлого. Реджина заставила себя делать глубокие вдохи и выдохи.       — Час назад примерно, — чуть ли не со слезами на глазах выдавила Белль, вжимая голову в плечи, под потемневшим взглядом мадам мэр.       У Реджины из-под ног будто землю вышибли, и мир рухнул. Её мальчик пропал.