* * *
Сидя на диване рядом с матерью, Генри развернулся и восторженно посмотрел на показавшуюся на пороге гостиной Эмму. — Эмма, ты правда будешь жить со мной в одной комнате потому что кто-то хочет меня прикончить? — Эмма так и застыла, услышав наполненный энтузиазмом мальчишеский голос. В силу своих лет, он воспринимал ситуацию скорее увлекательной, чем опасной. — Генри! — выдохнула Реджина. От слов сына она лишилась речи. — Так пацан, давай кое-что проясним, — решительно сказала Эмма. Она скинула с плеча увесистую сумку, рядом с которой поставила коробку. — Никто не собирается тебя прикончить, — она подошла к дивану и села с ним рядом. — Что ты ему рассказала? — она с укором посмотрела на Реджину. — Правду, мисс Свон. Я стараюсь говорить своему сыну только правду. — Ты сказала ему, что его хотят прибить?! — Ради бога! Разумеется, нет! — возмутилась Реджина, наградив Эмму красноречивым взглядом. — Генри, — она повернулась к сыну, который, следя за разговором, вертел головой. — Что за выражения? Прошу тебя, больше такое не говорить. — Мам, ну ты же сама сказала, — озадаченно промямлил Генри. Взяв мальчика за плечи, Эмма развернула его к себе, пресекая тем самым намерение Реджины продолжить говорить. При сложившихся обстоятельствах, ей было лучше знать, как себя вести в подобной ситуации. — Слушай, пацан, — она заглянула Генри в глаза. — Твоей маме прислали письмо, в котором какой-то шутник написал ей пару неприятных слов. Никто не собирается никого убивать, — категорично заявила она. Реджина себя накручивала без надобности, ещё и мальчишку напугала. Надо им обоим дать понять, что опасность только на бумаге, и Эмме под силу сделать, чтобы так всё и осталось. Если позволить мадам мэр с головой погрузиться в ощущение абсолютной небезопасности, то она вполне способна вызвать национальную гвардию. — Но так как твоя мама очень за тебя беспокоится, она попросила меня за тобой какое-то время присмотреть, пока ситуация не разрешится, и мы не поймаем этого негодяя. С тобой и с твоей мамой ничего не случится. Тебе не нужно бояться. — А я и не боюсь, — Генри сдвинул брови домиком, что выглядело довольно мило. — Не боишься? — невольно улыбнулась Эмма и бросила Реджине короткий взгляд. — Неа, — Генри широко улыбнулся. — Мама сможет за себя постоять. А ты будешь со мной. И если что, она сможет защитить нас от всего! — прозвучал гордый ответ, заставивший Эмму изумиться его уверенности. Не, ей польстило, что пацан в ней не сомневается, но вот то, что в крайнем случае их спасением станет его мать, это было немного неожиданно. — Генри, — с предупреждающей интонацией сказала Реджина, беря мальчика за руку и несильно сжимая. — Ой, — тот виновато ей улыбнулся. — Я… — Всё хорошо, дорогой, — не дала ему договорить Реджина, что Эмме показалось странным, потому что, как она предполагала, Реджина всегда даёт сыну возможность высказаться. Но не в этот раз. — Не хочешь показать мисс Свон комнату? — Мою? Так она правда будет жить со мной? — глаза мальчишки заблестели. — Нет, милый, — Реджина ухмыльнулась его наивности. — Ты конечно можешь показать ей свою комнату, но я говорю о гостевой комнате. — У нас их три. — Полагаю, мисс Свон захочет находиться как можно ближе к тебе, поэтому покажи, ту что напротив твоей. — Рядом с твоей? — уточнил Генри. Сердце Эммы пропустило удар. Реджину это уточнение тоже не оставило равнодушной, если судить по тому, как нервно она начала поправлять полы пиджака. — Да, свободная комната рядом с моей, — с лёгкой, но заметной хрипотцой подтвердила Реджина. Генри сразу же подскочил и схватил Эмму за руку. — Идём, — потянул он её за собой из гостиной. Навстречу им вышел Грэм. — Эта последняя, — крякнул он, опуская коробку поверх двух других. Рядом стоял чемодан и ещё одна спортивная сумка, как та, что осталась лежать в гостиной. — Спасибо, Грэм, — поблагодарила Эмма. Шериф кивнул и почесал затылок. — Обращайся, — он неловко улыбнулся. — Мне будет тебя не хватать в участке. — Считай это временным решением и, надеюсь, я смогу вернуться, — Эмма подошла к нему и ободряюще похлопала по плечу. — Мне тоже нравилось с тобой работать, знаешь. Если мадам мэр… Мадам мэр будто чувствовала, что речь зашла о ней. Звук каблуков выдал её появление в холле. — Это все ваши вещи? — Реджина со смесью пренебрежения и недоумения уставилась на скудные пожитки. — Эм, — Эмма замялась. Пара слов, вкупе с интонацией, сознательно или нет, подчеркнули всю убогость её существования. — Когда часто переезжаешь, несподручно иметь много вещей. Или вам бы понравилось, если бы я пригнала фуру к вашему дому? — проснулся выработанный годами защитный механизм, оберегающий от подобного вмешательства в личную жизнь, заставив Эмму перевести всё в шутку, которая, быть может, сработала бы с другими, но Реджина даже глазом не моргнула. — Шериф, благодарю за помощь. Пока вы можете быть свободны, — обратилась она к Грэму, который тактично кивнул и собрался уходить. — Вообще-то, ещё не всё улажено, — остановила его Эмма. — Вы уехали так и не сняв отпечатки пальцев, — разъяснила она, поймав на себе недовольный взгляд Реджины. — Я не могу отправить письмо Дэвиду, если у него нет сравнения. Вам придётся вернуться с Грэмом в участок. Завтра с утра мы всё разом отправим в Вашингтон. — Но, — тревога мгновенно поселилась в карих глазах, метнувшихся к Генри, которому разговоры взрослых явно наскучили, так как он уже одной ногой стоял на ступеньках и нетерпеливо поглядывал на Эмму. — Хей, у меня всё под контролем, — поспешила та в свою очередь заверить Реджину. — Мы даже за порог не выйдем. Езжай, с ним всё будет хорошо. — Их взгляды встретились. Сомнение в глазах Реджины заставило Эмму шагнуть вперёд. — Обещаю, с Генри ничего плохого не случится, — произнесла она, делая ещё один шаг и оказываясь достаточно близко, чтобы увидеть, под каким напряжением находилась Реджина. Она просто стояла и смотрела на неё, в надежде, что Реджина примет её обещание. — Генри, я отлучусь ненадолго, — отводя взгляд, приняла решение Реджина. — Слушайся Эмму, — голос неуловимо дрогнул, выдавая, как нелегко ей дались эти слова. — Хорошо, мам, — беззаботно откликнулся Генри. — Эмма, идём, — он поднялся на пару ступенек выше. — Ну идём же! — Иду, — Эмма улыбнулась. — Грэм, утром я заскочу в участок. Дэвид уже в курсе и будет ждать курьера. — Мадам мэр, — двигаясь в сторону лестницы, обратилась она к Реджине. — Мы будем ждать вас здесь, — больше не задерживаясь, она отвернулась. — Пацан, показывай мне всё тут. Генри кинулся вверх. Эмма следом. Парой секунд спустя она услышала хлопанье входной двери.* * *
Скрестив перед собой ноги, Генри и Эмма сидели на полу его комнаты и бурно обсуждали, какая из суперсил героев Марвел самая крутая. Вокруг них были разложены десятки комиксов. Среди них Эмма заметила пару коллекционных. Их внешний вид выдавал, что пацан обращался с ними, как с обычными. Видимо, ни он, ни его мать, понятия не имели об их стоимости. Впрочем, судя по их внешнему виду, за них уже никто не даст пару сотен баксов. Эмма хмыкнула про себя. У каждого свои ценности. Она, например, обожала кожаные куртки, но без фанатизма. Она могла похвастаться своей коллекцией, но для неё они оставались простыми вещами. По сути она не обладала чем-то настолько ценным, без чего бы не смогла обойтись. Пока не прибыла в Сторибрук. Теперь у неё была Реджина. Нет, она не обладала ею, но чувствовала всеми фибрами души, что без неё жизнь потеряет всякий смысл. Мрачное представление, но Эмма не могла избавиться от этой простой истины. Эмма старательно избегала думать о таком исходе, иначе от постоянного страха можно и свихнуться. Сейчас и подавно не стоило лишний раз себя накручивать. В ближайшем будущем расставание с Реджиной ей не грозит. Наконец судьба улыбнулась ей. Эмма сидела в доме мадам мэр и тусовалась с её сыном, и всё это с её разрешения. Эмма даже увидела святую святых, пусть и без разрешения её величества. Когда, во время экскурсии по дому, Генри открыл дверь и будничным голосом заявил, что это комната его матери, Эммой овладел благоговейный трепет. Она медленно переступила порог и замерла. Воистину королевские покои, решила она, оглядываясь. Несмотря на преобладающий серый цвет интерьера, комната не отдавала холодом. Элегантная, мягкая, изящная — она отражала Реджину. Эмма остановила взгляд на балконной двери и представила, как по утрам, в своём излюбленном шелковом халате, Реджина выходит на свежий воздух и вдыхает его полной грудью. Одна рука на перилах, в другой чашка дымящегося кофе. Ранние лучи солнца играют в её растрепанных после сна волосах и согревают покрытую мурашками кожу, а она стоит там, умиротворённая звуками природы и нет ничего прекрасней, чем подойти и мягко обнять со спины, устроить подбородок на плече, прильнуть щекой к щеке, уткнуться носом в местечко за ухом и вдохнуть родной запах, услышать удовлетворённое мурлыканье, почувствовать прижатое к себе тёплое тело и вместе, молча встречать предстоящий день. Эмма так погрузилась в мечтания, что не слышала, как Генри несколько раз её позвал. — Ты чего? — он дёрнул её за рукав, чтобы, наконец, привлечь внимание. Эмма проморгалась, чтобы развеять видение. — Ничего, — она неловко улыбнулась. — У твоей мамы красивая комната. Генри с озадаченным видом прошёлся по спальне взглядом, очевидно не понимая, чем она так привлекла Эмму. — Наверное, — пожал он плечами. — Но моя лучше! Идём дальше. — Не сомневаюсь, — хмыкнула Эмма, закрывая за собой дверь и догоняя мальчишку, который уже устремился к следующей. — Это ванная комната, — включив свет, объявил Генри. — Она моя, потому что у мамы в комнате есть своя. В твоей тоже есть, но если хочешь, можешь пользоваться этой. Только всегда вытирай за собой воду с пола и ещё с душа, — он махнул на просторную душевую кабину со стеклянным дверцами, о которых видимо и шла речь. — Мама не любит, когда на стекле остаются пятна. Идём дальше, — скомандовал он, развернулся и вышел. Эмма двинулась следом. — Не забудь выключить свет, — бросил он. — Мама не любит, когда свет горит просто так. Генри, излишняя трата электроэнергии пагубно сказывается на окружающей среде, — сымитировал пацан Реджину, заставив Эмму рассмеяться. Уж очень правдоподобно он передал интонацию. — Точно, — улыбаясь, она вернулась, стукнула по выключателю и закрыла дверь, на всякий случай. Мало ли что ещё не нравится мадам мэр. — Что ещё не нравится твоей маме? — она догнала Генри, и они вместе начали спускаться по лестнице. — Ну, — задумавшись над вопросом, Генри замедлил шаг. — Она не любит холодный кофе, — заявил он и зашагал быстрее. — Иногда за завтраком, — почти достигнув конца лестницы, он перепрыгнул последние ступеньки, приземляясь на обе ноги, и развернулся к Эмме, — она отвлекается на что-нибудь, а потом берёт чашку и делает так, — выпятив мизинец, он сделал вид, что отпивает из чашки, а затем скорчил недовольную рожицу. Представив на его месте Реджину, Эмма рассмеялась в голос. Если ей когда-нибудь повезёт увидеть подобное воочию, она не сможет оставаться серьезной, вспоминая кривляние Генри. — Ясно, что ещё? Они двинулись обследовать первый этаж, который по большей части ей уже был знаком. Поэтому кухню и гостиную они пропустили. — Не бегать по дому, — назидательным тоном сказал Генри. — Думаю, с этим я справлюсь, — Эмма сдержала улыбку. — Не таскать еду в постель, — продолжал перечислять пацан, подходя к кабинету. — Это будет нелегко, но я постараюсь, — с деланной серьёзностью кивнула Эмма, заходя внутрь. Она уже успела побывать тут несколько раз и опробовать на прочность рабочий стол и удобность мягкой мебели. Ребёнок был не в курсе о бурной ночной жизни матери, поэтому Эмма сделала вид, что осматривается. Волна мурашек прошлась по спине при мысли, чем они с Реджиной здесь занимались. Можно только надеяться на повторение. — Это мамин кабинет, — между делом сообщил Генри, что по его мнению было достаточно, так как вновь потянул Эмму за собой на выход, но вдруг замер. — Вспомнил! — он резко развернулся. — Никогда, слышишь, никогда не разбрасывай обувь по дому. Мама говорит, что это смертельная ловушка. — Такая уж и смертельная? — Брови Эммы поползли вверх, в то время как Генри, вперив руки в бока, сделал суровый вид. — Генри Даниель Миллс, если я ещё раз споткнусь о твои ботинки, то клянусь, я возьму молоток и гвозди и прибью их к полу там, где ты их бросил! Эмма зашлась в хохоте. Перед ней стояла миниатюрная копия Реджины. — Не смейся, она правда может это сделать, — Генри выпучил глаза и быстро закивал, что вызвало у Эммы новый приступ хохота. Секундой позже ей вторил детский смех. — Твоей маме не понравится, если она узнает, что ты кривляешься, передразнивая её, — успокоившись, сказала Эмма, и во внезапно возникшем порыве нежности легко потрепала мальчишеские волосы на макушке. — Неа, — довольный собой Генри повертел головой. — Она сама любит кривляться, когда у неё хорошее настроение. Ты бы слышала, как она делает Дональда Дака. — Не верю! — прыснула Эмма в кулак. Ну правда! Кто поверит, что властная и неприступная мадам мэр в свободное время имитирует неуклюжего селезня! — Правда, правда, — начал заверять её Генри, направляясь из кабинета. — Когда я был маленький и плакал, она всегда меня так смешила. Особенно в ванной, когда нужно было мыть голову, — он скривился, посмотрел на Эмму и пошёл дальше. Следуя за ним, Эмма в душе поражалась, насколько многоликой была Реджина. Чем больше она о ней узнавала, тем сильнее убеждалась, какая удивительная эта женщина. Болтая без умолку, Генри показал ей весь дом. Они даже спустились в подвал, где кроме хозяйственного отсека и помещения с тепловым котлом, оказалась небольшая комната, оборудованная спортивным снаряжением. Выбор был невелик, но достаточно, чтобы тренировать основные группы мышц. Вот значит, откуда у Реджины такое божественное тело. Эмма надеялась, что ей тоже не откажут здесь позаниматься. По ходу передвижения по особняку, Эмма делала себе в уме заметки, находя слабые места в мерах безопасности, как например старый замок на задней двери в конце коридора или плохо закрываемую защёлку на высоком окне в гостиной. Была ли угроза реальной или нет, предосторожность никогда не повредит. По окончанию экскурсии Генри помог перенести вещи Эммы в её новое жилище. Они оставили их нераспакованными на полу и вернулись в комнату Генри. Там Генри вытащил коробку с комиксами, и они потерялись во времени. * * * Генри и Эмма вздрогнули от неожиданности, когда дверь резко распахнулась и в комнату ворвалась запыхавшаяся Реджина. — Генри! — на выдохе воскликнула она. В глазах стояли слёзы. За её спиной мельтешил Грэм. — Привет, мам, — широко улыбнулся Генри. — Мы с Эммой смотрим мои комиксы. — Хорошо, дорогой, — Реджина прижала ладони к пылающим щекам и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Очевидно, она была не просто взволнованна, её прямо-таки трясло. Эмма всполошилась и вскочила на ноги. — Реджина, что случилось? — она глянула на Грэма, но он только возвёл глаза к потолку. — Где ваш телефон, мисс Свон? — вместо ответа рявкнула Реджина, вызвав у Эммы растерянность. — Я не знаю, — неуверенно сказал она. — Наверное в куртке. — И где же ваша куртка? — по видимому, Реджина начала успокаиваться, так как заговорила своим ехидным тоном. — Да не знаю я, — Эмма нахмурилась, вспоминая, где и когда сбросила верхнюю одежду. — Ты сняла и оставила её в твоей комнате на кровати, — подсказал Генри. — А твой где телефон? — на этот раз суровый тон мэра был обращён к сыну. Тот закопошился, подтянув от стола к себе свой рюкзак, и вытащил из него мобильный. — Вот! — продемонстрировал он его в воздухе. — Тогда почему ты не отвечаешь, когда я звоню?! — Упс, он разрядился, — виновато улыбнулся он, после того, как попробовал активировать телефон. — Да в чём дело вообще? — не понимала Эмма причину всей суматохи. — А дело в том, мисс Свон, что я отсутствую уже два часа, — снова начала заводиться Реджина. — Я пробовала вам позвонить и сообщить, что мы задержимся, даже после третьей попытки ни вы, — тыкнула она в Эмму пальцем, — ни Генри не приняли звонок, в том числе и на домашний! — Мы не слышали, — сказал Генри, поднимаясь на ноги и вставая рядом с Эммой, будто желая показать, что вместе с ней готов принять выговор. — Я думала, что что-то случилось! Губы Реджины задрожали. Обняв себя руками, она силилась не показывать, насколько её подкосило это недоразумение. Увлечённая общением с пацаном Эмма совсем забыла при каких обстоятельствах сюда попала, а сейчас, став свидетелем близкого к срыву состояния Реджины, почувствовала себя плохо. В её обязанности входило, как она считала, благополучие обоих Миллсов. Больше нельзя допускать подобное. — Мы правда не слышали, прости, — пристыженно произнесла Эмма. — Мы подъехали с сиреной! Эмма бросила Грэму шокированный взгляд, тот кивнул в знак подтверждения, тем самым усилив чувство вины. Можно было в свою защиту сказать, что окна комнаты Генри выходили на задний двор, но, скорее всего, мадам мэр не примет этот факт за оправдание. Эмма согласилась бы с ней. Она совсем потеряла бдительность. Такого с ней ещё не случалось нигде. То ли потому что особняк принадлежал Реджине, то ли потому что ей так хотелось, но в этом доме она ощущала себя на месте. На своём месте. Дома. — Хороший же из вас охранник, мисс Свон! — Эмме даже возразить нечего было. — Мам, всё ведь хорошо, — Генри подошёл к матери и обнял её за талию. — Я в порядке. Этот милый жест подействовал на Реджину как успокоительное. Черты лица смягчились, она выдохнула, крепче обняла ребёнка и склонила к нему голову. — Ты в порядке, — вымолвила она тихо, будто самой себе. — Ага, — поддакнул Генри. — Мы весело провели с Эммой время. Упоминание об Эмме возымело прямо противоположный эффект. Реджина выпрямилась, расправила плечи и сузила глаза. — Я требую, — с ударением произнесла она, — чтобы вы всегда были на связи, если я буду вам звонить. В любое время суток. Я ясно выразилась, мисс Свон? Эмма могла бы ответить что-нибудь дерзкое, но придержала язык. На этот раз она заслужила порицание. Поэтому смиренно кивнула. — В таком случае, я иду готовить обед, — Реджина поцеловала Генри в макушку и отпустила. — Может, мне помочь? — вызвалась Эмма в попытке реабилитировать себя, хоть немного. — Не стоит, — смерила её Реджина пренебрежительным взглядом. — Генри, я позову вас, когда обед будет готов. Тот кивнул и вернулся на пол к комиксам. После этого Реджина развернулась и вышла, на ходу позвав с собой шерифа. Прежде, чем Грэм исчез из виду, Эмма жестом показала ему, что они созвонятся. Тот кивнул и ушёл. Оставшись вдвоём, Эмма понуро присоединилась к Генри. — Не переживай, она скоро успокоится, — сказал Генри, листая комикс. — Я бы не была в этом так уверена, — возразила Эмма, задумчиво смотря в открытый проём двери. — Ты её не знаешь, а я знаю, — Генри пожал плечами и улыбнулся. — Мама любит готовить. Это её успокаивает, — с видом знатока заявил он. Если бы дело касалось проказ сына, готовка могла усмирить пыл мадам мэр, но если дело касалось её, Эмма не была в этом так уверена. Тут у неё возникла идея. — Послушай, ты прав, и я не очень хорошо знаю твою маму. Ты рассказал, что она не любит. Может, теперь расскажешь, что ей нравится, тогда я бы смогла сделать ей приятное? Генри с деловым видом кивнул и отложил комикс. — Это хорошая мысль, Эмма, — важно сказал он, вызвав у Эммы улыбку. Этот ребёнок с каждой минутой всё сильнее проникал ей в сердце. А ещё этот ребёнок мог говорить без остановки, но на этот раз Эмма не пропускала ни слова.