* * *
Вытянув перед собой ноги, Эмма сидела на скамейке и смотрела на бегающих детей. Учитель спорта стоял в центре спортзала и раздавал указания. Урок только начался, а ей уже скучно. Весёлое время каникул закончилось. Школьники вернулись к занятиям, в том числе и Генри, а с ним и Эмма. И она определённо предпочла бы вернуться назад, в свободное от школы время. Сначала она находила забавным наблюдать за вознёй детей, слушать их разговоры и отвечать на самые различные вопросы, но со временем дети привыкли к ней и больше не воспринимали её присутствие, как нечто особенное. Теперь же Эмма основную часть времени искала себе занятие, чтобы не уснуть. Она выучила расписание Генри наизусть, знала всех его учителей и одноклассников, отведала все блюда в школьной столовой, разведала все ходы и выходы. Она даже посчитала все шкафчики на этаже, где находился класс Генри. Игры на телефоне тоже больше не развлекали. Привыкшая постоянно быть в движении, Эмма тосковала. Нет, когда у пацана была перемена или после уроков и уж тем более дома, уже вместе с Реджиной, Эмма не могла пожаловаться на нехватку развлечений. С ними она всегда ощущала эмоциональный подъем, но во время уроков, когда приходилось вести себя тихо, дабы не отвлекать детишек от получения знаний, Эмма чувствовала застой. Хуже того, в голову лезли мысли и провоцировали боли. Она начинала вспоминать своё школьное прошлое. За всем этим всплывали вопросы о выпавших из памяти годах, что всегда сопровождалось паникой, страхом и чувством беспомощности. Эмма же поклялась себе не поддаваться этим мучительным процессам в голове. У неё только всё наладилось. Она была убеждена, что нашла своё место, потому как за всё пребывание в Сторибруке она ни разу не ощутила потребность сорваться и искать прибежище где-то ещё. Что бы там её душа не искала, заставляя скитаться по штатам, она нашла это здесь. И ничто не сможет разубедить Эмму, что ключевое слово во всём этом — Реджина Миллс. Эмма откинулась назад, уперлась затылком в стену и уставилась в потолок. Мечтательная улыбка появилась на губах. Думать о Реджине всегда приятней. Быть может, бессовестно иметь такие мысли, но Эмма считала, что Реджина заболела как нельзя кстати. Те две недели сблизили их. Они разделили множество интимных моментов. B любое другое время мадам мэр скорее снесла бы ей голову, чем позволила бы надеть ночнушку или сменить постельное бельё, например. Когда ей стало получше, она позволяла помочь ей спуститься в гостиную, чтобы втроём позависать перед телевизором. В основном Реджина молчала и слушала болтовню Генри. Только если вечная дискуссия по поводу видеоигр между Эммой и Генри становилась особенно бурной, она просила их быть потише. Так же Эмма не встретила сопротивления, когда садилась с другого края дивана и забирала её ноги себе на колени, а через пару таких вечеров она сама устраивала их поудобнее, как только Эмма оказывалась в ногах. Ещё они играли в настольные игры. Реджина совершенно не умеет проигрывать, как показала «монополия». Было просто уморительно наблюдать, когда ей снова и снова приходилось отсиживаться в «тюрьме». Зато в «скрабл» она уделала их с Генри, а потом ещё два дня при каждом случае напоминала об этом. Весёлое было время, хотя Реджина наверняка никогда в этом не признается, но мимолётные улыбки, преувеличенное фырканье не обманывали. Признала ли Реджина или нет, но она начала теплеть по отношению к Эмме. Это давало надежду на будущее. Телефон в кармане загудел. Звонил Грэм. — Добрый день, шериф Хамберт, — под воздействием мыслей о Реджине, Эмма попробовала ее сымитировать. — Эмма? — оторопел Грэм. — Да, это я, — перешла Эмма на свой голос, поняв, что её шутку не оценили. — Как у вас там? — У нас нормально. Меня больше волнует, как у вас? — Без происшествий, — Эмма выровнялась. — А в чём дело? — Может, и ни в чём, — неуверенно продолжил Грэм. — Сегодня ночью, во время патруля, недалеко от вашего дома, я заметил кое-кого… — Кого? — Эмма оказалась на ногах. — Сам не знаю. Было темно, а видел всего лишь тень. Пока я вышел из машины и добежал до того места, никого уже не было. В том районе редко кого встретишь на улицах, поэтому я решил убедиться… Ты ничего ночью не слышала подозрительного? — Я ничего не слышала, и тревога не поступала, — Эмма плюхнулась обратно на лавку. — Я несколько дней уже не проверяла записи с камер, — довольно давно, если уж быть до конца честной, так как не верила, что кто-то на самом деле настолько глуп, чтобы забираться к мадам мэр в дом, тем более при наличии жильцов. — Но я займусь этим и сообщу, если увижу что-то подозрительное. — А мы, на всякий случай, будем чаще у вас патрулировать. — Договорились. Мне пора, Грэм, Генри идёт. Спасибо, что позвонил. — Это моя работа. Эмма сбросила звонок и встала. — Эмма, мама сказала, что после работы заедет в магазин и спрашивала, что мы хотим на ужин, — Генри откинул с глаз ещё немного влажную чёлку. — Я заказал пиццу. — Хорошая попытка, пацан, — Эмма забрала рюкзак у мальчишки и закинула его себе на плечо. — И что же у нас на самом деле на ужин? — Она согласилась, — Генри самодовольно улыбнулся. — Не может быть! — затормозила Эмма. — Мы заказывали пиццу в среду, не могла она снова согласиться. Не заболела ли она снова? — Не надейся, — хмыкнул Генри и обогнал Эмму. — Она согласилась с одним условием. — С каким? — Эмма догнала его, и они пошли рядом. — Мы сами её сделаем. Ты и я, а она будет нами руководить. — Готовить под руководством твоей мамы? — простонала Эмма в потолок. — Уж лучше тогда вареные овощи, — Генри захихикал. — Тебе смешно, это не тебя она будет третировать за малейшее неправильное движение и недовольно дышать в затылок. Как бурундук, знаешь, — Эмма сморщила нос и запыхтела, вызывая у ребёнка громкий смех. — Ладно, что только ради пиццы не сделаешь, — с деланным обречением вздохнула Эмма. — Тебе это нравится, — стал вдруг серьёзным Генри. — Тебе нравится мама. Так ведь? — Ну… Эм… — прямота мальчишки застегнула Эмму врасплох. — Ну вроде, да. Не сказать, что мы друзья, но… — Нет, — Генри потряс головой. — Тебе она нравится по-другому. Ну ты понимаешь… как женщина, — он замялся и покраснел, и если бы физиология Эммы позволяла, она бы тоже сейчас приобрела цвет свежесваренного рака. — И ты не против? — не стала отрицать Эмма. Если она планировала будущее с Реджиной, то пацана рано или поздно всё-равно пришлось бы ввести в курс дела. — С тобой она другая. Не такая строгая, как с другими. Радостней, что ли, — Генри почесал затылок. — Это же хорошо? Поэтому, нет, я не против. К тому же ты ей тоже нравишься, — пожав плечами, он зашагал дальше, оставив Эмму стоять в ступоре. — Эй, постой, — опомнилась она и кинулась следом. — Откуда ты знаешь? — Во-первых, мама разрешила тебе жить у нас, — начал перечислять Генри, с видом заучки. Ему только круглых очков на кончике носа не хватало. — Она покупает твои любимые хлопья, она ничего не сказала, когда ты присвоила себе её кружку… — Ту с надписью? — недоумевала Эмма, вспомнив, как через пару дней пребывания в доме облюбовала для себя белую кружку, с чёрной надписью «ваше величество» и короной сверху. — Я не видела, что она из неё пьёт. — А она и не пьёт, но она любит её и всегда берегла, потому что это мой подарок, — многозначительно Генри поднял брови. — Оу, — кажется, Реджина ещё больше к ней благосклонна, чем она надеялась. — Ага. И вообще, мне может и десять, но я не глупый и вижу, как она на тебя смотрит, когда думает, что никто не замечает. — И как же? — несмело спросила Эмма. — Так же как и ты, когда думаешь, что она не видит, — улыбнулся Генри. «Я знала!» — мысленно Эмма проделала победный жест, не удержалась и расплылась в счастливой улыбке. — Взрослые иногда такие глупые, — Генри сокрушённо покачал головой. — Идём уже, а то на урок опоздаешь, мудрый ты наш, — Эмма обняла мальчишку за плечи. Чувства вспыхнули с новой силой. Красочно, пылко, они окрыляли, заставляли обнять весь мир. Даже разговор с Грэмом отошёл на второй план. С предупреждением шерифа она разберётся, когда доберётся до дома. Дом. Она наконец приобрела место, которое с разливающим теплом груди могла назвать своим домом. Под критическим оком Реджины они испекли три пиццы. Конечно, не обошлось без ироничных замечаний, по большей части к Эмме, хотя Генри тоже досталась парочка, когда он решил, что может вертеть тесто на пальце, что закончилось тестом на полу. Реджина даже смеялась. Генри шмякнул кусок теста перед Эммой на столешницу, подняв облако муки, часть которой попала Эмме в нос, вызвав чихательную реакцию. Искренний громкий смех Реджины был такой редкостью, что Эмма готова позволить Генри извалять себя в муке с ног до головы, если это даст ей возможность слушать смеющуюся Реджину. Это был славный тёплый вечер, и Эмма его чуть не испортила. После того как они поели и все вместе привели кухню в порядок, они так же вместе прошли в гостиную. Сытые до отвала Эмма и Генри не горели желанием заниматься чем-то активным. Так получилось, что каждый увлёкся чем-то своим в уютной тишине. Генри лежал на полу и листал комиксы. Эмма устроилась с ноутбуком в углу дивана и просматривала ночные записи с камер, но смотреть на сидящую в противоположном углу Реджину, с поджатыми ногами и книгой в руках, было намного интересной. Поэтому она то и дело поднимала глаза и к своей бурной радости несколько раз встречалась с направленным на неё взглядом, подглядывающими из-под очков. Каждый раз Реджина снова утыкалась в книгу, а Эмма прятала радостную улыбку за крышкой ноутбука. Она как раз вернулась к скучным записям, когда на быстрой перемотке заметила тень на крыльце. — Какого хрена, блять?! — вырвалось у неё громко. — Эмма! Что за выражения? Прикусив язык, Эмма выглянула из-за ноутбука, чтобы заработать суровый взгляд от Реджины, которая от возмущения даже книгу отложила. — Прошу прощения, — Эмма попыталась звучать виновато, когда сердце в груди колотилось. — Меня тут чувак один нагло обошёл в игре, — нашла она отговорку для своего сквернословия. — Ты играешь? Во что? Можно я тоже? — на полу оживился Генри. — Эм… Нет, ребёнок, — Эмма захлопнула ноутбук. — Эта игра не для твоего возраста. Знаете, я пошла к себе. Немного устала, — засунув ноутбук подмышку и прихватив мобильный, она встала с дивана. — Всем спокойной ночи, — и как можно непринуждённей прошествовала из гостиной. Как только она оказалась вне поля зрения, Эмма сиганула вверх по лестнице, забежала к себе в комнату и сразу устроилась на кровати. — Так, а теперь ещё раз, — пробормотала она, приводя ноутбук в активность. Несколько щелчков по клавиатуре, и на экране снова пошла запись с камер. Эмма прокрутила назад и задержала дыхание, ожидая в любую секунду увидеть интересующий её момент. — А ты кто такой? — поставив запись на стоп, она наклонилась ближе. Это определённо был человек. В тёмной одежде, то ли плаще, то ли в накидке, с натянутым на голову капюшоном. Качество снимка не позволяло разобрать точнее. Он стоял у окна в гостиную и заглядывал внутрь. Ещё качество или скорее ракурс не позволяли увидеть его лицо. Эмма начала посекундно прокручивать запись, в надежде, что он повернётся. Тщетно. Простояв там от силы минуту, он воровато оглянулся и сбежал. Эмма перешла на другие камеры. Одна угловая тоже засекла движение, но её изображение было ещё хуже. Там было просто видно, как тёмная фигура покидает участок через переднюю калитку. На протяжении следующего часа Эмма просматривала запись снова и снова, но больше ничего не обнаружила. Она хотела узнать, как он попал на территорию, но видимо он проник через слепую зону. И что теперь? Она нахмуренно пялилась на экран с застывшим изображением неизвестного. Дата записи показывала, что дело происходило в прошлую субботу. Как раз в те выходные их не было дома. Тогда зачем подглядывать, если в доме всё глухо. Или это намеренный ход? Некоторые банды, специализирующиеся на воровстве, поступали таким образом. Сначала делали проверку местности, затем следили за домами и их жильцами, чтобы узнать распорядок дня, а потом в нужный момент вламывались и тихо уходили с добычей. Может это тот самый случай? Воры исследовали дом, но заметили камеры и сигнализацию и перешли к следующему объекту. Может поэтому Грэм засёк одного из них, или того же самого. Нужно ему позвонить. Эмма застала шерифа в участке, как раз перед патрулированием. Она вкратце рассказала ему новости и свои домыслы. Грэм согласился, что это могла быть шайка воров, хотя до этого в их городе такие не промышляли, но всегда могли появиться заезжие. Они сошлись на том, что он поговорит с Киллианом и попросит, чтобы эту ночь они патрулировали вдвоём, а Эмма тем временем досмотрит оставшиеся записи. Если у кого-то появятся новые сведения, они свяжутся. На этом и попрощались. Чёрно-белое изображение на экране начало размываться. Эмма убрала ноутбук в сторону и потёрла глаза. Они слезились. Неудивительно, она уже часов пять таращилась на экран и видела… Ничего. Ну не совсем ничего. Теперь она знала, что минимум два раза за ночь к ним заглядывает соседская кошка. Наверное, приходит проведывать семейство ёжиков, которое нашло приют в цветущем саду Реджины. Других нарушителей границ камеры больше не записали. Всё было тихо во владениях мадам мэр. Эмма посмотрела время на экране. Четыре часа ночи. Реджина и Генри давно спали. Она им так ничего и не сказала. Пацан, скорее всего, и ухом бы не повёл, а вот зная его маму, она будет готова лично караулить под дверью ночи напролёт. Поэтому лучше пока ничего не говорить. Откинувшись на подушку, Эмма закрыла глаза, давая им пару минут отдыха. Видимо, она уснула, потому что в следующее мгновение в дверь громко постучались, заставив её резко сесть. — Эмма, — на пороге стояла Реджина, в спешке накинутом халате и растрепанными ото сна волосами. — И тебе?.. — потирая глаза, Эмма растерянно огляделась, — доброе утро… Чёрт, я уснула, — шумно выдохнув, она откинулась назад. — Когда ты вчера уходила, я наивно поверила, что ты действительно устала, теперь вижу, что тебе потребовалось уединение, чтобы без помех предаваться этим вашим бестолковым играм, — съязвила Реджина, бросая на лежащий рядом с Эммой ноутбук укоризненный взгляд. — Эм… — Эмма замялась. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы вываливать правду. — Иногда затягивает. Так что стряслось или ты не смогла дождаться, пока я сама спущусь к завтраку? — она нахально улыбнулась. — Одевайся, — отрезала Реджина, не поддавшись на её заигрывания. — Мне только что позвонили из больницы. Пару часов назад туда привезли раненого шерифа. Мне нужно с этим разобраться. Я бы справилась одна, но полагаю твое присутствие не помешает. Генри уже собирается. — Что с ним? — она соскочила с кровати и бросилась к шкафу. — Мне не сказали ничего конкретного, но опасности для жизни нет, — ответила Реджина немного отрешённо. — Господи, ты даже не переоделась ко сну! — послышалось демонстративное цоканье языком. — Больше никакой уличной одежды на моих простынях, мисс Свон. Застывшая с футболкой в руке Эмма закатила глаза, а потом снова начала вытаскивать чистую одежду, оставив замечание без ответа. — Мы будем ждать вас в столовой, — перешла Реджина на официальный тон и закрыла за собой дверь снаружи. Чертыхаясь, Эмма поспешила в ванную комнату, на ходу скидывая с себя вчерашнюю одежду. Грэм не умирал, это уже хорошо. Но какова вероятность, что его пребывание в больнице как-то связано с тем, что они выяснили вчера? Не велико ли совпадение? Ломая себе голову, Эмма за рекордное время управилась в ванной комнате. Реджина потягивала кофе, а Генри уплетал хлопья, когда Эмма появилась в столовой. — У вас десять минут, мисс Свон, — не поднимая глаз от мобильного, заявила Реджина. — А… — Ваш завтрак на столе, кофе налейте сами, — получила Эмма ответ, не успев открыть толком рот. — Спасибо, — буркнула она и подмигнула Генри, рот которого был набит, поэтому он просто кивнул. Обжигая язык, Эмма влила в себя кофе и буквально закидывала в рот хлопья. — Я готова, — сказала она через пять минут, поднимаясь из-за стола. Прихватив свою посуду и Генри, который тоже закончил есть, она понесла всё на кухню. Ещё через пять минут они сидели в мерседесе и ехали по направлению к больнице. Генри сказал, что хотел бы сегодня пригласить друга к себе. Реджина дала согласие. Потом они слушали, что ему снилось. Так за его болтовнёй они доехали до больницы. У регистрации они долго не задержались. Их сразу проводили на нужный этаж, а там их встретил доктор Вейл. — У него сотрясение мозга и сильный ушиб плеча, — говорил он, провожая их в палату. — Ничего серьезного, но мы придержим его у нас ещё одну ночь, а затем ему стоит провести ещё пару дней дома, не напрягая плечо. — Ясно, — отозвалась Реджина, останавливаясь перед дверью. — Генри, подожди пожалуйста здесь. И никуда не уходи. Понял? — ребёнок вздохнул, вытащил телефон из кармана джинс, протопал к недалеко стоящему стулу и сел. — Мисс Свон, вы за мной, — скомандовала она и вошла в услужливо открытую Вейлом дверь. — Доброе утро, шериф. Как ваше самочувствие? Завидев посетителей, Грэм попытался подтянуться на подушке и сесть, но вмешался Вейл. — Шериф, вам лучше не напрягаться лишний раз, — нажатием рук на плечи, он заставил Грэма лечь обратно. — Мадам мэр, — поприветствовал Грэм. — Эмма, — ей он улыбнулся. — Что у тебя случилось? — сразу перешла Эмма к делу. — Мисс Свон… — Всё нормально, Реджина, — остановил Грэм предстоящие нравоучения. — Я нормально себя чувствую. Голова трещит, и плечо побаливает, но в целом я в порядке. — Хорошо, — смилостивилась Реджина. — Тогда расскажите, как вы здесь оказались. — Во время патруля со мной связался Джонс и сказал, что ему сообщили о взломе на складе Робертса, тот что торгует бытовой техникой. Мы направились туда. На месте решили разделиться и проверить здание. Джонс остался обходить снаружи, я пошёл внутрь. Освещение там так себе, я обошёл всё и никого не встретил, а когда шёл к выходу, кто-то шарахнул меня сзади по голове и толкнул. Я вырубился и неудачно приземлился на плечо. Киллиан меня нашёл и вызвал службу спасения. И вот мы здесь, — доложил он мадам мэр, а затем посмотрел на Эмму. — Боюсь, ты права, и в городе появилась банда воришек. — Эмма пыталась пристальным взглядом дать ему понять, чтобы он замолк, но Грэм не понял. — Ты на камерах больше никого не видела? «Твою же мать, Грэм!» — выругалась про себя Эмма, косясь на Реджину. — Причём здесь камеры? О какой банде идёт речь? Мисс Свон… — протянула Реджина, в то время как Эмма всё сильнее втягивала голову в плечи. — Что вы от меня скрываете? — Я не скрываю, я просто… — Вот раз так просто, то выкладывайте, наконец! — рявкнула Реджина, заставив всех вздрогнуть. Эмма сдалась и выложила всё, начиная со звонка шерифа и заканчивая признанием, что она вовсе не в компьютерные игры играла всю ночь. — Как вы посмели умолчать об этом?! Это безответственно! Вы не имели права утаивать от меня подобные вещи! Это касается в первую очередь меня, моего сына и моего дома! Я для чего вас наняла? В городе промышляют воры, а вы молчите! — Реджина разошлась не на шутку. С каждым словом она заводилась всё больше. Пылая праведным гневом и посылая Эмме уничтожающие взгляды, она вышагивала по палате. — Что, если бы к нам забрались, когда мы спали? — Не забрались бы, — вставила Эмма. Даже если Реджина не права, она всё равно чувствовала вину. — Дом сверху донизу оснащён сигнализацией, забыла? — Допустим, — Реджина поджала губы, но успокаиваться не собиралась. — А что с соседями? Я мэр города, я несу ответственность за всех жителей. Мало того, что в Сторибруке объявились преступники, так теперь ещё город остался без шерифа. — Эй, я всё ещё могу работать. Говорю же, я в порядке, — отозвался Грэм, но был остановлен властным взмахом руки. — Доктор Вейл считает по-другому. — Тогда Джонс пока присмотрит за участком, — предложил Грэм. — Ни за что! — Реджина резко остановилась. — Этот безответственный, бездарный, наглый проходимец ни за что на свете не займёт пост шерифа! Лучше я сама надену значок! — Назначь меня, — все уставились на Эмму. — У вас уже есть работа, мисс Свон. — Да ладно, — протянула Эмма. — Сколько недель прошло? Пять? Шесть? И ничего. Как я и говорила, то письмо было пустой угрозой. Кто-то разозлился и с психу наделал глупостей, а потом успокоился. — Вы так намекаете, что вам надоело? — в глазах Реджины, в чертах лица, отразилось что-то ранимое, будто ее задели слова Эммы. — Нет-нет! — Эмма мысленно выматерила себя за свои опрометчивые слова. — Я хочу сказать, что ты можешь назначить меня шерифом. Временно. Грэм вернётся к работе через пару дней. Киллиан продолжит дежурить, уверена он не откажется иметь парочку сверхурочных. Я буду держать рацию при себе. Переведу все звонки на свой телефон. Ничего не изменится. Я останусь с тобой, — с ноткой отчаяния выпалила Эмма. — В смысле с Генри и с тобой. Ну с вами в доме, — поправила она себя, осознавая, как прозвучали её слова. — Послушай, тут ведь ничего не происходит. Сторибрук тихий городок. Я справлюсь. — Это раньше у нас было мало правонарушений, но с вашим появлением, как ни странно, они увеличились. Вы прямо-таки притягиваете неприятности, мисс Свон, как я с самого начала и подозревала, — зло бросила Реджина и отвернулась к окну. Эмме даже ответить нечего было, так как Реджина сказала правду. За менее чем полгода скопилось достаточно инцидентов с её непосредственным участием. Она не провоцировала их, но почему-то всякий раз находилась в эпицентре. Правда странное совпадение. Эмма поникла от навалившейся ответственности и вины. — Грэм, передай мисс Свон свой значок. Она временно займёт твой пост, — вдруг заявила Реджина, поворачиваясь к ним лицом. Грэм безропотно потянулся к тумбочке, вынул из неё свой значок, рацию и протянул Эмме. — Оружие отдать не могу, — тихо сказал он и улыбнулся. — Оно мне не понадобится, — серьезно отозвалась Эмма. — Не подведи. — Постараюсь. — Мисс Свон, властью, данной мне штатом Мэн, я назначаю вас шерифом нашего города до полного выздоровления мистера Хамберта. Вы принимаете ваше назначение? — официальным тоном произнесла мадам мэр. — Принимаю, — в тон ей ответила Эмма и нацепила значок на ремень спереди, а рацию за спиной. — Что же, в таком случае, поздравляю шериф Свон, — с ударением сказала Реджина, вызвав у Эммы некий трепет. Как сексуально у неё это прозвучало. — Шериф… — по привычке обратилась Реджина к Грэму, но быстро поправила себя. — Мистер Хамберт, желаю вам скорейшего выздоровления. Сторибрук и его жители нуждаются в вас. — Самое позднее через неделю я потребую у Эммы свой значок обратно, — улыбнулся Грэм и подмигнул Эмме. — В таком случае, не будем больше мешать вам восстанавливаться. Доктор Вейл, проследите, чтобы у него было всё необходимое. — Конечно, мадам мэр, — кивнул доктор. — Мы уходим, шериф Свон. У Эммы аж мурашки прошлись от затылка по всему позвоночнику. Она вышла вслед за Реджиной, где их встретил любознательный Генри, но заметив настроение матери не посмел накинуться на них с вопросами. На обратном пути домой, он предусмотрительно помалкивал. Эмма связалась с Киллианом и обрисовала ситуацию. Тот не упустил возможности, чтобы не вставить парочку своих пошлых шуточек по поводу того, что она теперь его босс, и он рад исполнить любой её приказ. Эмма понадеялась, что громкость её мобильного не позволила его слышать, но ошиблась. Реджина всё прекрасно слышала и пребывала в ярости, судя по двигающимся желвакам и стиснутым пальцам на руле. Чтобы не усугублять, Эмма поспешила закончить разговор. Дома Реджина прямиком прошествовала в свой кабинет и громко хлопнула дверью, дав Генри наконец возможность выплеснуть накопившиеся вопросы. Они прошли на кухню, где Эмма ему рассказала достаточно, но не столько, чтобы он переживал. Пришлось снова набрать Джонса. Пока они решали, как поступить дальше, она заварила кофе. В первую очередь для Реджины. Как-то же им надо мириться. C ней как всегда, нужно начинать с малого. Кофе был готов, звонок разрешён, а план составлен. Так как Киллиан эту ночь дежурил, ему требовалось хотя бы пару часов поспать. Эмма нашла выход, сказав, что дневную смену возьмет на себя. После обеда Джонс вернётся, и они с Генри будут к ужину дома. Пацан быстро смекнул, что он присоединится к Эмме и запрыгал от возбуждения. Встреча с другом была позабыта. Сперва Эмме предстоит изложить свой план злющей мадам мэр. Кофе должен помочь. С подносом руках и Генри на хвосте Эмма направилась в кабинет. Они застали её за телефонным разговором. Из того, что Эмма успела услышать, она говорила с соседями и предупреждала о возможном взломе. — Мы тебе кофе принесли, — сказала Эмма, как только Реджина сбросила звонок. Она поставила поднос на стол и отошла на пару шагов назад. От греха подальше. Реджина скептически изогнула бровь, но промолчала. Также молча, она взяла чашку и отпила глоток, но Эмма могла поклясться, что она едва заметно одобрительно кивнула. Начало положено. — Я ещё раз поговорила с Джонсом. Он не может дежурить две смены подряд. Я предложила его заменить на пару часов в участке. Мы с Генри там немного посидим, потом проедемся по городу и после обеда вернёмся. Обещаю, что не возьму его на странные вызовы. Если что, сперва завезу его к тебе. Он будет отзваниваться каждый час. Ты всегда будешь в курсе, где мы и что делаем. Что скажешь? Красивое лицо Миллс оставалось бесстрастным, только немного поджатые губы выдавали, что она раздумывает. — Будь осторожен Генри и оставайся рядом с шерифом, — губы дрогнули в саркастичной улыбке. — Звони мне каждый час. — Хорошо, — Генри радостно подпрыгнул и выбежал из кабинета. Реджина же вернулась к своему телефону, явно намекая, что Эмма тоже свободна. Отлично, ей устроили бойкот! Эмма закатила глаза, развернулась и вышла. Интересно, сколько теперь Реджина будет на неё злиться? Быть может, если бы она была одна, смена тянулась бы бесконечно, но Генри не давал скучать. В участке они просидели около двух часов. Генри заглядывал в каждый угол и хотел знать обо всём. Что, зачем и для чего. Эмма отвечала, параллельно наводя порядок. Парни не были приверженцами чистоты. Потом они выдвинулись в патруль. Час колесили по городу, сделали паузу «У бабушки». Довольно долгую паузу, так как к ним за столом присоединилась Руби, затем Лерой, который конечно же услышал, что у них теперь новый шериф, пусть и временный. Им Эмма ничего говорить не стала о записях с камер, а просто изложила, что случилось с Грэмом, и она его пока заменит. Наболтавшись вдоволь и удовлетворив всеобщее любопытство, новый шериф и её юный помощник снова поехали по городу. По пути они завезли Реджине обед, предусмотрительно купленный Эммой. Её любимый салат и сэндвичи с курицей. Только относить его она отправила пацана. В четыре часа после полудня они вернулись в участок, где их уже ждал Киллиан. Он мог быть очень обаятельным, если хотел, поэтому они задержались там ещё на час. Болтали ни о чём и смеялись над его байками. Дома их ждал ужин в духовке, который был съеден в столовой под восторженный рассказ Генри, как они провели день. Эмму продолжали игнорировать. Сказав им разобраться с посудой, Реджина скрылась в кабинете и вышла только, чтобы пожелать Генри спокойной ночи. Эмма пожеланий не получила. Беспокойство настигло Эмму позже. Днём она была отвлечена, но вот в тишине спальни, в одиночестве на душе стало неспокойно. Муторно. Случившееся с Грэмом и всё что с этим связано вроде имело объяснение, но что-то тревожило Эмму. Она долго не могла уснуть. Часто просыпалась и слышала звуки за стеной. Реджина тоже, видимо, не находила покоя. При каждом пробуждении Эмма всякий раз открывала приложение на телефоне, чтобы проверить, нет ли чего подозрительно у дома, или кого… Она не удивилась бы, узнав, что Реджина делает то же самое. Она уже делала это, когда болела и была вынуждена торчать большую часть времени в кровати. Эмма была уверена, что подсматривать за ней и Генри, когда они находились в саду, стало новым развлечением мэра. Иначе как она могла знать, что это Эмма сломала ветку на вишне, когда хотела взобраться на дерево, чтобы достать воланчик. Они с Генри играли в бадминтон. Тогда Реджина включала приложение от скуки, а сейчас потому что тревожится. От этого чувство вины у Эммы только росло и лишало сна.* * *
Стоя перед зеркалом, Голд завязывал галстук. — Милый, идём завтракать. Всё уже на столе, — Белль заглянула в спальню и поманила его пальцем. Поправив идеальный узел, он улыбнулся. Ей он всегда улыбался. Искренне только ей. И Генри, наверное. Он в бесчисленный раз подумал, как же ему повезло с Белль. Он не заслужил такое сокровище, скорее наоборот. — Только пиджак надену и я весь в твоём распоряжении, — он захромал к гардеробу, тяжело опираясь на трость. Особенно по утрам он не мог без неё обойтись. Проклятая нога. — Какой же ты у меня правильный, — хихикнула за спиной Белль, не догадываясь, как помрачнел Голд. — Правильный? — переспросил он, снимая с плечиков нужный пиджак. — Воскресное утро. Мы завтракаем дома, а ты весь при параде. Просовывая руки в рукава, Голд глянул на Белль. Она прильнула головой к косяку и мечтательно улыбалась. — Я знаю, что тебе нравятся мои костюмы, — Белль зарделась, вызвав у Голда ещё одну улыбку. Входящий звонок на его мобильный, прервал их маленький флирт, заставив обоих посмотреть на комод. Голд нахмурился. Не самое подходящее время для звонков, для деловых во всяком случае. — Белль, дорогая, ты иди, я сейчас подойду, — на всякий случай сказал он, двигаясь за телефоном. — Не задерживайся, — погрозила Белль пальцем и выпорхнула из спальни. Голд дождался, пока шаги стихнут и принял звонок с незнакомого номера. — С кем я говорю? — Это я, — раздался скрипучий голос, заставив брови Голда сомкнуться на переносице. — Откуда у тебя мобильный? Ты им даже пользоваться не умеешь. — Я, может, и стар… «Преуменьшение тысячелетия», — фыркнул про себя Голд. — Но не дурак. Я не доверяю этой вашей ультрамодной технике… — Ультрамодной? — не удержался Голд. Странно слышать от него подобные выражения. — Заткнись и слушай! — от резкого рявканья Голд выпрямился по стойке «смирно». — Прости… — У нас проблема. Наша зверюшка сбежала. — Что значит сбежала? — трость выпала из дрогнувших пальцев, вынудив навалиться на комод. — То и значит. Я не могу её нигде найти. — Но я думал, она ограничена в передвижениях. — Я тоже так думал, — отозвался голос на том конце. — Очевидно, она научилась снимать цепь и нашла лазейку наружу. Она умная, Голд. Она умнее, чем ты думаешь и очень коварная. Неизвестно, сколько раз она уже это проделывала без моего ведома. — И сейчас она на свободе, — обречённо выдохнул Голд и огляделся, будто в любой момент ожидая нежданного визита. — Что нам делать? — Она-то вернётся, потому что и дня не протянет в вашем мире. Меня не это беспокоит, — голос надломился, став слабее. — В последний твой визит, мне кажется, она слышала наш разговор, и ей не понравилось, что ты рассказал. После твоего ухода, она стала нервная и агрессивная. Всё время бормотала что-то о милой семейке и сладкой парочке. Напоминает что-то? «Как поживают наши девочки?» «О, они сейчас в летнем лагере с их мальчиком и играют в милую семейку. Счастливая сладкая парочка» Голд напрягся. Разумеется он узнал свои же слова, сказанные в прошлую субботу. — Думаешь, она пошла к ним? — Не знаю, не знаю, но хочу, чтобы ты позаботился, чтобы с ними ничего не случилось. — Я? — опешил Голд. — Что, по-твоему, я могу сделать? — Ты сообразительный мальчик, придумай что-нибудь. Заставь их уехать из города, не важно. Это ты разозлил её. Исправь это. А когда она вернётся, я сам с ней разберусь, — Голда мало что могло напугать, но от этого тона по коже прошёлся озноб. ОН был единственным, кто имел над ним такую власть. — Она не должна до них добраться, слышишь. Мне нужна Эмма целой и невредимой! — Я поговорю с Реджиной, — пообещал Голд, понятия не имея, какими убеждениями выпроводить Миллсов с Эммой за черту города. — Поговори, поговори, и не откладывай с этим. Я буду ждать от тебя вестей. — Наш шериф случайно не по твоей милости оказался в больнице? — спросил Голд напоследок. — Меры предосторожности. Очевидно, она попалась на камеры и вызвала подозрения. Нам не нужны лишние глаза, пока я её не верну на цепь, — получил он сухой ответ. Быстрые гудки оповестили о сброшенном звонке. Голд убрал телефон во внутренний карман пиджака, сцепив зубы от боли, наклонился, поднял трость и зашагал к двери. Минуя зеркало, он остановился, убеждаясь, что тревожный звонок не отразился на его внешнем виде, пригладив напоследок волосы, покинул спальню. — Белль, — позвал он, направляясь к входной двери. Белль выглянула из кухни. — Прости милая, но мне нужно срочно отлучиться. Неотложное дело, — на секунду излучающие радость глаза потускнели, но затем Белль мягко улыбнулась. Это было одно из тех качеств, за которые он ее полюбил. Она никогда не упрекала и всегда относилась с пониманием к его внезапным делам. — Я оставлю чай горячим для тебя, когда вернёшься, — она подошла, стряхнула с плеч Голда мнимые пылинки, погладила лацканы пиджака, потянулась к нему и нежно поцеловала в сжатые губы. — Постараюсь, — тронутый заботой, с улыбкой кивнул Голд и вышел из квартиры. За дверью он снова достал телефон, всё ещё не зная, что говорить, он начал набирать номер Реджины.* * *
— Двенадцать… Тринадцать… Четырнадцать… Пятнадцать… — громко выдохнув, Эмма уронила руки вдоль тела. — Свон, ты теряешь форму, — сказала она самой себе, хоть и не слышала собственного голоса из-за орущей в ушах музыки. Стряпня Реджины и упорядоченный стиль жизни сказывались на её физической подготовке. Последние недели она охотнее проводила время с Генри и Реджиной, чем трудилась на тренажёрах. Утренние пробежки тоже отошли на второй план. Она опустила гантели на пол и взяла с лавки полотенце. Потеть для неё всё ещё было необычно, но ей нравилось. Это делало ее нормальной. А сегодня ей просто необходимо немного нормальности. После бессонной ночи, она встала раньше всех и не нашла ничего лучше, чем отвлечь себя изнурительной тренировкой. Протёрев лицо, она бросила полотенце обратно и собралась делать третий подход, как вместо музыки в наушниках заиграла мелодия входящего звонка. Эмма достала телефон из кармана и, увидев имя звонящего резко выдернула наушники. — Я слушаю, Дэвид, — нервным движением она смахнула прилипшие пряди с лица. — Что у тебя? — И тебе привет, — отозвался Нолан. В другой раз Эмма охотно бы отшутилась, но он звонил в воскресное утро. А это время он всегда проводит с семьёй. Должно было случиться что-то важное, если он поставил звонок ей на первое место. — Дэвид, я знаю тебя, ты бы не звонил сейчас просто, чтобы спросить, как у меня дела? — озвучила Эмма свои догадки. — Ты права, — тон Дэвида изменился. — Кажется, мы узнали, кому принадлежит машина, на которой тебя пытались сбить. — Говори, — только и смогла выговорить Эмма. Если до этого момента мышцы были устало расслабленны, то сейчас Эмма напряглась всем телом. — Машина зарегистрирована на некого Грега Менделла. Тебе что-нибудь говорит это имя? — Не думаю, — Эмма сморщила лоб, но имя и правда было незнакомо. — Неудивительно. Его настоящее имя Оуэн Флинн. Он сменил имя, когда получал удостоверение личности. Мы опознали его по отпечаткам, до и после он попадался по мелким правонарушениям. — Как вы на него вышли? — А вот тут начинается самое интересное. Мы проверяли всех подряд, за кем числилась машина, которую ты описала. Начали с соседних городов и дальше. Он привлёк наше внимание, только потому что его отец уже более двадцати лет числится без вести пропавшим. Угадай, где они находились, когда он исчез? Ледяная дрожь прокатилась по позвоночнику. — В Сторибруке, — выдавила Эмма, до посинения в пальцах сжимая телефон. — Бинго, — подтвердил Нолан очевидное. — Он был совсем мальчишкой, когда его отец Курт Флинн пропал. Они жили в трейлере и мотались по всей стране. Перебивались подработками отца. Они решили на пару дней остановиться в Сторибруке. Устроились на окраине города в лесу. Опять лес. Эмма начинала ненавидеть этот лес. Там вечно что-то случилось. Прямо зачарованный какой-то. — Откуда у тебя вся эта информации. Я проверяла старые дела о пропащих. Я не помню там никакого Флинна? — А его там скорее всего и нет. Они не местные. Мальчишку подобрала на дороге пожилая пара. По их показаниям он был сам не свой, и всё время повторял, что злая ведьма похитила его отца. Они решили, что он больной и сдали в больницу. Сама знаешь, как порой структура работает. Пока до него добрались наши, он был совсем запуган и повторял одно и тоже. Его никто не воспринял всерьёз. К тому же, когда отправили патруль, чтобы проверить трейлер, его не оказалось на месте. В конце концов пацана определи в приют. Так он там и вырос. Но не это самое главное, Эмма. — Что? Что ещё? — Мы проверили его счета. У него их парочка, но это совсем другая история. Но есть один, открытый на имя Тамары Рэт. Это имя должно тебе что-то сказать. — Да… Тамара… Тамара… — прикрыв глаза, Эмма со скоростью света прогоняла все знакомые имена в голове, как вдруг глаза широко распахнулись. — Это секретарша Реджины, — прошептала она в шоке. Враг всё время находился рядом, а они и не подозревали. — Мне нужно поговорить с Реджиной! — Эмма, стой, — успел сказать Дэвид, прежде чем Эмма скинула звонок. — Всё начинает принимать серьезные обороты. Ты там совсем одна, тебе нужна поддержка. Я даже машину в розыск дать не могу, потому что официально у меня нет повода. Ты же понимаешь, что если всё обернётся, как тогда, меня уволят, а тебя вообще под статью за вмешательство в правосудие или бог знает, что ещё начальство припаяет тебе, чтобы только отвести от себя ответственность. — Я знаю, знаю. Послушай, дай мне поговорить с Реджиной. Теперь мы знаем с чего начинать и будем осторожными. К тому же, я уверена, что Грэм из хороших парней. Он поможет, — Эмма осеклась, вспомнив, что Грэм сейчас сам в больнице, пусть и на пару дней. Эмме стало дурно от осознания, что нападения на шерифа как-то связано с тем, что ей сообщил Дэвид. — Я свяжусь с тобой, как только поговорю с Реджиной… — Ты не понимаешь! Эта Тамара её секретарша. Она могла действовать по её указаниям. Если ты ей скажешь, что мы узнали… — Да, да, ты прав, — сказала Эмма, просто чтобы согласиться. Дэвид размышлял, как агент, и его мышления имели смысл, но Эмма нутром чуяла, что Реджина не причём. — Я буду осторожно подходить к разговору. Дай мне двадцать четыре часа, Дэвид. Я свяжусь с тобой завтра, и мы обсудим план действий. Несколько секунд заполнились напряжённой тишиной, пока Дэвид не издал тяжёлый вздох. — Двадцать четыре часа, — строго сказал Нолан. — Завтра утром я жду твоего звонка. — Договорились, — ответила Эмма, скинула звонок и помчалась за дверь, вверх по лестнице. — Реджина! — закричала она, оказавшись в холле и будучи уверенной, что та уже на ногах. Даже в воскресенье Реджина не оставалась в постели дольше восьми. А сейчас уже было… Эмма понятия не имела, сколько время. — Реджина! — проверка кухни ничего не дала. — Реджина! — Эмма, почему ты кричишь? — из гостиной показался Генри. — Где твоя мама? — в кабинете её тоже не было. — Она уехала на работу, — следуя за Эммой, Генри зевнул. — Зачем? — в висках начало пульсировать. Эмма зажала их пальцами. — Сегодня выходной, зачем она поехала в мэрию, Генри? — спросила она ещё раз, медленно, почти по слогам, так было легче контролировать голос, чтобы не сорваться на крик. — Я не знаю. Она зашла ко мне и сказала, что звонила Тамара, ну её секретарша, и попросила приехать. Кажется, та что-то забыла у мамы в кабинете, — у Эммы помутнело перед глазами. Из самых глубин подсознания начал просачиваться мерзкий страх, от которого леденело всё внутри. — А что такое? — Ничего, пацан, — крупная дрожь распространялась от затылка по всему телу. — Мне нужно с ней поговорить, — титаническими усилиями она заставила мышцы расслабиться. — Когда она уехала? — не слушающими окоченевшими пальцами она разблокировала телефон. — Не уверен. Недавно? — Ладно, — телефон пикнул, снова оповещая и слабой зарядке. Она набрала Реджину, приложила его к уху. Пошли гудки. Один, второй, третий, четвёртый… Реджина не брала трубку. Ну конечно же она не брала! Не вовремя мадам мэр включила гордость. Телефон пропищал три раза и замолк. — Сдох сука! — Генри громко охнул и прикрыл рот ладошкой. — Прости пацан, я просто перенервничала. Забудь, что я сказала. Так, где твой телефон? — Наверху… — Чёрт с ним, — махнула Эмма рукой. Ей всё равно лучше поехать и разобраться лично. Остальное пустая трата времени. — Пацан, слушай сюда, — она склонилась к нему и взяла за плечи. — Я поеду к ней. Это важно. Ты должен оставаться в доме и ждать нас. Понял? Никуда не выходи и никому не открывай, кроме нас. — Что-то с мамой? Генри был напуган, а он не должен. И она не должна. С Реджиной всё будет в порядке. Должно быть! — Я уверена, с ней всё отлично. Просто мне есть, что ей сказать, и это нельзя откладывать. Хорошо? — Хорошо, — неубедительно кивнул Генри. — Будь в доме. Я постараюсь не задерживаться. Отпустив детские плечи, Эмма рванула на второй этаж за ключами от машины. Не прошло и минуты, как она снова сбежала по лестнице, застав Генри всё там же. — Закрой за мной дверь и никому не открывай! — сказала она на ходу и вышла за дверь. Машина стояла у дороги. Запрыгнув за руль, Эмма замерла. Она бросается навстречу потенциальной опасности в майке и шортах, не имея с собой даже телефона. Мгновением позже она вспомнила про револьвер под подушкой. Придётся вернуться. — Твою же мать! — ругаясь, Эмма выскочила из машины и побежала обратно к дому. К счастью, Генри открыл дверь практически после первого стука. — Я кое-что забыла, пацан, — она промчалась мимо и понеслась в свою комнату. Эмма застыла. Генри не стоит видеть оружие. Пришлось потратить ещё несколько драгоценных секунд на то, чтобы надеть штаны, засунуть за пояс револьвер и значок, на всякий случай, а сверху накинуть толстовку. Когда Эмма сбежала по лестнице, Генри уже не было. — Я ушла, — крикнула она и плотно захлопнула за собой дверь.The Illusion of Choice — Cézame Trailers (Extrahuman)
«Жук» с визгом тронулся с места. Панический страх вытеснил сердце куда-то к горлу, где оно бешено стучало, не давая дышать. «С ней всё хорошо. С ней всё хорошо. С ней всё будет хорошо», — беззвучно шевелились губы. «Пожалуйста, пусть с ней будет всё хорошо. Пожалуйста», — влажная пелена застелила глаза, размывая дорогу. Мелькали деревья и дома. Мотор рычал на пределе, а Эмма только сильнее жала на газ, до боли сжимала руль и молилась, молилась как никогда в жизни. «Жук» выскочил из-за угла. Показалось здание мэрии и в открытом окне кабинета мэра вырисовывался до ноющей боли в груди родной силуэт. «Она жива!», — Эмма сдержала рвущийся наружу истеричный смех облегчения. Предчувствие предстоящей беды начало испаряться, как на глаза попался ещё один силуэт. Знакомый, мужской, опирающийся на трость и входящий в мэрию. «А он тут зачем?» — внутренности Эммы застыли в каком-то статус кво. Эмма бросила машину у тротуара и выбралась наружу. — Реджина, нам нужно срочно поговорить! — выкрикнула она, выглядывающей из окна Реджине, спеша подойти ближе. — Мисс Свон, что вы… Генри? — Генри? — замерев на полпути, Эмма резко обернулась. Задняя дверца была открыта, а над ней выглядывала голова Генри. — Мам? — он распахнул дверь шире и пошёл медленно вперёд. — Эмма? — Пацан, я сказала тебе ждать в доме! Возвращайся в машину. Безумный, не поддающийся никаким объяснениям ужас, накатил на Эмму. С вытаращенными глазами она смотрела на мальчишку, как тот продолжал медленно идти. — Вернись в машину, сейчас же! — заорала Эмма. Генри вздрогнул и замер. — Не смейте разговаривать с моим сыном в таком тоне! — послышался рык разъяренной тигрицы, защищающей своего детёныша. — Я сейчас к вам спущусь! Трясясь все телом, Эмма перевела взгляд на опустевшее окно. — Отлично, Свон, очевидно, ты сходишь с ума и сейчас получишь по заслугам, — пробормотала себе под нос Эмма, снова поворачиваясь к Генри. Тот смотрел на неё напуганным, ничего не понимающим взглядом, вызывая у Эммы жуткое чувство вины. — Прости, пацан, — она приложила пальцы к пульсирующим вискам. Так не пойдёт, ей нужно прийти в себя. — Давай… Всё произошло, как при замедленной съёмке. Оглушающий, парализующий грохот сотряс землю под ногами. В следующее мгновение Эмма видит, как хрупкое тело Генри отбрасывает назад, и в ту же секунду её саму подкидывает в воздух и кидает вперёд. Безвольной куклой, она пролетает пару метров и падает на асфальт. Боли нет. Вообще ничего не ощущается. Какая-то полная прострация в кромешной мгле и абсолютной тишине. Сколько она там пролежала? Час или минуту? Дышала она или нет? Кашель, жестокий, раздирающий глотку, привёл ее в себя. Прижимая руку к грудной клетке, с звенящим гулом в ушах, она начала двигаться, перевернулась на бок, откашлялась, выплюнув сгусток крови, уткнувшись лбом в асфальт и помогая себе руками, подтянула ноги. Они не слушались, не хотели держать, когда она встала на четвереньки, а затем выровняла тело. Шатаясь и с расфокусированным взглядом ей удалось подняться и оглядеться. Она видела. Видела, но не хотела верить. Мозг отказывался воспринимать информацию. Это не малыш Генри полулежит у переднего колеса «жука». С раскинутыми в стороны руками и закрытыми глазами. Пацан в особняке. Он в безопасности. Так же как и Реджина. Это не из её кабинета вырывается пламя, и из других окон не поднимается в небо чёрный дым, и не его едкость проникает Эмме в ноздри. Это сон. Кошмар, из которого она хочет сейчас же проснуться. В голове, где-то от затылка, паутиной начала распространяться невыносимая, давящая на мозг боль. Сердце пронзило ножом, образовывая вокруг него ледяную корку, которая росла, охватывая собой один орган за другим. Эмма подняла к лицу ладони. С алыми царапинами они казались чужими. Как плети они упали вдоль окоченевшего тела. До слуха то доносились, то исчезали звуки, пока в них она не распознала один знакомый. Сирены. Вой сирен приближался всё ближе и ближе. Он был реальным, так же как становился реальным запах копоти. «Это не сон», — шепнуло сознание, и земля снова затряслась. Или это тело Эммы заколотило так сильно, что она рухнула на колени. Генри всё ещё лежал и не двигался, а пламя охватило почти весь второй этаж. Этаж, где только что была Реджина. Сковавший тело холод будто достиг абсолютной точки нуля, а в следующее мгновение её сотрясло. Будто в ней сдетонировала бомба, сжигая всё изнутри. Эмма открыла рот в крике, но из горла вырвался лишь хрип. Реджина. Генри. Генри. Реджина. ГенриРеджинаГенриРеджинаГенриРеджинаГенриРедж… Мир вокруг завертелся. Одно лицо сменялось другим. Быстрее, быстрее. Появились другие. Знакомые и давно забытые. Жизнь понеслась вспять. Эмма покачнулась. — Реджина… — на выдохе прошептала она и упала без чувств.