* * *
После резких слов Арии, характер Реджины требовал, как минимум, испепеляющего взгляда. Так, во всяком случае, думала Эмма, уже мысленно представив очередное столкновение титанов, потому что обе относились к породе людей, при одном виде которых, хотелось встать по стойке «смирно». Вот только на этот раз реакция Реджины не соответствовала разыгравшемуся в голове Эммы сценарию. Реджина оценивающе посмотрела на Арию, а затем отвернулась и со слегка склонённой головой и расфокусированным взглядом начала размеренно вышагивать по веранде туда и обратно. Остальные молчали, не вмешиваясь в очевидный мысленный процесс. Какой-то сбой системы вывел на поверхность другую версию Реджины Миллс. Более уравновешенную, более терпимую к другим. Или же Эмма попросту преувеличивала свою компетентность в познании такой многогранной личности, как Реджина. Быть может, она не знала её, по-настоящему не знала. Никогда. Ни тогда, когда была слишком мала, чтобы взрослая замужняя Реджина открыла ей все стороны своей сложной натуры, ни после возвращения в Сторибрук, когда их взаимоотношения напоминали качели из любви и ненависти. Её любви и ненависти Реджины. Теперь-то Эмма знала, как сильно изувечена её душа. Со всеми этими знаниями Эмме становилось только хуже, потому что Реджина не заслужила быть таким образом связанной с такой как Эмма. Она заслужила кого-то, кто поможет ей излечиться, кто будет бальзамом для тех кровоточащих ран, коими исполосована её душа. Эмма же будет только раздирать их снова и снова. Если слова Кейлен верны, у неё нет даже возможности исправить это. Если они правы, она не может просто уехать и позволить Реджине найти своё счастье с кем-то достойным. Теперь Реджина вынуждена выносить её до конца своих дней. Боже, это звучит как приговор. Эмма вцепилась в свои волосы и готова была вырвать их с корнем от безысходности. Лучше бы она умерла при взрыве. — Голд. Нам необходимо поговорить с Голдом, но сначала, ради Бога, сделайте что-нибудь с Эммой. Хелен почему вы ей не поможете? — услышала Эмма. Даже шум в ушах не помешал ей расслышать не только решимость, но и беспокойство. За неё, за Эмму. И беспокоится она за неё только из-за этой ебучей штуки с душами, будто ей своих бед мало. В лице Эммы у Реджины теперь на одну обузу больше. Эмме захотелось взвыть. — Реджина, мы не бездействуем, — мягко возразила Хелен. — Ещё больше воздействия с нашей стороны и мы её отключим. — А нам сейчас не нужна зомбированная Эмма, — поддержала сестру Кей. — Может, вы, как родственная душа, попробуете? — Кей однозначно провоцировала, и Эмма была готова предупредить её, что лучше не стоит, не с Реджиной, но не успела, так как Реджина снова удивила. — Всё самой, — фыркнула Реджина и стремительно направилась к Эмме. Взяла её за руку и повела за собой на другой конец веранды. Застигнутая врасплох Эмма, как зомби, пошла за ней, концентрируясь на тепле на своём запястье. Оно было другим. Не так как раньше, когда она мёрзла, а горячая кожа Реджины почти обжигала. Сейчас это было приятное обволакивающее кольцо вокруг запястья. Подождите-ка, она не мёрзла. Ни капельки. Можно было даже утверждать, что ей жарко! Эмма замерла на месте. — Реджина, я больше не мёрзну, — выдала она отчасти восторженно, отчасти шокировано. — Я рада за тебя, Эмма, — ответила Реджина, после того как снова обрела равновесие после неожиданного торможения. Она развернулась к Эмме и снова сделала нечто удивительное — взяла лицо Эммы в ладони и заставила на себя посмотреть. И всё вокруг исчезло. Остались только они вдвоем: млеющая от тепла рук Эмма и сияющая глазами Реджина. Эмма снова почувствовала себя двенадцатилетней девочкой взглянувшей на свою спасительницу. — Эмма, для меня тоже нелегко осмыслить, что между нами произошло, — настойчиво заговорила Реджина, возвращая Эмму в реальность. — У нас обеих масса вопросов, и мы обе хотим получить на них ответы, но для этого нам надо объединиться и составить хоть какое-то подобие плана. Если ты хочешь, я готова, — Реджина замолчала, прикрыла глаза на мгновение и глубоко выдохнула, — я готова позже поговорить с тобой. Только ты и я, чтобы мы могли обсудить, как мы поступим в будущем. Но для этого нам надо разобраться с настоящим. Поэтому, я прошу тебя, — Эмма сглотнула. — Соберись. Кейлен помогут тебе, но ты должна не бездействовать. Что бы тебя сейчас ни мучало, сосредоточься на здесь и сейчас. Ты нужна нам, — с некой заминкой закончила Реджина. Мне. Реджина хотела сказать «мне», безошибочно догадалась Эмма, покрываясь мурашками с головы до пят. Они словно вернулись в прошлое, и перед ней стояла её Джина. — Хорошо, — трясущимся голосом ответила Эмма. Реджина отдёрнула руки, а на лицо вернулось знакомое непроницаемое выражение. Волшебство рассеялось. Как же так? — Вот и отлично, — сказала Реджина будничным тоном, развернулась и направилась обратно к остальным. Эмма заморгала. Хотелось вернуть эту своенравную женщину и продолжить на том, где они остановились, но слова Реджины клеймили сознание — просьба о поддержке и обещание остаться вдвоём и поговорить. Больше Эмма не подведёт её. — На чём мы остановились? — натянув улыбку, Эмма тоже присоединилась к ожидавшим её сёстрам. — На Голде, — ответила Кей, пожав плечами. — Но он бесполезен. — В каком смысле? Эмма? — Реджина перевела взгляд с Кей на Эмму, которая, как и обещала, сосредоточилась на существенном, а не на всплеске опасения в её глазах. Даже без полученных знаний из прошлого Реджины, Эмма знала, что она и Голд состояли, если не в дружеских, то в тесных отношениях. Он неспроста был вместе с ней в мэрии. — Реджина, с Голдом всё сложно. Он пострадал при взрыве… — Об этом я и так знаю, — нетерпеливо прервала Реджина. — Мне сказали, что он стабилен, и врачи ждут, когда он очнётся. Он слишком слаб, чтобы говорить? — Это наверное тоже. Он очнулся, и даже дышит самостоятельно, но проблема не в этом, — Эмма замялась. Очевидно же, что Реджина возлагала на Голда большие надежды. Она расстроится, а Эмма не хотела её расстраивать. — Говори уже! — Высокая температура и задымление повредили его голосовые связки. Врачи говорят, что это временно, но сейчас, он при всём желании ничего не сможет нам рассказать, — выпалила Эмма на одном дыхании. Над ними повисла тишина. Мрачное безмолвие тупика, в котором они все оказались. — Может, и сможет, — раздалось где-то рядом. Чуть в сторонке на деревянной перекладине, служившей ограждением веранды, с опущенной головой сидела Лекса и болтала ногами. До этого момента она никак не вмешивалась в разговор. Эмма даже не замечала её присутствия, пока она одним утверждением не привлекла к себе всеобщее внимание. Эмма посмотрела на остальных, чтобы убедиться, что не одна она находится в недоумении. — Как говорится, если гора не идёт к Магомету… — Лекса подняла голову, беспечно пожала плечами, спрыгнула на пол и, сложив руки на груди и прижавшись бёдрами к перекладине. — Кейлен могут прочитать его. Для чего, если не для такого случая они тренировали свою выносливость. Им нужно всего лишь оказаться с ним в одном помещении. Они могут встать где-нибудь в голове, чтобы он их не видел. Уверена, это можно устроить. Реджина будет задавать ему наводящие вопросы, а Кейлен смогут прочитать его мысли. Это не идеальный вариант, но что-то мы сможем узнать таким образом, если он действительно что-то знает. И снова тишина, правда уже не мрачная, а какая-то предвкушающая. Кейлен оживлённо переглядывались между собой. Ария что-то строчила в своём телефоне. Взгляд Реджины метался между Кейлен и Лексой. Эмма же стояла с открытым ртом, не веря в услышанное. — Вы можете это сделать? — обратилась Реджина к Хелен. — Мы можем попробовать, — уклончиво ответила Хелен. — Удастся ли нам узнать что-либо конкретное зависит от него. Если он в состоянии ясно мыслить, и вы будете задавать правильные вопросы, то у нас есть шанс. — Но как? — Эмма снова нашла свой голос. Она-то надеялась, что её уже ничто не шокирует. — Это сложно объяснить. И это не так просто, как кажется. Нам необходимо быть в непосредственной близости от него, и время играет немаловажную роль. Реджина, как думаете, вы сможете его разговорить за, скажем, минут пятнадцать? — Почему не дольше? — не дала Эмма ответить Реджине. — Потому что эта хрень вытягивает из нас столько энергии, что если мы дотянем до последнего, тебе сестрёнка, придётся вытаскивать меня оттуда на горбе. Всё ясно? — Кей покровительственно похлопала Эмму по предплечью. — А вам, мисс Миллс, — с ударением сказала она, — советую хорошенько обдумать ваши вопросы, — и прежде чем Реджина успела наградить её одним из своих уничтожающих взглядов за подобную дерзость, Кей подошла к Лексе. — Отличный план, Лекс, — они дали друг другу пятюню и довольно хмыкнули. — А теперь предлагаю пообедать, сегодня мы уже всё равно ничего не сделаем. Вы двое, — не глядя на них, она помахала рукой в направлении Эммы и Реджины, — даже не представляете, как нас выматываете. Имейте совесть, дайте нам передохнуть. Предлагаю после обеда всем разойтись по своим углам, а не напрягать друг друга своим присутствием, — бросила напоследок Кей и вместе с Лексой зашла в дом. Ни у кого не было сомнений к кому в частности относились последние слова. Наверное, она права. Им всем необходима передышка. — Что ж, у нас есть план, — Хелен неловко улыбнулась Реджине, будто снова извиняется за поведение сестры. Интересно, у них всегда так? — К которому мы приступим завтра, — подытожила Ария, убирая телефон во внутренний карман пиджака. — Я всё устрою, — сказала она и тоже зашла в дом. Реджина и Эмма встретились взглядами. Эмма нервно улыбнулась. — Где вы оставили агента Нолана? — поинтересовалась Реджина, проигнорировав улыбку. — Или же он дезертировал с поля боя? — добавила она цинично. — Дэвид бы никогда! — встала Эмма на защиту друга. Или скорее попробовала, так как Реджина оборвала её раздражённым взмахом руки. — Это была шутка, — Реджина закатила глаза и покачала головой, как бы намекая, что Эмма сама должна была догадаться. Только откуда Эмме было знать, что Реджина будет шутить в их положении. Реджина вообще не шутила. Джина — да, но не Реджина — мадам мэр. — Можно подумать Доннали допустила бы подобную утечку информации. Она скорее связала бы его и заперла в моём подвале. Вот опять! Это снова шутка? Она высмеивала Дэвида, невольно ставшего свидетелем их тайн, потешалась над паранойей Арии, готовой во что бы ни стало защитить их секрет? Или же Реджина правда думала, что Ария пойдёт против федерального агента, если понадобится? Чёрт, Эмма сама не уверена! Сейчас она вообще ни в чём не уверена. В голове и так каша, а тут ещё приходилось совмещать две Реджины, что в итоге выливалось в новый незнакомый образ, с которым Эмме ещё предстоит познакомиться. Если Реджина позволит. Ведь она не обязана. У неё есть право оставить Эмму влачить своё жалкое существование где-нибудь рядом, но не с ней и Генри. А у Эммы не было бы права требовать что-то большее. Что ж, это была бы справедливая кара за всё содеянное. Некое облегчение снизошло на Эмму. Мысль, что Реджина не обязана вплотную связывать свою жизнь с Эммой, вдруг придала что-то вроде контроля над ситуацией. Эмма нашла выход, и это её успокоило. — Дэвид за углом. Он хотел позвонить Мэри-Маргарет, чтобы предупредить, что останется ещё на пару дней, — вспомнив первоначальный вопрос, сказала Эмма, и, увидев недопонимающий взгляд Реджины, пояснила: — Мэри-Маргарет его жена. Дэвид предложил Грэму свою помощь в расследовании. Не как агент, как частное лицо. Он не при исполнении, но хочет помочь. — И мисс Доннали согласилась? — недоверчиво переспросила Реджина у оставшейся с ними Хелен. — Ария посчитала это наилучшим вариантом, чтобы иметь собственные глаза и уши в участке. Эмму одну она туда не пустит, мне или Кей там тоже находиться неуместно, — Хелен развела руками. Дальше понятно без слов. — Мы всё время сканируем его, и должна сказать, что он хорошо справляется. Быть может, профессия закалила его выдержку, или же он настолько заботится об Эмме, что готов принять всё, что свалится на его голову. Так или иначе, Кей и я склоняемся к тому, что ему можно доверять. Реджина дослушала Хелен, а затем кивнула. — Я вам сразу сказала, что ему можно доверять, — буркнула Эмма, в глубине души задетая, что с её словами не считались. Настанет ли когда-нибудь день, когда Реджина начнёт снова ей доверять? — Соглашусь с мисс Доннали, что внедрить агента Нолана в участок, хорошая идея. К тому же, Грэм сам ещё не восстановил свои силы, ему понадобится помощник. Правда, мне не нравится, что он решает кадровые вопросы без моего участия. Эмма? Эмма закатила глаза. Властный взгляд, прямая спина, вздернутый подбородок — мадам мэр вернулась. Эмме захотелось улыбнуться. Что она и сделала. — Не волнуйтесь, мадам мэр, Грэм сказал, что обязательно свяжется с вами, чтобы утвердить Дэвида, как временного внештатного консультанта. Я напомнила ему, чтобы всё было в письменной форме, в двойном экземпляре, — отчеканила Эмма с преувеличенной серьезностью, но в конце её губы дрогнули. На миг она перенеслась на пару месяцев назад, когда она с азартом задирала недоступную Реджину, а получать нагоняй доставляло какое-то мазохиское удовольствие. Ей вдруг так захотелось вернуть нормальность, хоть на мгновение, даже если Реджина сейчас выдаст что-то резкое. Реджина молча наградила Эмму суровым взглядом, а потом уголок её губ дёрнулся. Едва заметно, но Эмма точно видела движение. — Позаботьтесь, чтобы запрос в письменной форме лежал на моём столе, мисс Свон, — сухо, как раньше, сказала Реджина, и прежде чем она развернулась и скрылась в доме, Эмма уловила смеющуюся искру в её глазах. Когда Реджина ушла, Эмма не смогла сдержать улыбки. — Я рада, что между вами есть просветления, — тихо напомнила о себе Хелен. Эмма улыбнулась, но уже печально. Она не знала, что ответить, так как не заслужила надеяться на что-то светлое и хорошее с Реджиной. От разговора их отвлёк Дэвид, показавшийся на лужайке. — Эмма, нет надобности рассказывать ему о нашем плане. Он знает достаточно о нас, пусть так и остаётся, — быстро прошептала Хелен. — Идёмте в дом. Нас заждались, — добавила она громче, чтобы слышал взбежавший на веранду Дэвид. — Что я пропустил? — Ничего. Идём, — Эмма подтолкнула друга к дверям. У них так и не получилось поговорить наедине. Может оно и к лучшему. У Дэвида скорее всего туча вопросов, а у Эммы нет ни одного ответа, потому что она сама растеряна, и напугана, и ещё много всего. И пока она сама не разберётся хоть немного с собой и своими чувствами, разговор с Дэвидом бесполезен.* * *
Зак и Зоуи, расположившись на ковре, собирали из кубиков Лего только что-то им ведомое и активно при этом обменивались инструкциями. Реджина наблюдала за их взаимодействием, вызывавшее постоянную улыбку. Близнецы отвлекали от беспорядочных мыслей, грозивших обернуться головной болью. Поэтому Реджина не упиралась, когда её и Рейчел выпроводили из кухни. После случившегося на веранде, Реджине требовались все усилия, чтобы не захлебнуться в том шквале эмоций, нахлынувших на неё, когда она заглянула в воспоминания Эммы. Ей ещё предстояло осмыслить то, что она увидела, но для этого требовались время и покой. Пока суета в её доме не прекращалась, ни то ни другое ей не светило, поэтому она с удовольствием уединилась в кабинете с Рейчел и детьми. Реджина симпатизировала Рейчел с первой минуты их знакомства. То, что устроившись на диване и наблюдая за близнецами, они первое время молчали, Реджину нисколько не смущало. Она была даже благодарна, что её не втягивают в бессмысленный светский разговор. Её вполне устраивало молчание, в какой-то мере, даже сближающее их и болтовня малышей. — Ты очень любишь детей, — подала голос Рейчел. Реджина посмотрела на неё и увидела, что та тоже с улыбкой наблюдала за Заком и Зоуи. — Как можно их не любить? — Реджина снова перевела свой взгляд на детей. — Особенно, если они такие, — добавила она, улыбнувшись шире. Как раз в этот момент Зак пытался привести непослушные кудри сестры в порядок. Заколка, в виде бабочки, удерживающая чёлку, сползла и держалась на самых кончиках волос. Не прося помощи у мамы, он самостоятельно прикрепил заколку на место, пригладил волосы, поцеловал сестру в макушку и как ни в чём не бывало вернулся к игре. Зоуи в свою очередь подтянула ему носочек, сползший с пятки. — Они всегда такие? — с искренним интересом спросила Реджина. Ей не часто доводилось наблюдать, чтобы дети их возраста так трепетно друг о друге заботились. — Какие? — глаза Рейчел блеснули смехом. — Дружные? Рейчел рассмеялась. Она развернулась к Реджине боком, облокотившись на спинку дивана и рукой подперла голову. — Нет, — Рейчел покачала головой. — Поверь, они отлично умеют друг друга провоцировать и довольно часто этим пользуются. И всё заканчивается криком и плачем. Реджина понимающе кивнула, заняв похожее с Рейчел положение. — Но в целом, да. Они, конечно, избалованы. С другой стороны, как можно избаловать детей любовью и вниманием? А они окружены ими двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Если не мной или Арией, то уж точно их тётушками, — Рейчел беззлобно закатила глаза. — Могу предположить, что это не всегда помогает в воспитании, — подметила Реджина. Она инстинктивно, чтобы удостовериться, что у них всё в порядке, бросила взгляд на малышей и снова на Рейчел. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Из всей новообретённой семьи Эммы с Рейчел всё-таки взаимодействовать ей легче всего. — Всё не так плохо, — Рейчел пожала плечами. — Я их понимаю. В особенности Лексу. Близнецы её единственные родственники по крови. Мы, её единственная оставшаяся семья. — Как по крови? — переспросила Реджина. — Я думала, Лекса девушка Кларк. Кажется, я совсем запуталась, кто с кем связан родственными узами. — Нет, всё верно. Лекса девушка Кларк, но она так же родная тётя Зака и Зоуи, как и Кларк с Кейлен. — Я не понимаю, — призналась Реджина. На умиротворённое лицо Рейчел налегла тень то ли сожаления, то ли вины. — Я не родная их мать, — сказала Рейчел. Реджина приоткрыла рот от удивления. — Тогда кто? Рейчел посмотрела на детей и снова на Реджину. Грустная улыбка обозначилась на её губах. — Её звали Алиша, — начала Рейчел. — Она была старшей сестрой Лексы. — Была? — мягко переспросила Реджина. — Что с ней случилось? Если можно спросить, разумеется, — поспешно добавила она, догадываясь, что это не самая лёгкая тема для разговора, судя по болезненному выражению лица Рейчел. — Можно, наверное, — Рейчел кивнула. — Рано или поздно ты всё равно узнаешь всю историю, — она пожала плечами. — Полагаю, так и есть. Если верить Кейлен, я застряла с вами до конца своих дней, — Реджина подбадривающе улыбнулась. Рейчел помолчала, всматриваясь в Реджину, стойко выдержавшую её внимательный взгляд. — Ты права, — согласилась Рейчел. — Но я была бы не против бокала вина или что-то в этом роде. Если не возражаешь? — Нисколько, — Реджина поднялась и направилась к бару. — Яблочный сидр подойдет? — Более чем. Через пару минут они снова сидели напротив друг друга, держа в руках по бокалу. — Я даже не знаю с чего начать… — Рейчел смотрела в свой бокал, который она медленно раскачивала. — Начни сначала, — подсказала Реджина и подтянула под себя ноги. Предчувствие подсказывало, что ей предстоит услышать длинную и весьма нелёгкую историю. Неполные два часа Рейчел говорила, а Реджина слушала. Лишь изредка они отвлекались, чтобы пополнить бокалы. Дети, словно понимая, что сейчас надо вести себя тихо, не докучали лишний раз. Только когда им надоело играть, они взобрались на диван и устроились калачиком между женщинами. Реджина начала машинально перебирать кудри Зака, пристроившегося у неё под боком, а Рейчел гладила спинку Зоуи. Так они и задремали. Предчувствие не обмануло Реджину. Правда, представление о том, что ей предстоит услышать, даже рядом не стояло с реальностью. Это была не просто душераздирающая история, это был рассказ о крахе и новом становлении личностей. Их жизни были разрушены, покалечены, вывернуты наизнанку, и, несмотря на ад, через который им пришлось пройти, они все же нашли в себе силы. Из всего, что услышала Реджина, она поняла одно — силы они находили друг в друге. Такую сильную и тесную семейную связь ей ещё не доводилось встречать. Тем сильнее было её восхищение. Во время ужина Реджина другими глазами посмотрела на семейство, собравшееся за её столом. Она вспоминала слова Рейчел. Наверняка, она услышала не все детали пережитого ими кошмара, но и того немного достаточно, чтобы поразиться их силой духа и сплочённости. Как они смогли, после стольких бед, сейчас быть таким счастливыми? Несомненно их объединяла любовь. Их взгляды между собой, их взаимодействие — всё выдавало их безграничную привязанность друг к другу. Это были мелочи: Кларк, целующая Арию в макушку, когда проходит позади её стула, а затем, прежде чем сесть, поправляет воротник рубашки Лексы и тоже целует, только в щёку, пока Лекса занята тем, чтобы одной рукой прижать голову Кларк к своей щеке, а другой подавать Хелен пачку молока, чтобы та помогла Заку наполнить себе кружку, которую он минутой раньше благополучно опрокинул. Этому чудесному малышу даже в голову не пришло испугаться от содеянного, потому что его могут отругать. Он извинился и попросил ещё. Устроенный беспорядок на столе без комментариев устранила Рейчел, по пути передала Арии чашку с салатом, к которой та секундой ранее протянула руку. У Рейчел глаза были везде. Реджина её понимала. Имея детей, хочешь не хочешь, быстро приобретаешь подобный навык. А у Рейчел их было двое. В этой семье царила полная гармония. Они всё время улыбались. Эмма и Генри отлично вписывались в их компанию. Её сын, так кажется, окончательно поддался обаянию самой младшей из этого клана. Зоуи из него верёвки вила. Она добилась того, чтобы он кормил её из ложечки. Эмма бросала ей частые, порой озадаченные, порой любопытные взгляды или же неуверенные улыбки, на которые Реджина невольно отвечала. В целом же Эмма была поглощена разговорами за столом, активно в них участвуя. Невозможно не заметить, как уютно она себя чувствовала в кругу своей новой семьи. Даже обычно сдерживающая себя в эмоциях Ария дарила улыбки своим близким. Пусть скромные, но искренние. К ней Реджина присматривалась больше всего. Эта женщина оставалась загадкой. Она не была такой открытой, как остальные. Старшая Доннали никогда не казалась полностью расслабленной. Всегда начеку, будто ощущала надобность в любой момент быть готовой защищать. Она всегда располагала себя в помещении так, чтобы иметь полный обзор вокруг. Сейчас она сидела во главе стола, спиной к окну, прямо напротив Реджины, что позволяло наблюдать за ней без помех. Реджина вспоминала, что рассказывала Рейчел, и гадала, сколько она оставила, не договорив. Ещё интересней, сколько сама Ария держала при себе. Реджина могла бы поклясться, что Ария поведала своим родным не все тёмные страницы своей жизни, а что их у этой женщины предостаточно, Реджина не сомневалась. По крайней мере она бы так и поступила. При всём доверии и любви к своим близким, она бы не стала делиться самыми тёмными уголками своей души. Её взгляд машинально метнулся к Эмме. Вот кому теперь определённо ничего не придётся рассказывать. Их обмен воспоминаниями… Нет, это было больше, чем воспоминания. Там были и чувства и ощущения. Это было обмен жизнями, что до сих пор казалось нереальным. Это было ошеломительное и в то же время жутко болезненное путешествие в чужое сознание. То, что это случилось именно с Эммой — благословение и проклятие одновременно. Делиться со Свон самым сокровенным уж точно не входило в её планы, но случись подобное с кем-то другим, Реджина не могла бы сказать с уверенностью, что позволила бы этому человеку жить дальше. Реджина могла противиться, отвергать, могла лгать самой себе, но в глубине души она признавала, что Эмма, не беря в расчёт Генри, после смерти отца, единственный ей близкий человек. Была тогда и осталась до сих пор. После произошедшего на террасе это стало еще очевидней. Теперь, зная всю её историю, Реджина всё больше осознавала, что не может и дальше обвинять одну Эмму во всём содеянном. Её поступок нельзя оправдывать, но и взваливать на неё одну всю ответственность было бы лицемерием. Это как обвинять алкозависимого, совершившего аварию с трагическим исходом, после того, как один неустанно подливал ему алкоголь весь вечер, другой вручил ключи от машины, а третий посадил за руль и пожелал удачно добраться до дома. Кто виноват в этом случае? Кого осудить, а кого оправдать?