«Я очень хочу тебя увидеть, но не могу, мне сказали, что я и так слишком много провёл времени с тобой, узнай других, но по-моему…. Я был с тобой чертовски мало».
Я перечитывала строчки из писем Гарри каждый раз, когда всё тело ломилось уехать домой. Так сильно хотелось ему верить, ведь он пошёл против всех порядков, придуманных на этом шоу. Все мои догадки подтверждались с каждым листом, исписанным его аккуратным почерком. Я не переставала удивляться насколько он идеальный. Мне всегда хотелось иметь такой же, но в детстве меня часто ругали в школе за то, что мои тетради — это самые настоящие каракули. А всё потому, что я любила рисовать на всех пустых местах листка, когда учителя говорили о чём-то до жути неинтересном. По случайному стечению обстоятельств это было почти на каждом уроке, но тем не менее школу я закончила с отличием и ровным почерком. Я старалась писать красиво, но все мои убеждения в этом улетели в направлении ветра, когда я увидела, как пишет эта кудрявая скотина с милыми ямочками. Я завидовала ему. Очень.«Если та девушка, с которой я сегодня был на свидании начнёт говорить, что я к ней приставал, не слушай её. Я просто самый неуклюжий человек в мире и чуть не упал на неё. Или упал. В общем, даже не представляй эту картину. У меня просто ноги кривые. Лучше скажу, что меня смешит то, что ты не помнишь имена, точнее то, как ты описываешь людей при этом. Если бы ты не знала моего имени, но хотела обо мне рассказать, как бы ты это сделала?».
Брюнетка, которая пошла с Гарри на индивидуальное свидание вернулась с таким лицом, будто ей дали то, о чём она давно мечтала. Участницы сразу заметили, что она без помады. Мне стало не по себе. Я не хотела услышать, что парень был с кем-то ближе, чем я могла себе представить. Ближе, чем я не хотела себе представлять. Как будто гора рухнула с плеч, когда она ответила, что поцелуя не было, но она так обо всём оживлённо и радостно рассказывала, будто парень подарил ей сказку… хотя, так оно и было. Этот проект придумывает идеальные свидания, чтобы влюбить девушек в холостяка и участницы перессорились между собой из-за места рядом с мужчиной. Вдруг Гарри вообще никакого отношения к этому не имеет? И это было так. Чувство недоверия преследовало меня. Я не могла открыться парню. Как бы ни старалась, да я и не хотела. Для меня было мучением знать, что он ходит на свидания с десятком девушек. С детства я слушала захватывающе истории про принцев и принцесс, смотрела мультфильмы, потом романтические истории, снятые на камеру и все они были о том, что мужчина добивался сердца его избранницы. Меня всю жизнь учили, что парень должен завоевать внимание девушки, а не наоборот, поэтому мне смешна вся концепция этого шоу. Я не собиралась бегать за Гарри, и он не должен был неизменно гоняться за мной, но почему он рушит всё? «Нет, ты просто придумала это себе». Я не спала полночи, думая о том, почему я осталась тут, и что Гарри делал на свиданиях с каждой из девушек, нравились ли они ему. Меня пугали мои мысли до дрожи. Я не хотела влюбляться, но то, что даже во время мыслей о нём ко мне приходили непонятные эмоции, напрягало меня. Его письма заставляли моё сердце биться чаще. Мне не нравилось это.«Я только что закончил придумывать наше идеальное свидание, осталось лишь малость — убедить организаторов, что всем необходимо наше индивидуальное свидание».
Мои глаза уже начинали печь от того, что я читала эту строчку, наверно, в миллиардный раз. Руки каждый раз тряслись, когда я открывала очередное письмо от Гарри. Я боялась, что об этом может кто-то узнать. Я боялась, что об этом узнают те мужчины. Они не приходили ко мне после того случая, — разве что во снах, — только напоминали о себе болью в локте. У меня до сих пор не прошёл след от хватки того мужчины. Боль уменьшилась и цвет был не таким пугающим, но каждый раз, когда дотрагиваешься до руки, жжение проходило от кончиков пальцев до плеча. Из-за того, что я ходила с закрытым рукавом, у меня было много конфликтов со сценаристами и операторами, ведь когда все девушки шли к бассейну, я оставалась в доме. Даже если бы у меня ничего не было с рукой, я бы в любом случае не разделась на камеру. Это выше моих сил. Организаторов очень выводит из себя мои отказы сниматься во всех «комментариях», не записываю видео-обращения. Один раз за эту неделю, после очередного спора, ко мне подошла какая-то женщина и сказала, что с таким поведением я тут долго не протяну. Я не поняла, что именно она имела в виду, поэтому лишь закатила глаза и ушла к себе в комнату.«… ты должна была получить это письмо поздно вечером, поэтому я не буду много писать, лишь скажу, что я кое-что придумал и жду не дождусь когда тебя увижу, солнце.
Сладких снов, Гарри, хо».
***
— Адриана, мы должны тебя подправить! — ворвавшись неожиданно в комнату, от чего я подпрыгнула, крикнула женщина, а за ней вошёл мужчина-стилист. Я напряглась и недоверчиво посмотрела на багаж с косметикой и плойку в руках мужчины. Эти двое наряжали и красили каждую девушку перед съемками на протяжении всего проекта. Я переступила с ноги на ногу, неуверенно обняв себя рукой и только хотела спросить, как мужчина ответил на мой не заданный вопрос: — Не волнуйся! Мы просто сделаем из тебя ещё большую конфетку, сейчас будут кое-что снимать, но что — секрет. Я, закатив глаза, тяжело вздохнула. Женщина подошла ко мне со своим чемоданчиком и начала наносить косметику мне на лицо, а мужчина, чтобы не терять времени, потянул свои руки к моим волосам. Я тут же его отдёрнула и сказала, что сама справлюсь с причёской. Вообще, я и краситься умела сама, но они практически никогда не дают мне этого сделать, ведь «ты можешь что-то испортить». Но с волосами я никогда не давала играться, так как терпеть не могла, когда к ним прикасались посторонние. Волосы — моя больная тема. Я не знала, почему так реагировала на прикосновения именно к ним, но я никогда не позволяли кому-то что-то с ними делать. Это была моя личная территория, на которую имели вход лишь «избранные». Я разрешала только самым близким людям делать что-то с моей шевелюрой, хоть и немало людей нарывались заплести мне что-то на голове, ведь волосы у меня совсем не короткие, на что я всегда чуть ли не шипела. Мужчина фыркнул и встал в обиженную позу. — Дорогая, прошу, дай мне повозиться с твоим хвостом, он идеален! — Раз он идеален, зачем с ним возиться? — подняв одну бровь, спросила я. — Адриана, не кривись! — шикнула женщина. — Прости, — извинилась я, а она продолжила наносить косметику мне на лицо. — Я хочу сделать его ещё более прекрасным, пожалуйста, сладкая! — умолял меня стилист, а меня передёрнуло от его «сладкая». Он слишком часто давал мне какие-то прозвища. — По-моему, идеальность — это предел совершенства. — Совершенству нет предела, милая, — сев на край кровати, упрашивал меня мужчина. Его выражение молило меня о том, чтобы я разрешила ему что-то сделать со своей головой. Я не переносила такие моменты — мне было до безумия трудно отказать, когда на меня так смотрели. — Я не могу сказать, что я не так выразился, ведь твои волосы действительно идеальны, но у меня с того самого момента, как я тебя увидел, появилась мечта — поработать с этой головой! — он взял в руку прядь волос, а я зло на него посмотрела, после чего мужчина вернулся в исходное положение. — Ты забираешь у меня мечту, Адриана! Прошу тебя, я не сделаю ничего плохого, это будет тот же хвост, но усовершенствованный, — он свёл свои руки, будто молясь, и ещё более умоляюще на меня посмотрел. Я прикрыла глаза и отвернулась, не забыв прикусить щёку до боли. Сказать «нет» было для меня адским мучением. Он на протяжении всего моего пребывания здесь, умолял меня поэкспериментировать с моими волосами и каждый раз получал отказ. — Oh Dios, mirale! Что ты с ним сделала, cariño? — спросила женщина, разведя руками. — Oh Dios, oh Dios, — положив руку на сердце, повторяла она, — nunca lo vi así! — Паула, я ведь просил тебя не разговаривать на испанском! — возмутился мужчина. — Не люблю чего-то не понимать, — ещё больше обидевшись, сказал он, на что я рассмеялась. Стилист и — «как он сказал?» — Паула удивленно на меня посмотрели. — Yo simplemente no me gusta cuando tocan mi cabello, — сказала женщине я, отчего та ахнула, а глаза мужчины увеличились вдвое. — Fabuloso! Sabes español? — удивилась Паула, а я широко улыбнулась. Мне так не хватало разговоров на разных языках. Обычно со мной болтала Пэрис то на испанском, то на французском, то на итальянском и так далее. Всё дело в том, что наша мама решила, что нам надо не отставать от неё и знать как можно больше языков, а я, конечно, не отрицала этого, хотя иногда я очень не хотела ими заниматься. — Si*, — не переставая улыбаться, ответила я. Это подняло мне настроение и я подумала, что можно пожалеть стилиста и дать ему то, чего он так долго у меня просил. — Ладно, можешь делать что хочешь с моими волосами, — пересилив себя, произнесла я. — Только перестань так на меня смотреть, прошу. — Да! Спасибо! — радостно вскочив с кровати, закричал мужчина и, обхватив моё лицо руками, поцеловал в щёку и тут же подошёл к волосам. Я застыла в растерянности, не понимая, что толком произошло. Паула рассмеялась, а я только начала приходить в себя. — Грациас, так вы испанцы благодарите, да? — спросил он, распуская мой хвост. — Да, но я не испанка, — мой ответ удивил женщину, — я вообще из Англии, но во мне течёт итальянская кровь. — Теперь понятно, почему ты такая ненормальная, — расчёсывая мои волосы, сказал мужчина, а я нахмурилась и непонимающе посмотрела на Паулу: та так же смотрела на стилиста. — Не обижайтесь, но все вы испанцы, итальянцы, бразильцы и так далее немного агрессивные, — мне захотелось забрать свои волосы и уйти куда подальше от него, — хоть до безумия красивые. — он запустил свои пальцы к корням волос, — а-а-а, в жизни таких волос не видел, это блаженство, — простонал стилист, а мы с Паулой залились смехом.***
Солнце ярко светило на небе, заставляя волны моря блестеть, словно бриллианты. Я вдохнула воздух полной грудью и расплылась в улыбке от запаха морского бриза. На этой неделе мы перебрались на остров в Средиземном море — Майорка. Наша вилла находилась совсем рядом с берегом, можно было за две минуты добежать до воды и окунуться в блаженство, но я не могла себе этого позволить. Во-первых, меня сразу же бы засекли камеры, чего я не хотела ни при каких обстоятельствах, а, во-вторых, моя рука оставляла желать лучшего. Вместо этого я просто стояла на террасе и любовалась красотами здешней природы. Хотелось разделить этот вид с сестрой — я безумно по ней скучала. Хотелось пробежаться по пляжу со своим пушистиком — мне так его не хватало. Хотелось увидеть рядом с собой Гарри — его образ всплывал в моей голове всё чаще и чаще. Я сойду с ума, если меня «преобразили» для очередного снятия приглашения на свидание. Меня тошнило от этого. Я медленно спускалась по лестнице, ведущей в гостиную, в которой уже собрались несколько девушек. Каждая из них была накрашена, некоторые выглядели так, будто забыли одеться — их одежда выглядела как нижнее бельё. Я хмыкнула и вышла из дома. Волна неприязни окутывала меня снова. К горлу поступил неприятный вкус, и я поморщилась. Оглянулась, чтобы проверить не следили ли за мной камеры и быстро направилась за угол виллы, где было несколько деревьев и кустов, в которых можно было легко затеряться. Так как на меня ещё не нацепили микрофон, я чувствовала себя почти свободно. Я ускорила шаг, но тут же остановилась, так как передо мной — «откуда он появился?!» — вырос мужчина, делавший мне причёску. — Ma princesse! Ты просто прекрасна, Адри, — проведя рукой по моему хвосту, пролепетал стилист и, пританцовывая, пошёл в сторону дома. Я застыла с раскрытым ртом, пребывая в шоке, пока мужчина не скрылся из моего вида. Обычно он смешил своим поведением, но сегодня его фразы меня пугали. Я встряхнула головой и отправилась туда, где намеревалась скрыться — кусты. Через несколько секунд я чуть не закричала от испуга, но тёплая ладонь накрыла мне рот, а следом жестом показала «тише». Сердце билось со скоростью света, меня слишком много раз напугали за последний час, но последняя встреча заставила тело начать гореть. — Я не хотел тебя напугать, прости, — сказал парень, а следом обнял меня, от чего мурашки пробежались вдоль всей кожи. Я благодарила всех за то, что была в бомбере и Гарри этого не увидел. Руки потянулись обхватить его за торс, отчего он сильнее прижал меня к себе, а я уткнулась носом ему в грудь. Запах парфюма окутал мой разум, и я прикрыла глаза. Как же я соскучилась. «Идиотка, ты не должна этого чувствовать, нет». — Что ты сделала с Маноло? — немного отстранившись, поинтересовался парень. — С кем? — непонимающе посмотрев на парня, переспросила я, отчего тот рассмеялся. — Стилист, — сказал Гарри, а я протянула понимающие «а-а-а», после чего в моих глазах читалось ещё большее недопонимание, — я в жизни его таким радостным не видел, — пояснял он. — А ещё он назвал тебя своей принцессой, — парень нахмурил брови. — Ты не его принцесса. — Нет, конечно, — поморщив лоб, пробурчала я. — Тогда почему он такой радостный? И танцевал? — допрашивал меня парень, и я изумлённо на него посмотрела. Это не могло быть то, о чём я думала. — Я так и ревновать начну, — прижав меня к себе и сократив между нами расстояние до минимума, прохрипел Гарри. Он нагнулся ко мне так, что его губы были от меня буквально в нескольких сантиметрах, и я вновь почувствовала знакомый запах ментола с манго, от чего внизу живота сладко потянуло. Я прикусила губу, чтобы перестать чувствовать подобные вещи, но всё обернулось крахом, когда его ладонь легла мне на щёку. — Тебе лучше пойти в дом, а то ещё минута, и я перестану себя контролировать и если нас увидят вместе, будет очень плохо, — он осторожно провёл пальцем по моему лицу, а следом остановил руку возле хвоста. — Точно, — парень широко улыбнулся и запустил руку в мои волосы, — ты наконец дала ему это сделать, — я посмотрела ему в глаза, и через секунду мы оба рассмеялись. — Я скучал, — нагнувшись к моему уху, прошептал Гарри и оставил поцелуй на щеке.***
Зелёная жидкость, обжигающая горло, залпом направилась во внутрь нескольких девушек, после того, как одна из участниц сказала «я никогда не танцевала стриптиз». Меня смешило каждое предложение девушек, ведь они хотели унизить друг друга и разузнать больше информации о парне, некоторые из них уже выпили стопок пять алкоголя и в открытую заигрывали с пока что трезвым Гарри, который, по сравнению с ними, казался невинной овечкой. Я не была удивлена их выбору игры и тому, что они делали многое из пунктов, которые называл каждый, чего нельзя было сказать о холостяке. Он со взглядом человека, пребывающего в шоке, смотрел на некоторых девушек и делал вид, будто всё нормально, но каждый раз, когда я замечала его взгляд на себе, я понимала, что это не так — ему не уютно. Шёл третий круг данной игры, и даже для меня некоторые из участниц открывались с новой, худшей стороны. Трое девушек начали обвинять меня в том, что я блефую, ведь выпить за столько признаний всего один раз — невозможно. Дело в том, что все «я никогда не…» касались отношений и половых актов, точнее их место совершения и каких-то извращений, что для меня было чем-то диким. В моей жизни были моральные принципы и правила, которые просто не позволили бы мне сделать практически всё из того, что совершала каждая участница. Также моя семья бы мне организовала похороны, если бы узнала, что я, например, была чей-то любовницей или занималась групповым сексом. — Я никогда, — Гарри задумался, когда очередь дошла до него. За всю игру он выпил лишь одну стопку вместе со мной, когда блондинка с короткой стрижкой — «наверно, Хлоя» — сказала, что никогда в своей жизни не ела приготовленных насекомых. Это, конечно, факт, от которого при воспоминании ко мне приходит рвотный рефлекс, но тем не менее это был незабываемый опыт. Я очень удивилась, когда парень тоже пробовал подобную гадость. — Я никогда не говорил «я тебя люблю» человеку, испытывая при этом действительно такие чувства, — признался Гарри и опустил глаза. Я нахмурилась, не совсем понимая смысл сказанных слов парня. — То есть ты никогда не любил по настоящему? — переспросила Рэчел, срывая с языка мой вопрос. — Да, можно сказать и так, — он поднял на неё свой взгляд, а потом осмотрел стол, за которым мы сидели: семь девушек из десяти выпили очередной шот, и я действительно удивилась такому количеству, ведь мне казалось, что некоторые из участниц не способны любить, ведь они были больше похожи на кукол, которых волнует лишь внешний вид. Гарри посмотрел на меня. Его глаза показывали усталость. Мне стало его жаль, ведь весь вечер на нём чуть ли не весели девушки, с некоторыми из них он отходил говорить, так как питьё за то, что одна из них была любовницей, а вторая изменила, совсем не обрадовала его и после этого он выглядел ещё более измотанным. Это заставляло всё тело напрячься, а в груди что-то сдавливало. Мне не нравилось, что он с каждой из нас старался выглядеть милым и заботливым. Быть, может, он такой и был на самом деле. Но я поняла одно — мне было не приятно видеть, как девушки тёрлись об него. — Я никогда не была с мужчиной ради денег, — сказала девушка, сидевшая слева от меня, и прожигала взглядом Рэчел, расположившуюся справа. Сразу стало понятно, что она сказала это специально, дабы вывести блондинку на чистую воду. Эта стерва не раз говорила, что для неё главное в отношениях — деньги, сколько мужчина готов на неё тратить и те, кто говорит иначе — врёт. Рэчел в свою очередь испепелила взглядом девушку и с гордостью выпила очередную рюмку. Я чувствовала себя случайно оказавшимся человеком между двумя штормами. Каждая клеточка моего тела ощущала напряжение, повисшее между ними. — Я… — начала я и остановилась, так как не знала, что ещё сказать, — никогда не лгала о своих чувствах к кому-то, — каждая из девушек опустошила свой шот, а следом, немного помедлив, Гарри залпом выпил синюю жидкость. — А, по-моему, ты конкретно врёшь, — выпалила Рэчел, грозно на меня посмотрев. — Ты не могла никогда не соврать о том, что тебе кто-то не нравится или наоборот, — соблазнительно положив в рот клубнику, продолжила девушка. — Почему не могла? — изогнув бровь, поинтересовалась я. — Невозможно хоть раз не соврать, чтобы не ранить или обидеть, — влезла ещё одна из участниц. — То есть лучше врать, что ты кого-то любишь или ненавидишь, чтобы потом причинить ещё большую боль и разочарование? — злость закипала во мне. — Терпеть не могу ложь. — Но при этом ты та ещё лгунья, — криво улыбнувшись, сказала Рэчел. — И в чём же я вру? — Ты конченная идиотка, которая не рассказывает о моментах и чувствах, — пропищала та девушка, которая встряла до этого. — Вот именно, не рассказывает, — подметила я. — Не говорить — не значит лгать. — А ничего, что тут принято выкладывать всё? — спросила Рэчел, и по её голосу можно было понять, что она раздражена. — Где это написано? Покажи мне! Давай! — все замолчали, не зная, что ответить, а я усмехнулась. — Что происходит между мной и Гарри вас и кого-либо ещё не касается, — мои нервы были на пределе. — Так что если вам нравится сразу же всем кричать, что он как-то на вас особенно посмотрел — вперёд, только потом не говорите, что вы злитесь из-за того, что вас за спиной обсуждают и не учите выносить личное на показ другим, — высказалась я, и кто-то вроде захотел что-то мне ответить, но замолчал, лишь зло на меня посматривая. Я заметила, что ямочки на лице Гарри просились показаться, но он тщательно это скрывал. Мне захотелось покинуть эту бессмысленную игру, которую можно было смело переименовать в «напейся как можешь».***
Прохладный ветер и запах бриза с океана проходил через окно, покрывая кожу миллионом крохотных мурашек. Я накрылась одеялом практически с головой, так как холод заставлял тело трястись. Глаза прикрыты, а в мыслях проходили моменты, связанные с проектом. Я успела вспомнить уже всё: начиная с приезда на первую вечеринку, заканчивая взглядами Гарри во время вечернего «веселья». Меня накрывали мысли с головой каждую ночь, я пыталась понять, что я тут делала и для чего терплю ежедневные фразы и действия со стороны участниц. Вспоминая, как Гарри меня обнимал, успокаивал, улыбка невольно появилась на лице. Мне было трудно поверить в то, что Гарри вызывал у меня какие-либо чувства, точнее, я не хотела в это верить. Я боялась, что не смогу видеть его рядом с кем-то из девушек, что мне будет даже больно подумать об этом. Именно это была моя основная причина, по которой я не хотела тут оставаться. Ведь я настолько сумасшедшая, что даже те мужчины не напугали меня достаточно, чтобы я сбежала. «Может, они были правы, что мне не всё равно на Гарри?». Да, они были правы. Я привязалась к этой кудрявой скотине. Все мои фантазии и раздумья уплывали куда-то далеко, потому что сознание забирало царство Марфея. Я уже видела сон, как вибрация, звучавшая со стороны прикроватной тумбочки, начала забирать меня в реальность. Я, не открывая глаз, потянулась к телефону, от чего рука заныла и я тихо проскулила от боли, но всё же поднесла гаджет к уху. — Да, — вставая с кровати, прошептала я, чтобы никого не разбудить. Мои глаза были всё ещё закрыты, от чего я споткнулась об угол кровати и сразу же прикусила губу от удара. Место защипало и неприятно потянуло по всей ноге. Я мысленно проклинала того, кто мне звонил так поздно. — Адри! Просыпайся! — послышался знакомый голос и я сказала себе, что придушу сестру, когда вернусь домой. — Пэрис?! Какого чёрта ты звонишь мне… — я посмотрела на цифры в экране телефона и мои зрачки увеличились вдвое, — сейчас два часа ночи! Почему ты не спишь?! — Тише ты, не кричи! — шикнула сестра. — Ещё своих соседок разбудишь, — я спустилась по ступенькам на первый этаж, чтобы точно никого не разбудить, если придётся прикрикнуть на Пэрис. — Надеюсь, ты вышла из комнаты? — Конечно же, вышла! — громким шёпотом орала на сестру я. — Что ты хотела?! — Не задавай никаких вопросов, просто выходи из дома. — Зачем? — Что я тебе сказала?! — прикрикнула Элиссон-младшая. — Быстро вышла из дома и повернула налево. — Что?! Чего это ты раскомандовалась?! — я не понимала, почему сестре так надо было, чтобы я оказалась на улице. — Ты вышла из виллы? — её голос не был ни капли сонным, и почему это она ночью не спала?! — Вышла, что ты хочешь? — Отлично, теперь поверни налево и иди прямо до конца бассейна, потом снова свернёшь налево, только проверь, чтобы ты была одна и за тобой никто не следил. — Пэрис! Откуда ты знаешь, где что находиться? Что происходит? — меня начала охватывать паника и я оглянулась по сторонам — никого не было. — Адри, не задавать ни одного вопроса — значит молчать, — она цокнула, на что я закатила глаза. — Ты завернула за дом, да? Теперь немного вправо и вперёд. — Откуда ты это знаешь, чёрт возьми?! — Не чертыхайся, Элиссон, потом спасибо скажешь, — она рассмеялась. — Видишь перед собой кусты? — Ты издеваешься? — я начала злиться. — Нельзя было сразу сказать, что мне туда? И что вообще происходит?! — Я тоже тебя люблю, — пролепетала сестра. — Иди туда, потом жду рассказа. Маленькая засранка скинула вызов, и мои гневные обращения к ней уже не дошли. Я нервно сглотнула и направилась к месту, которое обозначила сестра. Для меня было загадкой, откуда она знала расположение нашего двора, но я могла лишь догадываться. Оглянувшись, чтобы убедиться, что за мной нет «хвоста», я ступила ближе к кустам и меня тут же дернули за руку. Через секунду я валялась на траве и знакомый запах немедленно врезался в нос, от чего голова закружилась. — Чего ты так долго? — приподнимая меня с земли и стряхивая травинки, которых наверняка не было, спросил Гарри. — Ты не ушиблась? — он обеспокоенно на меня посмотрел. — У меня очень мало времени. — Каким образом моя сестра привела меня к тебе? — я уставилась на Гарри и без стеснения рассматривала каждый миллиметр его лица. Он был немного растрёпан, а брови не расчёсаны и их края торчали в разные стороны; так как нас освещал яркий свет луны, глаза парня казались тёмно-синего цвета, немного отблескивающего бликами на краю зрачка; над губами виднелись еле заметные признаки щетины, которую Гарри, наверняка, утром уберёт. Осознав, что я пялилась на него слишком долго, мои щёки залились краской. — Ну, — начал парень и улыбнулся, заметив, что я осматривала каждую мелочь в нём, — ты очень долго была без сознания тогда. — он опустил глаза. — И тебе много раз звонил один номер, поэтому я ответил и вот, — осторожно взглянув на меня, будто боясь, что я на него накричу, закончил парень. — Вот же овца, — заключила я, злясь на сестру. «Она почти две недели скрывала от меня, что общается с Гарри?!». — А ты козёл! — я нахмурилась. — Как вы могли мне не сказать?! — Не злись, прошу, — он взял мою руку в свою, от чего напряжение тут же улетучилось, — «ненавижу его за это», — а второй провёл от плеча до запястья, от чего я зажмурилась. — Адри, что такое? Болит? — взволнованно спросил парень, но я отвернулась и отодвинула руку. Терпеть не могла, когда кто-то видел, что мне плохо. Он и так слишком много раз видел меня в таком состоянии, в котором никто другой никогда бы не застал. Гарри резко расстегнул кофту, надетую поверх майки от пижамы, и я ошарашенно на него посмотрела — «а если бы я была голая?!» — но он даже не моргнул и принялся спускать с меня рукав очередного бомбера, которых я уже несколько дней не снимала. Я попыталась остановить парня, но ничего не получилось, так как Гарри удалось и усмирить меня — точнее прижать меня к себе так, что я не могла пошевелиться, — и снять с меня тёплую ткань, от чего по телу прошёл холод. — Господи… — прошептал Гарри, еле дотрагиваясь до кожи. — Почему ты не сказала?! Это сделал тот мужчина? — он посмотрела мне в глаза, и его взгляд выражал бесконечную тревогу и беспокойство. — Каким образом? — переспросила я, осознавая, что сейчас, возможно, был единственный шанс, когда я могу ему всё рассказать без камер. Гарри аккуратно притянул меня к себе за плечи и уткнулся носом в шею. Всю дрожь, вызванную из-за прохлады ночи, забрало тепло, разрастающееся каждый раз, когда он прикасался ко мне. Я ненавидела себя за то, что испытывала к нему какие-то чувства, но также была до безумия рада, что он был рядом, рискуя всем. — Солнышко моё, я бы хотел пробыть тут всю ночь, болтая с тобой обо всём на свете, но у меня правда очень мало времени, — он отстранился и заглянул мне в глаза, и я увидела в них… сожаление? Ему правда было жаль, что он со мной ненадолго? — Если мы не хотим ещё больших проблем, то я должен скоро вернуться к себе, чтобы никто не узнал, что мы виделись, — его пальцы заправили мои непослушные волосы за ухо, — расскажи мне всё, — рука скользнула по щеке, — я должен знать всё, что он говорил. Я задумалась, стоит ли говорить обо всём и, собравшись с духом, всё-таки начала рассказ: — В прошлый раз их было двое… Гарри внимательно слушал каждое моё слово, а я старалась сделать так, чтобы мой голос не дрожал. Парень водил пальцем по локтю, от чего всё тело начинало гореть. Я чувствовала жар, проходящий от макушки до кончиков пальцев. Я чувствовала себя защищённой рядом с ним, но также в груди что-то сжималось, когда я вспоминала о том, что он уже завтра будет рядом с какой-то девушкой и, возможно, будет также на неё смотреть. Это разрывало мой мозг на миллионы кусочков, а сердце сдавливало. Меня уже тошнило от того, что я думала об этом постоянно. Даже когда рассказывала вещи, совершенно к этому не относящиеся. — В… случившемся замешаны организаторы проекта, я уверен, — смотря вдаль, задумчиво протянул парень. — Моя вина в том, что… — он остановился, посмотрев сначала на мой локоть, потом на меня, —… прости, прошу. — Гарри, нет, — возразила я, сморгнув подступившие слёзы. Я не хотела, чтобы он думал, что «случившееся» из-за него. Меня всегда трясло, когда из-за меня кого-то делали виноватым. — Это я не записываю эти долбанные обращения и всё остальное, из-за этого, — мой взгляд опустился вниз и я почувствовала, как Гарри поцеловал меня в лоб, — им это не нравится. — Знаешь что, — начал он, приподняв мою голову за подбородок так, чтобы я смотрела ему в глаза, — ты тут вообще-то никому не нравишься. — Никому, — повторила я, создавая внутри ещё больший осадок от услышанного. — Даже мне, — продолжал он, от чего в горле уже успел встать ком. Я отвела от него взгляд, желая встать и умчаться прочь к себе домой, но Гарри вновь повернул моё лицо к себе. — Ты мне не нравишься, нет, — «зачем он это повторяет, делая мне не приятно?!», — я чувствую к тебе что-то гораздо большее. — Что? — переспросила, не веря своим ушам. Мои глаза уже начали печь. — Говорю, мне пора идти, — парень забегал взглядом по сторонам, словно он ничего не сказал пять секунд назад. Гарри уже поднялся на ноги и помог встать мне. — Гарри, — злобно проговорила я, но он проигнорировал меня и, укутав меня обратно в кофту и поцеловав в нос, произнёс: — Сладких снов, принцесса.